Глава десятая

Не веря сама себе, казалось бы, вопреки всем законам реальности, Мэри Стенз с каждым днем становилась все красивее. Регулируя деятельность эндокринных желез и применяя сложные органические вещества, формирующие тело девушки изнутри, доктор Рафф деловито и педантично совершенствовал каждую черту ее внешности. Как ни странно, но всем, кто наблюдал за перевоплощением, казалось, что она не столько меняется, сколько делается сама собой, словно бы избавляясь от невидимых оболочек, до этого времени скрывавших ее подлинное естество. Мэри начала замечать, что на мужчин, с которыми ей приходилось общаться, ее присутствие действует гипнотически: Дэйв Блант слонялся по павильону как завороженный, и даже Клайв Роуз, вопреки всей своей женственности, проявлял чисто мужские качества.

Ее красота была неоспоримой. Достаточно было взглянуть в зеркало, чтобы осознать всю значимость чуда, совершенного биохимией Женщина, смотревшая на нее из зеркала, была настолько красива, что дух захватывало. Это была не просто поверхностная красота, которую можно сфотографировать, — казалось, она излучает неуловимое сияние, что-то вроде мощных потоков женственности, и выходит далеко за пределы внешней красоты. Теперь и Мэри, так же как за неделю до этого Пол Дарк, не могла представить себе еще каких-либо изменений, но доктор Рафф день за днем методично продолжал свой опыт, и ее очарование становилось все ярче, совсем как свет при восходе солнца.

На этой стадии эксперимента фирма «Черил» в лице Аманды Белл начала украшать почти готовое произведение модными нарядами и незаметным слоем косметики. Мэри Стенз привлекала внимание на улицах, и это чем дальше, тем больше беспокоило ее. Мужчины и женщины разглядывали ее, словно известную кинозвезду, а однажды какой-то спортивного вида юноша, сидевший за рулем старенького автомобиля, не в силах отвести от нее взгляда, врезался прямо в фонарный столб.

Беспокойство первых дней постепенно сменялось неудовольствием. Казалось абсурдом, что такая ослепительная красавица должна ходить по улицам пешком и пользоваться городским транспортом, как обычная служащая. Если уж «Черил» решила сделать ее знаменитостью, своей рекламой, пусть относится к ней соответствующим образом: возит в автомобиле, снимет роскошный номер или квартиру в Мэйфере. Но сказать об этом Аманде Белл она не осмеливалась, поскольку понимала, что ее работа для фирмы подходит к концу, и не представляла себе, что ждет ее впереди. Она стала избегать многолюдных улиц и утром пробиралась к станции метро тихими переулками, а потом всю дорогу до Стенмора скрывала лицо за раскрытой газетой.

В конце пятой недели произошло небольшое приключение. Как-то утром у станции метро «Саут-Кенсингтон» ее остановил высокий молодой мужчина приятной наружности в аккуратном сером костюме, с репортерской камерой через плечо.

— Простите, — вежливо произнес он. — Меня зовут Джефкот, я из редакции «Ивнинг Диспетч». Наша газета ежедневно дает подборку фотографий «Лондонские красавицы». Поэтому мы снимаем на улицах города хорошеньких девушек, — он внимательно посмотрел на Мэри и прибавил: — А вы не просто хорошенькая — вы самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел…

— Простите, но я очень спешу, — сухо прервала Мэри, пытаясь обойти его, однако репортер загородил ей дорогу и снял с плеча камеру.

— Пожалуйста, позвольте вас сфотографировать. Это займет всего несколько секунд.

— Нет-нет, не нужно, — возразила она.

— Тогда, возможно, в другой раз — ну, скажем, сегодня вечером? Если бы вы сделали мне одолжение и назвали свое имя и адрес…

— Нет, — решительно отказалась Мэри. — Я не хочу, чтобы моя фотография появлялась ни в «Ивнинг Диспетч», ни в какой-либо другой газете. И вообще не желаю, чтобы обо мне знали.

— Напрасно вы обижаете наших читателей, — со смущенной улыбкой заметил репортер. — Вы могли бы помочь газете увеличить тираж. Можно позвонить вам позже?

— Нет, благодарю.

Мэри попыталась отстранить его, но зацепила локтем камеру и едва не выбила ее у репортера из рук. Она инстинктивно наклонилась подхватить ее, и в ту же минуту ее собственная сумочка выскользнула из-под руки, и все содержимое высыпалось на тротуар.

— Ой, извините, пожалуйста! — воскликнул мужчина.

Положив камеру на землю, он бросился помогать девушке собирать разбросанные вещи — кошелек, пудреницу, губную помаду, ключи, дешевенькую ручку, несколько писем. Он поднимал их и подавал ей, но, передавая одно из писем, на мгновение задержал его в руке. Конверт был голубого цвета, с эмблемой в виде цветка и надписью: «Косметическая фирма «Черил»; на нем были четко отпечатанные на машинке адрес и фамилия. Чтобы запомнить их, достаточно было одного быстрого взгляда, и в следующее мгновение репортер, вежливо улыбаясь, отдал ей письмо.

— Еще раз прошу извинить меня, мисс Стенз, — сказал он. — Я надеюсь встретиться с вами при более подходящих обстоятельствах.

Мэри ничего не ответила и, не обращая внимания на любопытные взгляды случайных прохожих, торопливо направилась к станции метро.

В этот же день, перед началом павильонных съемок, Аманда Белл пригласила Мэри в небольшую комнату, служившую кабинетом. Вид у миссис Белл был утомленный, и сквозь ее обычную вежливость проглядывало заметное раздражение.

— Садитесь, мисс Стенз, — сказала она.

Мэри села, наблюдая, как миссис Белл сосредоточенно занимает свое место за столом.

— Мне дважды звонили из «Ивнинг Диспетч», — без обиняков заявила она. — Каким-то образом они узнали, кто вы и о вашей работе у нас. Потом проверили заказы на рекламу изделий «Черил», прошедшие через «Меррит и Хау», и теперь пытаются свести все воедино. Вряд ли стоит вам говорить, что мы считаем это серьезным разглашением тайны, и, должна признаться, я даже представить себе не могу, как это могло случиться… если, конечно, вы сами не дали какой-либо повод…

— Извините, — робко ответила Мэри. — Все произошло совершенно случайно.

Она рассказала о своем утреннем приключении и объяснила, каким образом репортер Джефкот узнал эти сведения с адресованного ей фирменного конверта.

Лицо миссис Белл еще больше помрачнело.

— Такие письма лучше оставлять дома, — заметила она.

— Я взяла его с собой, когда шла к вам в первый раз, — объяснила девушка. — И с тех пор оно так и оставалось в сумочке. Я совершенно забыла о нем.

Миссис Белл терпеливо вздохнула.

— Ну что ж, теперь уж ничего не поделаешь. Наверное, лучше было бы позволить себя сфотографировать. Газетные фотографии недолговечны — уже на следующий день их почти никто не помнит. В таком случае не выплыла бы на свет ваша связь с «Черил». А сейчас…

— Я посчитала, что так будет лучше. Просто пыталась избежать огласки.

— Если «Диспетч» не успокоится, шума будет больше чем достаточно. Да и другие газеты подхватят новость. Беда в том, что доктор Престон, похоже, добился слишком большого успеха. Они, наверное, объявят вас первой красавицей мира, и тогда весь наш тщательно разработанный план полетит в тартарары. Кого же интересует то, что все уже и так знают!

Миссис Белл вложила сигарету в сердито сжатые губы и, не сводя с девушки оценивающего взгляда, машинально закурила.

— К счастью, опыт почти завершен, — продолжила она. — Еще две недели — и конец. К этому времени вы станете неописуемо красивы. — В голосе миссис Белл зазвучала сталь, и это не понравилось Мэри. — Газетчики почти ничего не знают о вас, кроме фамилии, адреса и вашей связи с фирмой «Черил», но, конечно, они будут охотиться за вами еще неделю или две, надеясь разузнать побольше. Разумеется, от меня или от кого-либо из служащих фирмы они ничего не узнают. Меня лишь беспокоит, не удастся ли им вытянуть что-нибудь из вас, мисс Стенз.

Мэри покачала головой.

— Я ничего не скажу, миссис Белл, — решительно заявила она, виновато думая о своем договоре с «Наблюдателем».

— Мы считаем, лучше не рисковать, и поэтому мистер Фаберже согласился принять определенные меры безопасности. Они обойдутся фирме в немалую дополнительную сумму, но это лучше, чем поставить под угрозу срыва большую рекламную кампанию из-за надоедливых журналистов и фоторепортеров. Так вот, нам кажется, будет лучше, если до начала кампании вас никто не сможет застать дома.

— Понятно, — пробормотала девушка, хотя, по правде сказать, она еще ничего не понимала.

— Мы считаем, что вам уже сейчас нужно превратиться в Лору Смайт. Для вас заказан номер в одном из лучших лондонских отелей, где присутствие красивой женщины вряд ли вызовет любопытство. Вы проведете там две недели, оставшиеся до окончания опыта. Мы также наняли частного детектива, который будет следить, чтобы никто не имел к вам доступа, кроме меня, служащих фирмы и рекламного агентства. Он будет постоянно сопровождать вас. Каждое утро у отеля будет ждать машина, чтобы отвезти вас в Стенмор, а вечером привезти назад. Другими словами, мисс Стенз, или, вернее сказать, мисс Смайт, вы переходите на полное содержание фирмы.

— Спасибо, — неуверенно поблагодарила девушка. — А что будет потом?

— После завершения опыта мы подождем примерно месяц, прежде чем начнем рекламную кампанию. На это время вы будете свободны, и мы считаем, что вам лучше исчезнуть.

— Исчезнуть?

Миссис Белл с хитринкой улыбнулась.

— Провести месячный отпуск на Французской Ривьере, где красивая женщина тоже не будет привлекать особого внимания. К тому времени, когда вы вернетесь, «Красотворец» запустят в производство, рекламная кампания будет в разгаре, и тогда уж вам не страшны совершенно никакие выступления прессы.

— А потом?

— Потом вы сможете устроить жизнь по своему усмотрению. Перед вами, женщиной невероятной красоты, откроются великолепные перспективы. Видимо, время от времени вам придется обращаться к доктору Престону, чтобы поддерживать красоту, если можно так выразиться, на постоянном уровне, но это уж будет чисто денежный вопрос. И еще одно… — Миссис Белл вялым движением тонких пальцев положила окурок в большую стеклянную пепельницу. — Возможно, «Черил» в будущем захочет воспользоваться вашими услугами в рекламе какой-то продукции. Вы должны подписать контракт, что оставляете это право за нами. Совершенно ясно, не в наших интересах позволить вам рекламировать продукцию другой фирмы. Надеюсь, вы со мной согласны?

— Да, — подтвердила Мэри. — Это справедливо. Когда я должна переехать в отель?

— Сегодня.

— Мне нужно забрать из дома кое-какие вещи.

— Забудьте об этом. Никуда они не денутся. Вы получите все необходимое. Запомните, с этого момента вы Лора Смайт, красавица-манекенщица, только что возвратившаяся… ну, скажем, из Америки. Частного детектива зовут Уиллерби. Эрик Уиллерби. Будьте с ним вежливы. Это надежный человек.

— Хорошо.

— Вы не должны встречаться ни с кем, кроме меня, мистера Фаберже, мисс Лури и мистера Роуза из рекламного агентства. Понимаете?

— И еще одно, — нахмурившись, сказала Мэри. — У меня есть друг, с которым я ежедневно встречаюсь. Мне ведь можно будет видеться с ним?

— Ответ один: нет, — коротко ответила миссис Белл. — Ему придется на несколько недель отказаться от вашего общества. Говорят, разлука только укрепляет чувства.

— Но есть же у меня право на какую-то личную жизнь? Миссис Белл нетерпеливо забарабанила пальцами по столу.

— Мисс Стенз, через несколько недель личной жизни у вас будет, сколько захочется, — сказала она. — Наша фирма немало сделала для вас, совершенно изменила ваше будущее. Думаю, мы можем рассчитывать на некоторые небольшие жертвы с вашей стороны. В конце концов, от этого мы все только выиграем.

— Что ж, хорошо, — неохотно подчинилась Мэри. — Я сделаю так, как вы хотите.

— Вот и хорошо, — сказала миссис Белл, поднимаясь. — А сейчас — сниматься.

Девушка последовала за ней в павильон.