на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава 29

Следующие два дня и правда выдались весьма насыщенными. Следуя правилу, что армия если не воюет, то учится, Володя дав сутки отдыха, снова затеял тренировки с перестроениями. Правда на этот раз, к его удивлению, солдаты вовсе не роптали, а занимались очень даже прилежно. Впрочем недоумение его продлилось недолго, до тех пор, пока случайно не услышал как один старожил-солдат отвесил мощного леща новичку, заметив, что тот отлынивает от тренировки.

— Дурак! — заявил он. — Князь для тебя же старается. Впрочем выбирай сам, что для тебе лучше пролить — пот сейчас или кровь на поле боя. А я благодаря всем этим занятиям живым выбрался… крепко нас прижали в последнем бою, но выстояли.

— Не дрался бы, а рассказал, — обиженно проворчал молоденький солдат — лет восемнадцать наверное ему было. Интересно, за каким лешим его в солдаты потянуло? Володя твёрдо приказал набирать только добровольцев, тем более большой нужды в солдатах не было — князь не хотел раздувать армию сверх меры, делая её неуклюжей и малоподвижной громадиной. Настоящая численность его вполне устраивала — надо было только потери восполнить и заменить раненных и тех, кто остался гарнизонами в замках. Впрочем была надежда, что вскоре их заменят добровольцы из городов — он уже отдал приказ в магистраты, что бы те выделили необходимые силы.

Подслушивать Володя не стал, но ушёл весьма довольный — кажется всё поняли, что все эти тренировки происходят не из-за садистских наклонностей нового князя.

— Как с лучниками? — поинтересовался Володя у Лигура после тренировки.

— Разослали гонцов по окрестностям. Пришло пока человек тридцать, но думаю будет больше.

— И это хорошо. Как только наберётся нужное число народу — начинай формировать второй батальон. Теперь, господа, обсудим те перестроения, которые отрабатывали сегодня. Лигур, что у тебя за остановка в бою? В реальной схватке противник не будет ждать, пока уставших сменят новые отряды.

— Я понимаю, милорд, но солдаты должны усвоить эту смену, потому я и остановил ненадолго занятие…

— Ерунда какая-то. Перестроения отрабатывайте на плацу, а в тренировочном бою это надо делать как в реальности. Что-то не получается — снова отправляй их на плац.

— Я понял, милорд.

— Вот и хорошо. Конрон, почему всадники отступили на левом фланге? Между пехотой и конницей такой разрыв образовался, что можно было всю родезийскую армию в него протолкнуть.

— Возникла опасность, что они налетят на пехотинцев… слегка перестарались с перестроениями.

Володя поморщился, понимая, что камешек в его огород — его речь о том, что попытка атаки сквозь своих будет приравнена к измене сильно подействовала на офицеров и те теперь предпочитали не рисковать и при малейшей угрозе наскока спешили увеличить расстояние между отрядами. Сегодня перестарались.

— Если они в реальном бою так перестараются… Конрон, над увеличить занятия со сквозными атаками.

— Милорд, после них бывает много раненных…

— Значит ещё плохо усвоен материал! Тяжёлых случаев немного, зато опыт бесценный.

И понеслось… Занятия шли постоянно весь день с перерывами на еду и отдых. Основные тренировки в первой половине дня до обеда, потом обед и два часа свободного времени, дальше до шести вечера обучение грамотности и счёту, а в шесть марш-бросок в полном вооружении. В десять уставшие люди возвращались в лагерь, ужинали и заваливались спать. Все чувствовали, что приближается решающая схватка и тренировались как одержимые.

Но помимо этой подготовки шла и другая, скрытая от большинства глаз битва — потому и вызывало у многих удивление, когда из того или иного города приезжали гонцы с выражением покорности новому герцогу, прибывали многие дворяне как участвующие в мятеже, так и оставшиеся верными королю. Первые тут же передавали власть наследникам и отправлялись в столицу к королю, вторые приносили присягу — всё было обставлено торжественно, даже с помпой. Сам Володя не очень хотел такого, но, помня уроки, предпочёл потратить время на организацию торжественных мероприятий — важно было, чтобы это запомнилось, чтобы ни у кого не возникло сомнений в законности его титула. Для этого он задействовал и королевских гвардейцев, в парадных одеждах и доспехах выстроившихся коридором, в котором шли те благородные, которые хотели принести присягу новому герцогу.

В кабинете всё больше и больше на карте появлялось отметок, когда очередное герцогства или баронство сдавалось на милость победителя, присылая представителей для того, чтобы договориться о сдаче. Без устали трудились писцы, переписывая новые своды законов, положение вольных городов, учреждение новой формы судопроизводства через суды присяжных, когда дело касается преступлений внутри одной социальной группы — учреждать единый суд для всех Володя не рискнул, помня пословицу что тише едешь, дальше будешь. Плюс был тот, что в королевстве не было как такового единого сборника законов — всё опиралось на указы короля и указы герцогов внутри подведомственных им территорий. Минус… собственно минус был тот же — отсутствие какого либо единого законодательного акта, а значит совершенно не на что было опереться. А потому приходилось действовать крайне осторожно и чуть ли не на ощупь, согласовывая каждый шаг с помощниками — в основном с Винкором. Благородных Володя решил пока не трогать, потому занимался только теми законами, которые касались остальных и которые намеревался выдвинуть в качестве основы единого законодательного кодекса на первом заседании парламента. Пока же все заметки после утряски незамедлительно отправлялись во все города, которые уже присылали своих представителей с приказом ознакомиться и составить мнение, которое выслать обратно. Медленно, но спешить причин пока не было, зато все видели, что герцог реально и очень серьёзно принялся за реформирование судебной и законодательной системы, а значит от обещаний, данных Рутерну отказываться не собирается.

Впрочем что можно сделать за два дня? Только наметить основные линии реформ и сделать первые черновые наброски. Но и этого было более чем достаточно, чтобы в замок герцога потянулись представители городских цехов и купеческих гильдии за разъяснениями, за подтверждениями, как послы с пожеланиями и замечаниями.

На четвёртый день в замке появился Рутерн с Осторном, последний во главе каравана с закупленными припасами и оружием — как нельзя кстати, вчера появился Филлип с нанятыми мастерами-каменщиками, плотниками, кузнецами и припасы пришлись как нельзя вовремя. Передав работу интендантским частям, купцы появились в кабинете князя. Обменявшись положенными приветствиями, все расселись вокруг стола в центре комнаты. Володя уже постепенно приучал всех к собственным порядкам проведения совещаний, потому Винкор тут же появился с подносом, на котором стоял чайник и кофейник, а также сладкие булочки. Быстро разложил всё это на столе, поставил перед каждым по чашке и откланялся.

Сначала разговор шёл вроде бы не о чем, Осторн в разговоре практически не участвовал, доверив вести его Рутерну, тот же сначала выспрашивал о здоровье князя, потом желал долгих лет жизни, перешёл на свои дела, как трудно вести караваны когда развелось столько разбойников.

— Это наша следующая цель, — покивал Володя. — Я уже назначил человека для решения этой проблемы.

— Хорошо, когда новый герцог понимает нужды своих подданных, — склонился в поклоне Рутерн. — Старый не уделял этому должного внимания.

— Не стоит пинать поверженного противника, — остановил купца князь.

Тот снова кивнул и вдруг резко поднял голову.

— Я получил ваши процедуры формирования парламента… Разумно, что вы доверили сформулировать правила делегирования самим сословиям.

— Рад, что вы одобряете, — чуть улыбнулся Володя. Похоже вежливые приветствия закончены и пора переходить к делу. Рутерн же, похоже, сообразил, что немного увлёкся и тут же пошёл на попятной.

— Я действительно рад этому, ваша светлость. Вы выделили три группы: благородные, купеческие гильдии, чьи конторы зарегистрированы на территории герцогства и городские цеха… Я, признаться, думал, что разделение будет по сословиям.

— Разделить по роду деятельности я счёл более подходящим решением. Благородные — воины, купцы — деньги, городские цеха — товары. Сами города в парламенте представлены не будут, пусть выдвигают своих людей через цеховых представителей, либо через те купеческие гильдии, которые зарегистрированы в их городах.

— Могу я поинтересоваться причиной такого подхода?

— Пора всем привыкать, что город — не какая-то отдельная единица, а входит в герцогство. Количество представителей в парламенте каждой группы будет одинаковым и выдвигается по одному кандидату от каждого баронства. Таким образом общее число парламентариев составит сто двадцать человек.

— И каждый благородный обладает в нём правом полутора голосов?

— Верно. Благородные — опора герцога, полагаю эту привилегию для них справедливой.

Осторн заёрзал на своём месте, но что-либо сказать так и не решился. Рутерн прикрыл глаза, о чём-то задумавшись, открыл…

— А какова истинная причина этого решения, ваша светлость?

— О… а почему вы, уважаемый, не верите в то, что я сказал?

— По тому. что я успел узнать о вас, вы, милорд, не производите впечатление человека, который считает благородных своей опорой.

— Тем не менее именно у них сила и они играют важную роль.

— И тем не менее, милорд?

Теперь настала очередь задумываться уже Володи.

— Хорошо, — решил он. — Скажу откровенно, но в ответ потребуют откровенность от вас. В данном случае я не хочу чрезмерного возвышения купцов.

— Откровенно, — немного даже растерянно отозвался Рутерн.

Кажется весь его план беседы, который он успел составить, разрушился и теперь ему пришлось перестраиваться на ходу. — У меня сложилось впечатление, что вы благоволите нам.

— До определённого предела. Но, честно говоря, вас я опасаюсь больше, чем благородных. В деньгах больше силы. Но дело не в этом. Деньги, они легко уходят и легко приходят. Я же хочу, чтобы они оставались в герцогстве и работали. В парламенте будет три группы, одна из которых в силу большего количества голосов победит любую другую. Понимаешь к чему я?

— Вы, милорд, хотите, чтобы мы действовали с цеховыми сообща?

— Верно. У них мастерские и дела, но им нужны деньги. У вас деньги, которые вы можете им дать. Чтобы протолкнуть закон выгодный вам, вы вынуждены будете искать компромисс с цеховыми. Они, в свою очередь, с вами. Интересы у вас с цеховыми более общие, чем у вас с благородными или у цеховых с благородными. По отдельности вы ничего сделать не сможете и вам придётся искать точки соприкосновения.

Задумку Володя оценил, всё-таки эксперты на Базе были великолепные, когда сумели просчитать многие ситуации и выдав свои рекомендации. В частности разделение парламента не по сословиям, как было в нашем мире, а по роду занятий людей обсуждалось на одной из стратегических игр, которые любили устраивать психологи Базы, когда в разной ситуации надо было добиться определённой цели. Как правило там все психологи и стратеги играли против Володи, потом совместно разбирали ситуации, выискивая наилучшие пути. Вот и пригодилась одна из таких задумок. И вроде бы приличия соблюдены — благородные выделены в отдельную категорию и по социальному статусу и по роду занятий, и остальные поставлены в ситуацию, когда они просто вынуждены будут договариваться и искать общие точки соприкосновения если хотят чего-то добиться.

— Хм… — Рутерн удивлённо посмотрел на князя. — Скажите… это ваша изначальная задумка?

— Честно? Не моя. Это мне подсказал один умный человек с моей родины, а потом мы уже совместно развили идею. Тогда это была всего лишь игра, но пригодилось. — Как видите, я с вами честен до конца. Готовы последовать моему примеру?

— Это очень интересный вызов, ваше сиятельство… Готов.

— Готовы поделиться со мной теми законами, которые вы намерены провести в будущем парламенте? Не просто же так вы этим заинтересовались? Благодаря вашим связям практически все города герцогства уже прислали своих парламентёров. Вы помогли избежать большой крови.

— За это я рассчитываю на награду…

— Я готов обсуждать… и торговаться…

Дальше пошла выматывающая игра в незаконченные фразы, недомолвки и невысказанные просьбы. Причём каждому было понятно, что хочет оппонент и надо было не напрямую дать понять, что это немного не то, что ожидалось другой стороной. Ясно, что каждый хотел получить максимум, но пока победа не определена ни тот ни другой не рисковали высказывать свои пожелания напрямую. Володе был нужен этот союзник — негласный председатель купеческих гильдий королевства, а тому нужен был князь — ибо только он из всей правящей знати готов был выслушивать пожелания купцов и идти им навстречу. Теперь надо было определить насколько далеко он готов был идти в своих уступках — этим он и занимался, прощупывая почву. Сначала он рассчитывал быстро разобраться с неопытным мальчишкой, но… что-то было не так. Его поведение укладывалось в рамки и, казалось, можно обмануть, но вдруг в важных вопросах он резко менял поведение, а в его решениях угадывался чей-то очень мощный и опытный ум. И сейчас купец пытался вспомнить окружение князя и понять, кто же это такой. Мысль о разных стратегических играх где-то на далеко с участием опытнейших специалистов в голову ему даже не приходило. Володя часто вынужден был действовать по тем ещё шаблонам, часто не понимая расставленных ловушек собеседником — не хватало опыта, потому оставалось только верить в таланты аналитиков.

— Вы говорили, что вам нужны деньги… — Рутерн, похоже, пришёл к какому-то выводу и теперь решил взять тайм-аут и обдумать новую ситуацию. — Я принёс первый взнос, собранный купцами — безвозмездный дар для вашего скорейшего утверждения в законном статусе.

Володя и Рутерн одновременно хмыкнули, понимая цену «безвозмездности» этого дара.

— Передайте им от меня благодарность, — чуть кивнул Володя.

— Всенепременно, ваша светлость. Будут какие-то ещё пожелания?

— Если можно… — Володя выдвинул ящик стола и вытащил какие-то бумаги. — Это долговые королевские векселя. То, что выделил мне его величество. Не люблю оставаться должным, тем более королю.

— Я понял. Перешлю ваши долговые расписки в столицу и там их оплатят.

— Благодарю.

Рутерн поднялся, за ним поспешно вскочил и Осторн.

— Милорд, если позволите, я хотел бы повидаться с доч… — Купец осёкся, потом вздохнул и закончил: — маркизой.

— Конечно. Вас проводят…

Когда оба купца вышли, Володя устало провёл рукой по лбу, потом пощупал рубашку… хмыкнул.

— Винкор… — секретарь, вошедший в кабинет сразу после ухода купцов, выпрямился.

— Да, ваша светлость?

— Попроси служанку принести мне сменную одежду сюда… вся рубашка мокрая… Этот разговор выматывает хуже, чем любое сраженье — хоть выжимай…

— Передам. Ещё распоряжения будут?

— Будут. Заведи, наконец, помощника себе — вижу же, что не успеваешь везде, а дальше твои обязанности будут только расти.

— Конечно, милорд. Обязательно.


На следующий день состоялся новый разговор с купцом, правда, не такой выматывающий, в более непринуждённой обстановке, в основном обсуждая детали тех вопросов, по которым расхождений не было.

— Уважаемый Рутерн, я герцог, а не председатель купеческой гильдии. Потому не рассчитывайте, что я буду отстаивать ваши интересы в ущерб благородным.

— Я понял вас, ваша светлость. Прошу прощения.

— Я рад, что мы поняли друг друга.


Спокойное время закончилось через четыре дня, когда к Володе подскочил взмыленный гонец из замка. Он как раз наблюдал за тренировочным боем одного батальона полка против другого и отвлекаться не хотелось.

— Что-нибудь срочное?

— Да, милорд… — гонец замялся. — Пришло сообщение от гонца, которого отправляли с письмом к Игранду Тиндону…

— Старшему сыну бывшего герцога? Раньше, чем я ожидал. Ладно, придётся ехать, надо переговорить с нашим парламентёром.

— Милорд… — гонец замялся. — Вам лучше поскорее вернуться…

— Что? — Володя напрягся. — Что случилось?

— Вам лучше это увидеть, милорд…

Володя не стал расспрашивать и вскочил на коня, пришпорил, с места отправив его в галоп, посчитав, что так будет быстрее. Двор замка поразил его тишиной — обычно тут всегда полно народу: суетятся слуги, охрана, гости. Сейчас охрана была, но какая-то молчаливая… Заметив князя, все отводили глаза…

Володя ворвался в общий зал, где собралось больше всего народу. При виде его молчаливые солдаты расступились, давая ему возможность пройти. Князь выскочил в комнату и словно грудью налетел на стену… смертельно побледнел, отшатнулся, кулаки против воли сжались, в зале стихли даже негромкие разговоры и воцарилась мёртвая тишина…

— Что же ты наделал, парень, — прошептал Володя глядя на голову своего посла, которую водрузили на стол. Как ни странно, гнева не было… вообще не было никаких чувств. Володя узнал это своё состояние, которое появлялось в минуты наивысшего напряжения или смертельной опасности. Думал уже забыл это ощущение, а ведь раньше жил в таком режиме… утомительно… Зато спасало от воспоминаний. Вот и сейчас чувств не осталось, только обострённый до предела разум, просчитывающий ситуацию с точностью и скоростью компьютера.

— Милорд… Тут ещё письмо было…

Володя покосился на бумагу.

— Не интересно. Ответ мы уже получили… Конрон…

— Да, милорд?!

— Завтра выступаем. Объяви людям.

— Хорошо… На Игранда?

Князь обернулся. Конрона от этого пустого и холодного взгляда бросила в дрожь. Князя словно не задело произошедшее. Абсолютное спокойствие, словно он каждый день видит головы своих послов.

— На графство Иртин. Не вижу смысла менять уже разработанные планы.

— Но…

Князь отвернулся.

— Графство Иртин сейчас единственный источник необходимых ресурсов мятежников. И оно единственное, которое ещё сопротивляется. Как только мы разберёмся с ним у Игранда не останется ни денег, ни людей, ни других возможностей продолжать мятеж. Выступаем завтра утром… Не заставляй меня повторять, Конрон!

Спорить не рискнул никто.

Слухи по замку распространялись с быстротой молнии и когда Володя зашёл в комнату к пленникам тем, судя по всему, уже успели рассказать о «подарке», который прислал старший сын бывшего герцога. При одном только взгляде на вошедшего князя, Ульмар сжался и инстинктивно закрыл собой семью. Находящаяся здесь же графиня подняла руку, словно пытаясь закрыться, попыталась что-то сказать, но не решилась. Аника решительно вскинула голову, но была решительно отодвинута матерью.

— Милорд!!! — в комнату ворвался граф Танзани. — Я приказал усилить караулы тут, а то солдаты… — Тут он увидел лицо князя и осёкся. — Милорд, герцог должен быть доставлен в столицу! Ты слышишь меня?!

— Володя! — сзади кто-то подскочил и обхватил его за пояс, чьё-то лицо уткнулось в спину. Володя вздрогнул… медленно вернулись чувства, исчез холод… Аливия выскочили вперёд и ещё крепче вцепилась в него. — Остановись, — прошептала она, давясь слезами.

— Ленка… Ты чего?

— Пусть Ленка!!! Пусть, только вернись!!! Я не хочу больше видеть тебя таким!!! Не хочу!!! Давай вернёмся на остров!!! Только не становись таким снова… не хочу… не хочу… не хочу…

— Ты… — Володя моргнул. Потом осторожно опустился на колени и обнял девочку. — сестрёнка…

Аливия уткнулась ему в плечо и разревелась. Рядом облегчённо вздохнул граф Танзани. Володя подхватил девочку на руки и поднялся… глянул на Ульмара.

— Вы воспитали достойного наследника… — развернулся и вышел. Рядом пристроился граф.

— Я, глядя на ваше лицо, испугался уже, что вы убьёте в комнате всех.

Володя сбился с шага, а потом замер, чуть повернул голову.

— Убью? — вздохнул. — Вы меня совершенно не знаете. Я не собирался делать такой глупости. Я не знаю чего добивался Игринд, когда прислал голову парламентёра. Может хотел вывести из себя, чтобы ошибок наделал. Только напрасно. Мои учителя давно заметили, что в моменты опасности или потрясения я становлюсь совершено спокойным… исчезают все чувства. Я не могу испытывать ни гнев, ни страх, ни отчаяния… ни радости.

— Но Аливия…

— Да. — Володя прижал девочку к себе покрепче. — Я в таком состоянии долго прожил… Я её в таком и встретил. Поверьте… очень тяжело разучиться испытывать какие-либо чувства.

Володя давно уже ушёл, а граф ещё долго смотрел ему вслед.

— Теперь понятно, — пробормотал он. — Если эта девочка сумела тебя разбудить… горе тем, кто попробует причинить тебе боль через неё…


Армия собиралась быстро и слаженно. Каждый знал свою работу и выполнял её чётко — сказывались постоянные тренировочные марш-броски. Людей ещё подгоняла злость. Парламентёр и в этом мире считался человеком неприкосновенным. Его убийство… это было за гранью. Надо быть очень уверенным человеком и в себе и в своих силах, чтобы сделать такое пусть даже с самым свирепым врагом.

Володя, стоя на небольшой возвышенности и наблюдая за сборами, размышлял на ту же тему — никак не мог понять чего добивался Игранд своими действиями. А Раймонд? Неужели он одобрил это? Или его влияние на мальчишку не так велико, чтобы остановить от такого? Так чего же он добивался?

— Крейн.

— Да, милорд?

— У меня есть для тебя задания… первое на твоём посту.

— Да?

Володя чуть отошёл в сторону, чтобы их не могли слышать другие офицеры.

— Когда мы появимся в графстве… короче, мне нужна информация о настроении солдат и офицеров армии графа. Найди двух или трёх помощников и собирай всех дезертиров, пленных, всех, кто может что-то сказать. Собирай даже крупицу информации, даже если она будет казаться неважной. Каждый вечер будешь докладывать мне обо всём, что удастся узнать.

— А может проще будет устранить этого Игранда? У меня есть на примете че…

— Нет! — Володя резко развернулся. — Крейн, никогда не додумывай за меня! Мёртвые бесполезны… К тому же убийство не принесёт пользы. Нам надо покончить с мятежом как можно скорее, а сделать это можно только в открытом бою, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что я достоин принять титул. С точки зрения всех благородных завоевать его можно только в открытой схватке. Потому даже если Игранд сам упадёт с лошади и свернёт шею, на мне останется подозрение. А слухи о трусости герцога, побоявшегося скрестить мечи в открытой схватке и подославшего убийц последнее, что мне надо.

— Я… я понял, милорд.

— Тогда это последний раз, когда я объясняю такие вещи. Тебе придётся отучаться считать простые решения лучшими. Поверь, это далеко не так. Мёртвые не могут приносить пользу — живые полезнее. А мне надо знать настроение вражеских солдат, чем живут наёмники, как снабжается армия, из каких источников, хорошо ли платят, о чём говорят солдаты у костров, настроение офицеров.

Вернувшись обратно, Володя поинтересовался у Конрона отправил ли тот гонцов в верные города по дороге, чтобы те подготовили припасы — двигаться он собирался по возможности с минимальным обозом, потому безжалостно избавлялся от любых лишних вещей, предпочитая получить всё нужное на месте по прибытию, потому ещё когда задумывал дальнейший план кампании и твёрдо решив, что следующей целью будет графство Иртин, отправил гонцов в города по дорогам со списком того, что они должны предоставить, доказывая верность новому герцогу. Стоимость взятого должна была быть учтена при сборе налогов. С учётом острой нехватки денег в герцогстве — это было выгодно всем. Города избавлялись от скопившегося товара, который не могли продать из-за отсутствия караванов и списывали налоги, а герцог получал необходимые ему припасы и людей.

Армия продвигалась стремительно, обходя все замки и крепости, не задерживаясь нигде. Похоже, граф Иртинский плохо усвоил урок, который с самого начала преподал им Володя, когда в своём вторжении в мятежное герцогство точно так же не задерживался ни у одного замка или крепости. Так воевать здесь ещё не привыкли. Любая тактика и стратегия строилась исходя из безопасности коммуникаций, ибо только по безопасным дорогам мог быть осуществлён подвоз всего необходимого, а без продовольствия даже самая лучшая в мире армия очень быстро теряет боеспособность — это на собственном примере доказал Эрих. И крепости с замками играли в обороне не последнюю роль как раз по той причине, что стояли на важных дорогах. И даже двести человек гарнизона могли изрядно подпортить настроение обозам, а значит нужно было либо штурмовать все необходимые для свободного движения обозов крепости, либо выделять большие силы для охраны самих обозов. В обоих случаях ничего хорошего наступающим не светило. Вот и воевали, медленно продвигаясь от крепости к крепости.

Новый же герцог совершенно ломал все сложившиеся традиции войн и шёл вперёд совершенно наглым образом игнорируя все препятствия и целеустремлённо атакуя только живую силу.

Вторжение в графство произошло тремя колоннами, которые тут же принялись перемалывать в пыль все мелкие отряды баронов, которые ехали к месту сбора. Бросок небольшой армии оказался настолько стремительным, что опередил всех гонцов с известием, что армия герцога направляется к графству.

Граф Иртинский как раз собирал армию и разослал вассалам приказ о выдвижении к месту сбора, чтобы идти на помощь Игрниду. Эти отряды и попали под раздачу — они были слишком мелкими, чтобы оказать сопротивление даже одной колонне войск. Конница моментально рассеялась по ближайшим дорогам, выискивая тех, кто пытался спастись. Замки моментально оказались изолированы друг от друга и никто из баронов не в силах был понять что происходит: их гонцы перехватывались, выход из замка был чреват тем, что могли нарваться на один из отрядов герцога, а ограниченность численности отряда каждого отдельного маркиза или барона не позволяли вести полноценную разведку. Вот и вынуждены они были запираться в своих замках, не имея возможности как-то вмешаться в происходящее.

За первую неделю Володе удалось полностью очистить все дороги графства от вражеских отрядов, вынудив их запереться в замках, после чего повёл планомерное наступление на основные силы. За сутки пройдя около тридцати километров его армия с ходу атаковали войска ближайшего помощника графа Иртинского, который вёл их на соединение с сеньором. Всё произошло настолько узнаваемо, что Володе оставалось только головой качать — благородные категорически отказывались учиться на своих ошибках. Благодаря отлично налаженной разведке Володя сумел занять такую позицию, что вражеская пехота оказалась перед конницей. Князь сразу бросил в атаку конницу во главе с Конроном. Вражеская пехота, увидев внезапно выскочивших из-за холма латников, попятились, вражеские рыцари, заметив противника, тут же бросились ему навстречу, стремясь скорее вступить в бой. Ряды пехоты и конницы перемешались, сбоку по ним ударили лучники, внеся дополнительный хаос. Они успели сделать два залпа, прежде, чем в образовавшуюся свалку врубился набравший максимальную скорость стальной клин, раскидав и пехоту и застрявшую конницу противника. Фланги стали зажимать пехотинцы… Ещё недавно бывшая грозной силой армия дрогнула, попятилась и побежала. Первыми не выдержали пехотинцы. Оставшись без поддержки, побежали и латники, особенно когда вооружённая протазанами пехота стала стаскивать их на землю. Разгром был настолько быстрым, что Конрон даже сплюнул с досады, когда укладывал меч в ножны.

— Ну что это за издевательство?! Даже разогреться толком не дали.

В отличие от него граф Танзани был хмур и задумчив.

— Не понимаю, когда ты отправил гонцов в местные города? К нашему приходу они успели подготовить всё, что нам нужно, — спросил он, когда закончили подсчитывать потери свои и чужие и армия расположилась на отдых.

— Большинство я отправил ещё после первого разгрома графа. Я уже тогда знал, что его графство придётся захватывать силой — Иртинский не сдастся.

— Знал?

— Да. Самый преданный и последовательный сторонник бывшего герцога.

— Но если так… ты же не наугад гонцов посылал?

— Конечно. Я знал, какие города нас поддержат. Открыто, пока мы были далеко, они выступить не решались — граф был рядом и у него под рукой армия. И человек он решительный, так что не забалуешь. К тому же он отдавал те же приказы, что и я. Так что города могли в открытую собирать обозы, якобы его армии. Всё, что им нужно было — немного придержать их, что они и сделали.

— Не все…

— Не все, — согласился Володя. — В графстве самое большое число городов, оставшихся верными графу. Большинство из-за страха и неверия в наши силы, но нам от этого не легче.

— Если я тебя правильно узнал, то наша следующая цель…

— Сам граф и его армия. Двигаемся к их месту сбора — его замок.

— Будет осада, — вздохнул граф. — А замок Иртинского укреплён очень хорошо. И ты прав — просто так он не сдастся. Я вообще удивлён, что он нам навстречу не пошёл.

— Это было бы идеально — дать бой в чистом поле, а не штурмовать стены, но боюсь противник нам такого подарка не сделает. Нам главное закончить здесь как можно скорее, а потом уже будем бить самого Игринда… — Володя непроизвольно сжал кулак. — Надо послать ещё гонцов… в соседние с замком Иртинского сёла…

Благодаря займам купцов Володя располагал достаточным запасом денег, чтобы расплачиваться за то, что он забирал в деревнях. Время для войны с точки зрения князя вообще было идеальное — осень, жара спала, но дни ещё стояли ясные и не дождливые, крестьяне как раз убирают урожай с полей и их амбары ломятся от зерна. Поскольку вывезти его по понятной причине никуда невозможно, цены на него стремительно катятся вниз. Тут, правда, Володя не стал наглеть и установил жёсткую цену зерна, чтобы крестьяне смогли получить прибыль, пусть и минимальную.

В отличие от него граф Иртинский деньгами не располагал, а потому все необходимое ему для войны просто забирал, в лучше случае его фуражиры оставляли деревянную дощечку с личной печатью графа — обязательство заплатить за взятое… когда-нибудь… позже… При таком подходе почти всё население графства полностью поддерживало нового герцога. Крестьянам уже настолько надоели разбои на дорогах, из-за которых не могут продать урожай, бесконечные поборы для поддержки мятежа, что они готовы были поддержать кого угодно, кто закончит всё это безобразие и даст им спокойно, наконец, вздохнуть. Потому они охотно выступали проводниками, доносили о передвижениях вражеских войск, частенько, тайком от всех, конечно, и сами устраивали уничтожение мелких отрядов. Отдельный рыцарь со своими пятью или шестью латниками мог остановиться на ночь в одной деревне, а утром его и его отряд найти уже никто не мог, а сами крестьяне клятвенно заверяли, что уехал, а куда там дальше делся… Возвышенные Боги только знают.

Володя не забывал и о другой обязанности, а потому гонцы с его указами отправлялись из ставки почти каждый день: объявление амнистии всем солдатам, кто служит под командованием мятежников, указ о борьбе с разбоем на дорогах, пока простая бумажка, но ясно показывающая намерения нового герцога, указ об отмене внутренних таможен и пошлин. Последнее вызвало бурю возмущения среди местных благородных, но его армия состояла из тех, кого указ не задевал никоим образом, а потому все волнения быстро стихли, а в ставку стали приходить поздравления с победой от купцов со «скромными» подношениями на победу. Ослабленные в мятеже, разрозненные, многие земли сменившие владельцев на ещё молодых и не опытных просто не могли оказать сопротивление герцогу. К тому же многие сильно поиздержались на войне, а герцог тут же начал выдавать льготные кредиты тем, кто особо сильно пострадал… условие — поддержка решений герцога. Всё решилось в течении четырёх дней. Ещё было объявлено, что в этом году налоги взиматься не будут.

— И как ты без денег планируешь поднять герцогство? — поинтересовался граф Танзани.

— Деньги пока есть, — поморщился Володя. — Я надеюсь война долго не затянется и у меня останется много их — купцы не пожадничали, давая на победу. К тому же планирую поживиться тем, что собрано в замке у графа. Я слышал, ему тоже многие пожертвовали на победу… Ну и то, что с графства вытряс за минувшие дни. Тем более легко быть добрым, когда ясно, что денег не получишь всё равно как ни старайся.

— Это почему?

— Да потому что старый герцог и так уже содрал всё что можно и даже больше. Если что-то брать ещё, люди просто начнут умирать. Надо дать людям роздых хоть немного, а то все уйдут либо в разбойники, либо просто сбегут.

Ещё неделю пришлось потратить на налаживание отношений с окружающими селениями и городками, чтобы обеспечить себе бесперебойное снабжение, дождаться подхода обоза с осадными машинами и подкреплением из отрядов благородных, который вёл Филлип.

Получив в своё распоряжение дополнительные силы конницы, пусть и не приспособленной взаимодействовать с его армией, Володя немедленно приказал им рассредоточиться, блокируя все возможные дороги и перехватывать отдельные отряды верные графу и его гонцов.

А на второй день его армия вышла к замку графа, который встретил его сожжённым военным лагерем недалеко от стен, поднятыми воротами и лучниками на стенах. Пока солдаты обустраивались, выставляли часовых, охранение и изучали окрестности, Володя через бинокль осматривал стены. Каждый прекрасно знал своё дело и присмотра не требовал.

— Ты знал, что будет осада? — поинтересовался подошедший граф Танзани. — Потому увеличил инженерные части до полка?

— Скорее опасался, — вздохнул Володя. — Но увеличил не по этому. У меня на них свои планы есть, когда всё это закончиться. Дороги в герцогстве никуда не годятся.

— Дороги?

— Они, граф. Надо и о будущем начинать думать. И пора уж закончить этот глупый и никому не нужный мятеж.

— Только вот с этим замком придётся повозиться… Какой там гарнизон, уверен, ты уже знаешь.

— Примерно две с половиной тысячи. Тут же место сбора их армий было, хотя времени собраться мы им не дали.

— Да уж… честно говоря, не поверил бы, что армия может передвигаться с такой скоростью если бы сам не видел. У вас на родине так воюют?

Володя отвернулся и оглядел горизонт.

— Нет, — глухо отозвался он. — У меня на родине давно уже воюют совсем по-другому.

Граф, заметив, что князь на эту тему распространяться не желает, быстро её сменил.

— Придётся повозиться, если ваши сведения верны. Крепкий орешек.

— Да… Максимум за две недели замок надо взять, иначе будут проблемы. Опасно оставлять Игранда без присмотра на большее время.

— Милорд, вы шутите??? Взять этот замок за две недели?!

— Придётся постараться. А потому всем офицерам придётся думать и думать крепко. Тут мечом махать не получится.

— Заяви кто другой, не поверил бы, но вы… Вы замок возьмёте.

Хотелось бы и самому Володе испытывать такой же оптимизм. Одно точно — думать придётся очень крепко.


Глава 28 | Уйти, чтобы выжить. Чужая война (авторская версия) | Глава 30