2

Факелы были поставлены с таким расчетом, чтобы они освещали внешние стены города и пространство перед ними, дабы к городу никто не смог незаметно пробраться. Но это была только одна и при этом не самая важная причина. Второй причиной и основную задачу, которую выполняли факелы, это слепили наблюдателей противника. Они в принципе не могли разобрать, что происходит в городе, благо, что внутри все огни были потушены.

И вот глубокой ночью под покровом темноты сотни янычар получив в арсеналах настоящие охапки стрел и еще оолыпии пук получали кадеты — будущие легионеры, коим предстояло выполнять роль заряжающих, двинулись к своим позициям расположенных на крышах домов.

Еще вечером были определены все параметры стрельбы, осталось только установить луки и начать пускать стрелы, как только будет дана команда.

Как же быть с запредельной дистанцией для гиганстких луков?

Так это для старых луков! Старый мастер Стоунат и его команда лукоделов не сидели без дела и продолжали творить. Еще несколько лет назад, как был дан первый заказ на мегалуки, они заготовили необходимой древесины и высушили ее по всем правилам, как полагается пропитали всеми необходимыми составами и в итоге получились настоящие шедевры, а не ширпотреб. Да-да, еаже те луки которые били на полтора километра они считали ширпотребом так как создавались по упрощенной технологии, лишь бы сделать необходимое количество. Но вот этим третьим вариантом они по праву гордились.

Янычары установив все необходимые приспособления и положив первую стрелу замерли в ожидании сигнала, глядя в сторону северных ворот. И вот с невидимой для наблюдателей противника стороны стены замелькал огонь одного из факелов, после чего потух.

"Пуск!" — мысленно скомандовал себе каждый янычар испытывая облегчение от того, что никаких поправок вносить не потребовалось.

Ведь стрелять приходилось практически на предельную дистанцию и стоило только подняться боковом}7 или тем более встречному ветерку, как все стало бы бесполезным. В лучшем случае пришлось бы пытаться на следующую ночь. Но ветра не было.

Стрелок ухватившись за тетиву одним слитным движением расправил согнутые ноги и отклонил корпус назад. Лук длинною почти три метра, выгнутый чуть вперед, с режущим слух скрипом согнулся, создавая стойкое впечатление, что он того и гляди сломается, запасая чудовищную энергию в своих плечах.

Вжух… Первая стрела окрашенная в черный цвет ушла в такое же черное небо, на котором не было видно ни звездочки, как и луны, из-за набежавших еще утром кучевых туч обещая в скором времени обильный дождь.

И дождь пролился, только не в виде воды, а стрел со стеклянными наконечниками.

Тысяча двухметровых стрел ушло в небо. Дальше стрелки стали стрелять по готовности. Вот заряжающий уже положил новую стрелу; нужно снова согнуться, сжаться как пружина, распрямиться натягивая тетиву лужа и снова пустить стрел}" и так раз за разом с методичностью метронома.

Опытные стрелки, а таких среди янычар было большинство, ибо стрельба из мегалука была их основной боевой специальностью, методично, как заведенные роботы, пускали одну стрелу каждые три секунды.

При этом стреляли не только янычары, но и простые горожане из окон своих домов. Им отдали старые луки, но вместо обычных стрел выдали облегченные, что успели скатать за неделю из обычной бумаги.

На мысль сделать стрелы из бумаги, Олега натолкнули стрелы кочевников из травы, кои они растрачивают для стрельбы навесом в огромных количествах и которые им не жалко терять, так как там даже наконечники каменные да костяные.

Точнее для производства стрел выпустили специальную бумагу плохого качества, но зато просто в гигантских объемах. Осталось только скатать ее в трубочку и хорошенько проклеить костным клеем. После чего наклеить бумажное же оперенье и насадить стеклянный наконечник, тоже более легкий по весу. И такие стрелы били на те же два километра из старых луков, что деревянные из новых.

Расход стрел в единицу времени был просто чудовищным, полторы тысячи стрел в три секунды (горожане имевшие ту же тысячу луков стреляли медленнее раза в два), но оно того стоило. Лагерь монголо-татар накрыло очень плотно, как минимум одна стрела на квадратный метр. И стреляли естественно в самый плотно заселенный участок.

Лучники успели сделать около десяти выстрелов, прежде чем в лагере противника начался невообразимый хаос и паника. Дико заорали раненые пришпиленные двухметровыми стрелами к земле. Стали носиться проснувшиеся от криков… А с неба продолжала падать черная почти бесшумная смерть собирая свой урожай. От стрел слышался лишь легкий шелест, да звук воивания стрелы в землю или в тело очередного неудачника.

Заполыхали первые пожары. Это носившиеся в ужасе люди иногда падали в костры и они мгновенно вспыхивали, становясь живыми факелами, а все из-за отсутствия культуры… Кочевники предпочитали вытирать жирные руки о свои халаты и как следствие их одежда становилась до чрезвычайности пожароопасной.

А стрелы все падали и падали и не было от них спасения.

Но вот очухавшись, люди стали разбегаться во все стороны как тараканы от тапка, выходя из зоны поражения.

— Прекратить стрельбу — с сожалением отдал Олег команду после полутора минут интенсивного обстрела, все это время пристально вглядываясь в свой бинокль.

Тут же протяжно прозвучал рог и стрелы перестали перелетать через стену.

— Навели мы там шороху! — хохотнул Каздак, командующий обороной Сынтахстона, по крайней мере в то время, пока в городе нет самого черного шамана.

— Интересно, сколько мы там настреляли? — задался вопросом Дараен, так же как и Каздак наблюдавший за процессом уничтожения лагеря противника в подзорную трубу — А вот это тебе и надо узнать. Кто у нас тут разведчик? — усмехнулся Куманов.

— Узнаем…

— Но вряд ли так уж много…

— Сколько ни побили, все меньше на стены полезет, — сказал Каздак.

— Тоже верно.

Вечером следующего дня, монголы естественно после такого упреждающего огня штурмовать город не стали, Дараен предоставил данные о результатах ночного обстрела.

— Да ты что?! — изумился Олег, посмотрев на цифру. — Больше тысячи человек только убитыми?!

— Да! А еще раненых до трех тысяч, причем все тяжелые и не смогут принимать участия в битвах!

Ну это было понятно. Шутка ли если в руку или ногу попадет наконечник размером с детскую ладонь?! Да он просто отрежет к чертям конечность! И кость не спасет. Более того, это даже хуже, ведь стеклянный наконечник раздробив кость, сам так же разобьется в ране и в кровь попадет стеклянное крошево со всеми вытекающими последствиями…

Результат и впрямь впечатлял, хотя и общий расход стрел так же вызывал шок и трепет, шутка ли, было истрачено больше сорока тысяч штук! По сути, за полторы минуты израсходовали больше восьмидесяти процентов всего заготовленного для мегалуков боезапаса. Но оно того стоило. Кроме того, не стоило сбрасывать со счетов психологический эффект от ночного обстрела.

А вид лагеря после обстрела выглядел просто невероятно. Глядя на поле, что буквально поросло древками стрел, оставалось только удивляться, что вообще кто-то смог спастись.

Тем временем станочные мастерские работали день и ночь изготовляя все новые сотни стрел как из дерева, так и бумажные… о Хан Джучи побелел от гнева. Еще ни одна компания не начиналась для него столь неудачно.

Он не вступив в бой с противником уже лишился почти двух туменов! По сути он остался с тем, с чем вошел в этот поход! Еще немного и союзные ханы и военачальники начнут сомневаться в нем как в сыне божественного Повелители мира великого Чингисхана, а значит и усомниться в величии его отца! И тогда те, кого примучили силой могут взбунтоваться, да и те, кто пошел под руку моголов добровольно, понимая свою слабость, так же могут отколоться. А все началось еще с той злосчастной переправы, когда им повстречался черный шаман и, от его рук погибло, то есть от взбесившихся коней и утонувших в реке, больше пяти сотен человек. Это было сродни предзнаменованию…

Срочно требовалась победа.

— Проклятый Куман-Ворон! — злобно шептал хан Джучи, выслушивая доклад о ночном обстреле, при этом стараясь сохранить лицо.

О том, чтобы атаковать город следующим днем не могло быть и речи. Воины хоронили павших, кто копал ямы, кто рубил деревья для погребальных костров, причем большую часть из трех тысяч, а точнее две трети, товарищам пришлось собственноручно добить ибо раны были из тех, что не лечатся, а только приносят мучения.

— Ничего, завтра злее будут!

И воины действительно были злы. Хотя конечно, для того, чтобы они достигли нужного состояния к ним послали "заводил". К булгарам — имамов, а к степнякам из средней Азии — шаманов и те проводили психологическую "накачку" воинов. Так что когда был отдан приказ идти на штурм, они понеслись вперед со всех ног.

Мучиться с осадными башнями хан Джучи не стал, расспросив хана Ибниамина о его опыте штурма Сынтахстона и осознав всю бессмысленность подобной затеи. Только время терять.

И вот около пяти тысяч человек, все что осталось от штрафников, при поддержке половцев устроивших перед стенами классическую карусель с обстрелом бойниц градом стрел атаковали Воронье Гнездо.

Десятки лестниц были приставлены к стенам и по ним ползли злобно орущие штурмующие.

Хан Джучи, как и остальные ханы с военачальниками наблюдал за штурмом с совершенно запредельной дистанции, чтобы не попасть под залп этих кошмарных гигантских стрел, потом}" ничего толком рассмотреть не могли. Впрочем он был свидетелем множества других штурмов городов, потому достаточно хорошо представ ля л что сейчас происходи.

А ничего хорошего не происходило. Вообще первый штурм как правило всегда неудачный. У обороняющихся полно боеприпасов, запасов, еще много защитников…

Но вдруг?

Но "но вдруг" не случилось. На лезущих по лестницам обрушились потоки кипятка, полетели камни и бревна. А когда основная масса штурмующих встала под стенами максимально плотно дожидаясь своей очереди, чтобы взобраться по лестнице, со стены полетели горящие факелы и вокруг каменной стены возникла ревущая стена огня.

Атакующие попали в смертельную ловушку. Все бы ничего, огонь за спиной конечно вещь неприятная, но штурмовать это не мешает даже наоборот прибавляет прыти. Но тут со стены стали в большом количестве падать кувшины из необожженной глины с нефтью, что естественно разбивались при падении, а кого-то обливали с ног до головы. В общем, забрызгало всех порядочно, это без учета того, что большая часть воинов, а точнее их одежда и без того была хорошо пропитана жиром.

В какой-то момент это все полыхнуло. Не потребовалось даже кидать дополнительные зажигательные снаряды.

Хан Ибниамин находившийся подле хана Джучи увидев, какой ад развернулся под стенами Сынтахстона и поглотил его воинов, болезненно застонал. Он только что потерял последних воинов коих привел дабы доказать свою верность моголам.

Неудачников не любят. Так что дома его наверняка "ждала" теплая встреча. Скорее даже обжигающе горячая. И ладно если бы взбунтовалась только чернь, а она взбунтуется, политические противники не смогут не воспользоваться таким шикарным поводом, но чернь можно разогнать. Гораздо хуже, что скорее всего взбунтуются и воины. Они любят победы и богатую добычу, причем добываемые малой кровью, и им совершенно не нравятся полководцы которые гонят их на убой. И если нападение разорение Булгарии от нападения русичей и половцев они еще скрепя сердце смогли ему простить ибо от подобного никто не застрахован, это как стихия, то вот такой афронт ему никто спускать не станет.

Хан Джучи это прекрасно понимал, но ничего предпринимать, чтобы поддержать своего новоявленного союзника и помочь удержаться ему' на троне не собирался. У него своих проблем хватало, причем в целом похожие в своей основе.

"Кто бы мне помог…" — думал он.

Штурм захлебнулся… в огне. Такого кошмара он еще не видел. Огромный столб черного дыма поднимался к небесам унося с собой души заживо сгоревших.

А потом начался дождь, настоящий ливень, словно небеса оплакивали столь огромное количество погибших, принявших такую мучительную смерть. И заодно пытаясь этими слезами смыть со стены Сынтахстона толстый налет копоти, но она оказалась слишком стойкой из-за своей жирности и, стены Вороньего Гнезда отныне и навсегда остались черными как воронье перо.