а угольно-черном полу огромного Мальфит-холла, куда Мария проводил один из младших клириков, стояло всего несколько человек. И все они с подозрением поглядывали на Высшего, без усилий скользившего через зал. В их отношении не было ничего личного, просто на неверующих в этом священном месте всегда смотрели косо.

Марий вошел в Лилиала-холл с его непрекращающимися штормами, разворачивающимися на потолке. Проходя под куполом, он увидел, как в пробитом молниями узком просвете среди клубящихся туч мелькнули Близнецы Марса. Арочная дверь в дальнем конце зала привела Мария к апартаментам мэра. Этан ждал в овальном кабинете. После того как комнату отреставрировали, она стала в точности похожей на кабинет Идущего-по-Воде, где тот работал, когда возглавлял Маккатран. Столы и стулья были изготовлены из мардуба и отполированы натуральным воском, испускавшим слабый лавандовый аромат. Три высоких полукруглых окна в стене позади стола открывали великолепный вид на Внешний канал, западную часть Золотого Парка и пологие зеленые холмы района Нижнего Рва, протянувшегося вплоть до хрустальной стены.

— Спасибо, что согласились прийти, — радушно приветствовал гостя Духовный Пастырь.

Он сидел за столом, низко надвинув капюшон белого одеяния. Но даже свободные складки ткани не могли скрыть полуорганических модулей, закрепленных на коже.

Марий почтительно поклонился.

— Я благодарен за ваше согласие встретиться со мной, Пастырь.

Рука Этана чуть заметно шевельнулась, показывая младшему клирику, что можно идти.

— Надеюсь, что вы почти поправились, — продолжал Марий, подойдя к столу.

Его черный мерцающий плащ-костюм оставил в воздухе мимолетные тени.

— Почти. — Этан слабо улыбнулся и поднял руку к полуорганическим наростам. — Теперь их всего три, и мои доктора обещают снять их до конца недели. Удивительно, как благотворно на нашем состоянии сказываются хорошие новости.

— Хорошие новости?

Этан помедлил, прикидывая, не пытается ли гость его поддразнить.

— Человек с помощью Небесного Властителя прошел в Бездну.

— Чтобы попытаться обсудить запрет на ваше паломничество.

— Я сомневаюсь, что кто-либо из представителей АНС понимает основное значение Бездны. Она существует, чтобы научить нас в полной мере пользоваться жизнью, чтобы вознести нас к вершинам духовных возможностей, на какие только способен подняться человек.

— Воистину так, — не скрывая иронии, ответил Марий.

Его чувства не остались незамеченными, и на лице Этана появилась вежливая улыбка.

— При всем моем уважении, я бы не стал сравнивать вас с Джастиной Бурнелли. Насколько мне известно, вы твердо придерживаетесь физических основ Вселенной.

— Я принимаю ее такой, какой она, в моем понимании, должна быть.

— Спасибо.

Этан откинулся на спинку кресла и внимательно оглядел представителя фракции. На старте своей предвыборной борьбы за звание Пастыря он опасался принимать помощь этого человека. И, подобно большинству соискателей высших постов, послал прощупывать контакты своего помощника. Пелим вернулся с переговоров, воодушевленный новыми возможностями. Тогда Этан согласился прислушаться. В политическом отношении помощь Мария была скрытой, но весьма ценной, что позволяло Этану искать союзников в рядах советников и духовенства Дворца-Сада и завоевывать позицию, с которой он мог без опасений выдвинуть свою кандидатуру. А предложение оборудовать корабли для паломников ультрадвигателями почти гарантировало ему полный успех. И все это Ускорители предоставляли по доброй воле, без каких-либо обязательств со стороны Воплощенного Сна. Марий не пытался скрывать истинную цель своей фракции. И Этан понимал, что так долго продолжаться не может, он не раз задумывался, какой окажется цена за такую помощь.

— Но разве Бездна не подтвердила человеческую сущность Джастины, откликнувшись на ее мысли? — спросил Марий таким тоном, словно речь шла о сущих пустяках.

— Всего один коротенький сон, — сказал Этан. — Мимолетный проблеск, рассказывающий о ее трудностях. Очевидно, что она не обнаружила Ядра или хотя бы Небесного Властителя. А ее стремление добраться до ближайшей звезды говорит о приверженности физическому миру.

— Тем не менее она продемонстрировала духовные возможности, доступные Идущему-по-Воде.

— До его силы ей далеко.

— Но ведь, по меркам Бездны, она бодрствовала всего несколько дней и, похоже, неплохо акклиматизировалась.

— И это тоже говорит в пользу нашей доктрины. Бездна станет для нас спасением. Второй Сновидец поведет нас навстречу нашей судьбе, как планировал сделать Иниго.

— Я полагаю, нам обоим прекрасно известно, что этот коротенький сон из Бездны представил нам не Второй Сновидец.

— Верно, — подтвердил Этан.

— А Воплощенному Сну известно, кто принял мысли Джастины?

— Нет.

Марий улыбнулся. На его круглом лице с тонким носом улыбка, скорее, была похожа на гримасу.

— Значит, еще один Сновидец, Пастырь? Похоже, они становятся довольно распространенным явлением.

— Три Сновидца за двести семьдесят лет — вряд ли это можно назвать распространенным явлением. Но я считаю немаловажным тот факт, что два Сновидца появились в столь короткий промежуток времени. События движутся к развязке, что соответствует видениям Иниго.

— Конечно. Я рад, что Второй Сновидец подтвердил: человек может проникнуть в Бездну. Это должно воодушевить последователей вашего движения.

— Так и произошло.

— Мне нет необходимости подчеркивать, как важен для вас Второй Сновидец. Насколько близко вы к нему подобрались?

Этан улыбнулся, глядя в лицо собеседника, мало похожее на человеческое из-за неподвижных зеленых глаз, отражающих мрачные мысли.

— К ней, если быть точным.

— Вот как?

— Да. Мы уверены, что установили личность вероятного кандидата. И раз уж команде встречи известно ее имя, ей не удастся избегать нас сколько-нибудь продолжительное время.

— Примите мои поздравления, Пастырь. Полагаю, отрадно сознавать, что желанная цель так близка.

— Верно.

— Как продвигается постройка кораблей паломничества?

— И здесь нам тоже сопутствует успех. Строительство идет в соответствии с графиком. Не хотите ли предпринять ознакомительную поездку?

— Увы, время ограничено. И по многим причинам.

— Что вы имеете в виду?

— Информация еще не дошла до широких масс, но мне известно, что Флот Содружества направил навстречу флотилии Окайзенской Империи корабль класса «Река», который должен был блокировать ее флагман и передать предупредительное послание.

— Должен был?

— Корабль уничтожен. Как выяснилось, окайзены сильнее, чем предполагал адмирал Казимир.

— Милосердная Заступница!

— Если не удастся их остановить, флотилия будет здесь раньше, чем вы закончите постройку кораблей. И паломничество не состоится.

— Основным поводом для образования АНС после войны против Звездного Странника была необходимость надежно защитить человечество от угрозы извне. С помощью АНС предполагалось достичь значительного прорыва в области технологий.

— Ну, не расстраивайтесь. В конце концов, это был один-единственный корабль. Флот направит более мощное подразделение и преградит путь окайзенской флотилии. Даже мы согласны с этим прогнозом.

— Но гарантий нет.

— В реальной жизни их не существует.

— Они существуют в Бездне, — запальчиво возразил Этан. — К сожалению, ускорить постройку кораблей мы не в силах.

— Я понимаю. Мы все зависим от АНС.

— На честном слове и на одном крыле.

— Точно. Но не стоит огорчаться. Теперь, когда мы так близки к успеху, у моих покровителей есть к вам просьба.

— Ага.

Улыбка Этана стала еще шире. Он почти обрадовался. Будет ли это какое-то абсурдное еретическое требование или несложное задание, которое после старта паломничества вызовет политическую лавину? Принять ему новое условие или сопротивляться до последнего вздоха?

— Мы хотели бы послать с вами своих наблюдателей.

— Наблюдателей? Само слово подразумевает, что они станут держаться особняком, а я искренне надеюсь, что в Бездне такое невозможно.

— Тем не менее мы были бы благодарны, если бы вы взяли их с собой.

— Мы рады всем, кто стремится в Бездну, что бы их к тому ни побудило. Сколько?

— По два-три человека на каждый корабль. Нам бы не хотелось вас затруднять.

— Понятно. — На самом деле Этан ничего не понимал. Он знал, что возможность наблюдения важна для любой фракции, но несомненная логичность запроса его удивила. — Я позабочусь, чтобы вам предоставили достаточное количество камер небытия.

— Наши люди не станут погружаться в небытие на время путешествия.

— Для этого есть причины?

— Они просто не хотят.

Этан помолчал, размышляя, не пора ли выдвинуть решительные возражения. Но никаких весомых аргументов он привести не мог, к отказу его склонял только инстинкт.

— Они настроены против паломничества или против нашего движения в целом?

— Прошу прощения, но ваша доктрина их ничуть не интересует. Это просто ученые, желающие исследовать Бездну.

— А если я откажу?

Марий изобразил искреннее удивление.

— Вы желаете испытать меру моей доброжелательности, поставив меня в затруднительное положение?

— А оно действительно будет затруднительным?

— Я более чем кто-либо другой способствовал вашему выдвижению на этот пост. А ультрадвигатели — подарок феноменально щедрый даже по стандартам Высших. И, принимая его, вы знали, что взамен я, вероятно, попрошу о некотором одолжении.

— Да, знал. И вы понимаете, что я не откажу вашим коллегам в том, чтобы отправиться с нами в путешествие. Я просто хочу понять, каковы ваши мотивы и насколько для вас важна эта возможность.

— Очень важна. Бездна до сих пор остается самым загадочным явлением. Мои покровители считают, что пора разгадать ее тайну.

— Зачем «разгадывать тайну», если вы в любой момент можете стать ее частью?

— Она могущественнее нас.

— Она поделится с вами своими секретами.

— На своих условиях. Принимать чужие условия нам не свойственно.

— А вот меня они вполне устраивают.

— Должен ли я теперь прибегнуть к угрозам?

— Давайте, — спокойно ответил Этан.

— Даже при наличии ультрадвигателей нельзя не учитывать проблему противодействия райелей. Их ранее неизвестная боевая группа явно не желает допускать к границе Бездны кого бы то ни было. Одно дело — позволить проскользнуть одинокому маленькому кораблю, но целая флотилия с миллионами окрыленных надеждами паломников?.. Вам придется либо повернуть назад, либо погибнуть. Райели обладают огромными ресурсами, и я полагаю, защитить вас не сумеет даже весь Флот Содружества, к тому же правление АНС ясно дало понять, что такой попытки предпринимать не станет.

— Да, это последнее препятствие на нашем пути, — признал Этан.

Оборотная сторона триумфа Джастины произвела на Духовного Пастыря колоссальное впечатление. Он всегда знал, что райели — яростные противники паломничества, но о существовании таких кораблей прежде никто и не подозревал. Комментаторы в унисфере последние несколько часов только и делали, что обсуждали эту опасность. И выражение «паломничество к неминуемой гибели» стало одним из наиболее популярных.

— Вдобавок к ультрадвигателям мы можем оснастить ваши корабли защитным полем, пробить которое не под силу даже райелям, — сказал Марий.

— Мне трудно поверить.

— Тем не менее мы обладаем такими системами.

— В обмен на места для ваших пассажиров?

— Да.

— Пути Заступницы неисповедимы. Однако… Она могла бы пожелать, чтобы ваши ученые получили шанс достичь своей цели вместе с нами.

Марий слегка наклонил голову набок.

— Я уверен, что могла бы.

— Я прослежу, чтобы для вас были оставлены каюты.

— Благодарю. — Марий поклонился и легко развернулся. Он без усилий скользнул к двери, но у самого выхода задержался. — Ах, да, — произнес он, не оборачиваясь к Этану. — Нам потребуется еще и немного места в трюмах для оборудования.

— Оборудования?

— Для исследования Бездны ученым нужны инструменты. Подробности я пришлю в ваш офис.

Дверь открылась, и Марий бесшумно исчез, оставив после себя мимолетный вихрь теней.

Приятный морской ветерок долетал до Золотого Парка и шевелил длинные ветви вишневых деревьев, окаймлявших гигантскую площадь. С безоблачного неба беспощадно палило солнце. В белой хлопчатобумажной рубашке и плотных синих джинсах Экспедитору было довольно жарко, но он не хотел пользоваться бионониками, опасаясь привлечь ненужное

внимание. Предполагалось, что Иниго выбрал место для Маккатрана-2 из-за климата, почти такого же, как в столице Кверенции. Из-за этого пристрастия к полнейшей идентичности Экспедитору приходилось мириться и с идиотской широкополой кожаной шляпой, потому что именно таким способом реальные жители Маккатрана защищали свои мозги от перегрева. Зато маскарад позволял ему ничем не выделяться в толпе.

В Золотом Парке теперь было многолюдно каждый день. Число обычных зевак значительно возросло, когда Второй Сновидец отказался от предложения Небесного Властителя и верующие пришли искать поддержки у своего нового Духовного Пастыря. С тех пор толпа постоянно разрасталась, наблюдая за историческими событиями в Галактике. Экспедитор понимал такое поведение, он и сам ощущал, какую уверенность излучают мысли людей, разделяющих общие надежды и верования. Так осуществлялась одна из основных человеческих потребностей: быть частью однородной группы.

Сам он испытывал ее на примитивнейшем уровне: он хотел находиться рядом со своей семьей. Играть с дочками, когда Лондон окутывает вечерний полумрак. Купать их. Читать сказки на ночь. А потом спокойно ужинать с Лиззи.

Здесь ему не нравилось. По одной простой причине: ему предстояла активная операция, к каковым, по заверениям фракции, его привлекать не собирались. Поначалу он соглашался только доставлять определенное оборудование, а использовать его должны были другие люди. С течением времени он позволил уговорить себя на выполнение заданий, предусматривающих не просто доставку. Но теперь…

Он опять следил за Марием. Он и прежде занимался этим без возражений, хотя Марий всегда нагонял на него страх. И проблема заключалась вовсе не в эмоциональной чепухе, недопустимой для Высшего. Просто его противник был намного профессиональнее Экспедитора в любом отношении. Да и недавние происшествия никак не способствовали установлению равновесия: полет Джастины в Бездну, уничтожение «Енисея», вторжение на Виотию. Экспедитор не мог представить, какими будут последствия для Содружества в целом. Он просто знал, что в такой неустойчивой ситуации его место дома, с семьей. Тем не менее он торчал здесь, болтался в толпе, следя, чтобы его разум излучал в Гея-сферу присущее всем беспокойство и надежду, да еще носил средневековый наряд, чтобы ничем не выделяться. Между людьми он видел гондолы, скользящие по Внешнему каналу, и Дворец-Сад, чья крыша напоминала столкнувшиеся волны.

Все это время он не спускал глаз с моста из дерева и тросов, ведущего к главному входу во дворец. Именно на нем он всего час назад видел Мария. Удаленные сенсоры, размещенные вдоль канала, позволяли наблюдать и за другими мостами, но встроить датчики во внутреннюю систему было почти невозможно. Воплощенный Сон использовал какую-то сверхсложную программу, предотвращающую внедрение и проникновение, хотя несколько едва заметных микроботов уже потихоньку прогрызали себе путь внутрь. Впрочем, даже если им и удастся миновать парадные залы и добраться до апартаментов мэра, будет слишком поздно.

Полевой сканер Экспедитора засек знакомые признаки бионоников в десяти метрах от него. Он смиренно вздохнул и повернулся к стоящему в ожидании Марию. Несколько неодобрительных взглядов скользнули по его темному плащ-костюму, отражающему яркое солнце, но непоколебимо высокомерный вид его хозяина заставил окружающих воздержаться от активных действий.

— Ты попался, — заговорил Марий.

— Верно, — кивнул Экспедитор. — Поздравляю.

— Хочешь выпить?

— Почему бы и нет?

Скользящей походкой Марий пересек Золотой Парк и по коричневато-желтому мосту из песчаника вышел в район Йисидро. Экспедитор прищурился на трехэтажное здание круглой формы с невероятно сложным узором из шестигранников, выложенным в кладке стен. Высокие стрельчатые окна придавали постройке сходство с башней древнего замка.

— Не здесь ли… — начал он.

— Здесь, — коротко ответил Марий.

Они вошли в таверну и отыскали уединенный столик у самого окна. Официантка приняла заказ и быстро вернулась с чашкой горячего шоколада с апельсином и зефиром для Экспедитора и мятным чаем для Мария. Как только она отошла, они объединили свою защиту, образовав вокруг себя почти невидимую, но непроницаемую оболочку.

— Игра меняется, — сказал Марий.

— Игра осталась той же самой, но ставки возросли, — ответил Экспедитор.

— Справедливо. Ты мне не нравишься, поскольку воплощаешь все, от чего я стремлюсь избавиться. Но я отношусь к тебе с уважением: ты играешь по правилам. В нашем деле есть люди, переставшие их придерживаться.

— Мы не уничтожали Ханко.

— Ханко?

— Не прикидывайся! Кто-то из ваших бросил в планету м-поглотитель Хокинга.

— В самом деле?

— Да.

— Ты в этом уверен?

— Перестань. Не стоит приглашать меня выпить, чтобы разыгрывать из себя вербовщика. Я выбрал фракцию в соответствии со своими убеждениями.

Марий приветственным жестом приподнял свою чашку.

— Мои извинения. Суть в том, что и ты и я исчерпали себя в служении своим фракциям.

— Нет. Если мы будем действовать заодно, мы оба останемся на плаву. И только если вы устроите собственный Армагеддон — вот тогда все изменится.

— Ты представления не имеешь о наших замыслах.

— Концепция слияния не слишком привлекательна. Она предполагает восхождение к вечной божественности. Конфликта за этим столом достаточно, чтобы убедить меня в недопустимости такого пути. И мы оба знаем, что есть фракции более радикальные, чем наши.

— Прими мои поздравления. У тебя есть ответы на любой вопрос.

— Конечно, ты можешь перейти на нашу сторону. И это будет означать неминуемый конец для твоей фракции. И все проблемы исчезнут.

— Я так не думаю.

— Мое дело спросить.

— Я знаю.

Экспедитор попытался отпить шоколад из-под шапки воздушного зефира.

— И что теперь?

— Как я и сказал, игра меняется. Мы подходим к последней стадии операции, планирование которой длилось веками. По существу, это уже не игра. И не думай, пожалуйста, что мы стерпим какое-либо вмешательство.

— Я верю в нашу расу при всей ее многогранности и поразительной недальновидности. Я восхищаюсь нашим многообразием и нашей настойчивостью. И самые лучшие стороны человечества проявляются именно в период бурно разрастающихся конфликтов.

— Только не надо мне рассказывать о том, как мы сильны, когда нас загоняют в угол.

— Не стану, поскольку вы, как мне кажется, намерены игнорировать все разногласия и все многообразие и переделать всех под свою мерку. Но я вам не позволю. Моя фракция этого не допустит.

— В том-то и дело. У вас больше нет выбора. Его не стало еще десятилетия назад, когда мы добились успеха. И сегодняшние события — это результат наших действий.

— Неужели вы считаете, что имеете моральное право подталкивать каждого к постфизическому состоянию, хочет он того или нет?

— Мы берем далеко не каждого.

— Тогда перестаньте манипулировать всем обществом.

— Ты упорно цепляешься за прошлое и хочешь в нем остаться. Что это, влияние твоей жены?

Экспедитор аккуратно поставил чашку на стол, опасаясь ее раздавить, настолько напряглись его мускулы.

— Осторожнее.

— Мы имеем право эволюционировать.

— Имеете. Но вы не имеете права принуждать к эволюции всех остальных, не имеете права разрушать все, что мы создали.

— А что хорошего в вашем правлении АНС? Это же самая консервативная фракция.

— Правление позволило вам существовать.

— Верно. А теперь, словно одряхлевший родитель, завидует нашей юности и свежим взглядам и пытается удержать нас на месте.

— Правление АНС ничего не поощряет и не запрещает, оно нейтрально. А вот мы — нет. Найдите способ осуществить свои намерения, не причиняя вреда остальным, не создавая угрозы для всей Галактики.

— Ничего такого мы не делаем. И вы не вправе удерживать нас от восхождения на новую ступень развития. И не пытайтесь. Я тебя предупредил. Мы с тобой исчерпали возможности этой скучнейшей рутины. При следующей встрече нам не придется мирно сидеть за столом в таверне.

— Что ж, пусть будет, что будет.

Экспедитор проводил взглядом Мария, выскользнувшего из таверны, и только тогда порывисто выдохнул.

— Оззи милостивый, — прошептал он, — я больше этого не вынесу.

Шторм неуклонно усиливался уже на протяжении трех часов. Вездеход обстреливался нескончаемым горизонтальным вихрем миниатюрных ледяных кинжалов, несущихся навстречу со скоростью около ста миль в час. В кабине стоял оглушительный шум, словно машина пробивала путь сквозь стеклянные джунгли.

Уже не в первый раз почва неожиданно вздрогнула, сильно раскачав вездеход. Корри-Лин крепче уцепилась за края сиденья. За последний час это было уже пятое мини-землетрясение, и промежутки между толчками становились все меньше и меньше.

— Прости меня, — сказала Корри-Лин.

Иниго старался провести вездеход по гористой местности, скованной вечной мерзлотой, а Корри-Лин сидела рядом с ним. Ветер медленно и методично выметал весь рыхлый снег, скопившийся в дюнах и трещинах, поднимал его в воздух и только усиливал безумную вьюгу. За узкой щелью смотрового окна уже ничего не было видно, и даже мощные лучи фар обрисовывали на фоне пурги лишь слабо светящийся круг. Датчики вездехода пробивались на жалкие пятнадцать или двадцать метров. И даже сканирование при помощи бионоников Иниго почти не улучшало видимость.

— Тебе не за что просить прощения, — ответил ей Иниго.

Он нащупал ее руку и сжал. Корри-Лин наклонилась в его сторону.

— Если бы я сюда не прилетела, ничего бы не случилось. Все участники Реставрации остались бы живы. А ты бы мог продолжать спасать людей.

— Во Вселенной так не бывает. Меня все равно рано или поздно нашли бы. Я рад, что это удалось именно тебе.

— Я тебя погубила.

По ее веснушчатым щекам потекли слезы.

Иниго остановил вездеход и обнял женщину.

— Ты просто напугана. Нельзя никого винить, тем более себя.

— Как ты можешь быть таким спокойным?

— Все, что я видел, все, что показал Эдеард, дает мне надежду. Надежду, которая не умрет, даже если погибну я, если погибнет еще миллион человек. Человеческая раса выживет. Как выживала уже много раз, как ей еще не раз предстоит выживать.

— Такой же глупый, как и раньше, — жалобно пробормотала она, смахивая слезы.

Он перехватил ее руку, поднес ее к лицу и медленно слизнул влагу с пальцев.

— Все та же моя Корри-Лин.

Она теснее прижалась к его груди.

— И все-таки я считаю себя виноватой. Нельзя было позволять этому психопату уговорить себя на поиски.

— Из твоих слов я понял, что выбора ты не имела.

— Я могла быть смелее. Стоило сбросить мерзавца со скалы, как это сделал ты.

— Но, в конце концов, какая разница?

— Благодарю, но я бы предпочла провести свои последние минуты не в его компании.

— Мы еще не погибли. — Иниго выпустил Корри-Лин из своих объятий и повернулся к пульту. — До моего корабля каких-то две сотни километров.

— А у тебя действительно есть корабль?

— Действительно. Умный парень этот Аарон, сразу догадался.

Вездеход снова рванул вперед. Корри-Лин, поднявшись с кресла, встала позади Иниго и начала массировать ему плечи.

— А сколько мы прошли?

— Около восьмидесяти километров за последние семнадцать часов. — Он кивнул на экран. — Но здесь еще труднее отыскивать путь. Эти землетрясения, как я думаю, означают начало сплющивания планеты. Не удивительно, что атмосфера так взбесилась.

— Мы не доберемся до корабля, да?

— Не доберемся.

Она нагнулась и легонько укусила его за ухо.

— Эй, ты же мессия. Ты должен воодушевлять паству.

— А разве паства не требует определенности?

— Я думала, здесь нет абсолютных понятий.

— Вижу, что тебя нелегко будет обратить в мою веру.

После очередного подземного толчка вездеход опасно накренился. Корри-Лин изо всех сил вцепилась в подлокотники, чтобы не упасть на металлический пол.

— О Заступница, — пробурчал Иниго.

На портале, куда выводилась информация с наружных датчиков, появился контур трещины, проходящей почти параллельно вездеходу. Ее ширина в некоторых местах достигала двух метров. До последнего толчка этого разлома здесь не было.

Иниго увеличил скорость вращения гусениц, заставив вездеход отойти от края.

— Почему ты нас покинул? — спросила Корри-Лин.

— В этом нет ничего загадочного, — сказал он. — Я устал. Устал от ожиданий. Устал от Совета. Устал от поклонения.

— И от меня?

— Нет, только не от тебя. Если бы не ты, я бы не продержался так долго.

— Я тебе не верю.

Иниго рассмеялся.

— Если ты и не абсолют, то уж точно константа. Почему ты мне не веришь?

— Потому что знаю тебя, вернее, знала в прошлом. Ты верил в сны, верил в жизнь, показанную нам Идущим-по-Воде, в жизнь, которая могла бы быть у нас в Бездне. Ты никогда не уставал — только не от этого, не от положения Сновидца. Что же случилось?

— Наверное, мне не стоило уходить. Заступница, посмотри только, что вышло. Этан стал Пастырем! Он никогда бы не поднялся до члена Совета, и причина тебе известна. Почему конклав проголосовал за него? О чем вы думали?

— Перемены, — бросила она. — Паломничество. Второй Сновидец сделал его возможным или по крайней мере позволил надеяться. Но то, что происходит сегодня, не важно. А что случилось семьдесят лет назад? Почему, Иниго? Неужели я не заслуживаю даже этого?

— Был еще один сон, — прошептал он.

Его гея-частицы выплеснули такую мощную волну печали, что она в ужасе содрогнулась.

— Последний Сон? — выдохнула она. — Он реален?

— Не в том смысле, как о нем говорят.

— Но Идущий-по-Воде умер, — запротестовала Корри-Лин. — И в этом его победа: он прожил прекрасную жизнь. Небесные Властители показали его душе путь к Морю Одина. Я была там, я прожила тот сон — сон, данный нам тобой. Я лежала на погребальном костре на вершине самой высокой башни в Эйри и видела, как возвращаются Небесные Властители, заполняя все небо над Маккатраном. И вместе с ними я поднималась ввысь, а весь

город пел прощальные гимны. Я приняла его последнее ощущение мира. Он ушел в Ядро Бездны! Это было так красиво, и я верила. Я верила в тебя. — Корри-Лин протиснулась между креслами и опустилась на колени, так что между их лицами осталось не больше нескольких дюймов. — Этот сон я вызываю крайне редко, он такой эмоциональный, что я каждый раз плачу, жалея о том, чего лишены все мы, запертые за пределами Бездны. Это самый значительный сон. И только из-за него я стала последователем Воплощенного Сна, твоего движения. И всегда такой останусь, кто бы ни стоял во главе, какие бы политические игры ни занимали клириков. Ты подарил нам его. Ты подарил нам мечту.

Иниго смотрел на изображение предательской трещины, избегая взгляда Корри-Лин. Его гея-частицы закрылись, спрятав все эмоции.

— Говори, — потребовала она, дрожащим от испуга голосом. — Скажи, что это был за сон.

— Дело во мне, — сказал Иниго. — Только и всего. В моей личной реакции. В нем нет ничего, что могло бы воспрепятствовать паломничеству, ничего, что помешало бы верующим на пути к идеальной жизни. Этот сон взволновал только меня.

— Что в нем было? Пожалуйста, Иниго.

— Я видел еще один сон, — заговорил он, все так же глядя в экран. — Я видел, что произошло с Кверенцией после. После смерти Идущего-по-Воде. Это была жизнь одного из его потомков в Маккатране.

— Что же они сделали? — спросила Корри-Лин. — Злоупотребили его даром?

Вездеход снова тряхнуло.

— Нет, — слабо улыбнувшись, ответил Иниго. — Они правильно им воспользовались.

Корри-Лин раздраженно поморщилась от нового, более сильного толчка и крепче сжала руками спинку кресла Иниго. Вездеход вдруг сильно задрал нос, и они встревожено переглянулись. Сенсорный дисплей показывал, что земля перед ними вздыбилась и на ней появляются новые трещины.

Иниго торопливо ввел в системный узел вездехода несколько команд. Из нижних отсеков корпуса вылетели якоря и стали быстро ввинчиваться в промерзшую почву. Сверхпрочные тросы мгновенно натянулись, удерживая тяжелую машину.

— Иниго, — всхлипнула Корри-Лин.

Он взял ее за руку и снова открыл свои мысли.

— Я с тобой.

Участок почвы под вездеходом еще раз всколыхнулся. Все шесть якорей одновременно вылетели из потревоженной толчком земли и с оглушительным лязгом ударились в борта вездехода.

— Я с тобой.

Машина начала опрокидываться. Корри-Лин с криком отлетела к боковой стенке кабины, но это было еще не все. Иниго повис вниз головой в своем кресле, удерживаемый ремнями безопасности. Затем угол наклона изменился, и Корри-Лин покатилась к задней стенке. Перевернутый вездеход заскользил на крыше. Из открывшихся шкафчиков посыпались запасные комплекты одежды и пакеты с продовольствием, грозя пассажирам новыми ударами.

Корри-Лин даже не успела уцепиться за переборку, как ее потащило в другую сторону. Удар о наружную дверь сломал ей руку. Взрыв боли затуманил мозг и погрузил кабину в полумрак. Осталась только одна мысль: «Это конец».

После пары судорожных вдохов она обнаружила, что лежит на том самом месте, где упала. Вездеход остановился.

— Держись, — донесся до нее голос Иниго. — Я сейчас приду.

Сквозь пелену подступающей тошноты она увидела, как Иниго карабкается по боковой стенке, а потом с ловкостью циркача огибает передние сиденья. Вездеход каким-то образом остался стоять, упершись носом в землю, кабина сильно наклонилась вперед.

Иниго пристроился на спинке водительского кресла, обнял Корри-Лин и стал легонько покачивать. Открыв глаза, она увидела над собой распахнутые дверцы настенного шкафа.

— Моя рука, — захныкала она.

Боль в руке вспыхнула с новой силой. Медицинский дисплей в экзозрении выдал сводку полученных повреждений.

Иниго окинул взглядом кабину.

— В этих вездеходах всегда есть аптечки; наверняка одна из них валяется где-то здесь. А пока подкорректируй нервные окончания, чтобы избавиться от боли.

Она кивнула и снова с трудом удержалась от крика. Сконцентрировать внимание на физиологических иконках оказалось чрезвычайно трудно, но в конце концов вторичная подпрограмма заблокировала нервы в сломанной руке. Боль утихла, и Корри-Лин облегченно вздохнула. А вот с тошнотой она справиться так и не смогла.

Иниго выпустил ее из рук и присмотрелся к разбросанным вокруг вещам. Аптечка первой помощи нашлась довольно быстро. Миниатюрный прибор проанализировал информацию, полученную из макроклеточной ячейки, и выбросил плайпластиковую ленту, быстро обвившуюся вокруг плеча женщины. Иниго разорвал рукав ее блузки, обеспечивая доступ к коже.

— Что теперь будем делать? — спросила Корри-Лин.

Иниго взглянул на абсолютно темный портал.

— Мы застряли в трещине, а задница торчит в воздухе. Как тебе нравится такое положение?

— Твои биононики могут нас отсюда вытащить?

— Не уверен. Но, думаю, надо попробовать.

Он усмехнулся и погладил ее по щеке.

— Пожалуй, я немного подожду. Прежде чем выйти наружу, хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

— Не уходи, — слабым голосом попросила она.

— Тогда я останусь. Нам некуда спешить. Уже некуда.

После старта «Алексиса Денкена» с Аревало прошло всего девяносто минут, когда поступил вызов от Казимира.

«Мы только что лишились связи с «Линдау»», — сказал он.

Паула, сидевшая у пианино в попытке снова сыграть «К Элизе», горестно опустила плечи.

— Проклятье. Я ведь говорила, чтобы ты предупредил их об осторожности.

«Я предупредил. Видимо, недостаточно настойчиво».

— Значит, теперь у Аарона в распоряжении корабль Флота?

«Корабль-разведчик. А может, это Иниго».

— Или сам Идущий-по-Воде. Или вернувшийся Найджел. Или…

Она так и не закончила.

«Мне и без того несладко», — сказал он.

— Мы все чаще промахиваемся, Казимир.

«Я знаю. Но есть и хорошие новости. Хоть с «Линдау» и не связаться, мы все еще можем за ним проследить».

— Каким образом?

«На всех кораблях Флота имеется вспомогательный трансмерный канал, генерируемый двигателем. Он служит для одной-единственной цели: отслеживать местоположение, как раз для подобных случаев».

— Я этого не знала. И где же «Линдау» сейчас?

«Все еще на Ханко».

— Интересно. Если бы ты оказался на месте Аарона и получил спасательную шлюпку, ради чего бы ты мог задержаться на планете, которая вот-вот взорвется внутрь?

«Чтобы найти то, зачем прилетел».

— Верно. Держи меня в курсе.

«Обязательно».

— Ты пошлешь туда еще один корабль?

««Янцзы» в пути. Но я думаю, уже слишком поздно».

— Корабль класса «Река»? Да, ты всерьез взялся за дело. Будем надеяться, что его ждет лучшая участь, чем «Енисей».

«И «Линдау»».

Вокруг Колвин-сити шел дождь, мелкие капли холодной воды сыпались из плотных туч на окрестные поля и холмы. В отсутствие ветра появился туман, окутав землю и скрыв высокие небеса с их розоватыми слоистыми облаками. Но под куполом силового поля, преграждавшего путь ненастью, было сухо и солнечно.

Некая женщина решила в полной мере воспользоваться хорошей погодой и, неторопливо проходя по Дарьяд-авеню, разглядывала стеклянные витрины. Почти половина магазинов на этой улице были открыты, а вот большинство баров и ресторанов не работали. С тех пор как завоеватели запретили полеты капсул, доставка продуктов в Колвин-сити стала невозможной.

В то утро в центре города почти все спускались к реке. Ожидалось прибытие делегатов Сената, и жители Колвин-сити спешили успеть к тому моменту, когда корабль приземлится в доках, чтобы высказать свое мнение. Вокруг охраняемой посадочной площадки уже начали собираться толпы людей.

Женщина то ли ничего не знала о происходящем, то ли не придавала ему значения. Она была молодой и привлекательной, в модном серо-голубом платье, открывающем красивые ноги. Проходившие мимо мужчины встречали ее одобрительными взглядами и посылали сообщения, предлагая познакомиться. Она застенчиво улыбалась, игнорируя их внимание. Мало того, она игнорировала и пролетающие на небольшой высоте капсулы эллезелинских полицейских, воющие сирены и лучи лазеров, мелькавшие по тротуарам.

Женщина до такой степени не обращала на них внимания, что даже не заметила, как три особенно большие капсулы, летевшие над самыми крышами домов, внезапно зависли в воздухе. Она ничего не замечала до того момента, когда они приземлились рядом, устремившись вниз с такой скоростью, что ударная волна разбила витрину, у которой она остановилась. Женщина закричала, когда воздушный поток бросил ее на колени, и в ужасе закрыла руками голову от летящих осколков. Капсулы висели в десяти сантиметрах над тротуаром. Их малметаллические двери мгновенно открылись, и майор Хонилар выпрыгнул наружу, выводя отряд команды встречи. Полицейские выполнили маневр «окружить и обезвредить», и на жертву со всех сторон уставились дула энергетических винтовок пятнадцатого калибра. Женщина все еще продолжала кричать, и ее искромсанное осколками платье уже начало пропитываться кровью из сотни мелких порезов.

— Немедленно заткнись, — рявкнул на нее майор Хонилар.

Прохожие, упавшие на землю поблизости от капсул, начали поднимать головы, чтобы узнать, что же, во имя Оззи, здесь происходит. На их глазах человек в броне схватил женщину за волосы и бесцеремонно поднял на ноги. Они увидели ее искаженное от боли лицо, пропитанную кровью

одежду и красные капли, свободно стекающие на тротуар. Самые сообразительные сразу же стали передавать увиденное прямиком в новостные шоу унисферы.

— Араминта, с этого момента ты находишься под защитой временного контингента Эллезелинской армии.

— Эй! — раздался чей-то протестующий возглас.

Один из боевиков послал поверх голов взрывчатый заряд малой мощности. Выстрел заставил людей снова броситься ничком.

— Любой, кто посмеет препятствовать нашей операции, будет застрелен, — громко объявил майор Хонилар.

Он втолкнул рыдающую окровавленную женщину в капсулу, и машина взмыла вверх. Ее малметаллическая дверь успела закрыться только на высоте крыш. Остальные бойцы команды встречи разошлись по своим капсулам, отступая по всем правилам ведения операций во враждебной обстановке.

Оскар и его товарищи, сидевшие за утренним чаем на балконе кафе как раз напротив этой сцены, проводили взглядами последнюю капсулу, поспешно поднявшуюся в искусственную синеву неба.

— Отличный порядок, — с невольным восхищением воскликнула Бекия.

— Такой же деликатный, как удар по яйцам, — ворчливо добавил Томансио. — Ты только посмотри на них.

Он показал на ошеломленных горожан, медленно поднимавшихся с земли. На лицах многих из них отчетливо проступала ярость.

Оскар посмотрел, как люди, вставая, грозили в небо кулаками и выкрикивали оскорбления. Он порадовался, что снова надел гражданскую одежду. После этого случая эллезелинским бойцам будет небезопасно в одиночку появляться на улицах.

— Мне кажется, майор Хонилар чем-то недоволен, — сказала Бекия. — Кажется, это пятая Араминта, выделенная программами опознавания за сегодняшнее утро?

— Лиатрис неплохо поработал, — ответил Томансио.

— Сомневаюсь, что его жертвы с тобой согласны, — заметил Оскар.

Ему вдруг расхотелось допивать кофе с корицей. Увиденная откровенная жестокость вызывала чувство вины. Бедная женщина не сделала ничего плохого, она всего лишь отдаленно напоминала настоящую Араминту. Все произошло из-за некорректной программы распознавания, которая выбрала ее изображение из информации уличных камер наблюдения и привлекла внимание команды встречи.

— Это твоя операция, Оскар, — упрекнул его Томансио. — Ты знал, что потребуется для ее проведения. Теперь не время проявлять слабость.

— Во всей Галактике я лучше других реально представляю себе, что такое сопутствующий ущерб, — заявил Оскар.

— Не стану возражать. В таком случае ты должен понимать, что это неизбежная жертва.

— Но понимание ее не оправдывает.

— Оскар, Эллезелин неоправданно вторгся на Виотию. Охота за Араминтой тоже неправомочна, но мы все только этим и занимаемся, потому что знаем, что ее необходимо найти.

— Как ее зовут? — спросил Оскар, отвернувшись к широкой улице.

По Дарьяд-авеню к докам спускалось все больше людей, намеревавшихся донести до делегации Сената свои требования. Оскар понимал, что это бесполезно. Воплощенному Сну нет дела ни до их мнения, ни до мнения Сената. Делегация и переговоры между Пелимом и премьер-министром только обеспечивают время, чтобы команда встречи могла поймать свою жертву.

— Разве это важно? — удивилась Бекия.

— Да, очень важно, — заверил ее Оскар. — Ведь мы использовали ее.

— Я передам Лиатрису, чтобы он выяснил, как только у него появится свободная минута, — сказал Томансио.

— Спасибо.

Томансио и Бекия допили чай. А Оскар все еще не мог заставить себя притронуться к своей чашке. Люди пострадали, и причиной тому стали его действия. Он понимал, что это глупо, что он должен был подумать о последствиях до того, как согласился сотрудничать с Паулой. В его экзозрении очень и очень заманчиво мерцала иконка вызова Дашику. Было бы чудесно обсудить положение со спокойным и здравомыслящим партнером, но этот разговор стал бы признаком слабости, и Рыцари-Хранители вряд ли отнеслись к нему благожелательно. Томансио и Бекия поднялись из-за стола и вопросительно посмотрели в его сторону. Оскар вздохнул.

— Поехали.

У выхода из кафе они взяли такси. Машина быстро промчалась вверх по Дарьяд-авеню в район более высоких современных зданий. Спустя десять минут все трое вышли в округе Паллисер, где отыскали бар, уступавший только что покинутому кафе на несколько социальных уровней и втиснутый между мастерской по ремонту мотогондол и оптовым магазином упаковочных материалов.

Оскар посмотрел в дальний конец улицы, где, похожее на крепость среди обветшавших домов, стояло приземистое квадратное здание узла восприятия Колвин-сити.

Внутри бар был не намного лучше: его окна скрывались под старыми голографическими рекламами, а тусклые лампы почти не освещали зал. На древнем деревянном полу стояли столики вперемежку с бильярдами и три-геймерными автоматами. Хорошо освещена была только стойка. Висящие над ней белые матовые шары ярко отражались в блестящих частях пивных насосов.

Посетителей в баре насчитывалось не больше десятка: расположившиеся на табуретах два закоренелых завсегдатая, перед которыми выстроились стопки и баллончики с аэрозолями, одинокий игрок у автомата и еще несколько человек за столиками. На новых гостей никто не обратил внимания.

Томансио, проходя мимо стойки, заказал бармену четыре кружки пива и вслед за остальными направился к столику в углу. Сервис-бот быстро подкатил с заказом, а через пару минут появился и Черитон. Вот он привлек несколько взглядов своим застегнутым на все пуговицы пальто, под которым скрывал «натуральную» одежду, обычную для жителей Эллезелина. Только шляпу он спрятать не мог, просто нес ее в руке.

— Итак? — спросил Томансио, когда Черитон занял место за столиком.

Специалист по Гея-сфере поднял свою кружку. Для создания экранирующего поля вокруг стола все четверо воспользовались бионониками.

— Паранойя усиливается. Они ввели сканирование и запись всех вызовов в здании. Если бы я хоть что-то зашифровал, на меня сразу бы набросили клетку.

— Они кого-то подозревают?

— Не нас, но они догадываются, что кто-то мешает команде встречи. И мы здесь не единственная секретная группа.

— Лиатрис выявил по крайней мере еще две попытки внедрения, — сказала Бекия.

— Да, между нами, мы явно разворошили гадючье гнездо недоверия. Третий Сновидец ничем не помог.

— А я-то думал, что они обрадуются, — сказал Томансио. — Подключение к Бездне почти в режиме реального времени, показывающее, что люди способны проникнуть внутрь и что психические силы проявляются незамедлительно.

— Этим Воплощенный Сон наверняка доволен, но возникает вопрос: почему для переговоров не был избран наш дорогой Духовный Пастырь или хотя бы кто-то из Совета.

— А за Третьим Сновидцем они тоже охотятся? — спросил Оскар.

— Нет. Но есть мнение, что это человек, которого с Джастиной связывают сильные естественные узы.

— Что ты имеешь в виду под «естественными узами»?

— Иниго, по многим предположениям, был каким-то родственником Эдеарда. Но, поскольку мы не знаем, какой из кораблей колонистов попал в Бездну, эту связь проследить невозможно. Воплощенный Сон считает, что случай с Джастиной аналогичен.

— Таких людей осталось немного, — задумчиво произнес Оскар. — Она уже не одно столетие как загрузилась в АНС. И все ее сверстники тоже, если только не умерли окончательно.

— Кроме адмирала Казимира, — сказал Черитон.

— Нет!

— Возможно, и нет, — согласился Черитон. — Но в любом случае проверить это у нас не выйдет. Сон о Джастине поступил из Гея-сферы Центральных миров, где узлы восприятия построены и обслуживаются Высшими. Воплощенный Сон не может туда сунуться.

— Благодарение Оззи за это, — добавила Бекия.

— Ладно вам, — вмешался Оскар. — Вряд ли Араминта связана родственными узами со Звездным Странником.

Черитон усмехнулся.

— Такая теория не выдвигалась.

— Значит, Воплощенный Сон все свои усилия направил на поимку Второго Сновидца? — уточнил Томансио.

— Выходит, что так. — Черитон отхлебнул пива. — Вам надо притащить Лиатриса в здание узла, чтобы он блокировал их мониторинг и установил для меня секретный канал. В противном случае, чтобы в следующий раз вас предупредить, мне придется применить силу.

— Я ему скажу.

— А как развиваются твои отношения с Даналом и Мирабель? — спросил Оскар.

— Понемногу. Но не знаю, даст ли нам это хоть что-нибудь. Данал подвергся прочтению памяти.

Все трое невольно поморщились.

— Да, — продолжал Черитон. — Как и все остальные, кого задержали во время рейда в доме. Я провожал Мирабель в их штаб-квартиру, в док. Ей позволили его увидеть, но Данал все еще остается под арестом, а Мирабель ограничили возможность передвижения. По мнению майора Хони-лара, любое знакомство с Араминтой — уже преступление.

— Значит, ты встречался с Мирабель зря?

— Ну, я бы так не сказал.

Бекия многозначительно усмехнулась.

— Вот как?

— Я что мне оставалось делать? Синдром веселой вдовы оказался чересчур сильным. Мирабель была так расстроена…

Оскар фыркнул в свою кружку.

— Великий Оззи!

— Она считает меня своим другом, на которого можно опереться, — запальчиво воскликнул Черитон. — А это нам на руку. Действия Пелима поколебали веру многих последователей Воплощенного Сна. Такого они никак не ожидали.

— Отличная работа, — похвалил его Томансио.

Черитон поставил кружку.

— А вы хоть догадываетесь, где может скрываться Араминта?

— Ни в малейшей степени. Лиатрис прогнал уйму анализирующих программ, стараясь понять, куда она могла пойти. Да и Хонилар отстает от него ненамного; даже он скоро догадается, что его намеренно отвлекают от цели.

— Здорово. Вот тогда начнется настоящая паранойя.

— В следующий раз они нагрянут к ее родным, — грустно сказал Оскар. — И будут с громким шумом арестовывать всех подряд, чтобы ее выманить.

— Предлагаешь их предупредить? — спросил Томансио.

— Если они нам поверят — что маловероятно, — Хонилару будет труднее взять всех сразу. В худшем случае это займет у него полчаса. Вы ведь все время твердите мне, что дорога каждая минута.

— Уже похоже на план. Сейчас пошлю им вызов.

— Мне, пожалуй, пора возвращаться, — сказал Черитон.

Он поднялся и выскользнул из-под оболочки уединения.

— Наблюдение за Крессидой ничего не дало, — сказала Бекия, пока Томансио посылал анонимные предупреждения родственникам Араминты. — Мы наведаемся в ресторанчик «У Ника», может, кто-то из бывших коллег даст какой-то намек, где ее искать.

— Конечно, — поддержал ее Оскар.

В этот момент юз-дубль известил его о вызове Паулы, поступившем по секретному каналу.

«Есть успехи?» — спросила она.

— Вторым Сновидцем оказалась Араминта, уроженка Виотии. До сих пор ей удается скрываться ото всех. Мы проверяем имеющиеся связи, но наша группа здесь не единственная.

«Ты уверен, что это Араминта?»

— О да. — Оскар довольно усмехнулся, припоминая второе посещение квартиры. При виде лежащей на полу ванной комнаты крышки водонагревателя он не удержался и рассмеялся во весь голос. А потом они определили, что Араминта осталась на какое-то время, чтобы выпить чая и погрызть печенье, прежде чем уйти. Высший класс — или настоящее безумие. В любом случае ему не терпелось с ней встретиться. — Воплощенному Сну это тоже известно.

«Вы сумеете первыми до нее добраться?»

— Постараемся.

«Я должна тебе кое-что сказать», — продолжала Паула.

— Звучит не слишком ободряюще.

«Агент одной из фракций заполучил сверхмощный космический корабль, не уступающий твоему судну. И недавно сбросил на Ханко снаряд, эквивалентный черной дыре. Планета уже начала разрушаться изнутри».

Оскар похолодел. Невидящим взглядом он уставился на цветные рекламные голограммы.

— Ханко?

«Да. Мне очень жаль, Оскар».

— Я ведь был капитаном «Дублина» во время нападения праймов, — вырвался у него бессильный протест. — Мы из кожи вон лезли, чтобы защитить планету.

«Я знаю. Это новое и очень опасное оружие. Никто не ожидал, что его используют таким способом. Я рассказываю тебе затем, чтобы ты понял, насколько отчаянно действуют отдельные фракции. Будьте осторожны в погоне за Араминтой. Это далеко не игра».

— Понятно. Но почему Ханко?

«Там мог находиться Иниго».

— Ого! Ясно. Ему удалось спастись?

«Еще неизвестно. Связь с планетой прервана».

— Проклятье.

«Оскар. Есть кое-что еще. Я говорю тебе это на тот случай, если исчезну. Я подозреваю, что агентом, возможно, была Кэт».

— О нет. Нет, нет, нет. Только не она. Она погружена в небытие. Какого черта, ты же сама ее туда упрятала? Это я после оживления проверил в первую очередь.

«Я пока еще не знаю точно. Возможно, агент — не она, а всего лишь ее клон».

— Всего лишь клон? О господи. Где она?

«Я не знаю. Но, если она появится на Виотии, твои Рыцари-Хранители могут переметнуться на ее сторону».

— Дерьмо! — вскрикнул он громко, очень громко.

Бекия и Томансио с любопытством посмотрели на него.

«Теперь ты все знаешь, — продолжала Паула. — И можешь принять меры предосторожности».

— Предосторожность? Против Кэт, корабля с ультрадвигателем и сверхмощного оружия? Какой же сумасшедший ублюдок дал ей все это?

«Я же сказала, что фракции действуют все более безрассудно».

— Подожди. А почему ты можешь исчезнуть?

«Она или кто-то очень на нее похожий пыталась меня убить. И, скорее всего, повторит попытку. Ты же знаешь, какая она».

— Я хочу вернуться домой.

«И вернешься. Теперь осталось уже немного».

— Проклятье. Я тебя ненавижу.

«Это хорошо. Ненависть помогает сосредоточиться».

— Это плохо, — раздраженно возразил он. — Это делает мышление иррациональным.

«И ты поступаешь непредсказуемо, что мешает противникам предугадать твои действия. Ей будет труднее поставить тебе ловушку».

— Я не имел врагов, пока ты не втянула меня в это дело.

«Если тебе действительно необходима поддержка, я могу прилететь на Виотию. Но не хотелось бы, пока положение еще не безвыходное. Хочешь, я прилечу?»

Оскар сделал глубокий вдох и уставился в потолок.

— Нет. У меня все под контролем.

После этих слов он приказал юз-дублю прервать связь.

— Все в порядке? — спросил Томансио.

— В полном порядке. Пойдемте. Надо добраться до «Ника».

Пока Виотия еще существует.

Ветра на Ханко всегда представляли проблему для кораблей, хоть с антиграв-, хоть с инграв-установками. На большой высоте воздушные потоки не слишком мешали — над уровнем облачности точность была не так уж важна. Но ближе к поверхности неожиданные порывы могли прижать судно к земле, угрожая катастрофой. Так что ни один корабль не опускался ниже восьмисот метров, если только ему не надо было приземлиться в Каджаани. И это в обычных условиях.

А теперь, когда промерзшая поверхность сотрясалась от подземных толчков и покрывалась трещинами перед финальным, смертельным обрушением, шторма продолжали усиливаться, и скорость ветра достигала двухсот километров в час. Аарон понял, что полет над поверхностью возможен только на такой скорости, чтобы корабль преодолевал любой натиск ветра.

На высоте пятьсот метров «Линдау» набрал двенадцать Махов. Он уже не столько летел, сколько разрывал плотные потоки шторма, оставляя за собой вакуумный след. Ударная волна распространялась кругами от силового поля и спрессовывала снег и пыль в ледяные гранулы. Вслед за кораблем устремился целый пучок молний; у самой поверхности они разошлись широким веером на сотни квадратных километров. Далеко в вышине верхний слой облачности забурлил, словно какой-то гигант рвал накрывшее планету одеяло мощными когтями.

Аарон довел корабль до конца участка и с ускорением в 8 g бросил «Линдау» вертикально вверх. Через несколько секунд он преодолел слой облачности, в ионосфере увеличил ускорение до 10 g, круто развернулся и снова направил нос корабля вниз. Компенсаторы силы тяжести смогли убрать только 4 g, оставив натиск еще шести, вдавивших Аарона в кресло пилота. Биононики усилили его тело. «Линдау» снова вошел в нижние слои атмосферы, и сразу же возникла вибрация такой частоты и интенсивности, что грозила разрушить весь остов корабля. Несмотря на защиту бионоников, Аарон ощущал, как в его плотно сжатом теле дрожат все внутренности. В кабине раздался вой тревожной сирены. Красные сполохи затмили обычное освещение, погрузив Аарона в индивидуальную пыточную камеру. Где-то за спиной из треснувшей трубы со

свистом вырвался газ. К общему шуму добавились сигналы тревоги, предупреждающие об отравлении. Аарон поднял степень силовой защиты.

Сильнейшая молния на мгновение ослепила визуальные сенсоры в самом начале очередного захода «Линдау» над поверхностью. Жестокая вибрация возрастала. Аарон ни на что не обращал внимания, тщательно анализируя мельчайшие крупицы информации, поступающей с наружных датчиков. В условиях катастрофического шторма корабельные сканеры могли обеспечить относительно точные показания лишь на нескольких сотнях метров. А район поисков охватывал огромную площадь от Азиатского ледника до лагеря Олхава, которую ему пришлось разбить на восьмисотметровые полосы — да еще с перекрытием в полсотни метров, чтобы не сомневаться в результатах.

«Линдау» завершил очередной безумный бросок и устремился вверх. Амортизационная стойка лопнула, разрывая кабели и трубы. В кабину ворвался поток искр, и половина элементов полифото в кабине погасли. Интел-центр зафиксировал более серьезную проблему потери энергии во вспомогательных системах. Аарон переключил дисплей на резервное питание и снова погнал корабль вниз с ускорением в 11 g.

Экспедитор телепортировался прямо в холл и сразу услышал, как Элси и Тилли спорят, кому играть с гравимячом. Элси первой схватила игрушку и, бегая кругами по гостиной, торжествующе кричала:

— Моя очередь! Моя очередь!

Тилли носилась за сестрой и пыталась отнять мяч.

— Нет, не твоя! — возмущалась она.

Робот-нянька парил над ними, держась на безопасном расстоянии в один и семь десятых метра, и мелодично повторял: «Дети, перестаньте запрыгивать на мебель. Это опасное занятие. Пожалуйста, успокойтесь. Делитесь игрушками. Делиться — похвально».

— Дурак, — крикнула на него Элси и запустила мячом.

Мячик попал в верхнюю поверхность робота и отскочил к потолку, испуская голубые лучи голограммы. Секунд пять он продержался наверху, а потом сполз на стену, выпустив еще один сноп света. Тилли и Элси наперегонки бросились за игрушкой. Но обе промахнулись, поскольку шар снова подпрыгнул вверх и при этом насмешливо звякнул. Скачок к потолку завершился плавным падением в сторону любимой вазы Лиззи, пятнадцать веков назад созданной Ребеккой Уильямс в период ее пребывания в Брин-Белла.

Экспедитор ненавидел это вычурное чудовище, но поспешил перехватить мяч в воздухе, пока он ничего не разбил.

— Папочка!

Обе девочки мгновенно забыли о своем споре и со всех ног бросились к нему в объятия.

— Я ведь сто раз вам говорил, что нельзя играть в комнатах для взрослых, — упрекнул он дочек.

— Да, да!

Они обхватили его руками и запрыгали от радости.

— Где ты был?

— Ты привез нам подарки?

Он передал гравимяч роботу.

— Везде. Нет, не привез.

— О-о-ой!

— Извините, я был очень занят.

«Тем, чтобы остаться в живых». — Этого говорить вслух он не стал.

Все втроем они прошли в кухню, где Лиззи с помощью робота готовила ужин на железной плите. На огне кипело сразу несколько кастрюлек, из которых вырывались восхитительные ароматы. Снаружи уже стемнело, и окна превратились в листы черноты, покрытые капельками конденсата.

Лиззи улыбнулась и поцеловала мужа.

— Я рада, что ты вернулся, — прошептала она.

— Я тоже.

Из оранжереи приковыляла Роза, одетая в красно-черное платье с зелеными чулками.

— Па-апа.

— Привет, малышка.

Он подхватил ее на руки и пригладил темно-рыжие кудряшки.

— Она сегодня сказала «бот», — доложила Лиззи.

— Ты так и сказала? — спросил девочку Экспедитор.

Роза заулыбалась и ничего не ответила.

— Но это мог быть и «ботинок», — признала Лиззи. — А не хотите ли вы втроем заняться чем-нибудь полезным? К примеру, накрыть на стол?

Экспедитор спустил Розу на пол и помог Элси и Тилли правильно разложить ножи и вилки.

— Я думаю, что мог бы сократить количество обследований, — сказал Экспедитор, поставив на стол бокалы для себя и жены.

— Было бы отлично, — откликнулась она.

— По крайней мере на самых удаленных от Центральных миров планетах. Это значительно сократит мои отлучки из дома.

Лиззи наградила его поцелуем.

— Спасибо.

Всей семьей они сели за стол. Робот поставил по центру столешницы большую керамическую кастрюлю и снял с нее крышку. Экспедитор взял ложку и выудил нечто, исходящее паром.

— Что это? — с подозрением поинтересовался он.

— Тушеные сосиски, — с гордостью объявила Тилли. — В школе я делала сосиски. Мы программировали кулинарный кабинет третьего уровня и вводили список ингредиентов.

— А я делала томаты, — вставила Элси.

— Выглядит очень аппетитно, — заверил их Экспедитор.

Он положил себе на тарелку немного сосисок и добавил к ним овощей и картофеля. Лиззи, отпив вина, лукаво посмотрела на мужа поверх бокала.

Наконец они отправили детей спать, и Экспедитор зажег в гостиной камин. Дом в георгианском стиле превосходно защищал от ночных заморозков, но Лиззи убедила мужа, что настоящий огонь создает уютное тепло. Они разлили по бокалам остатки вина и, прижавшись друг к другу, устроились на широком диване.

— Сегодня до меня дошли кое-какие слухи, — сказала Лиззи. — Тебе известно, чем занимается жена Джена?

— Э-э, кажется, нет.

Впервые за долгое время он почувствовал, что может по-настоящему расслабиться, а не просто сохранять спокойствие.

— Она имеет какое-то отношение к Флоту. Так вот, она сказала, что окайзенская флотилия может оказаться более сильной, чем мы предполагали.

— В самом деле?

Он заранее знал, что распространение известий о судьбе «Енисея» — только вопрос времени.

— Ты что-нибудь слышал?

— Нет.

Зато он помнил, как Марий отреагировал на новости с Ханко. «Странно, но представитель фракции Ускорителей как будто не знал о применении м-поглотителя Хокинга. Зачем ему понадобился этот блеф?»

— И еще дошли ужасные новости с Виотии. В унисфере можно было видеть, как вооруженные полицейские схватили какую-то несчастную женщину. Они напали на нее прямо на улице безо всяких причин.

— Чудовищно.

«А вдруг он и в самом деле ничего не знал? В таком случае кто мог завладеть оружием?»

— Вижу, что тебя это сильно встревожило.

— Извини.

— Все в порядке. — Она теснее прижалась к его плечу. Я рада, что ты решил сократить поездки. Ты сам-то не против?

— Лет через двадцать я смогу снова все вернуть. Просто я хочу видеть, как растут наши дети. Это уникальное время.

Лиззи похлопала его по бедру и отпила еще глоток вина.

— Отлично.

Вызов от фракции Консерваторов поступил в тот час, когда Экспедитор уже готовился лечь в постель.

«Нам необходимо завтра же перегнать корабль на Пулап».

— Нет, — отрезал он. Торопливо брошенный виноватый взгляд позволил ему увидеть Лиззи, вошедшую в спальню. Он закрыл дверь. — Больше не поеду.

«Это будет абсолютно пассивная миссия, как мы и обещали с самого начала. И, насколько нам известно, на Пулапе нет ни одного агента фракций».

— Если он меня поймает, вам придется меня оживлять. А я этого не хочу.

«У нас есть кандидатура для слежки за Марием. Оперативник, подготовленный для активных действий».

— Угу.

«Может, тебе станет легче, если ты узнаешь, что Марий только что прибыл на Гантию».

— А что ему надо на Гантии?

Он тотчас проклял себя за этот вопрос.

«Еще не известно. Но она находится за две сотни световых лет от Пулапа. Мы бы не стали просить тебя доставить туда корабль, если бы это не было так срочно».

— Я не знаю.

«Чтобы подыскать тебе замену, потребуется некоторое время. На какой-то период, пока твой преемник не освоится, нам нужны вы оба».

— Я не говорил, что наотрез отказываюсь вам помогать. — Он сердито нахмурился, глядя на свое отражение в зеркале, потом резко отвернулся и швырнул одежду в контейнер для стирки. — Ладно, я доставлю корабль, но с этого момента требую предупреждать о заданиях за три дня.

«Спасибо».

Араминта почти не спала этой ночью. Из разложенного дивана получилось превосходное ложе, матрас, хоть и далеко не новый, был мягким, и укрылась она теплым пуховым одеялом. Спавшие в соседней комнате близнецы ее ничем не беспокоили. Но не давала расслабиться тревога, что в любой момент в дом могут ворваться эллезелинские полицейские, схватить ее, а попутно испугать Тандру и ее детей.

«Я не имела права приходить сюда и подвергать их опасности».

И еще ее мучили раздумья о том, что делать дальше. Она знала, с кем хотела бы поговорить, но не могла найти способа. В эти часы, когда ее не трясло от страха, она просмотрела все файлы о методах коммуникаций, хранившиеся в ее памяти. Их оказалось больше, чем она думала, поскольку можно было подсоединиться к домашней сети и выйти в унисферу. Так

удалось получить отличные практические навыки. Осталось только выяснить, как их применить.

Араминта продолжала обдумывать свою проблему, словно прогоняя в мозгу какую-то особенно неудачную программу. Если «А» не работает, надо попробовать «Б», потом перейти к «В» и так далее. Она в восьмой раз дошла до «Я», когда за дешевыми бумажными шторами забрезжили первые утренние лучи. Но восьмой вариант «Я» показался ей вполне осуществимым и, возможно, самым хитроумным. Кроме того, его никто не сумел бы предвидеть. И это стало решающим аргументом. Она уже убедилась, насколько настойчивы представители Воплощенного Сна в попытках ее поймать. Они наверняка проанализируют всю ее жизнь до мельчайших подробностей. И каждой подробностью обязательно воспользуются.

Вскоре Тандра на цыпочках вошла в гостиную, направляясь к кухонному блоку, и Араминта села в постели.

— Извини, — сказала Тандра. — Я тебя разбудила?

— Нет.

Тандра подняла шторы.

— Ой, ты неважно выглядишь.

— Я почти не спала, — призналась Араминта.

Из ванной вышел Мартин, одетый в поношенную футболку и голубые шорты.

— Не раскаиваешься, что пришла? — насмешливо спросила Тандра.

Они обе захихикали. Мартин, бросив на женщин хмурый взгляд, скрылся на кухне.

— Могу я позаимствовать кое-что из твоей косметики? — спросила Араминта, как только услышала, как он гремит чашками.

— Да, конечно, милая, — ответила Тандра. — Половина мембран уже просрочена, но это не так уж и важно. Пользуйся, чем хочешь. У меня не так много поводов вертеться перед зеркалом.

— Спасибо.

— Собираешься встретиться с парнем?

— Нет, ничего подобного.

— Ладно. Хочешь кофе?

Араминта улыбнулась. Кофе, принесенный вчера вечером Мартином из кухонного блока, оказался ужасным.

— Да, с удовольствием.

Завтракали они в тесноте, едва поместившись вокруг маленького стола. Близнецы забавлялись, размазывая по тарелкам свою кашу. Араминта, с трудом проглатывая кусочки тоста, старалась не смеяться, наблюдая, как Тандра, все больше раздражаясь, переходит от уговоров к угрозам.

После завтрака она села на кровать в комнате Тандры и занялась своим лицом. У подруги оказалось множество косметических наборов от самых разных компаний. Некоторые были уже наполовину израсходованы, другие

оставались нетронутыми. За полчаса Араминта сумела значительно изменить свою внешность. Она скрыла округлость щек, придав им вид четко очерченных скул, осторожно затемнила подбородок, отчего нижняя челюсть стала казаться более прямоугольной и выступающей. Простыми линзами сделала свои глаза темно-голубыми, а спрей-краска затемнила ее волосы почти до черного цвета. И она заплела их так, как не причесывала со времен колледжа.

Тандра принесла ее одежду.

— Чистая и заштопанная в меру способностей нашего старенького робота. Надо бы поискать новую программу шитья. — Она положила вещи на кровать рядом с Араминтой. — О, да ты сильно изменилась. Я тебя еле узнала.

Араминта благодарно улыбнулась.

— Спасибо.

— Не хотелось бы тебя беспокоить, — сказала Тандра, прикрывая дверь, — но со мной только что разговаривал Мэттью. Сегодня утром «У Ника» о тебе спрашивали три разных человека.

— Ох, Оззи.

Все страхи и сомнения вчерашнего дня мигом завихрились у нее в голове.

Тандра присела рядом.

— Это очень плохо?

— Хуже и быть не может. Я уйду прямо сейчас. И вообще зря я пришла.

— Все в порядке, милая, я перенесу встряску.

Араминта сбросила одолженный Тандрой халат и стала натягивать зашитые джинсы.

— Только не такую. Послушай, если кто-то станет обо мне спрашивать, ты все расскажешь. Все.

— Что именно?

— Что я была здесь. Ничего не скрывай и не утаивай.

— Ладно, если ты так хочешь.

Она надела блузку, мимоходом удивившись, что машина Тандры смогла убрать пятна от травы.

— Очень хочу.

Араминта застегнула инструментальный пояс на талии, прикрыла его флисовой курткой и направилась к выходу.

— Еще раз спасибо вам, — сказала она, задержавшись у двери.

Неуверенная улыбка Мартина снова заставила ее почувствовать себя виноватой.

— Будь осторожна, — сказала Тандра, целуя ее на прощанье.

Первые двадцать минут Араминта шла быстрым шагом, стараясь максимально увеличить дистанцию, отделявшую ее от дома Тандры. После этого, когда блузка промокла от пота, она позволила себе отдышаться

и пошла медленнее, надеясь, что косметические мембраны на ее разгоревшихся щеках не пострадают. Она даже не могла распахнуть куртку, тогда стал бы виден пояс с инструментами.

Ей предстоял долгий путь до офиса в районе Солсбери, на противоположной стороне города от дома Тандры. Кратчайший маршрут пролегал прямо через центр, но она не рискнула появиться на многолюдных улицах. Кроме того, в центральной части было слишком много камер наблюдения. Араминта описала широкую дугу, удаляясь от реки, а потом стала спускаться, обходя доки с северной стороны.

Через три часа она добралась до Солсбери. Здесь преимущественно стояли коммерческие здания, и лишь изредка между ними попадались дешевые строения, привезенные с континента Суворова, — сборные прямоугольные конструкции, соединяемые в дома любой конфигурации по желанию хозяина. Перед ними за простейшими оградами из цепочек зеленели плохо подстриженные газоны или располагались засыпанные гравием площадки с наземными машинами и немногочисленными в этих местах капсулами.

По центру района проходила линия метро с редкими боковыми ответвлениями и не менее редкими поездами. Большинство жителей здесь пользовались мотогондолами, хотя и их сегодня встречалось не так уж много. Зато велосипеды попадались вдвое чаще. В небе над Солсбери не было видно даже эллезелинских капсул.

Араминте не приходилось забредать в этот район раньше, так что еще целый час она потратила, ходя по главным улицам и читая указатели, пока не отыскала Харрогит-стрит — безлюдный бетонный отрезок, заканчивающийся в пятистах метрах от перекрестка на большом пустыре с долгостроем. Как ни странно, по нему проходила линия метро, которая обрывалась прямо перед забором заброшенной стройки. По обеим сторонам от дороги стояли небольшие промышленные объекты, располагались офисы компаний и складские помещения.

Здесь Араминта точно могла вызвать подозрения — она оказалась в одиночестве на всей улочке, где потрескавшийся бетон уже прорастал травой, а водосточные канавы были забиты мусором. Она прошла примерно треть пути до стройки и обнаружила здание, которое искала, — средних размеров пакгауз из композитных панелей и с крышей из дешевых солнечных батарей. На улицу выходила одноэтажная пристройка с наклонной крышей, приютившая несколько офисов компаний, в том числе и «Настоящие испанские блинчики», обозначенную маленькой оранжевой вывеской на запертой двери. Окна в пристройке были закрыты листами армированного карботаниума, а стены изрисованы граффити, такими старыми, что они выгорели уже почти полностью.

Араминта прошла вдоль боковой стенки пакгауза. В самом конце обнаружилась маленькая дверца, которую она легко открыла, пустив в ход резак из своего набора.

За дверью оказалось огромное пространство, освещаемое через полосы запыленного стекла, идущие вдоль конька крыши. На голом бетонном полу стояли пять произвольно сложенных пирамид из ящиков, на каждом из которых имелась этикетка «Испанских блинчиков». Араминта, не задерживаясь, поспешила к офисам в передней части здания. Дверь к ним оказалась заперта, но не поставлена на сигнализацию. Для этого Дарил был слишком легкомысленным.

В передней части находились три кабинета с дешевой мебелью и оборудованием, и все они выглядели так, словно их обитатели только что вышли на обеденный перерыв. Араминта открыла жалюзи и начала обыскивать все три комнаты по очереди.

Компания «Настоящие испанские блинчики» была одной из многих неудачных затей Дарила. Он пытался создать коммерческую концессию, снабжающую самые крупные развлекательные заведения и магазины Колвин-сити качественной продукцией. Дарил намеревался собирать с них деньги за право торговли. Как всегда, дело застопорилось на стадии получения лицензии, когда товар был приобретен у самых дешевых поставщиков, каких только удалось найти. Затем возникли трудности с дочерними организациями, компаниями, зарегистрированными в других мирах, которые работали непосредственно с магазинами и кулинарными комплексами. Транспорт и униформа приобретались через взаимосвязанные, но не зарегистрированные фирмы. И никаких сведений об этих операциях в налоговую службу подано не было.

Араминта узнала о компании только потому, что Дарил как-то оставил открытый файл в домашней сети. Она никогда не говорила ему об этом и утаила информацию даже от Крессиды. Компания должна была стать последним аргументом, когда все законные методы окажутся исчерпаны.

Тщательный осмотр ящиков столов и полок стеллажей почти ничего не дал. Бесполезные бумажные копии непонятных квитанций и договоров. Коробки с образцами начинок для блинчиков. Высохшие растения в горшках. Неисправные компоненты кулинарных процессоров. Электронные модули неизвестного назначения. Еще она нашла три узла для подключения к киберсфере в заводской упаковке, коробку с трехцветными фартуками с логотипом компании и административный модуль средней мощности с устаревшим программным обеспечением.

Однако, когда она устроилась за столом с древним пультом и тремя интерфейсами, где, по-видимому, сидел Дарил, в нижнем ящике под инструкциями для грузовых капсул обнаружились пять кэш-монет. Их было нелегко найти, но никаких подозрений они бы не вызвали. Значит, он положил их сюда не случайно. Очень характерно для Дарила.

Она взяла одну из кэш-монет и улыбнулась. Добрый старый Дарил, как всегда, с разными уловками в запасе.

Тридцать минут ей потребовалось, чтобы распечатать один из узлов, адаптировать его программу и зарегистрировать счет новой компании, переведя туда средства с кэш-монеты. После этого в ее распоряжении появилась довольно примитивная коммуникационная линия, действующая в обход ее юз-дубля и не требующая идентификации личности. Установить связь между Араминтой и офисом «Испанских блинчиков» не сможет ни одна следящая программа.

Теоретически.

Араминта тщательно ввела код Октиера, хранящийся в ячейке памяти. Иконка на крошечном дисплее изменила цвет, показывая, что канал связи установлен.

«Пожалуйста, — взмолилась Араминта, — прояви любопытство и прими вызов».

Портал спроектировал в воздухе прямо перед ней озадаченное лицо Ларила. Араминта изумилась своей реакции, но вид этих ужасно знакомых тонких каштановых волос, полных щек и излишне отросшей щетины вызвал у нее слезы. Просто невероятно, что он ничуть не изменился. Она ощутила уверенность.

«Араминта? Это ты? Ты перепрофилировала лицо?»

— Не отключайся, — выпалила она. — Мне нужна помощь.

«A-а. Я и не подозревал, что тебе известно об этой компании».

— Забудь. Ты можешь проверить, не подслушивает ли кто-то наш разговор?

От удивления он вытаращил глаза.

«Ладно. Юз-дубль анализирует трассу. Ага. Похоже, что канал чист, но я не эксперт в этой области. У тебя все в порядке? Пару раз я пытался с тобой связаться. Но твой юз-дубль не отвечал, и я забеспокоился».

Араминта сделала глубокий вдох.

— Ларил, они ищут меня.

«Тебя?»

— Второй Сновидец — это я.

«Ты знаешь Второго Сновидца?»

— Нет. Я и есть Второй Сновидец.

«Не может быть».

Араминта сердито нахмурилась. Да, все тот же Ларил и все так же ей не верит.

— Почему?

«Ну, для начата у тебя нет гея-частиц».

— Мне они не нужны.

Она быстро рассказала о неизвестном прежде предке.

«Ты потомок Меллани Рескорай?»

Это был единственный вопрос, когда она закончила.

— Ты о ней слышал?

«Кто же ее не знает? Особенно здесь, на Октиере, это же ее родной мир».

Точно, Ларил. Никто другой не способен до такой степени ее раздражать.

— Я… — Она прикрыла глаза, набрала воздуха и посмотрела прямо на его проекцию. — Я не знаю, к кому еще обратиться.

Он усмехнулся и непроизвольно поднял руку, чтобы почесать правое ухо.

«Ого! Я польщен».

— Ты говорил, если что-то…

«Да. Но я и подумать не мог о таком».

— Понятно.

Не сомневайтесь, Ларил всегда готов вас подвести.

Она подняла руку к клавиатуре, чтобы отключить связь.

«Но это не означает, что я отказываюсь помочь», — произнес он тем мягким, ласкающим голосом, какого она не слышала после первой недели их совместной жизни.

— Правда?

«Я любил тебя тогда и, полагаю, буду любить всегда».

— Спасибо.

«Извини, но… ты правда Второй Сновидец?»

Она усмехнулась.

— Ага.

«И ты сказала Небесному Властителю, что он тебе не нужен?»

— Я не хочу в Бездну, тем более, не хочу возглавить безумное паломничество туда для религиозных фанатиков.

«Коротко и ясно. К несчастью, приходится учитывать и другие силы».

— Знаю. Для начала за мной по всему городу гоняется половина эллезелинской полиции. А Гор сказал, что кроме них есть еще желающие со мной встретиться.

«Что я могу для тебя сделать?»

— Я даже не знаю. Обращение к тебе было чисто инстинктивным.

«Я снова польщен, хотя все это довольно странно. Но, говоря откровенно, если кто-то и может посоветовать тебе, как уклониться от внимания официальных властей, то только я».

— Я не уверена, что даже ты сумеешь мне в этом помочь. Ларил, в нашем городе царит полная анархия. Единственная власть здесь — захватчики с Эллезелина. Я не смогу прятаться вечно.

«Ладно, дай мне немного подумать».

Он театральным жестом приложил ладонь ко лбу.

— Ты нашел себе кого-нибудь? — спокойно спросила она.

«Да. Есть одна женщина, с которой я стал постоянно встречаться. Она недавно прибыла на Октиер по той же причине, что и я».

— Это хорошо. Я рада.

«Спасибо. А ты?»

— Тоже. Ты бы, наверное, удивился, узнав его, но мы встречаемся.

«В таком случае почему бы ему не помочь тебе выкарабкаться?»

— Я не хочу его впутывать. Было бы слишком…

«Ладно, этим все сказано».

— Что?

«Не пойми меня превратно, но ты неправильно оцениваешь ситуацию».

— Как?

«Слишком мелко. Говоря проще, дело не только в тебе».

— В данный момент речь только обо мне.

«Нет. Это вопрос эволюции целых обществ и рас. Возможно, решается судьба всей Галактики, если верить райелям. И ты играешь определенную роль, но очень небольшую, учитывая масштаб разворачивающихся событий».

Она хотела возразить, но Ларил поднял руку.

«Однако, — продолжал он, — она решающая, и это крайне важно. Араминта, у тебя есть выбор. Ты можешь остаться мелкой фигурой, можешь убегать и прятаться. Потом кто-нибудь тебя все-таки поймает, и, в зависимости от того, кто это окажется, твоя роль будет вписана в их программу. Даже не надейся, что кто-то из них оставит тебя в покое, предоставив поступать по своему усмотрению. Этого не будет».

— А другой вариант? — сердито поинтересовалась она.

«Попытайся переиграть их на их собственном поле. Остановись, перестань убегать, повернись к ним лицом и используй полученные силы в соответствии со своими убеждениями».

— А в чем они заключаются?

Ларил негромко рассмеялся.

«Как только ты это выяснишь, ты автоматически перейдешь ко второму варианту. И тогда держись, Вселенная».

Араминта ссутулилась на стуле и неодобрительно глянула на изображение.

— Ох, и зачем я только к тебе обратилась?

«Это практичность. Послушай. Или ты сама к ним выйдешь, или они тебя схватят, так что не стоит беспокоиться. Я же дам совет, который ты вправе проигнорировать по своему обыкновению. Зато я со спокойной совестью буду знать, что сделал все, что мог».

Она обиженно нахмурилась.

— Я не всегда игнорировала твои слова.

«Извини, должно быть, я пропустил тот единственный случай, когда ты со мной согласилась».

— Ладно, продолжай. В конце концов, я же тебя вызвала, так что надо выслушать.

«Только не торопи меня. От моих слов может зависеть будущее Галактики, таким моментом нельзя не наслаждаться».

— Заканчивай.

Лицо Ларила вновь стало серьезным.

«Это ты предоставила сон Джастины?»

— Джастина видит сны?

«Ага, уже ответила. Да, видит, но она погрузилась в небытие, так что на время вышла из игры. А это возвращает нас к тебе и твоему несомненному влиянию на Небесного Властителя. И ты должна им воспользоваться. Поговори с Небесным Властителем еще раз».

— Я не могу. Они следят за мной через Гея-сферу. В прошлый раз я с трудом выбралась из своего дома, да и то мне просто повезло.

«Великий Оззи! Но тебе стоит попытаться и все-таки поговорить с ним».

— И что я ему скажу?

«Попробуй объяснить, сколько людей стремится попасть в Бездну. Попробуй объяснить, насколько катастрофическими будут последствия этого шага для остальной Галактики. А если ты не хочешь, чтобы тебя силой принудили стать символом Воплощенного Сна или какой-нибудь фракции, тебе надо довести дело до конца».

— Да, — неохотно согласилась она и тяжело вздохнула. — Я понимаю. Попробую снова воспользоваться Гея-сферой и посмотрю, смогу ли я обмануть слежку.

«Хорошее начало. Похоже, что твое восприятие отличается от способностей остальных людей, так что есть шанс, что эта разница сыграет в твою пользу. Да, вот еще одна идея: если сумеешь воспользоваться Гея-сферой, не привлекая ненужного внимания, возможно, стоит просмотреть сны Иниго. По крайней мере будешь иметь представление, от чего ты отказываешься. Если это не поможет, попробуй связаться с Исток-островом сильфенов. Кто знает, что они скажут?»

— Спасибо. Это очень…

«Полезно?»

— Да.

«Ну и прекрасно. А как ты справляешься? Где остановилась?»

— Пока нигде.

«Ты ведь в офисе «Испанских Блинчиков», верно?»

— Да.

«В нижнем ящике стола лежит пачка инструкций. Под ними несколько кэш-монет. Непрослеживаемых».

Она подняла одну из них, стараясь скрыть самодовольную улыбку.

«Ох, Оззи, — пробормотал он. — Я так ни разу и не смог тебя одурачить?»

— Это случалось, но нечасто.

«Ладно. На них в общей сложности около двух тысяч фунтов Виотии. Тебе пригодится. А тебе известно о транспортной компании «Кенгуру»?»

— Нет.

«Хорошо, значит, я все-таки могу быть чем-то полезен. Это еще одна из моих компаний. Гаражная секция через два дома от того места, где ты находишься. Там стоит легально зарегистрированная машина. Всего одна, другим транспортом компания не располагала. Я могу отсюда переслать код активации, и к тому времени, когда ты туда дойдешь, она будет готова. Теперь послушай внимательно: в ее управляющей системе имеется любопытная подпрограмма, которая позволяет оставаться незамеченной для городской системы контроля».

— Зачем тебе это? — удивилась она.

Ларил смущенно пожал плечами.

«Полезная вещь, когда надо перевезти какой-то груз незаметно для других».

— Ох, Ларил!

В ее голосе одновременно прозвучало и неодобрение, и любопытство.

«Те дни давно миновали, — сказал он. — В машине имеется и узел подключения к унисфере. Я переведу его в режим ожидания — так ты сможешь вызвать меня в любой момент. Доступа к этому узлу нет больше ни у кого».

— Спасибо тебе.

«Араминта».

— Да?

«Я рад, что ты обратилась ко мне. И рад, что сумел помочь».

Она долго сидела и просто смотрела на него.

— Почему ты выбрал меня? — тихо спросила Араминта.

«Древнейший фактор для любого мужчины: ты великолепна».

Смешно, но она почувствовала, что вот-вот покраснеет.

— Постарайся не слишком измениться, когда станешь Высшим.

«Ты меня узнаешь. Удачи тебе. И обращайся, если будет нужно».

— Прощай, Ларил.

Она отключила связь, а потом отправилась на поиски «Кенгуру».

«Пурус» и «Конго» незаметно скользили среди кораблей огромной флотилии Окайзенской Империи, несущейся к Содружеству со скоростью четыре с половиной световых года в час. Тщательное сканирование не выявило других кораблей, кроме «Старслайеров», которые перемещались внутри собственных червоточин. Кем бы ни были загадочные союзники окайзенов, технологически они не уступали Содружеству.

Оба корабля заняли позицию в двух километрах от нового командного центра флотилии и запустили помехи в системы непрерывных червоточин. После яростного противодействия потоку экзотической энергии громадный «Старслайер» выпал в реальное пространство, и его реактивные двигатели выбросили огненные струи, чтобы предотвратить беспорядочное вращение, вызванное неожиданным переходом. Сверхсветовые двигатели еще содрогались от остаточных флуктуаций, и вдоль овального корпуса появились хаотические вспышки силового поля. «Пурус» и «Конго» отключили гипердвигатели.

Вблизи поврежденного «Старслайера» возник неизвестный корабль в виде гладкого шара.

«Гурон», «Ньяса» и «Байкал» сбросили маскировку. Три космических корабля почти не уступали размерами «Старслайеру», но были намного мощнее. В пяти километрах от первого материализовался второй сферический корабль. В тот же миг показали себя «Онега» и «Торренс».

В течение трех секунд ничего не происходило. Люди затаили дыхание.

А затем оба корабля чужаков открыли огонь.

Сверхсекретный канал связи с Пентагоном-2 восстановился только через девяносто секунд. Адский шквал энергии, вызванный ожесточенной перестрелкой, спровоцировал такую напряженность структуры пространства-времени, что повредил даже базовые квантовые поля, приведя к обрыву связи. Адмирал Казимир быстро проанализировал обновленную информацию. Оба неизвестных корабля были уничтожены, и вместе с ними погиб «Конго», а «Торренс» получил тяжелые повреждения, лишившие его возможности сражаться, но экипаж не пострадал. Энергетические потоки выжгли большую часть корпуса «Старслайера», хотя в него никто и не целился. Остатки корабля настолько раскалились, что светились багровым блеском и пузырились по краям.

— Значит, все-таки не абсолютно невидимые, — с облегчением отметила Иланта.

— Выходит, что так, — согласился адмирал.

Еще некоторое время они ждали, не вернется ли кто-то из союзников Окайзенской Империи, чтобы помочь своим коллегам. Корабли класса «Столица» обнаружили среди «Старслайеров» не меньше пятидесяти источников искажений, характерных для гипердвигателей. Сила поистине внушительная.

— Может, и не невидимые, но остановить их трудновато, — сказал Криспин. — Адмирал, у нас достаточно кораблей класса «Столица»?

— В пределах досягаемости находится тридцать девять единиц, — доложил Казимир совету, собравшемуся в неполном составе.

Отсутствие членов его семьи вызвало у Казимира тревогу. Человек, передавший сон его матери в Гея-сферу, так и не объявился. Нельзя было надеяться, что информация о нем сильно поможет — Джастина еще долгое время проведет в небытии. Но Казимира задело, что связь с ней установилась через какого-то постороннего человека.

Еще больше расстроило его отсутствие Гора. Казимир послал ему вызов, но юз-дубль сообщил о том, что дед недоступен. Адмирал не представлял, что могло помешать Гору присутствовать на заседании, тем более что его отсутствие значительно усиливало влияние Иланты. Нет, он признавал, что результат вовсе не обязательно окажется таким, как он рассчитывает.

«Остальные неизвестные остаются в рядах флотилии», — доложил Сорекс, капитан «Онеги».

— Отлично, — ответил Казимир. — Подойдите поближе и просканируйте обломки.

«Выходит, что флотилию все-таки можно ликвидировать?» — настойчиво спросил Кривая.

— Учитывая численное соотношение, это будет нелегко, — ответил Казимир, пока с «Онеги» к самому крупному фрагменту второго сферического корабля запускали рой дронов, оснащенных сенсорами. — Кроме неизвестных, приходится учитывать еще и девять сотен «Старслайеров». Наши корабли класса «Река» и «Столица», вероятно, разбили бы флотилию, но неизвестно, какой ценой. Не исключено, что Содружество лишилось бы большей части своего флота.

— В таком случае мы знаем, что необходимо предпринять, — заявила Иланта. — Я уверена, что существуют более мощные корабли, чем класс «Столица».

— Такие корабли есть, — неохотно подтвердил Казимир.

«Адмирал, — окликнул его Сорекс. — Составлено общее изображение сенсоров высокого разрешения. Великий Оззи!»

Казимир вместе с остальными членами совета в молчании смотрел, как над большим столом разворачивается проекция. Мелкие дроны сновали по помещениям и переходам разбитого корабля, добавляя информацию в один образ. Сферический корпус был проанализирован вплоть до отдельных составляющих. Раскаленный металл еще не успел остыть и испускал красноватый свет. И сильно фонил. Во внутренних помещениях парили части тел чужаков, вырванные энергетическими разрядами. Ближе к центру обнаружились почти целые тела. Дроны сосредоточились на одном из них.

Казимир увидел до ужаса знакомый торс грушевидной формы с четырьмя хрящевыми рубцами, проходящими по всей его длине. Из округлого основания торчали четыре короткие ноги, а прямо над ними располагались руки, заканчивающиеся подвижными четырехгранными щипцами. Четыре ротовых отростка в верхней части туловища покачивались в невесомости, словно водоросли в медленно текущей реке. Между ртами торчали отвердевшие после гибели сенсорные отростки, подсоединенные к миниатюрному электронному модулю.

— Невероятно! — воскликнул Криспин. — Не может быть! Мы заблокировали их всех двенадцать веков назад. Всех!

— Однако это они, — бесстрастно заметила Иланта.

— Да, — сказал Казимир, подавляя граничащее со страхом изумление. — Мобайлы. Союзниками Окайзенской Империи стали праймы.

Стук ледяных кристаллов, разбивавшихся о металлический корпус в сверкающую пыль, не давал нормально разговаривать. Вездеход не двигался, даже несмотря на яростный натиск бури. Передняя узкая часть машины прочно застряла в трещине, и все промежутки быстро заполнялись снежно-пылевыми гранулами. Мелкие толчки продолжали сотрясать тяжелую машину, но, казалось, с каждым разом она увязает все глубже. Несколько раз уже слышался протестующий стон толстой металлической оболочки.

Корри-Лин, набросив на плечи одеяло, с трудом устроилась на спинках двух передних сидений. Иниго примостился на панели резервного пульта.

— Почему ты больше не видел снов? — спросила Корри-Лин.

— Эра Идущего-по-Воде закончилась, — сказал Иниго. — Ты узнала об этом, и больше снов я не получал.

— Но если у тебя случилось видение уже после вознесения Идущего к туманностям, должны быть и другие. Ты же говорил, что принял сон его потомка. У Эдеарда осталось много детей.

— Я… — Иниго покачал головой. Его глаза, обращенные к давней возлюбленной, влажно блеснули в неровном мерцании пульта. — Мы увидели все, что должны были увидеть. Я веками поддерживал надежду в душах миллионов людей. Этого достаточно.

Корри-Лин внимательно всмотрелась в маячившее над ней лицо. Такое знакомое, вот только смуглая кожа и волосы, выкрашенные в темно-каштановый цвет, придавали ему неприветливый вид. Это был не тот Иниго, которого она знала и любила. «В конце концов, прошло семьдесят лет, — подумала она. — И сны не всегда заканчиваются так, как у Идущего-по-Воде. А я так мечтала об этом моменте…»

— Пожалуйста, — попросила она.

Ветер взвыл так громко, что стало больно ушам. Она вцепилась в подлокотник кресла, боясь последнего толчка, который унесет их в разрушающееся ядро планеты.

— Все в порядке, — раздался ласковый голос Иниго. — Это просто ветер.

Она неловко усмехнулась. Его голос не изменился, и по-прежнему она черпала в нем бесконечную уверенность. Как часто она слышала ее в посланиях тысячам верующих в Золотом Парке и чувствовала нежность, когда они с Иниго оставались наедине. Каждый раз этот голос дарил ей спокойствие. Если он сказал, что ветер, значит, ветер и есть.

— Ты можешь снова видеть сны? — спросила она.

Освещение кабины мигнуло. Ветер все так же завывал снаружи, но на пульте вспыхнули тревожные красные огоньки. Пальцы Иниго погладили ее щеку.

— Какой сон ты хочешь увидеть? — спросил он, излучая искреннее сочувствие.

— Я хочу в последний раз перенестись на Кверенцию, — сказала она. — Хочу пройтись по аркадам Лиллилайта. Хочу прокатиться на гондоле по Главному каналу. Хочу наблюдать рассвет из оранжереи Кристабель. — Она схватила его за руку. — Чтобы мы были там вдвоем. Разве я прошу так много?

— Нет, — сказал он. — Это красивое желание.

— Перенеси нас туда. До самого конца.

Слезы скатились по его щекам.

— Я не могу, любимая. Прости.

— Нет, — крикнула она. — Иниго, пожалуйста.

— Хочешь, мы вместе пересмотрим один из снов про Идущего-по-Воде. Любой. Стоит только выбрать.

— Нет. Я знаю их все наизусть. Даже последний сон. Я хочу знать, что происходило потом. Если ты не можешь перенести меня туда, покажи свой последний сон.

— Корри-Лин, ты все еще веришь мне?

— Конечно.

— Тогда не проси об этом. Давай посмотрим на то, как Эдеард бросает мастера Черикса в Бирмингемскую заводь, или на его противостояние мастеру Байзу и отряду милиции в Сампалоке. Это такие чудесные моменты! Идущий-по-Воде показывает людям, что их жизнь может измениться к лучшему.

— Почему? — захныкала она. — Скажи, почему?

Шум ветра внезапно стих. Стих так неожиданно, что Корри-Лин показалось, будто она оглохла. Вот и конец. И никаких сожалений. Ну, почти никаких.

— Проклятье.

Взгляд Иниго устремился к задней части кабины.

— Все в порядке, — храбро прошептала она. — Мы вместе.

— Угу.

Он покачал головой и выпрямился.

Корри-Лин неловко приподнялась.

— Что такое?

— Заступница не проявила милости и уготовила нам судьбу худшую, чем смерть.

— Иниго, что ты говоришь?..

Кабину залил ослепительно яркий зеленый свет. Корри-Лин невольно зажмурила глаза. Остаточное раздражение зрительных нервов вызвало в ее мозгу хоровод белых и алых искр. Мощный толчок швырнул ее в сторону, и она закричала от страха и боли, скатившись с кресел в узкую щель у стены. Здоровая рука отчаянно замахала.

Иниго!

Затем ее внезапно накрыла волна ледяного холода. Испуганный вдох обжег морозом губы и гортань. Зрение стало постепенно восстанавливаться. Она увидела, что Иниго все еще стоит на пульте, окутанный мерцанием силового поля, и все так же смотрит куда-то вверх. Корри-Лин, боясь увидеть что-то ужасное, все-таки проследила за его взглядом.

Задняя часть кабины вездехода исчезла. Вместо нее было мрачное небо и медленно падавшие серые гранулы изо льда и пыли. Чуть дальше вспыхивали пурпурные искры, отмечавшие широкий купол силового поля, защищающий вездеход от яростного ветра. На фоне укрощенного шторма темнела человеческая фигура, дополнительно защищенная от стихии личным силовым полем. Корри-Лин моргнула, стараясь восстановить резкость. Задействовав вспомогательную программу своей макроклеточной ячейки, она узнала лицо этого человека.

— Ох, Заступница, будь все проклято, — простонала она и бессильно упала.

— Привет-привет, — весело воскликнул Аарон. — Рад снова с вами встретиться.