Глава 2. Истероидный радикал

Знакомство с названными ранее семью радикалами мы начинаем с истероидного. Это, как вы поймёте несколько позже, весьма распространённый в социуме радикал. Наблюдения показывают, что он – как, впрочем, и все остальные радикалы – одинаково часто встречается как у мужчин, так и у женщин, независимо от их расовой принадлежности, национальности и т. п.

Это замечание представляется важным, поскольку нам следует с самого начала освободиться от ложных стереотипов и уяснить, что характер – общевидовое явление.

Иными словами, объективно не существует «женского» и «мужского», «негроидного» и «европеоидного», «славянского» и «семитского» и т. д. характеров. Различия в поведении разнополых, молящихся разным богам, имеющих разный цвет кожи, разрез глаз и пр. людей обусловлены лишь формальными – автор настаивает на этом! – особенностями стереотипов поведения, бытующих в мировых культурах и субкультурах. По-разному, например, происходит богослужение, но склонность (или не склонность) сопереживать божественному, волноваться, входя в храм, испытывать глубокие религиозные чувства не зависит от перечисленных выше и иных популяционных различий.

Очевидно, тот, кто давал название истерии – психическому заболеванию, поведенческие элементы которого мы наблюдаем в рамках истероидной тенденции (напомню, так мы продолжаем называть характерную стилистику поведения, производную, в данном случае, от истероидного радикала), не разделял эту точку зрения.

Давно это было. Со времён Гиппократа считалось, что истерией болеют только женщины. Слово «истерия» происходит от греческого hystera, что в переводе на русский язык означает «матка». Врачи, изучая проявления истерии, полагали, что матка (по их представлениям, – самостоятельное живое существо, обитающее в теле женщины) время от времени начинает «рыскать», перемещаться от одного органа к другому в поисках лучшей доли. Поднимаясь к гортани, она вызывает её закупорку и, как следствие, приступ удушья. Соприкасаясь с сердцем или печенью, причиняет им боль…

Лечение истерии заключалось тогда в «приманивании» матки с целью возвращения её в естественное, исходное положение. Больной женщине давали пить разную гадость (например, разведённые водой фекалии), хлестали её по щекам или таскали за волосы, при этом окуривая благовониями и умащивая драгоценными маслами область половых органов – создавали, так сказать, градиент удовольствия. Так лечили бы истерию и до сих пор, если бы мировая знаменитость – Зигмунд Фрейд – публично не признался в том, что он сам страдает истерией.

Этот выдающийся учёный (усатый и бородатый мужчина!) рассеял ложные представления о половой обусловленности этого заболевания. Так, во всяком случае, гласит легенда.

Вернёмся, однако, к истероидности и рассмотрим этот радикал по ранее согласованной (см. главу 1) схеме.

Общая характеристика. В основе истероидного радикала лежит слабая нервная система. В нейрофизиологии силу / слабость нервной системы принято оценивать по её способности (или неспособности) длительно выдерживать процесс возбуждения.

Таким образом, одним из ведущих внутренних условий истероидного радикала является неспособность нервной системы выдерживать возбуждение относительно долго. На поведенческом уровне это означает прерывистую, нестабильную работоспособность, повышенную истощаемость энергетического потенциала, быстро развивающуюся потребность в отдыхе, восстановлении душевных и физических сил, склонность, исходя из всего перечисленного, беречь то немногое (в смысле запаса энергии), чем наградила природа.

Зададимся вопросом: какой образ поведения должен сформироваться при таком внутреннем условии? Ответим, исходя из собственных наблюдений и здравого смысла: поиск – всегда и во всём – лёгких путей; неспособность и, соответственно, нежелание глубоко погружаться в какую бы то ни было проблему, бороться с реальными трудностями, добиваться осязаемых результатов… Верно. Всё верно. Как человек с неразвитой мускулатурой обходит стороной пугающие его тяжеленные гири и штанги, так индивидуум, наделённый истероидным радикалом, старается не связываться с задачами, требующими длительных, сосредоточенных усилий.

Понимаю вашу реакцию на подобное сообщение. «Выходит, – спрашиваете вы, – истероидная тенденция в поведении – это леность, поверхностность во всём, уклонение от напряжённого производительного труда? Следовательно, этот радикал – социально вредный?»

На первую часть вопроса отвечу: да. На вторую: нет. Категорическое «нет»! Как было сказано ранее, каждый радикал выдержал испытание временем, многократно подтвердил и продолжает подтверждать свою полезность для общества. Нам с вами, коллеги, чтобы это как следует осознать, возможно, понадобится пересмотреть некоторые из наших собственных стереотипов оценки различных социальных явлений. Обсудим проблему глубины погружения в ту или иную область деятельности, отношений. Всегда ли «глубоко» означает «хорошо»? Представьте себе анекдотическую ситуацию: муж неожиданно возвращается из командировки. Что лучше – когда он тщательно, методично начинает обследовать каждый уголок и закоулок квартиры в поисках затаившегося любовника, или когда он доверчиво обнимает жену и легко, без тени сомнения, удовлетворяется её путаными, взволнованными объяснениями своего неглиже?

Согласитесь, однозначного ответа нет. Если отбросить шутки в сторону, в других, в том числе имеющих принципиальное значение для общества, вопросах также далеко не всегда необходима глубина проникновения в суть вещей. Подчас она даже вредна. Многие вековые устои (мировоззренческие, нравственные, экономические и т. д.) социума, обеспечивающие его вполне стабильное процветание, были безжалостно разрушены в попытках копнуть поглубже, и не факт, что взамен разрушенного предлагалось нечто более эффективное. Нередко эти попытки лишь «умножали скорбь», заставляя людей разочаровываться в основах своего бытия, приносили в общество «не мир, но меч». Так что, друзья, глубина не всегда позитивна, а следовательно, поверхностность не всегда негативна.

Это важно понимать. Как, впрочем, важно понимать и то, что индивидуум, наделённый истероидным радикалом, не выбирает. Он, возможно, и рад быть глубоким и содержательным, но это недоступно для его психики, это слишком большая нагрузка, которая непременно приведёт к перенапряжению психической деятельности, к срыву, образно говоря, к «воспалению мозга». Поэтому поверхностность и прочее, о чём говорилось выше, – его удел.

Однако сказанным общая характеристика истероидного радикала не исчерпывается.

Забегая вперед (поскольку мы условились с вами изучать качества характера в соответствующем разделе), отметим, что у обладателей истероидного радикала вроде бы присутствует (по крайней мере, бросается в глаза окружающим) неистребимая уверенность в высокой социальной значимости, в особом предназначении и ценности собственной личности. Откуда она берётся?

Эту поведенческую особенность формирует логика социальной адаптации. Судите сами. Как человеку, с самого раннего возраста неспособному равняться со сверстниками в объёмах и качестве любой поведенческой продукции, тем не менее, отвоевать себе место под солнцем? Только уверенно и неутомимо нахваливая то немногое, что ему удалось сделать (чтобы шевелить во рту языком, сил хватит), а самое главное – себя, любимого.

Представьте себе ребёнка, наделённого эпилептоидно-паранойяльным сочетанием радикалов (допустим, что вы догадываетесь о связанных с ними свойствах характера), производящего в песочнице свои любимые куличики. Старательный и аккуратный, он изготовит – если не будет остановлен заботливой матерью – десятки превосходных куличиков: прочных, ровненьких, без единого изъяна. В то время как ребёнок с истероидным характером осилит едва ли несколько штук, и все они будут сомнительными с точки зрения качества. В подобной ситуации истероидному ребёнку остаётся либо признать безусловное превосходство соперника и впредь подчиняться его влиянию, либо… Совершенно верно! Принять торжествующую позу и сказать, в переводе на взрослый язык, что-нибудь вроде: «Лепить без остановки и без фантазии любой дурак может, а ты попробуй, как я – сделать пяток, но каждый – шедевр, лучше твоих всех!»

Закреплению этого свойства характера нередко способствуют старшие. Психологи и педагоги не без основания говорят о своеобразном явлении, благоприятствующем развитию истероидности как поведенческой тенденции – о воспитании по типу «кумира семьи». Что бы ни сделал ребёнок, каких бы результатов ни добился, каких бы ошибок ни совершил – его воспитатели (прежде всего – родители) оценивают его поведение безусловно положительно. Они выражают (и сообщают ребёнку) полную уверенность в его выдающихся способностях и бесспорных заслугах.

Таким образом в неустойчивую работоспособность, поверхностность обладателя истероидного радикала, в принципе не предполагающего достижения каких-либо серьёзных, осязаемых практических результатов, органично вплетается представление о собственной непогрешимости.

Но реальна ли эта самоуверенность? Насколько она прочна, устойчива в различных жизненных обстоятельствах? Не является ли она иллюзией, создаваемой обладателем истероидного радикала для себя самого и окружающих? – Вот важнейшие вопросы, требующие рассмотрения.

В самооценке человека можно выделить, с некоторой долей условности, две составляющих. Одна – это оценка масштабов и значения собственной личности (с этим у обладателей истероидного радикала, как мы знаем, всё в порядке). Другая – уверенность в своих силах, в способности решить предлагаемую задачу «здесь и теперь».

Поскольку вы внимательно следили за мыслью автора, коллеги, то легко догадались, что если первая из этих частей самооценки получает в рассматриваемом случае постоянное положительное подкрепление («кумир семьи») и с годами только развивается, то вторая, напротив, время от времени страдает от осознания объективно невысокой результативности.

Возникает конфликт самооценки. Обладатель истероидного радикала постоянно испытывает психический дискомфорт, воспринимая себя неординарной, богато одарённой личностью и одновременно переживая стыдную для высоко ценимого собой человека неуверенность, боязнь спасовать перед реальными трудностями. Единственным выходом из создавшегося неприятного положения для него становится поиск социального окружения, которое безоговорочно согласилось бы воспринимать его таким, каким он хочет казаться – ярким, значительным, успешным.

Иными словами, истероид^[4] в течение всей жизни воспроизводит модель межличностных отношений, аналогичную той, семейной, модели, в которой он играл роль кумира. Не имея полноценной возможности справиться с реальностью, истероид создаёт иллюзию. Иллюзию благополучия и успеха. При этом всё, что противоречит этой иллюзии, удаляется (вытесняется) из его сознания. Все те, кто не желает верить в иллюзию, удаляются им из его социального окружения.

Таким образом, имеющийся в его распоряжении психический потенциал истероид употребляет не на производительный труд и упорное преодоление препятствий, а на создание и сохранение (в собственном психическом пространстве и в сознании окружающих) иллюзорного благополучия, что становится основной тенденцией его поведения.

Создается впечатление, что в нервной системе истероида вначале формируется некий рабочий коллектив нейронов (нервных клеток), нацеленный на решение поведенческой задачи. Однако при столкновении с трудностями или просто когда решение оказывается более долгим и утомительным, чем казалось, этот нейронный «коллектив» теряет интерес к процессу работы и пытается сразу обрести её результат… Как если бы войско двинулось на неприятеля, но, увидев, как силен враг и как много нужно еще сделать для победы над ним, побросало бы оружие, взяло в руки трубы, литавры и переносные походные арфы и вообразило себя военным оркестром, исполняющим победный марш… Поскольку в реальном мире подобные трюки, как правило, невозможны, – действие переносится в психическое пространство, где позволительно оперировать иллюзиями. Можно предположить, что для осуществления такого способа адаптации слабость нервной системы должна сочетаться с достаточно высокой внутренней динамикой нервных процессов, обеспечивающей гибкую перестройку «войска» в «оркестр».

Внешний вид. Истероидный радикал никак не связан, по крайней мере, в представлении автора, с особенностями телосложения. Поэтому сразу перейдём к оформлению внешности.

Вы спросите: можно ли на групповой фотографии разглядеть человека, наделённого выраженным истероидным радикалом (т. е. истероида)? Отвечу, коллеги: нельзя не разглядеть! Истероид, желая обратить на себя благожелательное внимание (а иначе ему не создать искомой – см. выше – модели отношений), принимает все меры к тому, чтобы не затеряться в толпе. Он хочет выделиться. Говоря языком гештальтпсихологии, он стремится предстать перед окружающими «фигурой» и ни в коем случае не слиться с «фоном»^[5]. В этой связи основной особенностью оформления внешности, свойственной истероидному радикалу, является яркость.

Яркость, насыщенность красок одежды, яркость косметики, обилие и яркость украшений, иных аксессуаров. Помните, как Пушкин в «Арапе Петра Великого» описывает процесс одевания щёголя Корсакова: «Француз камердинер подал ему башмаки с красными каблуками, голубые бархатные штаны, розовый кафтан, шитый блёстками; в передней наскоро пудрили парик, его принесли, Корсаков… потребовал шпагу и перчатки, раз десять перевернулся перед зеркалом и объявил Ибрагиму, что он готов».

Кто-то скажет: «Ну, это всего лишь дань тогдашней моде». Не впадайте в эту досадную ошибку, коллеги! Не торопитесь списать используемые человеком инструменты поведения на моду или иные внешние обстоятельства, от него не зависящие. И во времена Корсакова было немало людей, одевавшихся по-тревожному скромно, непритязательно, по-эпилептоидному функционально, опрятно и удобно, по-шизоидному бессистемно и т. д. (обо всём этом разговор впереди).

Социальные условия (и условности) всегда присутствуют и, разумеется, имеют значение. Но если они равны для всех, то именно благодаря своим внутренним особенностям человек охотно надевает одно и категорически отказывается от другого. Определяет, что ему больше подходит. Ведь любая мода предлагает не один, а множество вариантов. Истероид из двух платьев одинакового фасона предпочтёт то, у которого ярче расцветка. А блёстки… О! Блёстки просто сводят его с ума.

Украшения и аксессуары – вообще особая тема. Истероид мечтает об украшениях. Он может часами простаивать у витрин, в которых выставлены ювелирные изделия. Он убеждён, что с приобретением дорогого кольца, браслета (равно, впрочем, как и часов, костюма, шубы, авто) у него начнётся новая, счастливая жизнь. И если денег на бриллиантовое колье ему не хватит, то он всё же предпочтёт сэкономить на гамбургере, но купить себе новый брелок для ключей, шейный платочек или приметную заколку в волосы.

Яркость дополняется претензией на оригинальность. Именно претензией, а не истинной оригинальностью (которая – скажем, забегая вперёд, – является уделом шизоидов). Истероид, выбирая одежду и т. д., отдаёт безусловное предпочтение моделям, наиболее оригинальным из общеупотребительных, общепризнанных. Он следует моде, но не творит моду.

Истероид по сути своей не творец, а подражатель, имитатор. Подумайте, а как же иначе? Ведь, решая задачу выделиться из общей «серой» массы, истероид делает лишь первый шаг к обретению своего внутреннего, психологического благополучия. Ему ещё только предстоит расположить к себе окружающих, заставить их поверить в его необыкновенные способности, редкие душевные качества и т. д. А этого добиться невозможно, не оставаясь понятным и близким большинству. Излишняя оригинальность здесь может только помешать, оттолкнуть людей.

Продолжая тему имитаторства истероидов, отметим их удивительную способность к социальной мимикрии, что в области оформления внешности проявляется в склонности переодеваться в самые различные наряды, приобретать характерный внешний облик той социальной группы, в которую они в данный момент включены (или тешат себя иллюзией, что включены). И не просто переодеваться, но преображаться! Формально-поведенчески и, что самое интересное, внутренне тоже.

В такие минуты истероид не просто выглядит как типичный (даже наиболее яркий, узнаваемый) представитель этой группы, но и ощущает себя им. Сама личность его существенно трансформируется. Один и тот же человек, щедро наделённый истероидными качествами, одинаково легко и комфортно чувствует себя и во фраке на высочайшем приёме, и в телогрейке, сидя на деревенской завалинке, и в военном мундире, щеголевато прохаживаясь вдоль строя…

При этом, будучи одетым во фрак, он (специально не настраиваясь, не заставляя себя!) размышляет о благе Отечества, о преимуществах монархии перед демократией и об иных высоких материях; телогрейка настраивает его на домотканно-лирический лад. «Инда взопрели озимые, – думает он, лениво щурясь. – Рассупонилось красно солнышко, растолдыкнуло свои лучи по белу светушку…» Мундир заставляет его беспрестанно чертыхаться, врать напропалую о былых боях и походах, бранить в голос подчинённых, сквозь зубы – начальство и мечтать о прибавке к жалованью…

Чтобы так преображаться, знаете, кем надо быть? Правильно: никем. Чем более в реальном характере выражена истероидная тенденция, тем больше личность напоминает некий конструктор, который легко разбирается и собирается вновь, но всякий раз – в совершенно иной конфигурации. Сколько-нибудь устойчивого ядра личности просто не существует, постоянно присутствует только одно – эгоцентризм. Личность становится изменчивой, как форма жидкости, зависящая исключительно от формы сосуда, в который её наливают. Для истероида таким сосудом становится социальное окружение.

Интересный пример. Очень известная (если не сказать – выдающаяся) певица на одном из своих концертов сказала, обращаясь к публике: «Не путайте меня с героинями моих песен. Я не такая, как они, – и добавила (внимание!): – Я вообще не знаю, какая я». Очень откровенная и психологически точная самооценка истероида^[6]!

Добавив эти штрихи к общей характеристике истероидного радикала, мы не уклонились в сторону, а попутно обосновали ещё одну важную особенность истероидной внешности – изменчивость. Никто так часто не меняет свой внешний вид (посредством причёски, макияжа, одежды и т. п.), как истероиды.

В некоторых случаях изменчивость приобретает характер контрастности. Истероид любит быть ярким. Но что делать, если вокруг много ярких, нарядных людей? Как выделиться на их фоне? Остаётся одно: прийти на праздник жизни в отчётливо затрапезном одеянии, убрать любые проявления радости из собственной внешности: волосы в пучок и под серый плат, румяна, помаду, серьги и бусы – долой, на ноги – боты «прощай молодость»… И вот оно – вожделенное внимание окружающих!

Для истероида нет более драматичной ситуации, чем встреча где-нибудь в общественном месте с человеком, нарядившимся в точно такое же платье! Обострённо реагируют истероиды и в тех случаях, когда оказывается, что они – из-за каких-то нелепых случайностей – одеты неподобающим образом.

Помните, у Саши Чёрного: «Зачем же индивид удрал с концерта вспять? Забыл в рассеянности галстук повязать!»

К сказанному добавим, что любой человек, уделяющий внимание собственной внешности с целью произвести выигрышное впечатление на окружающих имеет в характере истероидный радикал. При этом его выраженность, «процентное содержание» относительно других радикалов определяется не в последнюю очередь тем, насколько человек внимателен к своей внешности, сколько времени, сил и средств он тратит на её оформление. Если забота о внешности является основным занятием индивида, ради которого он часто пренебрегает всеми остальными, то он – истероид.

В оформлении пространства (жилья, рабочего кабинета и т. д.) истероидный радикал проявляется практически теми же свойствами, что и в оформлении внешности. Яркостью, претензией на оригинальность, склонностью имитировать предметную субкультуру социальной группы, к которой он принадлежит (или, чаще, хотел бы принадлежать) в этот период его жизни, изменчивостью.

Свойством истероидности является также нескрываемый эгоцентризм. Собственные фотографии: соло, в окружении семьи и – на почётном месте – в обществе известных персон, дипломы, кубки, призы, именные значки и пр. убедительно свидетельствуют, что у хозяина этого интерьера самое любимое слово – «Я». Попадая в интерьер, созданный истероидом и принадлежащий ему, даже неискушённый наблюдатель сразу же и без труда получает максимум позитивной информации о личности его обитателя. Таким образом, интерьер истероида персонифицирован и используется в интересах самопрезентации.

Истероиды обожают всевозможные безделушки, отдавая предпочтение ярким, экзотическим, редким экземплярам. Привычки истероида – тоже своего рода безделушки, имеющие привкус имитации реальной деятельности. Истероид нередко подражает коллекционерам, собирая подобие реальной коллекции. История, стоимость и иные качества собираемых вещей ему важны не сами по себе, а лишь постольку, поскольку они способны вызвать широкий социальный резонанс, сделать их обладателя центром всеобщего внимания. И здесь он стремится быть, с одной стороны, оригинальным, с другой – понятным подавляющему большинству потенциальных зрителей…

Любопытно, что если истероид курит, то, как правило, трубку или сигары. Это эффектно, элегантно, значительно и… На самом деле – не более чем имитация курения.

Многие из привычек истероида связаны с оформлением внешности, поэтому среди его вещей особое место занимают специально предназначенные для этого инструменты, украшения и т. д.

Ну и, разумеется, истероида легко узнать по яркости и разнообразию его гардероба. Постоянное его пополнение, приобретение всё новых и новых пар обуви, шляпок, перчаток, платьев, кофточек, галстуков и т. д. – главная привычка истероидов.

Наличие истероидного радикала обнаруживается также в характерных мимике и жестикуляции, отличительными особенностями которых являются манерность, театральность, претенциозность. Истероиды любят красивые, «выигрышные» позы, призванные свидетельствовать о «высоком происхождении», «элитном воспитании». Они принимают подобные позы во всех случаях, независимо от содержания и объективного значения происходящего (кроме тех, когда они по той или иной причине подражают шизоидам, о которых мы поговорим позже). Выражение их лиц часто приобретает характер произвольно надеваемых мимических масок, формально соответствующих роли (имитируемому психологическому состоянию), которую истероиды в данный момент играют, – маска высокомерия, маска недоумения, маска гнева, маска дружелюбия, маска сочувствия, маска приветливости… Именно формально, поскольку при этом довольно отчётливо чувствуется их неискренность, деланность, наличие в них признаков наигрывания, имитации реальных переживаний.

Эти характерные для истероидов феномены гениальными штрихами обозначает Толстой, описывая, в частности, поведение Бориса Друбецкого – персонажа великого романа «Война и мир»:

«Мундир, шпоры, галстук, причёска Бориса – всё это было самое модное и comme il faut… Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утончённым поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с короткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Но нечаянно… Он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к N.N. и к S.S.».

На этом обсуждение особенностей внешнего вида, обусловленных наличием в характере истероидного радикала, позвольте завершить. Надеюсь, они определены достаточно ясно и могут теперь служить для вас, уважаемые коллеги, опознавательными (психодиагностически значимыми) признаками истероидности, т. е. поведенческой тенденции, проистекающей из данного радикала.

Качества поведения. Что за характер скрывается за яркой истероидной внешностью? Прежде всего следует отметить удивительную способность истероидов производить на людей наиболее выигрышное впечатление с первых же минут знакомства. Подчеркнём: наиболее выигрышное. То есть с самого начала они выставляют напоказ лучшее, что в них есть, поворачиваются к окружающим «фасадом». В дальнейшем впечатление от них идёт на убыль.

Они много обещают, охотно и широко декларируют масштабные намерения, убеждают – на словах – в наличии у всех присутствующих и прежде всего – у них самих больших возможностей и т. п., словом, активно создают иллюзию всеобщего благополучия и гарантированного успеха. На это в основном и уходят их силы. Дальше их поведенческий сценарий просто не прописан.

«Сейчас отсюда вылетит птичка!» – говорят они, завладевая вниманием окружающих. При этом в их собственном психическом пространстве рождается маленькая иллюзия, что птичка всё-таки вылетит. Для них такой поворот событий вроде бы даже не исключён, хотя рассудком они понимают, что птички нет, и взяться ей неоткуда. Иллюзия длится до тех пор, пока истероид и его зрители готовы, хотят в неё верить. Затем какой-нибудь юный эпилептоид-правдоруб, устав от ожидания, занудливо спрашивает: «А где же птичка? – и злобно констатирует: – А птички-то никакой и нет. Обманули!» Иллюзия рушится, зрители расходятся. Истероид принимается – нет, не за разведение птичек, а за создание новых иллюзий и поиск новых зрителей.

Социальная гибкость, т. е. широкая приспособляемость к разнообразным социальным условиям, группам людей, видам деятельности – также важное свойство истероидов. Они гибки, потому что поверхностны.

Попробуйте-ка быть гибким, будучи твёрдо убежденным в чём-либо, имея собственные устойчивые принципы, правила, взгляды, добиваясь желаемого конкретного результата, – не получится: придётся сталкиваться с противоположным мнением, бороться, негодовать, защищаться, дистанцироваться от оппонентов и злопыхателей… Нельзя быть гибким, занимаясь реальным делом. Легко меняться, подстраиваясь под социальное окружение, можно только за счёт замены одной иллюзии на другую. Так происходит с истероидом. Главное для него – при любом раскладе сохранить благожелательное внимание к своей персоне. Только вниманием он по-настоящему дорожит.

Наличие истероидного радикала определяет и способность к ролевому поведению. Увлеките истероида новой, желательно необычной, неординарной, ролью – и вскоре вы его не узнаете. Он, как будет вам казаться, полностью, кардинально изменится^[7].

Истероидный радикал (особенно в сочетании с гипертимным) наделяет человека склонностью к экспромту. Отсутствие заранее определённого алгоритма поведения, пробелы в информации об условиях, в которых ему предстоит проявить себя, истероида не смущают. Напротив, он вдохновляется возможностью заменить скучноватую реальность гораздо более яркой иллюзией. Кроме того, в основе экспромта – артистизм, талант гибко приспосабливаться к любым обстоятельствам за счёт быстрого выбора и убедительного исполнения подходящей к случаю роли.

Вот какова она – истероидность. Она (и только она!) делает человека заметным, гибким, артистичным. Согласитесь, не самые плохие качества для этой жизни. Уже не говоря о способности творить иллюзию. Иллюзия правит миром, господа! В девяноста девяти случаях из ста мы охотнее выберем иллюзию, чем правду, причём, как правило, именно иллюзию благополучия. Не верите? Давайте проверим.

Ответьте, только честно: вам удобнее думать, что вы живёте в уютном, чистом, безопасном доме, или что подвал вашего жилища кишит крысами, у мусоропровода постоянно питается и ночует бомж с открытой формой туберкулёза, которого время от времени теснят, претендуя на его территорию, отмороженные наркоманы?

Что профессия, которой вы посвятили всю свою жизнь, по-настоящему востребована обществом, исполнена смысла и пользы, или что вы большую часть рабочего времени (годы напролёт!) толчёте воду в ступе?

Что вы женаты на доброй и чуткой женщине, подруге ваших суровых дней, которая денно и нощно заботится о вас или…?

Впрочем, чувствую, заносит – проклятая эпилептоидность!

Мир так устроен, уважаемые коллеги, что с приобретением любого позитивного свойства одновременно приобретается и его негативное «второе я». Это частное проявление диалектики.

В отношении истероидного радикала мы обязаны сказать, что оборотной стороной сопряжённой с ним социальной гибкости является беспринципность. Умение и желание истероида производить яркое впечатление на новых людей превращаются в склонность время от времени менять круг друзей, переходить из одного коллектива в другой и т. п. Талант актёра, имитатора, «иллюзиониста» ведёт к отказу от реальной деятельности в пользу иллюзии, имитации результата. Экспромт оборачивается т. н. «псевдологией» – вдохновенным враньём, посвящённым своим или – реже – чужим успехам^[8].

Говорят, истероиды хорошо чувствуют людей, их настроение, умеют под него подстраиваться. Это не совсем так. Истероидам, с их сугубым эгоизмом, эгоцентризмом, люди важны только как публика, внимающая и хлопающая в ладоши. Они никого не настроены понимать, никому не сочувствуют, они умеют лишь имитировать психологическое состояние собеседника по типу «зеркального отражения», не более. Впрочем, иногда и этому бываешь рад.

Задачи. В предыдущей главе мы условились о том, что в разделе «Задачи» будут нами обсуждаться те виды деятельности, которыми обладатель изучаемого радикала способен заниматься с минимальным психическим напряжением, те результаты, на достижение которых он нацелен независимо от внешней (в т. ч. материальной) стимуляции.

Да, коллеги, вы не ослышались. Характер рождает наиболее мощную (перед которой бледнеет даже столь ценимое нынче денежное вознаграждение) мотивацию к определённому виду деятельности.

Истероид всегда и везде, в чём бы ни заключались его должностные обязанности, по какому бы «департаменту» он ни числился, занимается почти исключительно самопрезентацией.

Никогда глубоко не проникая в содержание деятельности, он искренне убеждён, что может справиться с любым заданием, было бы желание. Однако дальше его присутствия во всевозможных президиумах, масштабного публичного прожектёрства, обещаний всеобщего непременного процветания, клятв «лечь на рельсы» в случае неуспеха, эффектного позирования перед зрителями и слушателями и т. п. дело не идёт.

Мы с вами должны знать, что истероид: а) любому своему занятию (даже если его принудили составлять бухгалтерскую отчётность или чистить отхожее место) постарается обеспечить максимум общественного внимания; б) при столкновении с первыми реальными трудностями резко начнёт терять к работе интерес и, в конце концов, бросит её недоделанной; в) на требование дать отчёт о полученных результатах мгновенно, экспромтом нарисует панораму многочисленных ожидаемых и неожиданных успехов (почти сплошь иллюзорных). И так будет всегда. Хотите – поощряйте его за это материально, хотите – лишайте сладкого.

Поэтому, если вы намерены использовать качества истероида с пользой для коллектива, ставьте перед ним задачи презентации (товаров, услуг, идей, новых проектов) и (дай бог, чтобы нас никто не услышал, особенно моралисты-эпилептоиды и работяги-паранойялы!) отчётности.

В первом случае он будет максимально выигрышным способом представлять широкой общественности свой коллектив и созданный им продукт (на самом деле, разумеется, самого себя как лучшую часть такого замечательного, работоспособного, талантливого, et cetera, коллектива). Во втором – будет изо всех сил стараться не потерять лицо. И у него получится. Более того, если уж у него это не получится, то…

При этом ни проверять его, ни как-то особо стимулировать, ни подсказывать ему не надо. Надо лишь вовремя его остановить. Иначе, поощрённый вниманием, он докатится до псевдологии или, чего доброго, до выдачи всем присутствующим известной ему информации, не подлежащей разглашению, – есть у истероида такой грех. Словом, выпуская его на сцену (в широком смысле), надо придерживать его за фалды, чтобы в нужный момент утащить за кулисы.

Автор сказал: «Ставьте перед ним задачи». Надеюсь, вы понимаете, что вне зависимости от того, ставите вы перед ним эти задачи или не ставите, истероид будет решать именно их.

Категорически нельзя (или просто глупо) мучить истероида работой рутинной, однообразной, требующей сосредоточенности на деталях, последовательности и настойчивости, тем более, если по окончании её не ожидается мощного социального резонанса. Оскорблённый, он либо сразу уйдёт от вас, либо начнёт искать выход из психотравмирующей ситуации, погружаясь то в одну, то в другую объективно лёгкую, но «долгоиграющую» болезнь (его начнут одолевать бесконечные «простуды», «дистонии», «несварения желудка», «растяжения связок»). Он станет защищаться от вашего произвола больничными листами и справками об освобождении от работы. Как минимум, он возьмёт в привычку регулярно опаздывать на службу.

Да, вы можете вступить с ним в войну, но качество и результативность работы от этого не повысятся. Более того, возникший конфликт взбудоражит общественное мнение, а уж общественным мнением манипулировать истероид умеет, поверьте, получше нашего с вами.

Так что, коллеги, лучшего способа управлять людьми, чем сотрудничать с ними, ставить перед ними не просто выполнимые, а наиболее для них лёгкие и потому приятные задачи, не существует.

Только так и можно обеспечить искомую профессиональную надёжность человека – стабильную результативность независимо от внешних условий. Ведь даже «ненадёжный» истероид в одном абсолютно надёжен – в желании нравиться, привлекать внимание, играть роль за ролью… Сделайте это его профессией – и вы не узнаете горя.

Оглянитесь вокруг – и вы увидите, что профессиональная успешность истероидов (нередко – довольно значительная!) связана с теми областями деятельности, которые предполагают создание иллюзии: актёрство, писательство, журналистика, отчасти – политика, отчасти – наука, особенно в некоторых её отраслях, модные нынче связи с общественностью, реклама и т. д., и т. п.

Да, разумеется, актёр трудится (не за счёт истероидности, а за счёт присущего индивиду паранойяльного радикала) в поте лица. Но, согласитесь, сыграть роль и построить, скажем, пролёт моста через реку – не одно и то же. Роль – иллюзия, мост – реальность. Кто не верит – пусть попробует перебраться на другой берег силой воображения!

Особенности построения коммуникации. Если вы хотите сразу понравиться истероиду, сделайте так, чтобы он почувствовал себя «фигурой» на вашем «фоне». Осыпьте его комплиментами, иными знаками вашего расположения и доброжелательного внимания. Не бойтесь переборщить: истероид, пусть даже умный, развитый, видавший виды, конечно, заметит, но непременно простит вам подобный разгул воображения. Он будет про себя думать: «Ну, брат, ты хватил. Через край, понимаешь. Хотя…» И в его душе разольётся теплота, возникнет ответная волна дружелюбия.

Помните, что для истероида лучший подарок – публичное признание его заслуг. Он более всего ценит моральные поощрения. Хотите его отблагодарить, отметить в лучшую сторону – вручите ему грамоту, повесьте медаль. При всех, под громкие аплодисменты. Не пытайтесь в тёмном углу, сопя, молча совать ему в карман мятые купюры «в знак искренней и сердечной благодарности» – смажете картину.

Не упускайте возможности поздравить истероида с праздниками, с днём его (!) рождения. Вовсе не обязательны при этом дорогие подарки (знайте: истероид не станет, подобно эпилептоиду, пытаться выяснить цену подаренной вещицы). Покажитесь ему на глаза, скажите несколько тёплых слов. Этого будет достаточно, чтобы упрочить ваше взаиморасположение. Девиз истероида: «Внимания много не бывает!»

Если же вам приспичило совершить в отношении истероида грубую коммуникативную ошибку, наоборот, начните конкурировать с ним за место «фигуры», всеми силами оттесняйте его в «фон», тяните одеяло внимания на себя – он тут же преисполнится к вам ненависти. С чем вас в этом случае и поздравляю.

Надеюсь, коллеги, вы правильно – в гуманистическом смысле – понимаете цель изучения разделов, связанных с управлением поведением. Управлять поведением можно и должно, но не за счёт пошлых, к тому же малоэффективных попыток «зомбирования», «программирования», а посредством приведения в гармоничное соответствие психологических возможностей человека, с одной стороны, и среды его обитания, деятельности – с другой.

Возможно, кто-то из вас решит, что сознательно подстраиваться под постороннего (да и близкого) человека, расчётливо подыгрывать ему, в надежде улучшить взаимоотношения – излишне, не вполне честно. Возможно, – отвечу резко, – этот кто-то ошибся дверью. Ему не психологию надо изучать, а кирпичи в печке обжигать… Обиделись? Правильно, что обиделись. Простите автора за этот маленький эксперимент: автору лишь хотелось показать, что хамство, грубость, в которые вдруг превращается наше желание быть прямым, откровенным, резать правду-матку, невзирая на лица, – не лучший способ завязывать и укреплять отношения.

Не хочется заканчивать разговор на этой агрессивно-нравоучительной ноте. Поэтому предлагаю, на десерт, несколько вопросов и заданий:

Вопросы и задания:

1. Отыщите в тексте главы указания на источники происхождения истероидного радикала, а также на определяемые этим радикалом особенности внешнего вида и качества поведения человека. Постарайтесь их как следует осмыслить и запомнить.

2. Как вы думаете, как поступит истероид, в кошельке которого денег хватает либо на бутерброд с колбасой, либо на новую заколку для волос? На что он потратит последние деньги?

3. Выбирая себе, например, щенка, какими критериями будет руководствоваться истероид? Что для него важнее всего (кстати, не только в собаках, но и в людях, в т. ч. близких)?

4. В тексте приведены примеры проявления истероидности у героев произведений А. С. Пушкина (Корсаков, «Арап Петра Великого») и Л. Н. Толстого (Борис Друбецкой, «Война и мир»). Прильните, как говорится, к источнику, и попробуйте отыскать в других поступках указанных литературных героев качества, проявления, результаты истероидного поведения.

5. Стефан Цвейг, если мне не изменяет память, высказался в том духе, что, дескать, лучшие психологи, истинные знатоки человеческой природы – писатели (а те, кто величают себя психологами – лишь жалкие пигмеи, пустобрёхи и путаники, ни черта не смыслящие в людях). Что ж, как говорил Иван Сусанин в известном анекдоте: «Пробабли, пробабли…» В любом случае с первой частью этого высказывания глупо не соглашаться. Поэтому, коллеги, прошу вас провести ваш первый самостоятельный психодиагностический опыт именно на примере из классической русской литературы. Итак, Лермонтов, «Герой нашего времени»:

«Грушницкий – юнкер. Он только год в службе, носит, по особому роду франтовства, толстую солдатскую шинель… Он закидывает голову назад, когда говорит, и поминутно крутит усы левой рукой, ибо правою опирается на костыль. Говорит он скоро и вычурно: он из тех людей, которые на все случаи жизни имеют готовые пышные фразы, которых просто прекрасное не трогает и которые важно драпируются в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания. Производить эффект – их наслаждение… Грушницкого страсть была декламировать: он закидывал вас словами, как скоро разговор выходил из круга обыкновенных понятий; спорить с ним я никогда не мог. Он не отвечает на ваши возражения, он вас не слушает… он начинает длинную тираду, по-видимому имеющую какую-то связь с тем, что вы сказали, но которая в самом деле есть только продолжение его собственной речи… Он не знает людей и их слабых струн, потому что занимался целую жизнь одним собою. Его цель – сделаться героем романа. Он так часто старался уверить других в том, что он существо, не созданное для мира, обречённое каким-то тайным страданиям, что он сам почти в этом уверился. Оттого-то он так гордо носит свою толстую солдатскую шинель… Грушницкий слывёт отличным храбрецом; я его видел в деле: он махает шашкой, кричит и бросается вперёд, зажмуря глаза. Это что-то не русская храбрость!.. Приезд его на Кавказ… Я уверен, что накануне отъезда из отцовской деревни он говорил с мрачным видом какой-нибудь хорошенькой соседке, что он едет не так, просто, служить, но что ищет смерти, потому что… тут он, верно, закрыл глаза рукою и продолжал так: «Нет, вы… этого не должны знать! Ваша чистая душа содрогнётся! Да и к чему? Что я для вас? Поймёте ли вы меня?..» и так далее. Он мне сам говорил, что причина, побудившая его вступить в К. полк, останется вечною тайной между им и небесами».

Ну те-с, и какой же радикал преобладает в характере г-на Грушницкого? (Подсказываю: «Исте…» Дальше – сами.)

6. В романе А. Н. Толстого «Хождение по мукам» отыщите и выпишите в конспект проявления истероидной тенденции в характерах сестёр Булавиных – Екатерины Дмитриевны и Дарьи Дмитриевны (по три-четыре примера).

7. Попробуйте применить полученные знания на практике (только, ради бога, будьте осторожны и деликатны!).