Глава 6

Рождестенские сюрпризы

На следующее утро Рон извинился перед Гермионой, когда он и Гарри спустились в общую гостиную факультета. Гермиона поблагодарила Гарри за то, что он рисковал своей жизнью ради того, чтобы спасти ее. Постепенно, она стала немного меньше пытаться командовать первокурсниками, но от своего стремления приучить Гриффиндор жить по школьным правилам она не отказалась. Гарри, пообщавшись с Гермионой, пришел к выводу, что она очень умная девочка, но из-за ее характера у нее было очень мало друзей.

Но главной новостью для Гарри стал отчет НД о вчерашнем выстреле из плазменной пушки, который полностью испарил тролля и превратил камень, который был защищен сильнейшими чарами, в стекло всего за несколько секунд. Согласно расчетам НД, конструкция прототипа была способна выдержать не более десяти подобных выстрелов. После десятого выстрела канал разгонного блока терял геометрию, что приводило к нарушению работы самого разгонного блока и магнитной ловушки, что могло привести к взрыву орудия при попытке сделать одиннадцатый выстрел. Но повторное использование орудия было возможно лишь после пяти последовательных выстрелов, так как после пятого выстрела в разгонном блоке начинали происходить необратимые изменения, приводящие к ухудшению работы блока. Шестой же выстрел становился на 5 % слабее и медленнее, а каждый последующий выстрел терял еще дополнительно 5 % мощности. Итого, десятый выстрел был примерно в два раза слабее первого. И эту проблему Гарри был намерен решить при помощи рун.

Хуже было то, что при выстреле в упор мощность взрыва плазменного заряда снимала 50 единиц щита, и это от одного выстрела. Оценочный радиус поражения на открытой местности без усиления мощности заряда составил десять метров. При максимальной дальности в 700 метров большой радиус поражения был скорее плюсом, чем минусом. Но Гарри все еще не имел полного представления о маневренности и скоростных характеристиках своего НД, поэтому не мог оценить эффективность своего вооружения. Что же до гиперсенсоров, в их эффективности Гарри убедился на первом же матче по квиддичу, когда смог без труда следить за всеми игроками, двумя бланджерами и снитчем.

Приближалась середина ноября, когда к Гарри утром прилетела сова с запиской от Хагрида с приглашением зайти в гости на выходных.

— Гарри, от кого это? — спросил Рон, который взял в привычку садиться рядом с Гарри всегда, когда имелась возможность.

— От Хагрида, приглашает в гости на выходных.

— Ты с ним знаком?

— Он сопровождал меня во время первого похода в Косую Аллею.

— А меня водила туда профессор МакГонагалл, — присоединилась к разговору Гермиона.

— И меня она водила за покупками, — добавил Дин.

— Естественно. Профессор МакГонагалл сказала, что это входит в ее обязанности, знакомить новых маглорожденных учеников с магическим миром. Так было написано в Истории Хогвартса.

— Спасибо, Гермиона, я тоже читал ее, — ответил Гарри.

— Пойдешь к Хагриду? — спросил Рон, стараясь запихнуть в рот как можно больше бекона.

— Думаю, его стоит навестить. Он хороший человек, пусть и немного крупноватый.

— Немного?! Да он не человек, а целый великан! — воскликнул Рон.

«Ну, допустим что не целый, а всего лишь на половину», — подумал Гарри.

— Рон, завтракай быстрее. У нас скоро урок трансфигурации, — напомнила Гермиона.

— До нее еще двадцать минут.

— Не знаю как тебе, но я не хочу бежать на четвертый этаж в противоположное крыло замка. Идем, Гермиона, Рон нас догонит.

И действительно, едва Гарри и Гермиона ступили на лестницу, ведущую на второй этаж, их догнал Рон, который возмущался, что ему не дали нормально поесть. Замечание Гермионы о том, что Рон съел столько же, сколько съела вся женская половина первого курса Гриффиндора, он предпочел проигнорировать, вместо этого доказывая Гарри что квиддич лучше футбола. Ведь близился второй матч сезона, а Гриффиндор проиграл Слизерину с разницей в 40 очков, так как ловец сборной Слизерина поймал снитч.

Квиддич был краеугольным камнем в общении между Роном и Гарри. Первый всячески склонял Гарри вступить в сборную Гриффиндора, второй сопротивлялся всеми силами. Сколько бы Рон не доказывал прелести квиддича, Гарри не мог найти привлекательным спорт, в котором тяжелые травмы были обычным явлением. Не то чтобы Гарри боялся, с защитой, обеспечиваемой НД, он мог разбить бланджер одним ударом руки и не боялся падения с высоты. Но Гарри не хотел, что бы кто-нибудь узнал о его НД. Он боялся, что маги заберут у него Заклинателя, чтобы изучить его.

Другой проблемой были постоянные попытки Рона отвлечь его от учебы и тренировок. Тот постоянно и весьма настойчиво отвлекал его от написания домашней работы предложениями сыграть в шахматы или непрекращающейся болтовней о квиддиче. Он словно следил за Гарри, пытаясь помешать ему проводить свои занятия по отработке новых заклинаний и рунных цепочек. Пока Рону не удавалось отвлечь Гарри от его привычных дел, но он не сдавался.

В субботу Гарри отправился в хижину Хагрида, что стояла недалеко от запретного леса. Вместе с ним отправились Рон и Гермиона, изъявившие желание увидеть Хагрида и проследить за тем, чтобы они вернулись к отбою. Последнее было высказано Гермионой. Подойдя к хижине, ребята услышали лай, после чего Рона сшиб огромный пес и стал его облизывать.

— Назад, Клык, — скомандовал вышедший Хагрид, оттаскивая пса, который был уверен, что не оказал всех необходимых любезностей рыжему мальчику.

— Простите Клыка, он очень дружелюбный и добрый пес.

— Даже слишком дружелюбный, — пробурчал Рон, пытаясь вытереть собачью слюну со своего лица и мантии. Наблюдая за страданиями Рона, Гарри достал палочку и очистил его заклинанием.

— Спасибо, дружище.

— Гарри, а что это было за заклинание? — спросила Гермиона.

— Эванеско. Его изучают на втором курсе. Есть в учебнике по чарам.

Когда ребята зашли в хижину, Хагрид тут же поставил чайник и поставил на стол корзинку с кексами. Гарри придирчиво осмотрел кексы, в то время как Рон мгновенно отправил кекс в рот. Посмотрев на попытки Рона отгрызть кусок кекса, Гарри взял свой и постучал им о край столешницы. Столешница такого отношения к себе не вытерпела, покрывшись вмятинами. Поймав удивленный взгляд Рона и осуждающий от Гермионы, Гарри поставил кекс на стол и взял в руки кружку с чаем, которую великан поставил перед каждым из них. Чай был великолепен, вынужден был признать Гарри, но даже он не смог растопить кекс Хагрида. Подумав немного, Гарри взял пару кексов и завернул в лежавшую на столе газету.

— Хагрид, я возьму у тебя пару кексов, хочу угостить Хедвиг?

— Конечно. Вы чай пейте, я сам травы собирал.

— Чем тебе твоя сова не угодила, что ты решил убить ее этими кексами? — тихо сказал Рон, но тут же получил толчок от Гермионы.

— Как тебе, Гарри, живется-то? Я слышал, ты со слизеринцами общаешься.

— Здесь веселее, чем у Дурслей. А что такого, что я общаюсь со слизеринцами?

— Они же все поголовно темные маги! — повысив голос, сказал Рон.

— Мальчик дело говорит, Гарри. Ты наверное из этих, Уизли, кажется?

— Я Рон Уизли.

— А это — Гермиона Грейнджер, — представил девочку Гарри.

— Знал я твоих братьев, Рон. Хорошие ребята.

— Мистер Хагрид, а кем вы работаете в Хогвартсе? — спросила Гермиона.

— Так это, лесничий я. За лесом приглядываю, зверушек лечу. Слабость у меня, к живности всякой. Меня когда из школы выгнали, Дамблдор меня здесь оставил, работу дал. Великий человек, Дамблдор.

— Хагрид, а тебе ничего странного в лесу не попадалось? — спросил Гарри, вспомнив свое творение из расплавленного пластика, которое смогло прокусить щит НД, который он держал постоянно активным. Этот факт его изрядно беспокоил, но у него было простое объяснение — неправильно нарисованная руна и ее излишняя подпитка магией. Результат всего этого уже больше месяца пропадает где-то в Запретном Лесу.

— Да было тут что-то, на мышь похожее, но только какое-то прозрачное. Словно призрак. Бегало, рычало, пугало гипогрифов. Я попытался его поймать, да больно верткое оно оказалось. Я несколько капканов выставил, да кентавров предупредил, но они мне не поверили.

— Понятно. Что ж, удачи в поимке.

— Гарри, смотри, кто-то ограбил Гринготс, — раздался крик Рона.

Посмотрев на рыжего товарища, Гарри увидел, что он показывает пальцем в статью в газете, которая выполняла роль скатерти.

— «… 31 июля было совершено дерзкое ограбление волшебного банка Гринготс. По информации гоблинов, был вскрыт сейф, опустошенный владельцем ранее. Гоблины усилили меры безопасности…», статья от 1 августа, Хагрид, а это случаем не тот ли сейф, в который тебя попросил сходить директор? — спросил Гарри великана.

— Возможно, Гарри, возможно. Но кто бы ни решился ограбить Гринготс, он был невероятно силен, если смог прорваться через защиту гоблинского сейфа.

«Странно все это», — подумал Гарри.

Проговорив с Хагридом почти до самого вечера, ребята вернулись в гостиную факультета. Но по дороге Гарри показалось, как в соседнем коридоре промелькнула Миссис Норис, кошка школьного завхоза, преследуемая синей полупрозрачной слизью. Закрыв глаза и тряхнув головой, Гарри снова посмотрел в тот коридор, в котором скрылась кошка, но ничего там не увидел.

— Я думаю, то, зачем охотился грабитель, спрятано в запретном коридоре, — высказал на следующее свое предположение Рон.

— С чего ты взял?

— Ты же сам вчера сказал, что Хагрид что-то в этот день забирал из банка по поручению Дамблдора. А тот первого сентября объявил коридор запретным. Может быть, он знал, что за этим предметом ведется охота?

— Откуда?

— Ну, это же Дамблдор…

— И что?

— Как это что? Профессор Дамблдор считается сильнейшим магом столетия, он был единственным, кого боялся Тот-Кого-Нельзя-Называть! Его считают Мерлином нового времени! — возмутилась Гермиона.

— И дальше-то что?

— Дамблдор знал, что за тем, что спрятано в запретном коридоре, ведется охота.

— И спрятал это в школе, в которой полно детей, — сказал Гарри, намазывая джем на тост.

— Хогвартс — самое безопасное место в Англии! — не унималась Гермиона.

— Нам надо попасть в запретный коридор, — подытожил Рон.

Гарри посмотрел на Рона, словно тот был смертельно больным, после чего продолжил завтракать. А Рон словно загорелся этой идеей, и постоянно предлагал Гарри сходить в запретный коридор. Мол, это будет в духе их факультета. Гермиона была против нарушения правил, но в ее глазах Гарри видел огонек азарта.

Ноябрь сменился декабрем, а вслед за ним пришли рождественские каникулы. Большинство учеников собиралось уехать на праздник домой, и в замке должна была остаться от силы десятая часть учащихся. Гарри искренне радовался тому, что в школе будет меньше народу, ведь он хотя бы неделю будет меньше натыкаться на целующиеся в пустых классах парочки. Из-за холодов, Гарри временно прекратил опыты с рунами. Хоть к этому моменту он и освоил рунные цепочки регулирования температуры, но ему еще не хватало навыков, чтобы охватить ими область открытого пространства. С закрытым пространством у Гарри никаких проблем не возникало. Также, он освоил рунные цепи усиления характеристик материала. Единственное, в чем ему оставалось разобраться перед началом работ над плазменными пушками, было усиление параметров сложного конструкта. Подобные усиления делались уже не цепочками из трех-пяти рун, а многоугольными конструкциями, форма которых рассчитывалась специальным образом. И если работу с числами Гарри мог перепоручить ИИ, то подбор рун ему предстояло делать самому, так как руны нет имели четкого толкования, и в большинстве случаев их значение исходило из общего контекста.

Рождественским утром Гарри был разбужен Роном, которому не терпелось открыть свои подарки. Не ожидавший подарков Гарри был удивлен той небольшой кучке свертков, что лежала у его кровати. Заинтересовавшись, он стал разворачивать свертки. Дурсли прислали ему зубочистку, которую Гарри поклялся тайком превратить в ракету и натравить ее на Дадли. Гермиона прислала ему продвинутый самоучитель французского языка, от наблюдательной девочки не укрылись его посиделки с самоучителем в углу гостиной. Также ему кто-то прислал темно-зеленый свитер и коробку домашней выпечки.

— Спасибо за книгу о «Пушках Педдл», дружище. О, мама и тебе прислала фирменный джемпер Уизли?

— Что, прости?

— Мама всегда на рождество вяжет нам свитера. Мне тоже прислали, но у меня красного цвета, — ответил Рон, показывая свой свитер.

Последний сверток оказался небольшим и на удивление легким. Раскрыв его, Гарри увидел серебристую ткань и записку.

«Твой отец перед смертью дал ее мне попользоваться. Настала пора вернуть тебе ее», — прочитал Гарри записку и стал рассматривать ткань.

— Гарри, это же… — вздохнув, сказал Рон, увидев вещь в руках Гарри.

— М?

— Это же мантия-невидимка. Они необычайно редки!

— Мантия-невидимка? Что это?

— Это мантия, которая делает того, кто его носит, невидимым. Попробуй, одень ее.

Гарри скептически посмотрел на Рона, потом на ткань у себя в руках и пожал плечами. Согласно физике, абсолютная невидимость была невозможна. Даже режим маскировки НД был всего лишь голографической проекцией того, что было скрыто НД от взора наблюдателя. Это был весьма энергоемкий режим, да и не слишком эффективный. Подойдя к зеркалу, Гарри надел мантию и тут же его глаза округлились от удивления. А причины было две. Первая — его тело действительно стало невидимым. А вторая — когда он накинул капюшон на голову, его НД выдал сообщение об обнаруженном новом периферийном устройстве.