Глава 13

Проснулась я, когда за окном только-только стемнело. Вскинула голову, чуть щурясь, не сразу сообразив, который час, где я и что здесь делаю. Поднос на столе напомнил о переданных мне обязанностях, и я уже начала примериваться, как бы мне растолкать дракона, но при этом не нанести тяжких телесных повреждений несчастному больному, как губы Эйнара тронула ухмылка, а из-под ресниц лукаво сверкнула золотая радужка. Кажется, чем дальше, тем меньше подлая ящерица намеревалась скрывать, что нет-нет да считывает мои мысли. И ведь как филигранно! Ни разу не заметила…

Я расфырчалась и сползла с кровати, чтобы внимательно осмотреть фронт моих сиделкинских работ.

— Помоги сесть, — с некоторым усилием попросил вдруг Эйнар.

— А тебе можно? — я сверкнула настороженным взглядом.

— Тереса! Выгоню!

Я закатила глаза — ой можно подумать, можно подумать! И подхватила дракона подмышки, подтягивая вверх и помогая утвердиться на подушках. И куда его завтра Маргрит отпускать собралась? Он же на ногах не стоит.

— Это зелье, — процедил сквозь зубы Эйнар. — Чтобы не сбежал.

Я только задумчиво кивнула. И то верно! Не привязывать же его! (Потому что не сработает…)

— Есть хочешь? — Я взяла в руки одну из мисок с чем-то зеленым, пюреобразным и на диво вкусно пахнущим. Миска была теплая, не иначе как с подогревом.

— Хочу.

— Покормить?

Я откровенно подтрунивала, но дракон неожиданно покладисто кивнул:

— Покорми.

А вот на крае кровати примоститься не дал. Заставил вскарабкаться к нему на колени и с явным удовольствием утвердил ладони на моих обтянутых штанами бедрах.

— Открой ротик, а-а-а, — пропела я соловьем, от души зачерпывая ложкой ароматное варево.

Эйнар послушно открыл, а потом что-то неуловимо изменилось, у меня перед носом мелькнули клыки, раздался громкий треск, и я круглыми глазами уставилась на обломанный черенок у себя в руке. Дракон смачно, с хрустом пережевал и проглотил деревяшку и уставился на меня с ухмылкой, явно упиваясь моим замешательством.

Я перевела взгляд с огрызка на дракона и обратно и оскорбленно возопила:

— Мне Маргрит сказала — ничего, кроме того, что на подносе не давать!

— Ложка была на подносе, — педантично уточнила подлая рептилия, облизнулась длинным, даже, как мне показалось, раздвоенным языком и сделала вид, что примеривается к зажатому в моем кулаке черенку.

Я насупилась и спрятала деревяшку за спину.

— Хватит! Она мне голову ведь откусит! Вот как ты ложку, так она мне — голову! — Я многозначительно провела ребром ладони по шее.

— Наставникам по уставу запрещено откусывать адептам головы, — наставительно заметил ректор и вздохнул. — Иногда, правда, мы очень расстраиваемся, что кто-то додумался вписать это в устав.

Не сдержавшись, я хихикнула — столько скорби было на мужественном лице, — а потом расстроенно посмотрела в миску.

— Ну и как ты теперь будешь есть?

— А, там в шкафу еще есть ложки, — он махнул рукой в угол, но, когда я вознамерилась встать, удержал.

Я вскинула на Эйнара вопросительный взгляд, и снова провалилась в омут колдовских янтарных глаз, снова попалась на гипнотическую пульсацию зрачка, как рыбка на крючок. Только рыба бьется, пытаясь с него сорваться, а я — застыла, падая в этот взгляд, как в пропасть. А когда расплавленное золото драконьей радужки заполнило весь мир вокруг, а на шею мне легли сухие горячие ладони, я опустила ресницы и разомкнула губы, принимая поцелуй.

Эйнар целовал меня неторопливо, чувственно, даже, можно сказать, вдумчиво, подойдя к процессу со всей основательностью. Он покусывал мои губы, тут же ласкал их шершавым языком, заставляя гореть, то углублялся, то почти полностью отстранялся, щекоча кожу дыханием и невесомыми прикосновениями, а потом снова врывался в мой рот — лишая рассудка, полностью подчиняя себе.

И я опомнилась, только когда широкая ладонь вдруг легла на обнаженную грудь, выглянувшую в вороте невесть когда распущенной блузки, и чувствительно сжала сосок между костяшек пальцев. Я ахнула от маленькой молнии удовольствия, пронзившей тело, распахнула глаза и отшатнулась.

— Ты что делаешь! — возмутилась я почему-то шепотом, пытаясь вернуть блузку туда, где она должна быть. Руки ощутимо дрожали и делу не помогали. — Мы не можем!..

— Все я могу! — деланно оскорбился ректор, заставив меня залиться краской.

— Эйнар!!

— Тереса?

Вы только посмотрите, он мне еще и глазки невинные строит! Возьму сейчас и уйду! И пусть сидит тут один голодный. Нет! Не один! Я на него Маргрит натравлю, скажу, что лекарства пить отказывается! И режим не соблюдает! Вот!

С этими решительными мыслями я поднялась и… направилась к указанному шкафу за ложкой.

Я не сразу поняла, что происходит, и, когда меня кто-то резко тряхнул за плечо, вырвалась и совершенно машинально швырнула заклинание. Над головой раздался оскорбленный рык, и я, еле проморгавшись, увидела Маргрит, нависающую надо мной и мирно спящим Эйнаром, зловещей тенью.

— Как не стыдно, адептка Тереса! — упрекнула целительница, носком туфли откинув в сторону дымящуюся тушку призрачной летучей мыши.

— Извините, — покаялась я и тут же встревоженно уточнила: — Что-то случилось?

Утреннего гонга слышно не было, да и в покоях было темно. Я бросила взгляд в окно — горизонт только-только наливался бледно-розовым цветом.

— Случилось, — коротко отозвалась солнечная драконица. — Будем подымать страдальца.

Я прикусила губу, с трудом сдерживая рвущиеся наружу вопросы. Во-первых, целительница уже начала колдовать, едва я сползла с кровати. Во-вторых, все равно сейчас проснется Эйнар, и ему-то уж точно объяснят!

Неловко одернув одежду, я попыталась пригладить волосы, но не особенно в этом преуспела — распущенные кудри сбились в колтуны, которым нужен был частый гребень, а не пятерня. Вот кто его просил трогать! Плохой, плохой дракон!

Тело ректора окутала мерцающая дымка, и проявились оплетающие его магические путы, не столько сковывающие движения, сколько утяжеляющие их в несколько раз — встанешь тут, когда на каждую мышцу тела будто гирю навесили. Эти путы теперь беззвучно сгорали, как свечные фитили, опадая на пол тающим в воздухе пеплом.

Закончив с ними, Маргрит, как я поняла, снова развернула ректорскую ауру, вглядываясь в нее, едва заметно качая головой, и в этом жесте отчетливо читалось — пусть все самое страшное и позади, но будь ее воля, лежать бы еще бронзовому и лежать…

— Что? — коротко спросил Эйнар, едва открыв глаза и рывком усаживаясь на кровати. Маргрит на эту прыть тут же сморщилась, как от зубной боли.

— Придется прервать лечение. Ты нужен.

Разом помрачневший ректор подскочил и принялся торопливо одеваться. Провел рукой по волосам, и бронзовая копна сама собой свилась в блестящую причудливую косу, мне оставалось только завистливо вздохнуть краем сознания — я и не знала, что так можно!

И только когда Эйнар, собравшись, перевел взгляд на меня и кивнул в сторону двери — мол, идем. Я вдруг поняла, что Маргрит вряд ли бы растолкала своего бедового пациента из-за каких-нибудь учебных неурядиц.

И как-то вспомнилось, что двое драконов так и не были найдены…

Отступник подкинул тело одного из пропавших к его собственной сокровищнице — практически священному для каждого дракона месту. Жест был настолько издевательский, что драконы пришли просто в неконтролируемую ярость, и в деканате сейчас было страшно находиться. Я вжималась в свой угол и старалась, очень старалась сохранять невозмутимость, пока вокруг меня бесновались пара десятков могущественных существ, способных при желании меня переломить одним случайным ударом хвоста. Хвосты, кстати, даже мелькали время от времени, как и чешуя на руках и лицах, и сквозь человеческие облики нет-нет да прорывались клыкастые пасти.

Эйнар, занявший место уже знакомого мне фиолетового во главе собрания и оттеснив того к себе за правое плечо, терпеливо дожидался пока родичи выплеснут злость. Он выглядел каменно спокойным, один из немногих, хотя по напряженной фигуре и по полоскам чешуи, то и дело пробегающим по бронзовой коже, было видно, как нелегко ему дается это спокойствие. Он дождался, пока ярость, вызванная объявлением, чуть сбавит накал, и поднял руку. Тишина в деканате воцарилась почти мгновенно, драконы замерли, только меленько бил по стене изумрудный хвост стоящего неподалеку от меня наставника, имени которого я не знала.

— Друзья, друзья. Я прекрасно понимаю и разделяю ваше негодование и скорбь. Но сейчас мы не можем позволить себе скорбеть и негодовать в полной мере. Отступник смертельно опасен и совершенно определенно безумен, и каков будет его следующий шаг — невозможно предугадать. Нам необходимо сохранять хладнокровие и быть предельно осторожными, пока мы не найдем способ противостоять ему. На данный момент мы, драконы, против него практически бессильны. Нами должна двигать не слепая жажда мести и желание добраться до убийцы до того, как о нем станет известно Императору, а холодный расчет. Эта трагическая смерть дала нам новый шанс отследить мага, но вы прекрасно знаете, чем один раз уже окончилась попытка достать его в его логове.

— Именно поэтому, — вмешался фиолетовый, выступая вперед. — Мы должны не лететь в его ловушки, как безмозглые мотыльки на огонь, а выманить тварь и прикончить ее на наших условиях.

— Каким образом, ты предлагаешь его выманить, Вилмар?

— Не я, — сказал дракон и перевел взгляд на меня.

И вместе с ним зашелестело все собрание, оборачиваясь.

— Как это понимать? — Эйнар нахмурился, и взгляд, который он метнул в мою сторону, не предвещал ничего хорошего.

— Адептка Давир, наблюдатель со стороны Темных, любезно донесла до нас информацию, что отступник имеет несомненный интерес к ее личности. И что она готова посодействовать в его поимке, выступив приманкой, — пояснил фиолетовый, и я буквально физически ощутила волну ярости, взметнувшуюся со стороны бронзового.

— Об этом не может быть и речи, — отрезал ректор, уже не глядя на меня. — Она находится под защитой Академии, что подразумевает, что мы обязаны оберегать ее от опасностей, а не подставлять под них!

— Она совершеннолетняя и это ее решение. Что с тобой, Эйнар? С каких пор ты стал таким перестраховщиком? Неужели ты думаешь, что мы настолько беспомощны, что не сможем справиться с одним магом и уберечь одну девчонку?

— Ты с ним не сталкивался, ты не понимаешь, на что он способен.

— Так расскажи. И подготовь, вместо того чтобы вставлять палки в колеса. Предложение адептки крайне щедрое, и я не вижу причин, по которым мы не можем им воспользоваться.

Эйнар обернулся, снова вылавливая меня взглядом, и когда я посмотрела в пылающие золотым огнем глаза, в голове погремел чужой голос:

«Ты с ума сошла? Куда ты лезешь, последняя из рода?»

Я только чуть сощурилась и сжала губы в тонкую линию.

«Я хочу избавиться от угрозы и в этом мои интересы с драконами совпадают. Ты мне должен, Эйнар, не вставай на пути».

Ректор мотнул головой, снова повернулся к фиолетовому и, набычившись, упрямо произнес:

— Адепты академии не должны рисковать собой ради поимки преступника.

Ответить его оппонент не успел, потому что я произнесла спокойным и не дрогнувшим голосом:

— Я всегда могу отчислиться.

В деканате повисла мертвая тишина, в которой Эйнар шумно выдохнул, даже, как мне показалось, с дымом из ноздрей.

— Я должен это обдумать, — отчеканил он.

— Но…

— Уймись, Вилмар. Я ректор этой Академии. А она — адептка под моим началом. И пока у меня на столе нет заявления на отчисление, я решаю, готов я выставлять учеников на убой ради собственной мести или нет.

Сказано это было так, что фиолетовый как-то разом будто сделался меньше, сдулся, сообразив, на кого давит и повышает голос. И несмотря на то, что Вилмар действовал в моих же интересах, я отчего-то все равно испытала легкое злорадство.

— Я не оспариваю твою власть в академии, Эйнар, — произнес он почти примирительно. — Но адептка Давир утверждает, что у нее есть дополнительный способ себя обезопасить. Может быть, ты хотя бы выслушаешь ее, прежде чем решать?

Ректор перевел на меня тяжелый, давящий взгляд.

— Мы вас слушаем, адептка Давир.

Я с трудом сдерживала ликование. Тьма, ну какая же невероятная удача! В общей атмосфере жажды крови и немедленных действий — лучшего момента не придумаешь!

Отыскав взглядом темную макушку прислонившегося к стене Алвиса, который, кажется, еще не успел понять, о чем именно пойдет речь, потому что выглядел хмурым и недовольным, но не напряженным и настороженным, я заговорила:

— Мы с наставником Алвисом родственники. Не слишком близкие, но все же достаточные для того, чтобы я ввела его в род. Это позволит обезопасить и меня, и его. Наставник получит доступ к родовой магии, к которой у отступника нет иммунитета, в отличие от драконьей. А я получу…

Мужчину! Мужчину, который возродит мой род, который подарит ему сыновей и дочерей и позволит вновь расцвести, потому что теперь я была уверена — злой рок переломлен, судьба вновь повернулась к Ривад лицом, потому что иначе всего бы этого просто не случилось!

С трудом затолкав в глубь сознания все то, что вертелось в голове и чуть ли не рвалось на язык, я сглотнула набежавшую слюну (спокойно, Тереса, не выдай себя, не спугни!), я продолжила:

— … страховку и дополнительную защиту. Отступник уверен, что я буду одна.

Он будет не готов встретить и меня, и дракона. К тому же дракона, противостоящего его поганым чарам. Но это все, конечно, при условии, что наставник Алвис не будет против, — добавила я, скромно прикрывшись ресницами, чтобы скрыть азартный блеск в глазах. Как будто мне и вовсе все равно — па-адумаешь, дракон!

Тишина сделалась отчетливо задумчивой. Родовая магия — человеческие заморочки — драконам знакома была разве что понаслышке. Как и нюансы того, что есть Род. И на эти скудные знания, вернее, на огромный пласт отсутствующих, я и возлагала надежды.

— Алвис? — Эйнар окликнул черного, внезапно ставшего центром всеобщего внимания. Тогда как на лицах многих драконов загорелась надежда, Темный признаков энтузиазма не высказал.

— Вы уверены, Тереса, что за столь короткий срок возможно… — начал он.

— Уверена, — отмахнулась я, даже не дав ему договорить. — Вы темный маг, вы нашей крови, достаточно признания предков, и вся мощь рода в вашем распоряжении. А уж правильно ей распорядиться с вашим-то опытом, я уверена, вы сумеете.

— А как я смогу покинуть род после того, как отступник будет побежден?

Умные вопросы задаем, да? Ну ничего! Я готовилась!

— К сожалению, самостоятельно вы сделать этого не сможете, — добавим капельку предельной честности — ничегошеньки я от вас не скрываю, видите, видите? — Но сама процедура очень проста — достаточно будет моего разрешения.

— И вы меня отпустите? — дотошно уточнил Алвис.

— Сразу же, как минует угроза, — со всей возможной искренностью выдала я тщательно разработанную формулировку.

Мое сердце замерло, остановилось, и дыхание застыло где-то, не доходя до легких, мир сузился до темных глаз дракона, до ожидания его ответа. Только бы не понял, только бы не догадался, только бы…

— Хорошо, я согласен, — кивнул Алвис, на которого давил не только мой взгляд, но и взгляды сородичей, полные надежды и жажды справедливого отмщения. — Что нужно делать?

Мне отчаянно захотелось запрокинуть голову и зловеще расхохотаться.

— Подойдите, пожалуйста, — вместо этого попросила я и протянула ладони ему навстречу. — И возьмите меня за руки.

Черный приблизился и сжал мои предплечья горячими пальцами, а я обхватила его запястья, соприкасаясь там, где под кожей просвечивали тонкие вены.

— Сейчас я открою Дверь, чтобы представить вас предкам, и вместе мы введем вас в Род, — тихо пояснила я.

— Разве для этого не нужен алтарь? — пробормотал себе под нос наставник, кажется, не ожидавший, что все случится настолько быстро.

— Разве дракон не сам себе алтарь? — ухмыльнулась я, и Эйнар, прекрасно помнивший, при каких обстоятельствах я подчерпнула эту истину, сердито кашлянул.

Поздно. Я уже ей воспользовалась.

Дверь распахнулась с такой готовностью, будто с той стороны на нее навалились всем скопом, в жажде поглазеть на вновь обретенного родича. Может быть, так оно и было бы, будь Дверь — дверью, а не чем-то глубоко нематериальным, как и скрывающиеся за ней тени. Они протянули руки к Алвису с такой готовностью, что дракон даже рефлекторно дернулся назад, но я держала крепко. Кровь ускоряла ход, она билась в ушах, а вместе с ней — голоса. «Наш. Наш. Принимаем. Принимаем»

Самым последним отзвучало эхо — «С возвращением, сын!».

И все стихло.

Я выпустила запястья дракона, на которых отпечатались лунки моих ногтей и опустила голову, не в силах смотреть ему в глаза. Нет, стыдно мне не было. И пусть удрать Алвис теперь все равно никуда не мог, давать ему раньше времени понять, во что именно он вляпался совершенно не входило в мои планы!

— Закончили? — разбил тишину мрачный голос Эйнара.

Я кивнула, спрятав руки за спину и сцепив их там в замок.

— За мной тогда. Оба.

С этими словами он повернулся и чеканным шагом покинул деканат. Мы с Алвисом помедлили мгновение, и подчинились приказу, провожаемые любопытными и обнадеженными взглядами.

— Алвис, ты сдурел?!

— Я? Ты ей этот вопрос задай!

— Она — глупая девчонка, а ты — взрослый дракон. Кто тебя просил соглашаться?

— А как ты себе представляешь мой отказ? «Не, ребят, я вольный ящер, я на такое не подписывался! Поищем другой способ, а отступник пусть пока еще над парочкой ваших детей поэкспериментирует!». Так?

Я сидела на кровати, подперев подбородок кулачками и уперев локти в колени, и умиленно наблюдала как собачатся и бесятся два дракона. И оба мои! Ну не прелесть ли?

— Мне теперь придется поддержать этот идиотский план!

— Ты думаешь я пребываю в восторге от того, что придется отвечать за жизнь этой безмозглой девицы?!

От того, какие теплые чувства ко мне оба сейчас питали, я буквально млела — волнуются!

И, наверное, млела уж слишком очевидно, потому что драконы, наконец, переключили свое внимание не «глупую девчонку» и «безмозглую девицу».

— Тереса, откажись от затеи, — строго потребовал Эйнар. — Мы без тебя разберемся.

— Вы без меня уже один раз разбирались, — больно ткнула я по мужскому самолюбию. А что поделать! Суровые времена требуют суровых мер! — Да, давайте Алвис снова выйдет на него с помощью гончей. Да, отступник не будет готов к тому, что дракон нападет на него с помощью темной родовой магии и сможет отразить удар. Но вы уверены, что этого будет достаточно? Страховать Алвиса будет некому, вы уязвимы, а отступник — готов к нападению и ждет его, и Тьма знает, какие еще там заготовлены ловушки. Я, может быть, и юна, но я хорошо обучена, и я буду готова к встрече. Я глава рода, Эйнар. Вам, драконам, тяжело понять, что это такое. Но как вы хотите схватить отступника до того, как его разорвут на части Темные, так я хочу избавиться от того, кто покушался на мое родовое наследие. Не говоря уже о том, что опозорил звание Темного мага.

— Не ты ли, глава рода, не так давно улепетывала от него так, что только пятки сверкали?

Эйнар тоже знал, куда бить. Но от этих нападок, от понимания того, насколько сильно ему хочется меня уберечь — не потому, что он не верит в мои силы, а просто потому, что ему претит сама мысль подвергать меня опасности — от осознания этого на душе становилось только теплее. И приходилось сдерживаться, чтобы не улыбаться, а выглядеть сдержанно и строго.

— Я не была готова к встрече. Теперь буду. А еще я была одна. А теперь — нет.

И от этого по сердцу тоже растекалась упоительная легкость.

И пусть спор еще продолжался, я уже знала, что победила в нем.