Глава 76

Миллионы биллионов снежных хлопьев вывалились из швейцарской ночи. Они покрывали инеем волосы Алекса, попадали за воротник куртки, таяли на лице и налипали на блестящую ткань его лыжного костюма.

Темнота и буря ослабили видимость до десяти-пятнадцати метров на открытой местности. К счастью, снег отражал в бесчисленном множестве крошечных призм тот слабый свет, какой был, почти вдвое усиливая его. Получающийся в результате жутковатый фосфоресцирующий свет позволял Алексу видеть если не детали, то хотя бы силуэты.

Он пересек сотню ярдов открытого пространства, пока добрался до укрытия леса. Гигантские сосны росли тесно друг к другу, но снег все-таки пробивался через их кроны. Деревья более или менее укрывали от ветра, завывавшего как дух, стоны которого предвещают смерть. Алекс вошел в лес по тропинке, которую обнаружил совсем случайно, — по узкому, хорошо утоптанному следу, который мог быть оставлен, например, оленями. Он пробежал двадцать или тридцать метров под дырявым пологом ветвей до того, как споткнулся и упал на камни, скрытые снегом. От падения у него перехватило дыхание.

Боясь, что Каррерас может добраться до него в любую секунду, он перекатился на спину и выбросил вперед руки. Он был готов драться за свою жизнь и приложить для этого все силы.

Каррерас еще не появился.

Алекс с трудом поднялся на ноги. Он оступился, поскользнулся и зарылся в снег. Поднимаясь, он обнаружил оружие. Он нашел камень размером с апельсин, две грани которого были достаточно острыми. Конечно, это не пистолет, но все-таки лучше, чем ничего.

Алекс поспешил в глубь леса.

В тридцати метрах от места, где он упал, тропинка резко поворачивала вправо и огибала особенно густой кустарник, доходивший ему до плеча. Он остановился и стал подыскивать место для засады. Местность здорово подходила для этого. Здесь была почти полная темнота. Его глаза постепенно приспосабливались к условиям ночи, и, щурясь от отраженного света, Алекс едва мог различить собственные следы на гладкой поверхности пушистого снега. Он взвесил камень в руке, спрятался за стеной кустов, которые болезненно оцарапали его, и пригнулся. Он стал тенью среди теней.

Наверху в игольчатых сосновых кронах непрестанно завывал яростный ветер, он звучал, как далекая стая голодных волков.

Снег сыпался на Алекса.

Его руки замерзли, почти окоченели. Он боялся, что скоро не сможет удержать камень.

Прошло не более минуты, как он услышал Каррераса. Тот явно не боялся своей жертвы и, не скрываясь, ломился через лес, круша все на своем пути и ругаясь, как пьяница, идущий из одного кабака в другой.

Алекс напрягся. Он не сводил глаз с поворота тропинки в четырех метрах от него.

Появившись, Каррерас направился мимо него. Он двигался, нагнувшись вперед, занятый неясными отпечатками следов, которые вели его.

Алекс подскочил, как пружина, замахнулся и со всей силой выбросил руку с камнем вперед. Камень попал Каррерасу в висок, и тот упал.

Алекс увидел, что Каррерас лежит очень тихо, и подошел к нему.

Каррерас схватил его за ногу.