1. Сапожники и сапоги.
Бытует мнение, будто люди становятся психологами не ради того, чтобы помочь другим, а для того, чтобы решить свои собственные психологические проблемы. Это означает, что психологи или, по крайней мере, примкнувшие к этой профессии традиционным путем — от своих личных проблем — люди, психически не вполне здоровые. Не всегда просто определить, в какой именно момент психологи становятся ненормальными, являются ли они таковыми от рождения или теряют разум от того, что, в основном, имеют дело с не совсем нормальными пациентами, что неизбежно сказывается на их собственной психике. Но в любом случае это отклонение от нормы помогает им в их профессиональном деле, поскольку благодаря ему они лучше понимают своих клиентов (пациентов).
Ненормальность большинства психологов вписывается в один из основных законов, открытых психологической наукой: сапожник всегда ходит без сапог. В применении к психологам он означает, что, призванные лечить других людей, они сами, как правило, не вполне здоровы, а, выбирая себе стезю профессиональной деятельности, предпочитают заниматься тем, чего им самим недостает. Этот закон имеет и более частные проявления. Так, например, давно подмечено, что психологи, которые плохо видят, изучают зрительное восприятие, плохо слышащие — слуховое, склеротики изучают память, а неважно соображающие — мышление.
Но любое правило имеет исключения. Многие из психологов — весьма разносторонние люди, оказавшиеся в психологии совершенно случайно. «Я ученый по необходимости, а не по призванию», — сознался однажды один из самых уважаемых психологов — 3. Фрейд. — «В действительности я прирожденный художник. Мне удалось обходным путем прийти к своей цели и осуществить мечту — остаться писателем, сохраняя видимость, что я являюсь врачом».
Вследствие существования большого количества исключений, закон «сапожник всегда ходит без сапог» объясняет хотя и многое, но далеко не все в профессиональном самоопределении психологов. Некоторые из них приобщаются к своей профессии другими путями. Так, например, есть личности, которые, прочитав в детстве две-три популярные книги по психологии, узнают оттуда, что психологии приходится очень туго, ей недостает всего того, что есть у благополучных — естественных — наук, а для того, чтобы все это у нее появилось, ей нужен своей Эйнтштейн. И, воспринимая подобные стенания как объявление «требуется Эйнштейн», приходят пособить больной науке.
Кстати, приход в психологию «по объявлениям» стал типовым в последние годы благодаря тому, что банкам и другим коммерческим структурам понадобились люди, называющие себя психологами. Ясно, почему это произошло. Глава коммерческой структуры может, конечно, уволить кого-либо или забраковать при приеме на работу, равно как и совершить обратные действия — взять кого-то на теплое место, опираясь лишь на свое личное мнение и вообще просто так. Но для того, чтобы снять с себя всякую ответственность за результат, все это проще делать с опорой на психологические тесты и прочие процедуры, которые называются «ассессмент». Тем более, что свой, да и просто разумный (а другого держать не надо) психолог, всегда предусмотрительно спросит, каковы должны быть результаты тестирования. Если же не спросит, то его самого можно подвергнуть ассессменту, передав контроль за процедурой в более надежные руки. В общем психологи оказались очень полезными людьми, и спрос на них быстро превысил предложение психологических вузов. К тому же то, что требовалось от них, мог сделать каждый. И поэтому коммерческие фирмы стали вербовать психологические кадры с помощью объявлений типа «Требуется психолог до 35 лет. Психологическое образование необязательно», на которые тут же откликнулись представители самых разных раздавленных нашей рыночной экономикой профессиональных групп.
Подобные психологи, рекрутированные со стороны, имеют целый ряд выгодных отличий от своих коллег, пять лет проторчавших в каком-либо из психологических вузов. Они более покладисты, просты в обращении, всегда дают именно то, чего от них хотят, не утомляют окружающих незнакомыми именами и малопонятными психологическим терминами, которых просто не знают. Поэтому флагманы нашей рыночной экономики долгое время предпочитали именно их, а не тех, кому за 35 лет, кто обременен университетскими дипломами, а, тем более, учеными степенями. Вместе с тем психологи-рекруты имеют и один важный недостаток — очень неуверенно чувствуют себя за пределами своей фирмы, при приближении дипломированного психолога стремятся перейти на противоположную сторону улицы, а, когда слышат психологические термины, приобретают виноватый или, наоборот, оскорбленный вид.
От «психологов по объявлению» несколько, хотя и не слишком значительно, отличается еще один их вид — «психологи по назначению». Например, в нынешней российской армии сложился такой, безусловно, прогрессивный порядок. Всех офицеров, как сказано в их характеристиках, «имеющих опыт работы с людьми», приказом командира части назначают психологами. В результате, не только бывшие политработники находят себе новое и вполне достойное применение, но и по количеству психологов наша армия сейчас уже не слишком отстает от американской, где психологов больше, чем генералов. И за ее психологический настрой, а, значит, и моральный дух, теперь можно не беспокоиться. У «психологов по назначению», впрочем, тоже есть важный недостаток: они не конвертируемы. То есть за пределами воинской части их не признают психологами, а офицера, даже «имеющего опыт работы с людьми», можно назначить психологом в армии, но не в гражданской жизни.
К «психологам по назначению» близки те дети современной российской демократии, которые иногда, не понимая, какое счастье на них свалилось, считают себя ее жертвами. Так, скажем, у автора этих строк однажды попросил консультации человек, которого на предприятии, где он трудился, выбрали психологом, не объяснив при этом, что он должен делать в новом для себя качестве. Все попытки разъяснить неофиту, что психолог — это не выборная должность, а профессия, требующая, как минимум, пятилетней подготовки, успеха не возымели.
Но, разумеется, главный фактор, под влиянием которого в нашей стране все происходит, это не гримасы рынка, демократии или чего-то еще, а простая случайность, хотя про нее принято говорить, что она — непознанная закономерность. Психология — и тут не исключение. Основная часть попадающих на скамьи психологических вузов — это люди, которые случайно оказались поблизости. Но их тоже нельзя считать неполноценными психологами. Со временем они начинают разделять основные признаки своей профессии: потихоньку сходят с ума, начинают метить в Эйнштейны, непонятно выражаться и так далее.