Учебные сообщества
Давайте посмотрим, что все это означает применительно к традиционному обучению в классах. Это значит, что мы должны серьезнее относиться к рекомендациям Дьюи и, вместо того чтобы преподавать, ориентируясь на превращение каждого ребенка в «яркую индивидуальность» (person-solo) (195), учить их опираться на окружающий мир и людей в нем, чтобы они постигали мир интерактивно (196) и запоминали полученную информацию.
Исследователь образования Энн Браун, в разное время занимавшая разные должности в нескольких учреждениях и сделавшая хоть и короткую, но блестящую карьеру, придумала один из методов, позволяющих применять такой подход на практике. В программе под названием Fostering Communities of Learners («Стимулирование формирования сообществ учащихся») она сделала особый акцент на важности коллективной деятельности в процессе обучения. В рамках этой концепции еще в начальной школе классу предлагается тема – например, о жизни животных. Класс при этом делится на исследовательские группы, каждая из которых занимается каким-то одним аспектом проблемы. Одна группа может изучать защитные механизмы животного, другая – отношения «хищник – жертва», третья – защиту от явлений природы или репродуктивные стратегии. Каждая микрогруппа пользуется самыми разными ресурсами – знаниями преподавателей и приглашенных экспертов, компьютерами и печатными материалами, – но ответственность за выполненное исследование несет сама группа. От учителей они получают лишь некоторые минимальные наставления. Работа заключается в том, чтобы овладеть данной предметной областью, узнав о ней как можно больше.
Потом разделение познавательного труда изменяется: класс разбивается на учебные группы, в которые включается по одному члену от каждой исследовательской группы. Этот метод назвали мозаичным обучением, потому что работа всех до одного учащихся входит в общую картину как элемент мозаики. В результате получается готовый пазл. Например, группа может составить прогноз изменения изучаемого животного в будущем. При этом каждый учащийся в группе выступает в качестве эксперта по одной теме – той самой, которая была поручена его исследовательской группе на первом этапе. Поэтому любая учебная группа на втором этапе состоит из нескольких экспертов, по одному для каждого компонента пазла, который предстоит собрать группе. Эта стратегия разбиения с последующей перегруппировкой фактически воспроизводит ситуацию, существующую в сообществах носителей знаний. Приведем мнение Энн Браун по поводу учебного процесса.
«Опыт экспертов распространяется сознательно, и в то же время это закономерный результат прохождения учащимися мини-специализации в различных областях знаний. Обучение и преподавание в значительной мере держатся на творчестве, подтверждениях, доказательствах и расширении сообщества исследователей-практиков. Члены такого сообщества существенно зависят один от другого. Ни один из них не “одинокий остров”, ни один из них не знает всего, и сотрудничество в процессе обучения необходимо просто для выживания. Эта взаимозависимость способствует формированию атмосферы общей ответственности, взаимного уважения и ощущения личной и групповой идентичности» (197).
Такая стратегия приносит успех не только в отношении получения первоклассных результатов (учащиеся выдумывают интересных животных), но также и в отношении ознакомления детей с жизнью животных. Школьники, обучавшиеся с использованием такого разделения умственного труда, узнавали об изучаемом предмете больше, нежели те, кто читал аналогичные материалы, но не участвовал в подобной исследовательской работе. Труд в составе исследовательской группы позволяет учащимся обмениваться идеями и побуждать друг друга к генерации новых идей. Групповое мышление обогащает интеллектуальную среду, в которой работают мыслящие индивидуумы.
Это весьма впечатляющие результаты, и, наверное, Энн Браун удалось бы сделать намного больше, если бы она безвременно не ушла из жизни в 1999 г. в возрасте пятидесяти шести лет. Одним из важных следствий реализации стратегии стало дополнительное подтверждение необходимости большего разнообразия классных занятий (198). Расширение спектра деятельности способствует повышению качества обучения и достижению лучших результатов. Наличие различных групп людей из различных слоев общества, разного пола и расовой принадлежности может лишь увеличить это многообразие.
В принципе нет никаких очевидных причин, исключающих возможность распространения этой формы массового обучения далеко за пределы начальной школы. Ее придется адаптировать для старших школьников и для взрослых (как минимум мы рекомендуем использовать для создания «пазлов» другие темы), сохранив основную идею – сначала создать исследовательские «экспертные» группы, а использовать полученные результаты в коллективах, состоящих из людей, работавших в разных исследовательских группах и являющихся «экспертами» по разным аспектам изучаемой темы. Разве трудно представить себе студентов колледжа, которые проходят обучение по разным направлениям фундаментальных наук, а потом их перераспределяют, объединяя в каждой группе людей, прошедших разные курсы обучения? Каждой такой вновь образованной группе можно было бы дать совсем новое задание – например, разработать схему сокращения объемов использования воды или спроектировать лучший компьютерный интерфейс. Такие группы могут оказаться более продуктивными и креативными, нежели коллективы, возникающие сами собой в обычном порядке – на основе общих интересов и дружеских связей.
Проверялись – с большей или меньшей долей успеха – и другие методики коллективного преподавания, отличные от мозаичного обучения. Они часто относятся к категории взаимного обучения в среде коллег/сверстников (199); в частности, это наставничество, коллективная учеба и совместная работа ради получения знаний. Максимальная эффективность достигается, если группа коллег работает в общем пространстве и пользуется общими ресурсами. Это помогает правильно распределить внимание (200), расставить акценты и организовать сотрудничество. Нет никаких причин, исключающих возможность использования и других принципов обучения. Например, мы знаем, что учеба проходит более эффективно, если людям предлагается формулировать объяснения, которые можно зафиксировать (201).
Нет смысла пытаться научить всех и всему. Вместо этого мы должны стараться развивать сильные стороны индивидуумов, так чтобы люди могли максимально проявлять себя именно там, где они могут стать самыми лучшими. Мы также ценим навыки, которые позволяют людям эффективно сотрудничать между собой, в частности умение слушать и сочувствовать. Это также указывает на необходимость обучения навыкам критического мышления, не замыкающегося лишь на изучении фактов, с тем чтобы облегчить общение и обмен идеями. Это одно из достоинств гуманитарного образования – в отличие от обучения тому, что вам нужно, чтобы получить работу (202).
Цель таких образовательных стратегий должна состоять в том, чтобы делать из нас не просто более квалифицированных потребителей науки, но высококлассных потребителей информации в целом. Чтобы уметь правильно интерпретировать сообщения СМИ, нам всем необходимо быть скептиками. Кроме обычно весьма многочисленных ложных сенсаций и просто невежественных сообщений иногда проскальзывают и тревожные новости, публикуемые распространителями ложной информации с недобрыми намерениями. Адриан Чен опубликовал в New York Times Magazine статью о российской «фабрике троллей» (203), сотрудники которой готовят прокремлевские материалы и статьи, содержащие недостоверную информацию для распространения через блоги, посты в социальных сетях и разделы комментариев на новостных сайтах, зачастую используя для этого фиктивные личности. Горькая правда заключается в том, что такого рода деятельность осуществляется все время, как в политике, так и в коммерческой сфере. Маркетинговые агентства публикуют положительные отзывы о продукции своих клиентов. Новым является то, что в своей статье Чен связывает компанию Internet Research Agency с некоторыми недавними сфабрикованными материалами, в том числе с сообщением о взрыве на химическом заводе в округе Сент-Мэри, Луизиана, 11 сентября 2014 г., которого на самом деле не было. Сообщения о якобы имевшем место взрыве быстро распространялись через сеть самых разных источников в разных формах: текстовые сообщения, включая послание директору местного управления внутренней безопасности, твиты для журналистов и политиков, а самое удивительное – скриншоты с сайта CNN, подтверждающие якобы общенациональное освещение этого события, видеоматериал на YouTube, в котором фигурирует человек, якобы видевший телерепортаж, из которого следовало, что ответственность за этот взрыв взял на себя ИГИЛ, использование зеркальных сайтов местных источников теленовостей, и даже в Википедии была страница, посвященная этой катастрофе, – и все это было сфабриковано! К счастью, источники информации, которыми мы пользуемся, редко бывают настолько нечестными. Но все же среди СМИ довольно много ненадежных, так что нам следует быть бдительными.
Зависимость от других в плане знаний и информации делает нас уязвимыми для тех, кто хотел бы использовать эту зависимость для распространения лжи. Превращение студентов в людей, обладающих достаточно высокой научной грамотностью и умеющих отличать достоверную информацию от информационного мусора и шумового фона, не только позволит им освоить лучшие стратегии написания статей, но и принесет другие полезные плоды.