Глава 10

– Рэм, пожалуйста…

– Миледи Вероника, – высокомерно посмотрел на меня наследник Рэймского герцогства, – я бы попросил вас не вмешиваться в мои отношения с матерью.

Это я попыталась уговорить его. Объяснить, что герцогине больше ничего не оставалось, как поступить так, как она поступила. И… холод в голосе Рэма заставил меня поежиться.

– А не звезданулся ли ты тупой башкой обо что-нибудь – так с матерью разговаривать? – исподлобья взглянул на него Паша.

– Никто не смеет указывать мне… – Природный аристократизм наследного герцога встретился с кулаком Паши.

– Никто не смеет в таком тоне говорить с матерью!!! – зло заявил он. И тут же ему прилетело обратно.

– А ну-ка, прекратили оба! – рявкнула я, бросаясь между ними.

– Он первый начал, – дружным хором сказали молодые люди.

– Для того, чтобы закрыть тему: Рэм, я считаю, что ты не прав. Но решение принимать только тебе.

– Простите меня, миледи Вероника, – потупился юный герцог. – Я действительно перешел границы допустимого.

– Как же полезен кулак в наставлении на путь истинный, – торжественно провозгласил неугомонный Паша.

– Довольно! – зарычала я, осознав, что сейчас драка продолжится. – Разошлись по разным углам!

– Как у вас весело… – с завистью протянул Феликс из кресла – про него все забыли, – и он оказался свидетелем этой сцены.

– Не переживай, – обнадежил его Павел. – Вот Ирвин тебя починит, и тоже будешь в драках участие принимать.

– Ты что – с ума сошел? – остановил его более рассудительный Рэм. И не успела я обрадоваться, как герцог Рэймский добавил: – Брата же учить и учить!!!

– Вот и возьмемся! – с энтузиазмом заявил сын.

– Стоп! – сказала я, видя, как загорелись глаза у Феликса. – Нет, я конечно, за черепаху Тортиллу с ее «драться надо – так дерись»… Но все же мне бы хотелось уточнить, что драку надо начинать только после того, как не получилось договориться другим способом.

– Мам, просто с помощью прямого удара в челюсть – быстрее!

– Павел! – возопила я.

– Ну, по крайней мере, с мужчинами.

– Это кошмар какой-то!

– Павел, ты когда будешь язык за зубами держать, – включил рассудительность Рэм.

– Сразу после тебя, твое сиятельство!

– Все! Довольно! Идите к себе. Уроки учить!..

И моя троица удалилась.

Родителей все не было. Я уже начала беспокоиться – стала звонить на мобильники и одному, и второму. Выяснила, что оба недоступны. Постаралась отогнать тяжелые мысли, стала себя убеждать, что ничего не случилось, просто не надо кликать.

Пометалась по дому. Накинула куртку, вышла на улицу. Не успела закурить, как рядом со мной оказался Фредерик Тигверд.

– Я же просил, – поморщился он.

– Ваше величество? – удивилась я. – У вас что – камеры установлены? И вы специально следили, когда я возьмусь за сигареты?

– Нет. Я почувствовал, что вы в панике – и решил проверить, все ли с вами в порядке.

– Родителей нет. И связи с ними – тоже.

И я показала на мобильный телефон.

– Они поехали за продуктами несколько часов назад. И должны были уже вернуться.

– Ну, с вашими – как вы это называете – пробками… – усмехнулся император.

– А телефоны?

– Давайте сюда. Я попробую пробиться. Интересно, что будет, если вашу технику усилить моей магией.

Я кивнула и протянула ему телефон. Он замолчал и сосредоточился. Потом заговорил:

– Добрый вечер, господин Журавлев. Да. Тигверд. Вероника беспокоится – вас нет дома. В больнице?

– Что-то с мамой? – прошептала я.

– С вами все в порядке, но коллегу вашей супруги доставили в тяжелом состоянии? Связи нет? Понятно. А что Ирвина сразу не вызвали? Диктуйте адрес, сейчас будем.

– Денис подогнал мой «пыжик», – сказала я, готовясь бежать в дом за ключами и документами. Фредерик остановил меня.

– Вероника, – мягко сказал он. – Я позабочусь обо всем. Сейчас прибудет главный целитель, и мы отправимся.

– Вы построите портал?

– Нет. Я никогда не был в этом месте, поэтому построить портал туда невозможно. Если бы это было в нашем мире, я бы сориентировался на твоих родителей. Но у вас магии в мире почти нет. Это странно. Непривычно. И очень тяжело работать с силой. Так что поедем мы на машине.

– Хорошо, – согласилась я.

Больница. Серые обшарпанные коридоры, по которым нас вел мой отец, вызвали резкий приступ любопытства и у императора, и у его главного целителя. Отец довел нас до палаты, перед которой нас ждала мама. Ирвин сразу прошел к больной, а мы остались в коридоре. Папа, как только выполнил свой долг, сразу уселся на диванчик. И задремал. А я приступила к расспросам:

– Мам, да что случилось?

Моя ехидная, неунывающая матушка была какой-то потерянной.

– Ника! – махнула она рукой. – Наташа – такая девочка хорошая. Вот что еще людям надо? А он – отказался!

– Девочка? – обеспокоено спросил Фредерик. – Незаконнорожденная? Сколько ей?

– Ей тридцать шесть – она чуть Ники постарше.

– Маргарита Дмитриевна… – проворчал император. – Я думал – речь идет о каком-то брошенном ребенке.

– Нет, – отрицательно покачала головой мама. – Наташа сама ждет ребенка. И у нее – угроза выкидыша.

– Я понял, в кого пошла моя невестка, – улыбнулся Фредерик.

Посмотрела на него с осуждением – вот какая я ему невестка! Но ничего не сказала. Все же он почувствовал, что мне плохо, пришел на помощь. А наши с Ричардом выяснения отношений… касаются лишь нас.

– Если бы вы еще умели принимать для себя все то, что вы просите для других, – проговорил император.

– Мам, – решила я перевести тему, – а Наташа – это кто?

– Понимаешь, – мама вдруг смутилась. – Когда нам сказали, что ты… Все это время… Просто – это автор нашего издательства. Она у нас публикуется, я ее книги редактирую. А в эти месяцы мы подружились. И она позвонила мне, когда ей стало плохо. И мы с отцом…

– Слушайте, а где ее муж? – спросил Фредерик.

– У нее нет мужа, – печально ответила мама. – А молодой человек, с которым она… В общем, он ей сказал, что хотел получить удовольствие, а не головную боль на всю жизнь.

– Разве можно завязывать отношения с такими ненадежными людьми, – скривился Фредерик. – Разве она не понимала, как он поступит в экстремальной ситуации?

– Никто из нас не знает, как поступит другой в экстремальной ситуации, – тихо ответила я и отвернулась.

Мне стало больно – а вот что бы было, если бы в этот момент беременной оказалась я?.. Мысль о том, что я ждала ребенка, привезенного с волшебного острова, до сих пор занозой сидела в сердце.

– Ваше величество! – отрапортовал на весь больничный коридор Ирвин.

Мы с мамой синхронно зашикали на него. На нас и так поглядывали с любопытством. Не на нас с мамой, конечно, – на Фредерика.

Главный целитель понял нас правильно, снизил громкость.

Я посмотрела на Ирвина. Как-то этот человек удивительно все это время сливался с окружающей обстановкой… И, совершенно незамеченный, тихонько делал чудеса. Рядом с ним было тепло, как… как с котом, который ложится рядом, если у тебя что-то болит. Я бы и раньше его особо не замечала, но голые стены светлого больничного коридора помогли его разглядеть. А может быть, это магия? Ведь мы в больнице, а Ирвин – лекарь, и сейчас он преобразился. Стал… величественным…

Высокий. Худой. Нескладный – длинные руки и ноги, лицо в веснушках, волосы рыжеватые и всклокоченные. Под густыми ресницами скрывается неестественный цвет глаз – бирюзовый. Как странно, что раньше я не обращала на них внимания.

– Тонус убрал, успокоительное выдал. Состояние не внушает опасений. Плод развивается без отклонений. По большому счету, можно забирать домой – там в палате пять женщин на сохранении и одна с выкидышем. Рыдает. Это не то, что нужно пациентке. Я, конечно, сейчас обойду всех. Что смогу – сделаю. Но… По-моему, лучше домой. Я присмотрю.

– У нее дома сейчас пусто, – проговорила мама.

– У тебя что, свободных комнат в доме нет? – проворчал отец. – Чего мы ждем? Пакуемся и едем.

– А документы? – растерялась мама.

– Документы… – насмешливо фыркнули хором и император, и мой папенька.

– Велика проблема, – добавил отец, поднимаясь.

– Сейчас будут, – поддержал его Фредерик.

– А я, пожалуй, останусь здесь, – решил Ирвин. – Женщинам надо помочь.

Мы зашли в палату. Мама присела на кровать к Наталье. Я с любопытством уставилась на мамину знакомую, над которой она взяла шефство. Как же это на маму похоже! И как все-таки хорошо, что с ней все в порядке. И с папой тоже. Невыносимо захотелось прилечь на одну из коек и закрыть глаза. Усталость навалилась как-то сразу, без предупреждения. Наверное, перенервничала.

Но взяла себя в руки, потому что есть еще один небезразличный маме человек, и он в беде. Женщина.

Аккуратное каре каштановых волос, большие глаза чайного оттенка, увеличенные толстыми линзами огромных, в пол-лица, очков. Пухлые щечки, носик-кнопочка, пухлые губки бантиком. Я улыбнулась. Ну вот что с этой стрекозой беременной делать?

– Мам, собирайтесь. Помоги Наташе, и поехали домой!