Глава 24

— Получается, что Гретхен влюбилась в меня еще в Лондоне, намеренно разлучила нас, а потом полетела за мной в Штаты? — медленно, недоверчиво выговорил Том. — Прости, Элис, но я в это не верю. Не такой уж я красавчик.

Я не засмеялась. Мы с Томом общались по телефону уже двадцать минут. Когда-то мы с ним были настолько близки, что могли говорить друг другу любую правду.

— Это смешно. Послушай, перестань, — сказал Том. — Если хочешь знать, — немного смущенно добавил он, — мы с ней поначалу сопротивлялись тому, что возникло между нами.

Ясное дело. Небось еще как сопротивлялись.

— Никто из нас не предполагал, что так получится.

— Не надо! — вспылила я. — Подробности меня не интересуют!

— Мы не хотели никому сделать больно, но ведь у тебя был роман, ты помнишь?

— Да, но ты теперь подумай о том, как вышло, что ты «случайно» узнал об этом!

Я ахнула. В этот момент мне пришло в голову кое-что еще: то, как Гретхен разнервничалась и даже, похоже, обиделась на меня, когда я ей в первый раз рассказала о своих чувствах к Бэйли, а потом вдруг ее настроение резко изменилось, и она занялась сводничеством. Не для того ли она подтолкнула меня к Бэйли, чтобы убрать со своей дороги?

— Между прочим, именно Гретхен сосватала нас с Бэйли — она тебе об этом рассказывала?

Том не обратил никакого внимания на эти мои слова.

— Элис, все вышло случайно. Мне здесь было одиноко, ей тоже. Никто ничего не собирался делать нарочно — просто безумно предполагать такое! Тебе нужно передохнуть, успокоиться.

Я не могла поверить, что он урезонивает меня. Не я тут была сумасшедшая! Я снова посмотрела на фотографии на стене, и мне стоило большого труда, чтобы сдержаться и не швырнуть чем-нибудь в размноженные лица Гретхен.

— Нет, Том, это у тебя с головой не в порядке, — ответила я резко, как будто хотела уязвить его посильнее. — Вот уж безумие так безумие. Давайте теперь все будем жалеть бедную, несчастную, ни в чем не виноватую Гретхен. «О, я что-то сказала такое, чего не нужно было говорить? Но я была не в себе! Все дело в лекарствах, в моей болезни, в депрессии…» Чушь собачья! Ее маниакальная депрессия — не оправдание подлого поведения. Нельзя делать все, что тебе вздумается, а потом повернуться и сказать: «О, это была не я, я не хотела, чтобы так вышло!» Она прячется за такими оправданиями, поскольку это ее устраивает, это так удобно — ведь она может делать все, что пожелает, — и я поражена, как ты до сих пор не понял!

— Элис, ты хоть слышишь, что говоришь?

— А тебя нисколечко не волнует то, что она психически больна? Это не пугает тебя?

— Значит, тебе все-таки нужны подробности, — терпеливо выговорил Том. — Послушай, в Лондоне мы с Гретхен не виделись по вполне очевидным причинам, но, несмотря на ее болезнь, все, что ты рассказывала о ней, — правда. Она невероятно забавная, щедрая, добрая, эмоциональная…

— А также ловкая, подлая, умеет вертеть людьми, а когда под кайфом, готова трахнуться с кем угодно, и деньги на ветер швыряет, будто они бумажные, для игры в «Монополию»! — злобно прервала я Тома.

Том сделал глубокий вдох и на провокацию не поддался.

— Нам просто очень хорошо вместе. Что касается ее болезни, для меня это не вопрос. Она сразу откровенно обо всем рассказала, она принимает свои лекарства… Ну да, бывает, она вдруг становится очень печальной или, наоборот, немножко психует, но я в такие моменты просто оставляю ее в покое.

— «Немножко психует»? — не веря своим ушам, переспросила я. — Ты что, черт возьми, шутишь со мной? Я своими глазами видела, как она пыталась выпрыгнуть из машины на ходу!

— Эл, прошу тебя, — проговорил Том. — Это несправедливо по отношению к Гретх… И так непохоже на тебя.

— Ладно, тогда расскажи мне, как это вы там «случайно» встретились? — сказала я тоном офицера полиции, расследующего преступление и собирающего улики.

— Господи, Элис, — измученно выговорил Том. — Она прилетела в Нью-Йорк, она тут никого не знала. Она понятия не имела, куда обратиться за медицинской помощью. Она никому о себе не рассказывала, не хотела, чтобы люди узнали о ее болезни. Она случайно вспомнила о том, как ты ей говорила, что я сейчас в Штатах, и еще ей врезалось в память, в какой юридической фирме я работаю. Она была в отчаянии — ты можешь представить себе, чего ей стоило позвонить человеку, с которым она виделась всего два раза в жизни? Причем в последний раз — не при самых приятных обстоятельствах…

— Но это попросту неправда! — взорвалась я. — Она говорила мне и Бэ… — Я поспешно оборвала себя. — Перед самым отъездом она сообщила мне, что уже договорилась с американским психиатром. Почему же тот врач ей не помог? Зачем ей понадобилось звонить тебе?

— Не знаю. Может быть, здешние медики — ей не понравились, может быть, они просто не разобрались в ее состоянии. Знаешь, тут каждый второй называет себя психотерапевтом, — сообщил мне Том. — Просто поразительно.

А он-то сам слышал, что говорил? И с каких это пор он стал таким экспертом по психиатрии?

— Ой, Том, перестань.

— Откуда тебе знать, что правда, а что нет? — теряя терпение, спросил он. — Ты здесь не живешь — а я живу.

— Она манипулировала мной и тобой — а ты, дурачок, этого никак не хочешь понять!

— Что же, она тебя заставила влюбиться в ее братца? — сердито проговорил Том. — Послушай, Эл, — ты права, я просто мужик и во многих тонкостях не разбираюсь. Мы встретились, она мне понравилась, у меня никого не было. Вот и все. Согласен: куда удобнее было бы начать встречаться с женщиной, которую ты совсем не знала, но люди ничего не могут с собой поделать, когда влюбляются. Что ты превосходно доказала, влюбившись в Бэйли. — С трудом, но все же он заставил себя произнести это имя. — И между прочим, ты сделала это не для того, чтобы кому-то насолить. Выглядело так отчасти, но на самом деле все было по-другому.

— А тебе не приходило в голову, что это может меня огорчить?

— Сказать честно, Эл? — поспешно спросил Том. — Вообще-то да, поначалу я думал об этом, как ни противно признаваться. Я все еще очень сильно хотел к тебе вернуться. Но ведь, Элис, черт возьми, ты возила его в Париж?

Я ахнула.

— Вик обещала, что не скажет тебе!

— Она и не сказала. Я позвонил, а трубку взял Люк и случайно проболтался. Но могу откровенно тебе признаться, что те чувства, которые я сейчас испытываю к Гретхен, не…

Меня мутило от того, как он говорил о ней. Это было неправильно!

— …не имеют ничего общего с моим желанием досадить тебе. Абсолютно ничего общего. Я делаю это не для того, чтобы сделать тебе больно, Элис. Я любил тебя.

Ну, вот этим все было сказано. В прошедшем времени. Больше я не в силах была его слушать.

Я повесила трубку и некоторое время сидела, не в силах пошевелиться.

Как она могла? Как он мог? Но главное — как могла так поступить со мной одна из моих лучших подруг и не рассказать мне ни о чем? Я начала вспоминать все наши телефонные разговоры с Гретхен, о том, как мы болтали о всякой чепухе — о ее курсах, о моей работе, о преподавателях, которые ей нравились, о новостях в моем семействе. И все это время она встречалась с Томом, у них были свидания. Она спала с ним. Я медленно обвела взглядом комнату и словно бы взглянула на вещи Гретхен новыми глазами. Я сидела на ее диване, я жила в ее квартире — и это, конечно же, это придумала она.

Я содрогалась при мысли о том, с какой легкостью она так умело расставила всех по местам. Меня захлестнула волна гнева, обиды, ревности и чувства, что меня подло предали.

Она должна была быть моей лучшей подругой. Все и все, что было важно для меня, теперь вращалось вокруг нее.

Я не понимала, смогу ли это вынести.