Кремлевские, церковные, святые,

Литые, золотые купола.

Архангельские головы седые,

Ивановские царь-колокола.

Успенские истертые ступени –

Столетиями кованный узор,

И Чудовские сводчатые сени

И маковок Апостольских шатер.

А верхний Спас – за золотой решетной,

Спас – на бору и Спас – что на крови, –

Он ждет, Он ждет, веков считая четки,

И Он сойдет – лишь только позови.

А те, чей сон под куполами, в медных

И каменных покоях сберегли –

Заступники обиженных и бедных,

Печальники московский земли,

Вы слышите? Ударят у Предтечи,

Примкнут Борис и Глеб из-за угла,

Подхватят-переймут в Замоскворечьи,

В Кремле пойдут во все колокола.

Ответят у Большого Вознесенья,

Подслушают у Саввы на дворе,

Зажгутся потускневшие каменья

На выцветшем Страстном монастыре.

Кричат во Успеньи – на Могильцах

Полиелейный, благовестный звон.

Вы видите? – на папертях, на крыльцах

Стоят и ждут знамений у знамен.

От Красных, от Никитских, от Арбатских,

От Сретенских, Пречистенских ворот,

Со всех застав, со всех дорог посадских

Рекой идет – разливом рек – народ.

Святительские, княжеские тени,

Вы снимете ли смертный свой убор?

Покинете ль, в неслыханном служеньи,

Свой вечный, свой монашеский затвор?

Час наступил – всем племенем и родом

Во гнев иль в радость Господа войти.

Идете ли вы с нами крестным ходом

По страшному, по крестному пути?