на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить

реклама - advertisement



5. «Они боятся улыбок»

…Передо мной сидел мертвец. Прикованный к стулу, он всё же оставался безучастен.

Заходил в комнату – чуть не поперхнулся. Предупреждали, но одно дело услышать, даже увидеть на голодисплее, другое – лично. Решил часом, что кошмар не закончился. Вот он, Трифонов. Но что с ним стало?

Белая рожа, выпяченные буркала глаз, сосуды налились застоявшейся кровью… Чувство вины переполнило сердце. Потом я заметил вкрапления металла на коротко остриженном черепе казака и успокоился.

На пушку берёте, господа? Не на таких напали.

– Мы просим, – невыразительный голос. Не призрака – машины, – чтобы нам дали возможность высказаться перед остальными державами.

– Возможность будет, – хмыкнул я механически. – Что ты такое и почему на тебе тело уважаемого человека?

Врать не впервой. Будет им возможность, только шнурки поглажу, как pap'a выражаться любит. Интересно, что такое «шнурки»? Но как поглажу – сразу, точно…

– Мы – единение, – собеседник замялся. – Вечность. Сингулярность, созданная на корпоративной территории.

Ну ровно дешевый автопереводчик.

– Подробности? – говорю.

– Мы были людьми. Мы остались ими. Человечество ждало пути слиться с машиной, слиться друг с другом. Века. Теперь точка сингулярности пройдена. Мы – ваше будущее.

– Забитый эфир? Вскрытые тела у вас на борту? Побоище, что вы учинили моим ребятам? Тело нашего человека, из которого вещает непонятно что? Не прельщает, извини, – не удерживаюсь от сарказма.

– Вы не так поняли. Мы не так поняли. Эфир – случайность, ошибку ликвидируют очень скоро по вашим меркам. Тела – покинутые оболочки. Сканирование требует уничтожения органического мозга. Побоище… Вы… Мы, – поправляется машина, – влезли в служебный туннель во время диагностики. Потом поиграли с настройками. Далеко ли до беды, если ребенок забредет на энергостанцию?

– Ты… вы не ответили про Трифонова.

– Я остался собой. Внутри сингулярности. Зацепился, не успел с вами… Всё было добровольно. Со мной поговорили, убедили и я всё понял. Теперь это тело – платформа для нас, – мне показалось, что в голосе прорезался намёк на чувство. – С кибернетическим мозгом. Позовите мою жену – и я расскажу ей то, что знаем только мы. Друзей. Родственников.

Затошнило.

– Трифонов, что ты с собой сделал? – смотрю с ужасом.

– Я остался собой, – повторило это. – Но теперь я не один. Никто не одинок. Каждый вечен. Ваша секунда для нас – миллиард лет. За полчаса, еще до полного единения мы научились строить здание, что вы видели. И больше нет вопроса прогресса. Никакого копошения на полях и в шахтах на протяжении поколений. Никаких пустых мечтаний. Каждый может создать свой мир и уйти в него.

Мерзко на душе. Гадко.

Будто в зеркало тролля заглянул.

– «Легион имя мне, потому что нас много»… «И сказали они: построим себе город и башню»… – прошептал я памятные с детства слова, облокотившись о холодную металлическую стену.

– Чем отличается один носитель информации от другого? – удивился не-Трифонов. – Органика или нет – мы сознаем себя. Мы люди.

– Вот только, – грустно улыбнулся я, – тот человек, что ложится под нож, умирает раз и навсегда. Буквально. Возможно, в муках. Что-то не вижу принципиального отличия от голофото. А ваших созданных миров – от галлюцинаций наркомана.

И тут мой собеседник содрогнулся. «Они боятся улыбок», – вспомнил я. Действительно боятся.

– Мы знаем, что вы не поймёте, и готовы уйти. Из Млечного Пути, раз нам не по дороге. Просим об одном – разрешите дать людям на этой планете выбор. Потом мы исчезнем и не побеспокоим вас. Нам нужен экипаж. Мы заплатим. На том магнитоносителе, что у меня изъяли, чертежи новых сверхсвет-двигателей. Никаких годичных перелётов. Я продиктую пароль.

Старые замшелые цитаты, почему всё сводится всегда к вам?

Не страна Гадаринская – Тритон. Выходец из гробов: не двое, один. Разрешения войти просит: не в свиней, в людей.

Оглянулся – никого вокруг. Ни ангела с мечом огненным, ни святых с апостолами, ни Того единственного, Кому такие вопросы решать.

Посланцев Неба не было. Только профессиональный Иуда.

Небо считало: у нас должно войти в привычку лично справляться с ниспосланными испытаниями.

Да и существовало ли оно, это Небо? Господи, только бы увериться!

Я открыл рот:

– Ответьте на два вопроса, – когда кончаются хорошие солдаты, на пулемёты идёт шваль; больше некому.

– В обмен на один наш.

– Хорошо.

– Штаб-ротмистр, вы боитесь. Вам одиноко. Вам дискомфортно. Вы даже не верите в своего Бога. Разве вам не хочется присоединиться к нам?

Я улыбнулся, светло, как не улыбался очень давно; стало легко-легко, словно в учебке после марш-броска с выключенными гравикомпенсаторами скинул тяжеленный вещмешок – нет, иначе: будто кто плечо подставил, и понимаешь – рядом свои.

Всегда и везде. С тобой.

– Сначала мои два вопроса. От них будет зависеть каким загибом я вас пошлю и ответ на первую просьбу.

Спросил раз, другой. Выслушал. Сказал:

– Хочется. И именно поэтому – никогда и ни за что. Мертвым не понять. Гоните код, ваша агитация не повредит Империи, – рассмеялся в лицо железному ублюдку.


4.  «Вы слишком много думаете» | В тенях империи | 6.  «Jure dicere»