на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить

реклама - advertisement



Глава 5

Весь следующий день Рада и Борис, влекомые Скво, которая хотела побывать в Музее янтаря, а затем по-быстрому смотаться на фабрику, где этот самый янтарь обрабатывают, совершали длительный марш-бросок по Калининградской области. Володя снабдил Скво телефоном какого-то дядечки, который, как он выразился, «курирует» янтарную промышленность. И после вечернего телефонного разговора утром все трое встретились у музея. Здесь их ждал персональный экскурсовод, бодро рысивший по многочисленным залам и изливавший потоки информации на головы внимательной Скво, судорожно зевающего Ирзова и рассеянной Рады. У нее еще со школьных времен выработалось что-то вроде рефлекса: память хорошо запечатлевала увиденное, но напрочь не могла запомнить ни одной цифры и подробностей, рассказанных экскурсоводом. Вот и теперь сведения о том, что «янтарь широко вошел в быт жителей побережья Балтийского моря в эпоху неолита – в четвертом тысячелетии до нашей эры. Они научились обрабатывать его кремневыми и костяными орудиями – шлифовать, распиливать, сверлить – и создавали различные украшения и амулеты в виде фигурок человека и животных… благодаря археологическим раскопкам и сведениям из письменных источников удалось установить торговые пути, по которым янтарь с балтийских берегов шел в страны древних цивилизаций…», текли мимо Рады, не оставляя в памяти ровным счетом ничего. Но зато ей понравились некоторые искусно выполненные украшения, а главным образом само здание музея – башня Дона. Построено оно было в середине XIX века и названо в честь боевого генерала, но Раде приземистое строение показалось совершенно средневековым.

Едва успев покинуть прохладные залы музея, они обнаружили, что их ждет машина, чтобы отвезти на янтарный карьер и на фабрику. Скво объяснила, что есть объединение, которое называется «Калининградский комбинат», и фабрика – лишь одно из многочисленных подразделений.

Карьер произвел на всех троих большое впечатление. Это оказалась огромная, просто гигантских размеров яма, где тяжелая техника выворачивала породу, затем ее разбивали из стационарных шлангов водой под давлением и получившуюся жижу попускали через несколько сит. Сперва отсеивали крупные куски, потом помельче и так далее. Раде, которая до этого знала только, что янтарики можно найти на берегу моря, было почему-то неприятно видеть такую обезличенно-механическую добычу. Камень словно терял в очаровании, потому что только в песке под набегающими волнами моря можно собирать слезы богини Юрате, а в карьере – скорее уж уголь.

Они порядком продрогли, стоя на краю гигантской воронки и наблюдая за экскаваторами и другой техникой. Здесь дул пронизывающий ветер, и потому задержались приятели подле карьера ненадолго.

Молчаливый шофер весьма комфортабельного «фольксвагена» довез их до фабрики. Здесь Скво и ее приятелей тоже ждали и повели в цех. Они увидели сортировку и обработку янтаря, но выглядело все, честно сказать, довольно кустарно: здание было маленькое, двухэтажное и ужасно неказистое. Вокруг него валялись то ли запчасти от станков, то ли просто железки забытые. В пыли нежились куры и пара собак. Станки и мебель в помещениях старые, всюду что-то отваливается, двери скрипят, окна не открываются (Рада заподозрила, что рамы просто забиты гвоздями, чтобы не вывалились). И хотя на дороге их остановили пограничники и шофер показывал документы и пропуска, выписанные на всех троих, все равно было понятно, что янтарь можно таскать как из карьера, так и с фабрики.

После экскурсии по производству их завели в небольшое помещение, служившее магазинчиком. Рада и Борис вяло перебирали бусы и браслеты, а Скво куда-то исчезла и объявилась только через час. Она выглядела весьма довольной, небрежно отмахнулась от упреков приятелей и заявила, что на сегодня образовательная программа выполнена и пора возвращаться в город. Борис и Рада согласились, потому что есть хотелось зверски. Пока Скво не было, они от скуки кое-что купили. Рада – серьги и браслет: кусочки разноцветного янтаря вплетались в кожаные шнурки, и получилось довольно эффектное и современное украшение. Борис купил несколько низок бус «на подарки».

По возвращении в город «фольксваген» притормозил у гостиницы, и тут выяснилось, что Скво едет дальше – у нее назначена встреча с тем самым куратором янтарного производства.

– Нужно же отплатить человеку добром за сегодняшний транспорт и прочее, – сказала она. – А вы, детки, погуляйте пока.

Машина плавно тронулась с места, Борис и Рада остались вдвоем и в смущении уставились друг на друга.

– Идем пообедаем где-нибудь, – предложил Борис.

– Давай. А куда?

– Ну… хорошо бы к тебе. Я так редко ем домашнее, а щи вчера были просто обалденные, – мечтательно произнес приятель.

Рада вздохнула, и они двинулись к дому, благо с Московского проспекта до улицы Соммера было недалеко.

День выдался пасмурный, и вроде как даже стал накрапывать мелкий дождик. Рада поплотнее застегнула куртку и обернула горло шарфом: не хватало простуду какую-нибудь подхватить. Борька вообще-то прав – горячий суп сейчас будет в самый раз. Они шли по улицам, повторяя ее утренний маршрут в обратном порядке, и Рада с некоторым стыдом думала, что так толком и не успела еще посмотреть город. Она покосилась на Бориса, но, если честно, в спутники она предпочла бы кого-нибудь другого… Алекса, например.

Пока Рада грела суп и накрывала на стол, Ирзов расспрашивал ее о житье-бытье и планах на будущее. А потом вдруг выдал:

– А поехали со мной в Штаты!

– С ума сошел?

– А что? Я тебе приглашение сделаю. Тебя же здесь ничего не держит. Квартиру в Москве сдашь, и деньги будут идти на счет в банке, это нелишнее. А заработать там не проблема.

– Но как же?.. А дядя?

– Дядя? Так ведь ты его увидела несколько дней назад первый раз в жизни. Как-то он до этого без тебя обходился?

Рада сердито гремела приборами. В общем-то Борька в чем-то прав. Дядя не так уж одинок. У него есть любимая работа, а значит, скучать он не будет, и есть, например, Володя, который – как и раньше делал – станет помогать Николаю Андреевичу с бытовыми и прочими проблемами. И все же как-то это не по-человечески – бросить старика, который на нее рассчитывает. Это с одной стороны, а с другой – пусть дядя и не родной, но он все, что осталось от ее семьи. И лучше иметь хоть какую-то семью, чем ехать одной в Америку…

– Я не хочу ехать в Америку, – решительно сказала Рада.

– Но что ты будешь делать здесь?

– Работать! Сейчас осмотрюсь, найду место… А не понравится – вернусь в Москву. – Она не сказала, что где-то на туманном горизонте маячит весьма симпатичный молодой человек по имени Алекс, который ближайшее время собирается провести в Калининграде. – А уж там… не будем загадывать.

Борис помрачнел, быстро доел суп, и Рада, не желая переводить разговор на личные темы, поволокла его в кабинет дяди проводить экскурсию.

– Смотри, – говорила она, поставив Бориса перед полками, заваленными всяческими артефактами и диковинами, – это обсидиановый кинжал, очень древний, его использовали для человеческих жертвоприношений. А это – осколок метеорита, он упал в районе Черняховска лет пятьдесят назад. Прикинь – пробил крышу и свалился прямо на стол, чуть ли не в супницу. А вот…

– Рада, – позвал Борис, и она умолкла на полуслове, с тяжелым чувством понимая, что сейчас будет иметь место выяснение отношений. – Рада, я хочу, чтобы ты…

В кармане ее затренькал мобильник, и, выпалив: «Прости, я на минутку», – Рада выскочила в коридор, потому что мелодию на песню «Я назову планету именем твоим…» она выставила на номер Алекса. Она не закрыла дверь и не сообразила, что ее оживленное лицо отражается в зеркале, и Борька видит, как она улыбается, слушая чьи-то слова, и, когда Рада сказала: «Хорошо, завтра увидимся». – Ирзов тут же мстительно заявил:

– Завтра ты едешь с нами в Светлогорск.

Рада круто развернулась:

– Что?

– Что слышала. Скво взяла билеты на троих. И гостиницу заказала.

– А меня кто-нибудь спрашивал, хочу ли я в Светлогорск?

– Эй, я не понял… ты уезжаешь? – В голосе Алекса зазвучала тревога.

– Ч-черт… – Если Скво уже заплатила за гостиницу, то подводить ее нехорошо. – Пока не знаю… Я тебе вечерком перезвоню, ладно? А пока мне нужно кое с кем поговорить.

Закончив разговор, она несколько секунд смотрела на Борьку, потом разглядела нечто вроде злорадства на его физиономии и принялась названивать Скво, но у той мобильник нудно лопотал про недоступность абонента.

– Поехали. – Ирада подхватила сумочку и устремилась к двери.

– Куда? – Борису совершенно не хотелось уходить. Квартира чертовски уютная, а он так долго готовился к разговору с Радой и нашел столько нужных слов, что ему казалось: если просто заставить ее спокойно посидеть и выслушать его тщательно выстроенную систему аргументации, Рада не сможет не согласиться, что только он, Борис, любит ее по-настоящему, только он готов увезти ее с собой (для чего им быстренько нужно будет пожениться). А в Америке, где на некоторое время ее обитаемый мир вынужденным образом сократится до него и еще нескольких соплеменников, Рада обязательно оценит его и полюбит по-настоящему. Но горе-то как раз в том, что никак ему не удается отыскать подходящий момент, чтобы завести этот важный разговор. Вот опять она куда-то бежит.

Пока в голове влюбленного крутились все эти печальные мысли, Рада уже оделась, вытолкала его на лестничную клетку, заперла дверь и устремилась вниз по лестнице. Борис не успел оглянуться, как она припустила по улице, и ему ничего не оставалось, кроме как следовать за рассерженной Ирадой, которая – он предусмотрительно не сказал этого вслух – сейчас напоминала одновременно и Юдифь, и воинственную Фриду.

Оказавшись в гостинице, Рада выяснила у Бориса, в каком номере остановилась Скво, по лестнице взлетела на третий этаж и рванула на себя дверь, даже не подумав постучать.

Увиденное впечатляло: Скво действительно оказалась в номере, но, уставившись на подругу, Рада и Борис застыли в дверях. Номер у Скво оказался весьма просторный, да еще она освободила всю середину комнаты, сдвинув кровать к стене, а кресла и столик просто выпихнула на балкон. На полу разноцветными мелками была начерчена пентаграмма, снабженная какими непонятными значками, буквами и символами. Часть из них показалась Раде смутно знакомой, но вот где она видела эти значки, вспомнить сразу не смогла. Скво сидела в центре пентаграммы, и на ней не было ничего, кроме украшений из янтаря. Руки обвивали множество браслетов из неограненного камня, а между грудей покоилась подвеска из переливавшегося теплым золотом камня размером с кулак. В руках она держала шар – круглый шар матового стекла, в котором, как показалось Раде, неторопливо перемещались дымные узоры. Руки, ноги и лицо женщины покрывал сложный узор, нанесенный темно-синей краской. Скво неотрывно смотрела в глубину шара, и губы ее двигались, произнося неслышные слова.

Рада попятилась, закрыла дверь и медленно двинулась к лестнице. Борис плелся за ней. Они как-то не сговариваясь осели в баре при гостинице, и, залпом осушив полбокала мартини, Рада спросила:

– Что это было?

– Ну… она всегда серьезно относится к работе, – промямлил Борис. – Видимо, решила испробовать магические силы янтаря или что-то в этом роде.

– Ты что, это… такое уже видел? – растерянно спросила Рада.

– Ну… не совсем, но… она мне гадала.

– Ага. – Девушка внимательно пригляделась к сидящему напротив и тискающему бокал с пивом Борису. – Та-ак, ты с ней спишь, да? – сообразила она вдруг.

– И что? – Он моментально ощетинился. – Ты же не хочешь со мной спать, я тебе не нужен, а Скво… она не против.

– Дурак ты, Ирзов, – сказала Рада устало.

– Почему это?

– Да потому. Думаю, она в тебя влюблена, и давно. А ты все за мной бегаешь, непонятно зачем.

– А если я тебя… если я тебя люблю… – выпалил он, высказав от неожиданности то, что предполагал поднести Раде постепенно.

Бармен, маячивший за стойкой, прислушивался к их разговору с явным интересом. Посетителей было немного, и он развлекался, запоминая нетривиальную беседу, чтобы пересказать все официантке Риточке, которая – он взглянул на часы – опять опаздывает на работу.

– Меня? – Рада задумчиво взглянула на приятеля. – А почему ты меня любишь, Ирзов?

– Ну, как это – почему? Это не бывает почему…

– Бывает. Ты же имеешь математическое образование и должен мыслить логически. Вот и постарайся объяснить мне и себе, в чем дело. Я не красивее Скво, это точно. И не умнее. И ты меня очень плохо знаешь, потому что после школы мы почти и не общались. Вот поехала бы я с тобой в Америку, и получил бы ты там… Может, я практикую садомазо? Или смотрю по телику только ужастики, зато ночи напролет. Или просто нам с тобой не о чем будет разговаривать, потому что мы совсем разные.

– Ну, если речь идет о чудачествах, то меня это не пугает, – хмыкнул Борька. – Вряд ли тебе удастся переплюнуть Скво.

– М-да. – Рада поежилась. Вот ведь странность: ну что такого страшного она увидела? Ну, мается Скво своей дурью, так и что? Но если честно, Рада до сих пор ощущала где-то в желудке неприятно холодный комок страха, и даже мартини, выпитый слишком быстро, не произвел обычного согревающе-расслабляющего действия. Рада вдруг поняла, что предпочла бы не видеть этого – сложных узоров, покрывающих кожу подруги… сколько же времени она себя разрисовывала? И этот шар… наверное, он наполнен дымом. Или работает на батарейках? Да еще пентаграмма на полу. Она вспомнила тщательно выполненную схему и вдруг осознала, почему некоторые символы показались знакомыми. – Я сейчас. – Рада спрыгнула с табуретки, но Борис рванулся за ней:

– Ты куда?

– В туалет, придурок!

В дамской комнате она достала цепочку с медальоном и уставилась на серебряный кружок. Точно: вот этот значок был на пентаграмме и этот. Может, другие тоже совпадали, но она не запомнила. Рада вернула медальон на место и уставилась на себя в зеркало. Ну и что же это значит? Но прежде чем она успела что-нибудь придумать или хоть сформулировать внятный вопрос, мобильник в кармане зазвонил снова. На этот раз она услышала голос Скво.

– Ты еще в гостинице?

– Да.

– Зайди ко мне, только без Борьки.

Услышав, что его не ждут, Борис поскучнел, но смирился и сказал, что посидит еще в баре, и если Рада потом надумает поговорить, так он здесь…

В этот раз Рада поехала на третий этаж на лифте, в дверь постучала и вошла в номер не без опаски.

Но комната выглядела абсолютно нормально: на паркете лежал незамысловатый гостиничный коврик, а Скво, пыхтя, двигала на место кровать.

После того как они распихали мебель по местам, номер принял совершенно обычный вид. Скво извлекла из мини-бара бутылку вина и орешки, выставила импровизированное угощение на столик и сказала:

– Садись, давай поговорим и выпьем. У меня сегодня был долгий и тяжелый день.

Рада послушно села в одно из кресел, ненавязчиво разглядывая подругу. Впервые, пожалуй, Рада поняла, что имел в виду Борис, когда сказал, что Скво относится к своей работе серьезно. Сама она привыкла думать, что подружка просто отыскала неплохой источник дохода, валяет дурака и морочит голову людям. Но теперь, глядя на бледное, без грамма косметики лицо Скво, она увидела, что та выглядит буквально измотанной… как говорится, словно смену на заводе отпахала.

Перехватив ее взгляд, Скво усмехнулась:

– Что, похожа на привидение?

– Есть немножко. У тебя болит что-нибудь?

– Голова немного, но это пройдет. Сама виновата: нельзя было устраивать два сеанса в день, но я так хотела испробовать янтарь, что не удержалась. Сперва гадала этому козлу из администрации, который обеспечил нам транспорт и экскурсии. И сам янтарь, конечно.

– Я не видела, когда ты его покупала.

– А я и не покупала. Он им расплатился за мои услуги. Я так понимаю, что для местных это как вторая валюта.

Скво хмыкнула и, подхватив со стола мешочек, высыпала на полированную поверхность камни. Здесь были те самые браслеты из непрозрачных, необработанных янтарей, и подвеска, очень крупная. Теперь Рада смогла разглядеть ее получше и поняла, что камень отполирован с передней и задней грани; так он получил полупрозрачность и глубину. Торцевые же, более узкие грани, остались необработанными, и золото смолы сияло, словно прорвав корку времени.

Кроме того, в мешочке оказались просто разрозненные куски и кусочки янтаря, как обработанные, так и нет, разных цветов и оттенков – от молочно-белого до странно зеленого.

– Как красиво, – пробормотала Рада, перебирая камни. – В том магазинчике я таких не видела.

– В том магазинчике продавали барахло, – фыркнула Скво. – А это настоящий янтарь, и стоят эти камушки, уверяю тебя, немало. Однако этот тип готов был заплатить и больше… просто возиться неохота было.

Рада промолчала, но Скво неожиданно понесло, она словно прочитала мысли подруги и теперь говорила зло, выплескивая накопившуюся обиду:

– Как ни странно тебе покажется слышать от меня такое, но я тоже, знаешь ли, работаю. И зарабатываю не потому, что людям нравится весь этот сказочно-магический антураж со стеклянным шаром и прочими атрибутами. Я могу видеть кое-что, понимаешь? Могу разглядеть, какой поступок какие последствия вызовет. Вот за это мне и платят порой очень большие деньги. Только не надо думать, что это просто. Ворожба отнимает много сил. Сегодня я вообще чуть не умерла, когда вы вломились… впрочем, сама, дура, виновата, надо было дверь запереть, да я слишком устала. Сперва гадала тому дядьке. И теперь он точно знает, что надо делать, чтобы перебраться в Москву с повышением. Он постепенно осядет, обрастет связями и знакомыми и опять придет ко мне, когда ему понадобится совет. И еще друзьям будет рекомендовать… А потом я пришла и стала смотреть в шар… чтобы увидеть тебя.

– Меня?

– Ну да… Мы ведь подруги, и меня волнует твое будущее. И вот что я хочу тебе сказать: это место – Калининград – для тебя не подходит.

– Почему это? – растерянно спросила Рада.

– Не знаю. Этого я разглядеть не успела. И в ближайшие три дня все равно не смогу снова гадать, так что не спрашивай. Нужно сперва восстановиться. Но я успела уловить опасность, она буквально сгущается вокруг тебя.

– Но я не понимаю… опасность чего?

– Да не знаю я! – Скво поставила бокал на стол, расплескав вино, и сжала руки. – Но тебе нужно уехать… сперва поедем в Светлогорск, это на пару дней, да и мы будем рядом. А потом… – Она вдруг метнула на Раду быстрый взгляд. – А потом в Москву.

– Я не собираюсь возвращаться в Москву, – фыркнула Рада. – Вы что тут, с ума посходили? Борька, так тот даже в Америку готов меня увезти.

– А, так он уже успел поговорить с тобой? – Скво опять схватилась за бокал и осушила его залпом. – Что ж, ты права – в Америке тебе будет намного лучше.

– Вот я не понимаю, что ты мне его навязываешь? – окончательно выйдя из себя, крикнула Рада. – Не нужен он мне, понимаешь? А если ты его любишь – так скажи ему это, я-то тебе зачем?

– Он любит тебя, – тихо отозвалась Скво.

Она сжалась в кресле и выглядела еще бледнее, чем в начале разговора. Рада не знала, чего ей хочется больше: пожалеть подругу или разругаться с ней вдрызг.

– Возможно, Ирзов и был влюблен в меня когда-то, еще в школе, – с трудом сдерживаясь, заговорила она. – Но он давно забыл бы эти глупости, если бы ты не поддерживала в нем уверенность своими пророческими бреднями о нашем совместном будущем. Почему ты так уверена, что он не захочет быть с тобой ради тебя? Не ты ли сама утверждаешь, что будущее может измениться и многое зависит от поступков сегодняшнего дня? Может, если он действительно тебе нужен, ты попробуешь совершить такой поступок? Создать возможность общего будущего для вас двоих?

– Может, ты и права, – прошелестела Скво. – Но в любом случае всем нам нужно отдохнуть и поехать на море.

– Нет, – решительно ответила Рада. – Я не поеду с вами на море. Во-первых, не хочу. А во-вторых – побудьте вдвоем, без меня. И хватит об этом.

Стремясь поменять тему, она опять взяла в руки рассыпанные на столе кусочки янтаря.

– Какие разные, надо же…

– Выбери один, какой понравится, и возьми, – предложила Скво.

– Нет-нет, – Рада замахала руками, – сама же говоришь – они дорогие и тебе нужны для работы.

– Не важно, мне хватит. А почему ты не хочешь вернуться в Москву?

– Не могу оставить дядю. Он так воспрянул после моего приезда. Ну… и еще я тут кое с кем познакомилась…

– С кем?

Вопрос прозвучал слишком резко, и Рада взглянула на подругу удивленно. Та опять завела свое «я чувствую, что тебе угрожает опасность».

Рада, которая ни в какие опасности не верила и не понимала, что такого ей может угрожать, встала.

– Я пойду, – сказала она. – Тебе нужно отдыхать, ты совсем бледная стала.

– Да, что-то мне нехорошо, – пробормотала Скво. – Будь другом, намочи полотенце холодной водой из-под крана и принеси мне.

Рада побежала в ванную. Едва она вышла из комнаты, Скво схватила молочно-белый янтарь, который Ирада до этого крутила в пальцах. Камень был обработан лишь частично, и на его темной и шершавой половинке имелись каверны. Она уколола булавкой палец и выдавила на камень каплю крови. Его шершавая поверхность словно впитала жидкость.

Рада вернулась в комнату, и Скво послушно завязала лоб мокрым полотенцем и легла. Схватив подружку за руку, сунула ей в карман осколок молочно-белого янтаря:

– Возьми, он будет тебе оберегом. Носи с собой, слышишь? Хорошо бы на шнурок его и на шею… Обещай все время иметь его при себе.

– Ладно, обещаю. А ты поспи. – Рада натянула на Скво плед и ушла, осторожно закрыв за собой дверь.


По дороге к дому на улице Соммера Рада встретила Володю. Тот шел из магазина, в пакете просматривался неизбежный кефир. Увидев девушку, Володя оживился:

– Здравствуйте, здравствуйте! Домой?

– Домой.

– А что такая замученная?

– День сегодня выдался… мучительный.

– Бывает. – Володя переложил сумку из правой руки в левую и погладил бороду.

Рада, которая продолжала раздумывать над тем, существуют ли на самом деле опасности, о которых предупреждала ее Скво, выпалила вдруг:

– Вот если бы можно было проверить, лжет человек или нет, и если лжет, то почему…

– М-да. – Володя искоса взглянул на Раду и сказал: – А ведь есть способы… Хотя все они технически довольно сложные. Наши предки в этом отношении были проще и иной раз мудрее.

– В смысле?

– Ну, они умудрялись использовать природные, скажем так, явления, чтобы проверять правдивость и искренность человека.

– Не понимаю. – Рада удивленно подняла брови.

И Володя начал с удовольствием рассказывать ей об очередном местном чуде:

– На побережье Балтийского моря есть особое место, там стоит Камень лжи. Это расколотая надвое скала выше человеческого роста. Причем она не просто раскололась, а как бы раздвинулась, словно топором ее разрубили надвое. И меж этих половинок можно пройти. Вот есть поверье, что однажды рыбак, который очень долго отсутствовал дома, пришел сюда с невестой. И она заверила его, что была верна. А когда вошла между скал – они сомкнулись. Так и выяснилось, что любовь ее не выдержала проверки временем. До сих пор есть люди, которые ходят к этому Камню. Говорят, он может выпрямить биополе человека, потому что…

Владимир осекся и замолчал. Рада проследила его взгляд: возле их подъезда стоит «скорая помощь». У девушки нехорошо сжалось сердце. Володя прибавил шагу. Они почти бегом поднялись на второй этаж, и Рада увидела распахнутую дверь дяди ной квартиры. Следом за ними по лестнице затопали шаги – это оказались милиционеры. В квартиру ввалились все вместе. Николай Андреевич лежал на диване и был ужасно бледен. Рядом на стуле сидел врач, снимал электрокардиограмму. Сестра с открытым ртом рассматривала обстановку комнаты и диковинки, разложенные на столе и полках.

– Дядя! Что случилось? – Девушка бросилась к старику.

– Открыл дверь, не посмотрев в глазок… сам виноват, старый дурак, – прошептал тот белыми губами.

– Помолчали все, – сказал врач. – У меня аппаратура работает.

Все замерли: милиционеры и Володя в дверях, они сопели и переминались с ноги на ногу. Рада стояла на коленях подле дивана, напуганная и несчастная. Кардиограф пожужжал и выдал бумажную ленту, которую врач принялся задумчиво разглядывать. Мужчины у дверей отмерли.

– Открыли дверь, и что? – спросил один из милиционеров.

– Получил по голове.

– Нападавшего разглядели?

– Высокий, в темных очках, на голове шапочка… нет, наверное, капюшон.

– Узнаете?

– Ох, вряд ли.

– Пропало что-нибудь?

– Не знаю. Как пришел в себя, смог добраться только до телефона.

– Его надо в больницу, – решительно заявил врач, собирая кардиограф. – Давление сильно подскочило. Учитывая, что один инсульт уже был, желательно предупредить второй. Да и сердечко пошаливает.

– Я с вами. – Ирада дернулась было встать, но Николай Андреевич схватил ее за руку, притянул к себе и зашептал:

– Я обещал Терезочке отдать тебе ларец, твое наследство… Не стал спешить, думал, времени у нас еще много, а видишь, как получилось. Посмотри у нее под кроватью.

– А что там? – испуганно спросила девушка.

– Там карта… но Терезочка строго-настрого велела тебе отдать. – Дядя откинулся на подушки и закрыл глаза.

Врач, решительно отодвинув Раду, сделал укол и велел сестре принести носилки.

Николай Андреевич, не открывая глаз, прошептал:

– В шкафу сумка с вещами в больницу… Паспорт в бумажнике. На столе.

– Вы когда же собраться успели? – удивился милиционер, оглянувшись на Раду, которая извлекла из шкафа небольшую спортивную сумку.

Николай Андреевич усмехнулся белыми губами:

– В моем возрасте, молодой человек, все надо делать заранее. Иначе можно не успеть. Я с первого инсульта на всякий случай всегда держу ее под рукой.

Ирада положила в сумку дяди паспорт, мобильник и собралась было ехать с ним в больницу, но Володя решительно заступил ей дорогу.

– Вы оставайтесь дома, дверь закройте и никого не пускайте, – велел он. – Я с ним сам съезжу, посмотрю, чтобы нормально устроили… позвоню руководству, если надо. А завтра с утра поедем вместе навещать.

Ирада оглянулась на дядю. Тот кивнул.

Один из милиционеров и Володя взялись за носилки, врач подхватил кардиограф, сестра сумку – и все ушли. Второй мент задержался, но ненадолго. Он проверил у Рады документы. Расспросил, кто она и откуда, все записал. Поскучнел, когда понял, что девушка не сможет определить, пропало ли что из квартиры, и тоже отбыл.

Рада осталась одна в пустом доме. Ее терзали тревога, страх за дядю и неприятное чувство, что это все как-то перекликается со словами Скво об опасности…

Она оглядела комнату Николая Андреевича. Кажется, ничего не изменилось. Стулья стоят не так, но это врач и милиционеры двигали. В кухне также все оказалось на своих местах. Она заглянула в туесок – купюры никуда не делись. Кто же и зачем напал на безобидного пенсионера, да еще так нагло, днем!

Ирада открыла дверь в комнату Терезы и от неожиданности сделала шаг назад. Вот здесь изменилось многое. Дверцы шкафа распахнуты, и все вещи горой валяются на полу – их просто сметали с полок. Вывернуты ящики письменного стола. Перевернута постель. Распахнут ее чемодан и то, что она не успела разобрать, – обувь и кое-какие мелочи – тоже разбросано по полу. Когда оторопь прошла, Рада вспомнила о том, что Николай Андреевич говорил о наследстве, хранившемся у тети под кроватью.

Она встала на колени, отодвинула в сторону одеяло и подушки, валявшиеся на полу, и заглянула под кровать. И тут у нее в кармане зазвонил телефон. Даже хорошо знакомая мелодия родного «Сони Эриксона», прозвучавшая в разгромленной комнате пустой квартиры, напугала девушку так, что она непроизвольно дернулась и пребольно треснулась головой о кровать. Пятясь, Ирада выбралась из-под кровати, села на пол и выловила трубку из кармана.

– Рада? Я жду, жду, а ты все не звонишь…

Девушка переждала, пока рассеются звездочки перед глазами и перестанет болеть голова.

– Ты меня не узнала? – Поначалу весьма бодрый и жизнерадостный, голос парня заметно растерял уверенность. – Это я, Алекс.

– Узнала, – пробормотала Рада. – Ох…

– Эй, ты чего? У тебя такой голос, будто ты откуда-то упала.

– Я не упала. Я стукнулась.

– Обо что?

– Об кровать.

– Э-э. – Он явно не знал, что сказать.

– Понимаешь, в квартиру дяди кто-то вломился, и я… стала наводить порядок и ударилась.

– Погоди-ка, как вломился? К этому божьему одуванчику, который тебя встречал на пороге? Не гонишь?

– Ни фига, – с чувством отозвалась Рада. – А самое ужасное, что эта сволочь, которая в квартиру влезла… он оглушил или ударил чем-то бедного старика, и он упал… – Она уже всхлипывала. – И его увезли в больницу, потому что врачи боятся второго инсульта. И с сердцем у него плохо.

– Эй, погоди реветь… так ты одна осталась?

– Да…

– А милиция была?

– А что толку? Я в квартиру попала первый раз недавно, а с дядей врач им не дал разговаривать. Я даже не знаю, пропало что или нет. Просто вижу, что комната вверх дном, вещи все раскиданы…

Они помолчали. Потом молодой человек нерешительно спросил:

– Хочешь, я приеду? У меня сегодня все равно дел нет. А вдвоем веселее. Может, помогу что-нибудь.

– Давай, – нерешительно сказала Ирада.

Он отключился, а она еще некоторое время сидела на полу, потом сунула телефон обратно в карман и, вздохнув, полезла под кровать. Там было довольно чисто, пыли совсем немного, но никакого ларца не было и в помине. Должно быть, грабитель нашел его и унес. Разочарованная и огорченная, Рада вылезла и принялась прибираться. Больше всего ее беспокоила не потеря наследства, а то, как она скажет об этом дяде. Он наверняка расстроится, а ему нельзя нервничать. Он так настаивал, что должен передать ей ларец. Сказал, что он под кроватью… Минуточку. Рада застыла с кроссовками в руках. Кажется, он сказал: «Посмотри под кроватью». То есть ларец и кровать в одной фразе не упоминались. Старые люди любят прятать вещи, это Рада знала. В Москве у нее была пожилая соседка Людмила Филипповна. Она ужасно боялась квартирных воров и поэтому регулярно прятала свою пенсию, а потом забывала, куда запихнула деньги. И тогда все соседи по очереди призывались для поисков. Иной раз Людмила Филипповна делила и без того небольшие деньги на части и рассовывала их по разным местам. Девушка решительно поставила кроссовки на письменный стол (напрочь забыла, что собиралась отнести их в прихожую) и опять полезла под кровать. И тут раздался звонок в дверь.

Ирада вздрогнула, и рядом с первой шишкой появилась вторая, но в этот раз, слава богу, не такая большая. Она впустила Алекса и объяснила, что слезы на глазах, потому что треснулась о кровать.

– Опять? – поразился он.

Чтобы не выглядеть полной дурой, Рада рассказала всю историю с поисками наследства.

– Ух ты, обожаю искать клады, – обрадовался молодой человек и решительно полез под кровать.

Он не нашел там ровно ничего, просто потому, что под кроватью ничего не было. Некоторое время Алекс сидел на полу, потирая голову – он не избежал своей порции шишек, потом сказал:

– А вот мы попробуем с другой стороны, – лег на спину и полез обратно.

Он осмотрел матрас снизу, ощупал раму и наконец издал победный клич: к раме кровати со стороны стены скотчем был приклеен ключ. Теперь они сидели на полу рядышком и крутили в руках тяжелый и большой – сантиметров пятнадцать – ключ.

– И от какого же это, интересно, замка? – задумчиво спросил он. – Может, в доме есть сундук? Или потайная дверь?

– Ага, как в книжке про Буратино, да? Очаг, нарисованный на куске старого холста, а за ним потайная дверца… – хмыкнула Рада.

– Ну, так есть?

– Не знаю, я не видела.

Они вместе обошли комнаты, но сундука или потайной дверцы не отыскали. Вернулись в кухню, Рада взглянула на часы – уже почти девять. Она поняла, что от усталости и волнения у нее буквально подкашиваются ноги. Зазвонил телефон, и девушка едва не уронила ключ, так ударил звонок по нервам. Володя из больницы доложил, что Николай Андреевич в палате, в реанимации, туда никого не пускают и вещи все ему вернули, мол, привезете, когда пациента в палату переведут. Он едет домой.

– Хорошо, я вас жду. – Рада положила трубку и разревелась.

Алекс обнял ее, прижал к себе. Она уткнулась носом в его джинсовую рубашку и плакала. Он растерянно гладил девушку по голове, потом неуверенно предложил:

– Давай я тебе какао сделаю. Успокаивает. Хотя, может, тебе коньку выпить, чтобы снять нервное напряжение?

– Нет. – Рада покачала головой. – Не стану я пить, а то просто упаду. У меня день такой был безумный. Мы с приятелями ездили в музей, а потом на фабрику обработки янтаря, а потом еще поругались… И вот теперь с дядей плохо. – Она отдышалась, с неохотой оторвалась от широкой груди Алекса и сполоснула лицо холодной водой. – Сейчас Володя придет, принесет вещи дяди.

– Да?.. – Алекс поколебался, потом сказал: – Знаешь, ты его дождись – и ложись баиньки. А я завтра утром вернусь, и мы с тобой устроим брейн-сторм на свежую голову. И тогда обязательно найдем для этого ключа сундучок.

Ирада послушно кивнула. Алекс ушел. Володя приехал буквально минут через двадцать, занес сумки, смотрел на нее тревожно и даже спросил, как она себя чувствует. Рада промямлила, что очень устала. Заперев дверь, она пошла было в комнату Терезы, но там по-прежнему царил разгром, ей стало страшно. Тогда она пошла в кухню, достала из шкафа бутылку коньяка и сделала из горлышка порядочный глоток. Спиртное обожгло горло, Рада долго кашляла, запила коньяк водой и чуть ли не ползком добралась до дядиного дивана. И провалилась в сон, как в темную яму.


Глава 4 | Ключ к тайне | Глава 6