РЕШАЮЩИЙ ШАГ

Очень рано утром в католическую Пасху (час пятнадцать) бывший советский посол в Берлине и активный помощник «Спартака» Адольф Йоффе — знакомый с германской дипломатией еще со времен Брест-Литовска, первый советский посол в Берлине — прибыл к вилле Мальцана и пригласил немецкого коллегу и его товарищей отбыть в близлежащий городок Рапалло. Мальцан, сверкающий в своем черном шелковом фраке, пошел будить Ратенау. Он едва скрывал свой восторг. Ратенау, напротив, был полон горьких предвкушений. На стук Мальцана он ответил словами: «Вы принесли мне метку смерти»^[646]. «Нет, — холодно ответил Мальцан. — У меня новости несколько иного характера».

Цепляясь за последнее, не желая рушить своих связей с Британией, Ратенау решил уведомить о предстоящем Ллойд Джорджа, на что Мальцан сказал: «Это было бы бесчестно», — и пригрозил отставкой в случае раскрытия российско-германской тайны британской стороне. Оба они направились в апартаменты канцлера Вирта. Это была живописная сцена: Мальцан в полном дипломатическом облачении, Ратенау в пижаме и Вирт в ночной сорочке обсуждали своего рода революцию в международных отношениях. И они решились.

Солнечным пасхальным утром 16 апреля 1922 г. министр иностранных дел Ратенау, его правая рука Мальцан и двое других германских дипломатов въехали на автомобиле в маленький городок Рапалло. Разговор с наркоминделом Чичериным был недолгим. Мальцан обернулся к Ратенау и пригласил дружески навестить виллу русских в Портофино. На вилле не было телефона, и Ратенау был вне звонков обеспокоившегося Ллойд Джорджа. Ровно в половине седьмого Ратенау возвратился в Рапалло и подписал советско-германское соглашение. По внешности это было невинное соглашение. Стороны отказывались от взаимных претензий военных лет, от притязаний на частные владения и обещали взаимное экономическое сотрудничество, обоюдное предоставление статуса наибольшего благоприятствования в торговле. Важен был не текст, а сам факт взаимопонимания двух стран. Европейский баланс оказался разрушенным в несколько секунд. Положившаяся на Польшу Франция оказалась нединамичным лидером малых союзов; Британия ощутила себя вне европейских дел. Мало что могло противостоять двум крупнейшим европейским державам, если они нашли точку взаимопонимания.

Реакция французов была ужасающей. Вскипели даже хладнокровные англичане. Ллойд Джордж покинул конференцию, успев при этом поссориться с бельгийцами и готовый к битве с консерваторами своей большой коалиции. Париж поддержал Брюссель, но это были уже дипломатические «брюссельские кружева». Главным фактом европейской жизни стало то, что «Германия перестала быть изгоем»^[647]. 24 июня 1922 г. Вальтер Ратенау (которого Гитлер называл не иначе как «грязная свинья») был убит молодыми заговорщиками, представлявшими радикальный немецкий национализм. Мир пошел по новой дороге.