Глава 4

Выволакиваю стремянку из сарая с инструментами, довольная, что сегодня понедельник и можно вернуться к работе. Вчерашнее происшествие с Гарри кажется теперь нереальным. Как будто все случилось с кем-то другим, а не со мной. Зато появление Карли злит меня по-прежнему. С лязгом прислоняя лестницу к стене сарая, я качаю головой, вспоминая ее наглость, и щелкаю замком.

Я работаю в магазине для садоводов под названием «Вилла Моретти» – он стоит на одной улице с моим домом, примерно в миле от него. Моя прекрасная, но краткосрочная карьера ландшафтного архитектора завершилась два с половиной года тому назад, вместе со всей моей жизнью, и мне еще повезло, что я нашла эту работу – есть хотя бы чем по счетам платить.

«Садовый центр Моретти» – это крохотный, но идеально смоделированный кусочек Италии посреди английской субурбии. Зима ему не особенно к лицу, но он все равно мне нравится. Здесь я могу затеряться среди растений, забыть о катастрофе, постигшей мою жизнь, и полностью отдаться выращиванию саженцев, обрезке, черенкованию, пересаживанию и формированию крон. К тому же работа у меня физическая, и к концу дня я выматываюсь настолько, что сплю всю ночь как убитая. А если и не всю, то по крайней мере достаточно долго для того, чтобы утром встать и снова пойти на работу.

К утру дождь совсем перестал, температура достигла почти блаженных восьми градусов, тротуары перестали пугать ледяными проплешинами, а воздух – кусачей стужей. Я беру лестницу под мышку и направляюсь к летней террасе кафе. Она пустует, столики и стулья убраны на хранение. Скорее всего до весны. Пока тепло, надо подрезать зимующую вистерию на решетчатой крыше террасы. Я прислоняю лестницу к столбику террасы, взбираюсь на пару ступенек, вынимаю из кармана шерстяной куртки секатор и принимаюсь за обрезку побегов.

Обычно за такой работой я забываю обо всем на свете, с головой уходя в размышления о том, какую веточку оставить, а какую подрезать и на какую длину. Но сегодня все не так. Образ Гарри, его склоненное над листом бумаги лицо то и дело встает у меня перед глазами. Я опять и опять вспоминаю наш разговор о поездах и о горячем шоколаде и в который уже раз дивлюсь тому, как легко нам было вместе. Где-то он теперь? Вернулся в семью или все еще в каком-нибудь приюте, ждет своих родных, напуганный и одинокий? При одной мысли о том, что он может быть сейчас один, среди чужих людей, в горле у меня встает ком, и делается тяжело в желудке. Хотя, в сущности, я ведь ему тоже чужая…

Спускаюсь с лестницы и передвигаю ее чуть дальше. Хочу подняться снова, но вдруг понимаю, что просто не могу и дальше вести себя как ни в чем не бывало. Не могу спокойно продолжать жить, забыв о Гарри. Ведь была какая-то причина, по которой он появился именно в моем доме; к тому же он называл меня своей мамой, черт возьми! Нет, надо хотя бы попытаться узнать, что с ним и где он сейчас.

Снимаю перчатки, кладу их на ступеньку лестницы и достаю из кармана телефон. Вот черт, похоже, я оставила визитку полицейских у себя в сумке, а она сейчас в комнате для служащих. Придется сходить за ней туда.

– Доброе утро, Тесс.

Оборачиваюсь и вижу Бена: он идет ко мне с двумя кружками горячего кофе в руках.

– Неужели одна из них – мне? – спрашиваю я.

– А то кому же? – Босс ухмыляется и протягивает кружку, над которой встает парок. – Один американо и… – он достает из кармана бумажный пакет, – …датская слойка с корицей из кафе.

– Спаситель, – говорю я и только теперь вспоминаю, что даже не завтракала сегодня утром. Кофе пахнет божественно.

– Не могу же я позволить, чтобы мои служащие падали за работой от голода. Особенно если они стоят на стремянках с режущими и колющими инструментами в руках.

Я улыбаюсь. Второго такого заботливого босса, как Бен Моретти, не найти во всей вселенной. Бизнес он унаследовал от родителей, переехавших сюда из Италии в конце шестидесятых. Сами они не так давно отошли от дел и вернулись на родину, в маленький дом недалеко от Неаполя. Но Бен родился и вырос в Лондоне. Теперь ему уже за сорок, но выглядит он как итальянская кинозвезда: черные как смоль волосы и темные глаза. Правда, в душе Бен настоящий тихушник, ничуть не похожий на того стереотипного обходительного мачо, какими наша британская публика представляет обычно всех итальянцев.

Он поднимает брови.

– Выглядишь ты паршиво, не в обиду тебе будь сказано.

– Твое здоровье. – Мои губы изгибаются в саркастической усмешке, но я знаю, он прав. – Не особо много спала сегодня ночью.

– Всё в порядке?

– Долгая история, – отвечаю я. – Но твой кофе со слойкой меня взбодрит. Спасибо тебе.

– У меня есть время; если хочешь, можем поговорить.

– Ага, спасибо, но говорить-то на самом деле не о чем, – отвечаю я. У меня нет сил объяснять, что случилось. Особенно боссу. Не хочу, чтобы он решил, будто я из тех, кто тащит свои проблемы на работу потому, что мне в жизни не хватает внимания. – Но все равно спасибо, что предложил, – добавляю я.

– Да все нормально. Где меня найти, ты знаешь; захочешь, чтобы кто-нибудь тебя выслушал, – приходи.

Я улыбаюсь.

– Еще раз спасибо. – Приподнимаю руки, занятые кофе и слойкой, и протягиваю их в его направлении.

Бен улыбается мне в ответ, а потом поворачивается и уходит обратно в офис.

Покончив с нежданным завтраком, я продолжаю стричь вистерию. Мне не терпится позвонить в полицию, но уже десять часов, а я так ничего толком и не сделала за утро. Вот закончу со стрижкой, потом проверю, как подвязаны деревья, и в час пойду на ланч.

Несмотря на отсутствие клиентов, следующие три часа проходят на удивление быстро. За все утро нас посещают всего с полдюжины человек, что неудивительно для такой сырой погоды. Еще день-другой, и в садовом центре будет не протолкнуться от желающих приобрести рождественские украшения для дома и зимние растения в горшках, чтобы украсить ими комнаты, где они с друзьями или родственниками будут отмечать праздник. Я стараюсь не думать обо всех предыдущих Рождествах, когда я сама была частью этой толчеи, обуреваемая желанием сделать свой дом особенно нарядным и уютным. В этом году я наблюдаю предпраздничную суматоху со стороны. Меня она не касается. Я как телезритель, который смотрит передачу о жизни какого-нибудь племени из далекой, чужой ему страны.

Сижу на табурете в теплице и жду, когда меня соединят с кем-то из тех полицейских, что вчера увели из моего дома Гарри. Стекла в теплице запотели, но в одном месте остался просвет, и я вижу сквозь него смутные силуэты двух моих коллег, сидящих в дальнем углу питомника и жующих сэндвичи. Это Джез, старший садовник, и Кэролайн, которая заправляет в магазине. Оба вполне приятные люди, но я как-то не успела сойтись с ними поближе за те девять месяцев, что я работаю у Бена. Наверное, все дело в том, что я предпочитаю одиночество – так для меня лучше.

– Миссис Маркхэм?

При звуке деловитого женского голоса на том конце провода сердце мое начинает бешено колотиться.

– Да, – отвечаю я. – Я Тесса Маркхэм.

– Здравствуйте, говорит детектив-сержант Эби Чибуцо. Я приезжала к вам в дом вчера вечером по вызову.

– Здравствуйте.

– У вас есть для нас какая-то новая информация? – спрашивает сотрудница полиции.

– Гм… нет, вообще-то нет. Я просто хотела узнать, что с Гарри – его вернули семье? Я понимаю, вам запрещено сообщать какие-либо подробности, но я просто хотела…

– Мне очень жаль, но, как мы вам вчера говорили, нам запрещено разглашать какую-либо информацию, касающуюся Гарри.

В глубине души я знала, что не услышу от них ничего нового, и все-таки огорчаюсь.

– Но, – продолжает Эби, – я все равно рада, что вы позвонили. Мы бы хотели, чтобы вы зашли к нам сюда, – нам нужно обсудить с вами кое-какие детали вчерашнего события. Не могли бы вы прийти в участок? Мы только зададим вам пару вопросов – и всё.

Мое сердце грохочет, на лбу выступает пот.

– Вы хотите, чтобы я пришла в участок? Когда?

– Сейчас удобно?

Наверное, раз уж мне все равно придется говорить с ними, то лучше сделать это не откладывая, чем жить с этой мыслью еще какое-то время, но мне ужасно страшно.

– Сейчас? Гм… да, хорошо. У меня сейчас как раз перерыв. А это надолго?

– Точно не скажу. Адрес участка на той визитке, которую мы дали вам вчера.

Визитка лежит у меня на колене, но мне даже не нужно заглядывать в нее, я и так знаю, где это. Совсем недалеко, если идти скорым шагом.

Встаю.

– Хорошо. Минут через десять-пятнадцать я буду у вас.

– Хорошо, спасибо. До встречи.

Я хватаю сумку и телефон и отправляюсь искать Бена.

«Садовый центр Моретти» построен вокруг двух прекрасных полуотдельных домов XVII века, в которых когда-то давно располагалась богадельня. В одном из них Бен живет, а из другого управляет своим бизнесом, который состоит из небольшого кафе с магазинчиком в нижнем этаже, а также офиса и хранилищ наверху. Я взлетаю по лестнице, перескакивая через две ступеньки зараз, и нахожу его за столом, где он сидит и щурится на какой-то листок через оседлавшие его переносицу очки для чтения.

– Надо бы сходить, получить новый рецепт, – говорит Бен, не поднимая на меня головы. – А то цифры расплываются.

– Отличный предлог, чтобы не платить по счетам, – ехидничаю я.

– Ха, хорошо бы. – Босс смотрит на меня, улыбается и откладывает бумагу. – Всё в порядке?

– Мне нужно выйти на время ланча, – говорю я, не желая вдаваться в подробности, для чего именно. – Правда, я могу немного задержаться. Тогда останусь после работы и все наверстаю. Ладно?

– Конечно, никаких проблем. Нельзя сказать, что у нас сегодня от клиентов отбоя нет…

– Спасибо.

– Пожалуйста. – Бен снова улыбается и делает рукой такое движение, будто выпроваживает меня. – Иди. Поешь что-нибудь. Развлекись.

Если б он только знал!