Глава 3

В воскресенье утром Чарли разбудила композиция Manic Monday поп-рок-группы The bangles. Несколько секунд девушка пыталась скрыться от музыки под подушкой, но потом, не открывая глаз, протянула руку и сбила будильник на пол.

Она вытащила себя из постели и остановилась перед зеркалом, чтобы изучить собственное отражение. От сна ее лицо выглядело опухшим, пижама помялась, а прическа… прическа была полной катастрофой.

– Счастливые восемнадцать, – произнесла она без всякого энтузиазма.

Не переодевшись, Чарли спустилась на кухню. Салли была в неизменном медицинском халате, а Рон готовился отправиться на работу.

– Привет, – сказала Чарли.

– Доброе утро, именинница, – приветствовала ее Салли. – Ты выглядишь… неплохо.

Чарли ничего не ответила. Она знала, что выглядит просто ужасно.

– Ну и как ощущения? – поинтересовалась мама. – Сегодня ты официально стала взрослой! Я скучаю по своим восемнадцати. У меня были сапоги, вот такие высокие. – Она показала высоту сапог, отчертив ногтем линию на пару дюймов ниже колена. – В ту ночь я промокла насквозь – мы провели ее с друзьями, болтаясь по городу… – Она повернулась к Рону. – А каким был ты в восемнадцать?

– О, знаешь, мотоцикл, длинные волосы, которые я не мыл по много дней… – рассказал Рон. – Я бы тебе точно не понравился…

Салли хихикнула, затем взяла коробку со стола и протянула ее Чарли.

– Скорее открывай свой подарок, дорогая. Я опаздываю на работу.

– Спасибо, – произнесла Чарли, принимая коробку. Она открыла ее и достала велосипедный шлем розового цвета с нарисованными на нем нарциссами. Она подумала, что шлем может быть всего лишь отвлекающим маневром и скрывает другой подарок. Например, конверт с чеком. Она повертела шлем в руках, рассматривая со всех сторон, в том числе и изнутри, и разочаровалась. Она уставилась на подарок, понимая, что нужно что-то сказать.

– Шлем, – наконец выдавила она. – С нарциссами.

Салли кивнула:

– Мы с Роном все время читаем в новостях о том, как часто люди падают с мопедов и получают травмы головы. Ты должна носить это с сегодняшнего дня! И меня не волнует, что правила дорожного движения не обязывают пользоваться шлемами. У меня свои правила! И еще мне нужно, чтобы сегодня ты присмотрела за братом, хорошо? Я знаю, что это твой день рождения, но… по-другому не получается.

Чарли посмотрела на мать:

– Я не могу придумать ничего, что принесло бы мне больше радости.

– Ну, хорошо тогда, – сказала Салли, явно чувствуя сарказм Чарли, – потому что других вариантов у нас нет.

Рон усмехнулся:

– У меня тоже есть для тебя подарок, Чарли. Он маленький, но от всего сердца.

И протянул ей нечто в подарочной упаковке. Чарли сорвала упаковочную бумагу и обнаружила под ней книгу. «Смейтесь, чтобы изменить жизнь: преимущества позитивного настроя» – значилось на обложке. Девушка не знала, что сказать, и просто смотрела на отчима.

– Улыбка – это мощная вещь! – У Рона был такой вид, будто он сообщал невероятно важную информацию. – Смех способствует выработке эндорфинов, он заставляет чувствовать себя лучше, он как бы говорит миру: «Я веселый и дружелюбный!». Тут есть целая глава о том, что люди, которые часто улыбаются, имеют больше друзей.

– Неужели? – произнесла Чарли.

– Да! Они провели исследование. – Рон постучал по обложке. – Замечательная книга. Я увидел ее и сказал: «Вот что нужно Чарли!». Уверен, она изменит твое мировоззрение.

Отчим улыбался широкой, счастливой улыбкой, обнажавшей все его зубы. Мать тоже улыбнулась. Но Чарли к ним не присоединилась. Выходя из дома, Рон и Салли все еще улыбались.

Чарли оставила подарки на кухне, вернулась в свою спальню, плюхнулась на кровать и зажмурилась. Она ненавидела весь мир. Хотелось бы почувствовать себя лучше, но девушка не представляла, как это сделать, даже с чего хотя бы начать.

Тогда она села и открыла глаза. Взгляд упал на фотографию, приклеенную к стене. Картинке было несколько лет, на ней Чарли с Брендой и Лиз над чем-то смеялись. Девушка сорвала снимок, смяла его и бросила в мусорную корзину. Затем встала с кровати и посмотрела на гигантский календарь 1987 года с «шевроле», висящий на стене. Она отсчитывала месяцы до следующего июня, когда, если все пойдет по плану, она окончит школу.

– Еще десять месяцев, – констатировала Чарли и поморщилась. Ей не хотелось задерживаться в Брайтон-Фолсе даже на секунду.

Она чувствовала себя опустошенной и одновременно как будто придавленной к земле. Сидя на краю кровати, она посмотрела на будильник, который все еще лежал на полу, на его шнур с вилкой, по-прежнему вставленной в розетку. Уставилась на часы, ожидая, когда пройдет хотя бы одна минута. Но эта минута тянулась бесконечно долго.

Еще десять месяцев.

– Нет, – быстро вставая, проговорила Чарли. – Сегодня. Ты должна взять судьбу в свои руки уже сегодня!

Она начала ходить взад-вперед, размышляя: «Что же делать? Что я могу сделать? Что я могу сделать прямо сейчас?!»

Девушка оглядела комнату, и ее взгляд остановился на фотографии, где они с отцом сидели на капоте красного «корвета». И тут ей пришла в голову идея. Одна из тех, которые не надо долго обдумывать. Она точно знала, что это хорошая мысль, может быть, лучшая из всех, которые когда-либо возникали у нее.

Была только одна проблема: Отис.

Брата не было в его спальне. Чарли сбежала вниз и поискала его в гостиной и на кухне. Но обнаружила только Конана, который спал на ковре перед телевизором. И тут девушка услышала снаружи громкий шум. Выбежав на улицу, она увидела Отиса со скейтбордом у машины, на бампер которой он положил доску, чтобы создать импровизированный пандус.

Чарли подошла к Отису, схватила его за ворот рубашки и притянула к себе:

– Я скоро вернусь, – произнесла она. – Если ты умрешь, пока меня нет, я убью тебя, Отис. Ты меня понял?

– Ой, – простонал Отис, извиваясь в хватке Чарли. – Отпусти меня!

Осклабившись, девушка отпустила его, и брат с трудом удержал равновесие. Он сердито посмотрел на нее и заявил:

– Тебе повезло, что я не применил прием карате и не сломал тебе пальцы!

Чарли подошла к мопеду, села на него и помчалась во все пятнадцать миль в час, оставляя Отиса и их улицу позади…