ГЛАВА 9

Надев мягкое платье, которое, подобно пенистому облаку, окутало ее плечи, Пейдж стояла, глядя на себя в зеркало. Никогда в жизни она не выглядела такой красивой, и она понимала это. Она стояла долго, вращая кольцо с розовым нефритом вокруг пальца, вспоминая тот момент в магазине Картье, когда Ванс надел ей это кольцо на палец, а служащий благоразумно отошел в сторону. Разумеется, через четыре недели ей придется его вернуть, но пока…

В дверь постучали, и она сказала: «Войдите».

Ванс, одетый в вечерний костюм, остановился в дверях, глядя на нее во все глаза.

– Какая вы красивая! – воскликнул он. Затем добавил. – Тетя Джейн рассказала мне, что в вашей комнате был обыск. Мы с Перкинсом обследовали замки. На них нет никаких следов взлома, нет даже царапины. Не знаю, что теперь делать. Что-нибудь пропало?

Она отрицательно покачала головой и вышла в гостиную. Дверь в спальню миссис Уинтли была закрыта, они остались одни.

– Ваша тетя хотела вызвать полицию, но я подумала… то есть, я предложила ей подождать до вашего прихода и спросить у вас совета.

– Я не могу понять, как они проникли в дом, если у них не было ключей. Но теперь, по крайней мере, – хмуро сказал он, – мы знаем, что они ищут.

– Они?

– Организация, которая проявляет к вам такое внимание.

Она кивнула, даже не удивившись.

– Мужчина, похожий на хорька, снова следил за мной сегодня. Я видела его меньше двух часов назад.

– Помните, Пейдж, что он не один. Есть еще два человека из отдела безопасности, которые теперь не спускают с вас глаз.

– Что случилось, Ванс? Ведь кулон не мог украсть никто, его здесь не было, он же у вас.

Он сунул руку в карман и вытащил оттуда кулон, грубая стальная цепочка свисала с его пальцев. Он показал Пейдж едва заметную трещинку, в которой скрывалась пружина, рассказал о том, что лежало в тайнике.

– Значит, микропленка в безопасности! – с облегчением выдохнула Пейдж, но лицо Ванса было по-прежнему сурово.

– Микропленка в безопасности, – согласился он, – но, как сказали мне сегодня мои руководители, только три человека кроме вас знают об этом. Они… – внезапно он замолчал.

После долгой паузы, во время которой Пейдж внимательно изучала лицо Ванса, краска сбежала с ее щек, и она твердо произнесла:

– Позвольте, я попробую угадать. Люди Маркхэма хотят, чтобы тот, кому нужен этот кулон, предпринял еще одну попытку его достать, верно? Такая морковка перед мордой ослика.

– Вы не обязаны это делать, – торопливо заговорил он. – Я поставил условие, что прежде надо спросить вас. Вы вправе сделать выбор. Эти люди играют по-крупному. Даже если мы постоянно будем вас охранять, все равно остается доля риска. В ее голосе, как и в ее позе, не было колебаний.

– Я говорила вам, что я трусиха, и это правда в каком-то отношении, Ванс. Однако мужчины, когда идут в сражение, тоже боятся. А мужчины идут в сражение каждый день. Это в такой же мере моя война, как и их. Я возьму кулон обратно. Даже когда я не буду его носить, я позабочусь о том, чтобы сказать любому, с кем буду разговаривать, что он все еще у меня, – она тут же добавила: – Но, разумеется, я не стану придавать ему особого значения, помимо того, что нефрит, из которого он сделан, просто замечательный.

– Вы уверены, что хотите это сделать?

– Уверена.

Он импульсивно шагнул по направлению к ней, и она неосознанно подалась вперед. Ванс чуть замешкался, овладевая своими чувствами, затем сказал:

– Позвольте, я надену его на вас.

Он застегнул цепочку на ее шее, и нефритовый кулон прильнул к мягкой, розовой ткани ее платья.

– Тетя Джейн, – оживленно сказал он, – говорит, что вы не успели купить себе вечернюю накидку. Она решила, что вам подойдет эта накидка из горностая, которая раньше принадлежала Марте, – он накинул ее на плечи Пейдж. – Ну что ж, – он заставил себя улыбнуться, – вперед, на войну.

– Вперед, в сражение, – весело сказала она. Затем начала смеяться. – О, Ванс! Ну не с таким же видом! Прямо, как у Теннисона в «Атаке бригады легкой кавалерии»: «Четыре сотни мужчин поскакали в долину смерти». Мы ведь собираемся приятно провести вечер, не так ли?

Тут и там люди, сидевшие в ресторане, оборачивались, чтобы посмотреть на привлекательную пару: девушка, красивая и свежая, словно дикая роза, и мужчина с влюбленным взглядом.

– Как редко можно увидеть настоящее счастье, – заметил один из мужчин своей спутнице. – Люди, могут веселиться, могут глубоко интересовать друг друга, могут даже нежно относиться друг к другу, но без… без того особого качества, которое этим двоим удалось найти вместе.

– Знаю, – ответила женщина. – И я от всего сердца надеюсь, что они сохранят его навсегда.

– Навсегда? Это слишком долгий срок. Да просто ухватить его, просто на секунду бросить на него взгляд – уже больше, чем выпадает на долю многих людей.

И все же Пейдж видела, что, несмотря на обожание, которое светилось в глазах Ванса, несмотря на его веселые истории, он был в тяжелом расположении духа. То и дело она внезапно вскидывала длинные ресницы и смотрела ему в лицо, замечая там что-то, что совсем не было обожанием. Вопрос. Почти сомнение.

Неожиданно он сказал:

– Тетя Джейн говорила мне, что у вас сегодня был посетитель.

Она кивнула.

– Нежданный, надо признаться. Это был Джерри Брукс. Знаете, Ванс, мне это непонятно. Люди так меняются. Джерри не хотел жениться на мне, потому что у меня не было денег. У меня по-прежнему их нет. Но теперь, совершенно внезапно, он заявляет, что это не имеет для него никакого значения, что даже собственная карьера его больше не волнует. Нет, я просто не понимаю. Что бы там ни было, я попросила Перкинса больше не пускать его.

Часть сомнений пропала с лица Ванса.

– Я пытался понять, зачем он приходил. То же самое, по-моему, делала тетя Джейн. Она сказала, что он вел себя несколько развязно по отношению к вам, и мне кажется, она ставит это мне в вину.

Пейдж сделала беспомощный жест руками, и нефритовое кольцо блеснуло в лучах света.

– Ванс, вы можете решить, будто я сошла с ума, но сегодня днем я подумала…

– Да? – теперь он улыбался и снова был похож на самого себя.

– У меня нет денег. С этой точки зрения, я нисколько не изменилась. Но… у меня есть кулон, который, возможно, стоит больше, чем все деньги, которые у меня когда-то были. По меньшей мере, стоил, пока в нем была микропленка. А Джерри носит на левой руке тяжелый перстень с печаткой.

Он сидел, нахмурившись, обдумывая ее слова.

– Вы хотите сказать, что это он напал на вас в Чайнатауне? Джером Брукс? Парень, который нацелился на дипломатическую карьеру и даже избавился ради нее от вас? – он взглянул на официанта, который склонился над ним с большим меню в руках.

– Что подать на десерт?

– Блинчики «Сюзет», – решила девушка. – Люблю смотреть, как они готовятся.

Ванс засмеялся.

– Если хороший аппетит – признак хорошего расположения духа, то вы в самом лучшем настроении.

– Давайте, смейтесь, – сказала она, улыбаясь. – За эти четыре недели я собираюсь попробовать все блюда, о которых мечтала последние месяцы, пока питалась гамбургерами и консервированными спагетти.

Когда официант, не говоря ни слова, приготовил им блинчики «Сюзет», поливая их острым соусом, и ушел, Пейдж, несмотря на весь свой аппетит, отложила вилку в сторону.

– Есть кое-какие мелочи, которые я не могу объяснить, – сказала она. – Почти неуловимые мелочи.

– Что ж, давайте обсудим их.

Перечислив их, она сама поняла, что это не так уж и много. Джерри носил перстень с печаткой, хотя кольцо на руке у мужчины – совсем не редкость; он знает, что и Пейдж, и Ванс работают в компании «Маркхэм Электроник»; он проявляет интерес к ее внезапному увлечению нефритом; наконец, каждый раз, когда он заговаривает о Вансе или его тете, на его лице появляется странное выражение, которое он пытается скрывать.

– Здесь что-то не так, я это чувствую, – сделала она вывод.

– Тетя Джейн! – яростно произнес Ванс.

– Да, это выглядит так, словно он знает что-то нехорошее, и это его забавляет.

– Но это же, – сказал Ванс, – просто ни с чем не сообразно!

– Ого, какие ученые слова ты знаешь! – произнес смеющийся голос, и Пейдж с удивлением обернулась.

В проходе между столиками стоял высокий загорелый мужчина под руку с хорошенькой женщиной.

Как Ванс и говорил, Майлз Форрест в Нью-Йорке совершенно не походил на Майлза Форреста в Сан-Франциско. Он был одет в прекрасно сшитый вечерний костюм, а его спутница выглядела так, словно покупала свои наряды у Диора.

Ванс поднялся, и мужчины обменялись рукопожатиями. Майлз ослепительно улыбнулся Пейдж.

– Рут, это невеста Ванса. Не правда ли, он нашел себе настоящую жемчужину?

Женщина посмотрела на Пейдж, на ее лице было написано сомнение, почти враждебность.

– Я начинаю ревновать, – сказала она, и видно было, что в ее шутке есть большая доля правды. – Майлз только о вас теперь и говорит. Надеюсь, Ванс, вы привезете как-нибудь свою невесту к нам на обед. Я позвоню вам, как только доберусь до своего календаря.

Через несколько минут роскошно одетая пара отошла от их столика. Пейдж покачала головой.

– Он – словно два совершенно разных человека, правда?

– Да нет, Майлз всегда один и тот же. Это все его детская тяга к ролям и переодеваниям. Но как человек он – чистое золото, в чем вы, я думаю, убедитесь сами. Я надеюсь, что вам так же понравится и его жена. Они поженились, как только он покинул колледж, это очень счастливый брак.

Ванс через стол посмотрел на Пейдж и заметил недоуменное выражение на ее лице.

– Они всегда казались мне образцовой парой, но Рут почему-то ревнует к вам Майлза. Вы ведь встречались с ним только один раз – тогда, в аэропорту?

– Да, в Сан-Франциско он чуть не сбил меня с ног, – рассмеялась Пейдж.

Ванс бросил взгляд на часы.

– Занавес поднимается без десяти девять. Нам лучше поторопиться.

Набросив на ее обнаженные плечи горностаевую накидку, он помедлил, указывая Пейдж на огни Нью-Йорка.

– О чем вы задумались? – спросил он.

– Думаю, кто следит за нами сегодня…