Побег не удался. Ян понял это, когда услышал шум, крики в коридоре. И звук разбитого стекла. Он прислушивался к суматохе за дверью, но ничего не предпринимал. Сидел и лихорадочно продолжал рисовать очередную серию о Затаившемся и Банде четырех. Крики, бег, звон и хруст осколков. Где-то громко хлопнула дверь. Опять крики. Многоголосые, целый хор. И все затихло. Он подождал немного и осторожно выглянул в коридор. Никого. Постучал в дверь Рами – никто не ответил. Теперь-то он знал, куда они ее отвели. Спустился в подвал, огляделся и побарабанил костяшками пальцев в запертую дверь Дыры: – Рами! – Я здесь. – Голос, приглушенный толстой дверью. – Что случилось? – Меня заметила одна… и заверещала. Знаешь, как привидения верещат? Я ее ударила… Она говорит про одну из бледных девчонок в отделении, сообразил Ян. Пациентка Юпсика. – Значит, санитары изловили Белку… – Они сразу меня схватили… я даже во двор не успела выскочить. Я отбивалась, кусалась, но их было четверо. Как в твоей банде, Ян. Что на это сказать? Никого не победишь, Рами. Мы обречены на поражение. Так он, во всяком случае, считал, пока не встретил Рами. – И сколько они будут тебя здесь держать? – Не сказали… Может, несколько лет. Но какое это имеет значение? Я знаю, что делать, когда выйду отсюда. Больше вопросов Ян не задавал. Он знал, что Рами не сдастся никогда. Он долго сидел около двери и ждал. Чего? Он и сам не знал. Ему казалось – он, сидя здесь, перед запертой дверью, каким-то образом поддерживает Рами. – Если ты опять задумаешь бежать… я с тобой, – сказал он наконец. – Правда? – Да. Правда. Он не хотел покидать свое убежище в Юпсике, но с Рами был готов идти на что угодно и куда угодно. – А ты знаешь, куда я поеду? – Куда? – В Стокгольм. Там моя старшая сестра. – Так… – Организуем группу. Будем давать концерты на площади Сергеля. На собранные деньги запишем альбом. – А как же наш договор? Она помолчала там, за дверью. – Этим можно заняться и позже… ты можешь выполнить свою часть договора и позже. И я выполню, будь уверен. – О’кей, – сказал Ян и встал. – Мне надо идти, Рами… у меня беседа. – Ну да… у тебя своя психобалаболка. Только дядька. – Да… но он нормальный. Слушает. – Я тоже тебя слушаю. – Я знаю. – Придешь вечером ко мне, если они меня выпустят? Ян густо покраснел. Как хорошо, что она его не видит. – Я… – начал он. Я люблю тебя, Рами, – вот что он хотел сказать. И не сумел. – Почему вы нас запираете? – Запираем? – спросил Тони. – В подвале… в Дыре. – Только в тех случаях, когда кто-то ведет себя буйно. Чтобы защитить ребят от самих себя. Мы же не навечно изолируем пациентов. Временно. Ждем, пока они придут в себя… вообще все вы здесь временно. – Он наклонился к Яну: – А как ты себя чувствуешь? – Нормально… – Подружился с кем-нибудь? – Не знаю… может быть. – Очень хорошо. А как с деструктивными мыслями, которые у тебя были? Все прошло? – Думаю, да… – неуверенно сказал Ян. – Скоро домой? Они хотят от меня избавиться. Все вы здесь временно. Его место нужно еще кому-то. – Не знаю… – Не знаешь… Но ты же не можешь оставаться здесь вечно? Ян промолчал. Если бы у Рами сработал план побега… если бы ее с ним не было, тогда почему бы не остаться в Юпсике на всю жизнь? Никогда больше не встречаться с Бандой четырех… – Поедешь домой, опять пойдешь в школу. Тебя ждут друзья, начнется новая жизнь. И подумай, кем бы ты хотел стать. – Кем бы я хотел стать? – Да… какую профессию тебе хотелось бы иметь? Ян никогда об этом не думал, но ответил почти сразу: – Наверное, учителем. – Почему? – Заботиться о детях. Защищать их. После беседы с психотерапевтом Ян долго бродил по коридорам. Скоро ужин, из телевизионной комнаты доносились неразборчивые голоса. Он спустился в подвал, но дверь в Дыру была открыта настежь. Рами выпустили. Через четверть часа она пришла в столовую. Самой последней. Ян уже сидел за столиком у окна и с удовольствием ел спагетти с мясным соусом. Он поднял голову, но Рами не села рядом с ним – выбрала столик в углу. В последние дни они никогда не садились вместе. Никогда об этом не говорили, но оба не хотели, чтобы об их дружбе знал кто-то еще из больных или сотрудников Юпсика. Но она все равно на него многозначительно поглядывала… После ужина Ян вернулся в свою палату и долго сидел, ни о чем не думая. Смотрел на белую стену и ни о чем не думал. Ни о чем. Скоро домой. Но он вовсе не хотел домой… Тебя ждут друзья. Никакие друзья его не ждут. Только Банда четырех. Через полчаса Ян услышал, как открылась и закрылась дверь в соседней палате. Выждал немного. В девять часов свет в коридоре погас. Горели только плафоны приглушенного дежурного света. В четверть десятого он выскользнул из палаты и подошел к двери Рами. Оттуда доносилось неразборчивое бормотание – Рами говорила с кем-то по украденному телефону. Он подождал, пока разговор закончится, и осторожно постучал. Она чуть приоткрыла дверь. Совсем чуть-чуть, узенькая щелочка. Хотела, наверное, убедиться, что это он, а не кто-то другой. – С кем ты говорила? – С сестрой. Говорит, она меня ждет. Я ей нужна. – Значит, ты в Стокгольм? – Ты же знаешь. – Когда? – Завтра. Рано утром. Ты приедешь? Ян кивнул и вынул из кармана записку: – Здесь мой адрес… Они говорят, мне пора домой, так что все равно… Они хотят выписать меня из Юпсика. Рами сунула записку в карман джинсов и пристально посмотрела на Яна: – А ты хочешь остаться здесь? – Иногда… Здесь спокойно. И ты здесь. Она подняла руки и обняла его: – Мы отомстим Балаболке и твоей Банде четырех. Обещаю.ЮПСИК