ШОРОХ ЧЕШУИ

— Я иду принять душ, — сказал Флинт Пелвису, когда тот показался в дверях. — А ты сиди здесь и не спускай с него глаз, слышишь? Возьми пистолет и сядь. Я скоро вернусь. — Когда он водил Дэна в сарай, то нашёл в душевой кабине засохший кусок мыла. И хотя у него не было полотенца, но он больше не мог выносить запах собственного пота. Флинт был уже у двери, но остановился, чтобы задать вопрос, который не давал ему покоя:

— Эйсли, а где это ты научился играть Шопена?

— Сэр?

— Шопена. Та классическая музыка, которую ты играл сначала. Откуда ты ее знаешь?

— А, это меня заставила выучить моя учительница музыки. Она говорила, что это хорошее упражнение для пальцев и отличное средство сосредоточиться. Я думаю, эта музыка меня вдохновила.

— Никогда бы не подумал, что ты играешь классическую музыку. — Пелвис пожал плечами.

— Не такая уж это заслуга. Идите, сэр, принимайте душ, и не беспокойтесь насчет Ламберта.

Флинт вышел; у него были большие сомнения, что теперь он сможет слушать любимую кассету с записями Шопена с прежним благоговением.

Пелвис прошел в спальню, которую Флинт выбрал себе, и увидел убийцу: Дэн лежал на кровати, прикованный наручниками к раме. Пелвис уселся на другую кровать, положил рядом Мамми и навел пистолет на Дэна.

— Мне бы не хотелось, чтобы у тебя устала рука, — сказал «Дэн через минуту, когда стало ясно, что Эйсли намерен не опускать оружия до тех пор, пока не придет Морто. — Я боюсь, что тогда ты случайно пальнешь.

— Мистер Морто велел мне тебя сторожить.

— А ты можешь меня сторожить, направив этот пистолет куда-нибудь еще?

— Могу. Но не хочу.

Дэн хмыкнул и слегка улыбнулся.

— Ты, наверное, думаешь, что я какой-то отъявленный сукин сын?

— Ты убил двух человек. Это не делает тебя ангелом в моих глазах.

Дэн хотел сесть, но подумал, что не стоит делать резких движений.

— Я не убивал владельца этого проклятого мотеля. Это сделала его жена.

— Его жена? Вот это номер!

— Он был жив, когда я уезжал. Перед этим его жена стреляла в меня, но промахнулась, а он стоял рядом. Она всадила ему в живот заряд дроби. А потом разбила ему башку прикладом. Может быть, она очень разозлилась, что я сбежал.

— Гм. И, надо полагать, кто-то залез и в тот банк, чтобы убить того парня вместо тебя. А ты просто случайно оказался рядом.

— Нет, — сказал Дэн. — Это мой позор, и я никогда о нем не забуду.

— Удивительные речи.

Дэн подложил левую руку под голову и уставился в потолок. Под потолком кругами летала моль, стремясь найти выход наружу.

— У Бленчерда осталась семья. И в том, что обстоятельства сложились именно так, он не виноват. После того, что я сделал, мне нет на земле места, и я поэтому я готов умереть в тюрьме.

Пелвис помолчал. Он еще ни разу не видел живого преступника и сгорал от любопытства.

— А что плохого сделал тебе этот малый, что ты его убил? — тихо спросил он.

Дэн смотрел, как моль колотится об лампочку. Он был слишком взвинчен, чтобы уснуть, да и духота этому не способствовала.

— Я не собирался никого убивать, когда пришёл в банк, — ответил он. — Бленчерд конфисковал мою машину. За неуплату взноса. А машина была последнее, что у меня еще оставалось. Я вышел из себя, он вызвал охранника, охранник достал пистолет, мы сцепились, и я его обезоружил. Но у Бленчерда тоже был пистолет. Он направил его на меня, и… я спустил курок первым. Даже не целясь. Я понял, что Бленчерду конец, едва увидел, куда попала пуля. Потом я сел в машину и уехал.

Пелвис нахмурился.

— Тебе надо было остаться. Составить заявление о самозащите или сделать еще что-нибудь в этом роде.

— Наверное. Но тогда я мог думать только о том, что должен бежать.

— А девушка? Мы думали, что ты взял ее в заложницы. Она… слегка не в себе?

— Нет, просто напугана. — Дэн объяснил, как он встретил Арден, и рассказал о ее вере в Спасительницу. — Утром она собирается отправиться на поиски какого-то рыбака по прозвищу Малыш Трейн. Говорят, он живет в плавучем доме на милю южнее. Этот малый, бармен из кафе, ее отвезет. У меня нет права ей запрещать, да и вряд ли она меня станет слушать. — Неожиданная мысль пришла ему в голову. — А ты, мог бы поехать с ней.

— Я?

— Ну да. Они отплывают в шесть. — Дэн исхитрился вывернуть правую, прикованную к кровати руку, и посмотреть на часы. — Почти половина третьего. Ты мог бы поехать с Арден и позаботиться о том, чтобы с ней ничего не случилось. Если судно приходит в полдень, ты успеешь вернуться вовремя.

— Вернуться откуда? — Флинт смотрел на них из дверного проема; его волосы были мокрыми. Он тщательно вымылся — но какое мученье было вновь пристегивать вонючую кобуру и надевать грязную и пропахшую тиной одежду. Клинт спал, но Флинт чувствовал, как при неосторожных движениях мягкие кости брата врезаются ему в кишки.

— Он просил меня поехать завтра с девушкой, — сказал Пелвис. — Барт… Ну, тот, из кафе… собирается отвезти ее в шесть часов к местному рыбаку, который живет на милю к югу. Она хочет найти…

— Забудь об этом. — Флинт забрал у него пистолет. — Мы не сёстры милосердия. Я не знаю, чего она хочет, но завтра мы возвращаемся, и едет она с нами или нет — это ее дело.

— Так точно, сэр, но если это всего лишь миля, я успею вернуться…

— Эйсли! — оборвал его Флинт. — Эта девушка сумасшедшая. Потому что только сумасшедший мог бы приехать сюда с Ламбертом. Убирайся в другую комнату, а я лягу, пока еще не упал.

Пелвис подхватил на руки Мамми и встал. Мамми проснулась и раздраженно тявкнула, но потом ее выпуклые глаза закрылись, и она снова затихла. Флинт лег на кровать; пружины вонзились ему в спину сквозь тонкий матрас, но он так устал, что мог бы спать на гвоздях.

— Нельзя отпускать Арден в болота с незнакомым человеком, — продолжал настаивать Дэн. — И не имеет значения, сумасшедшая она или нет. Она может попасть в беду.

— Это не наша забота. Наша забота — ты.

— Может быть, но кто-то же ей должен помочь.

— Только не мы.

— Не я, хотел ты сказать. — Дэн взглянул на Пелвиса. — Ну, так как? Согласен ты…

— Эй! — Флинт снова сел; в его глубоко посаженных глазах сверкнул гнев. — Я запрещаю ему говорить на эту тему! А ты лучше закрой пасть и дрыхни, пока есть возможность. Эйсли, ты тоже иди-ка спать!

Пелвис заколебался. Он снова вспомнил о змеях.

— Почему мы с Мамми должны спать в той комнате?

— Потому что в этой только две кровати — вот почему. А теперь иди!

— Какую большую змею нашёл тот парень. Я хочу сказать… Он вытащил ее из-под кровати.

— Ну, ладно, вот тебе мое предложение, — сказал Флинт. — Ты и твоя псина можете спать здесь. Свернитесь на полу между нами, может быть, это покажется вам безопаснее.

— Нет, не покажется.

— Свет выключать не будем. Идет? Никто ниоткуда не выползет и не схватит тебя, если свет будет гореть.

Пелвис пошел в другую комнату. Расстояние до нее показалось ему ужасно большим. Он остановился на пороге; на лице его отразилось движение мысли.

— Мистер Морто, вам не кажется, что это дурно — знать, что девушка может попасть в беду и не попытаться это предотвратить?

— Она сама о себе позаботится.

— А вдруг не сумеет? Ламберт говорит, что она из Форт-Уэрта; как же она попадет домой?

— Это не наша проблема, Эйсли.

— Да, знаю, но… Мне кажется, мы должны проявить хоть немного участия.

Флинт так посмотрел на Пелвиса, что едва не прожег в нем две дырки.

— Ты так ничему и не научился?

— Сэр?

— Охотнику за наградой нельзя поддаваться чувствам. Едва начнешь поддаваться им, то начинаешь терять бдительность. А когда потеряешь бдительность, получишь нож в спину. Если девушке надо увидеть какую-то болотную крысу, это ее дело. Она знает, что судно отходит в полдень. Если она захочет уплыть на нем, она уплывет. — Он несколько мгновений выдерживал взгляд Пелвиса, потом снова прилег, держа пистолет в правой руке. — И могу тебе напомнить, если ты забыл, про пристань.

— Нет, я не забыл.

— Нам здорово повезло, что мы ушли оттуда живыми. Пока ты со мной, я за тебя отвечаю, поэтому ты не поедешь ни в какое болото с сумасшедшей девицей, чтобы тебе там не перерезали глотку. А теперь иди спать.

Пелвис задумался, нахмурив брови. Он пытался понять логику Флинта. Дэн сказал:

— Она не сумасшедшая. Вполне нормальная девушка. Мне хотелось бы, чтобы вы ей помогли.

— Ламберт! Еще одно слово — и ты проведешь всю ночь с руками, прикованными к ногам, и будешь сосать собственный конец своим проклятым ртом!

— Извини, — сказал Пелвис Дэну. — Я не могу. — Он собрал все свое мужество и отправился в другую комнату, где уложил Мамми на кровать, а затем и сам устроился рядом. Он лежал очень тихо, все время прислушивался и заранее боялся шуршания чешуи по дощатому полу.

У Дэна болела голова; тупая боль пульсировала в ней уже два часа, и эта боль вновь встала между ним и сном. Тем не менее, как, ни странно, он чувствовал облегчение, что все наконец-то закончилось. Он больше не боялся того, что случится с ним. Мысль сбежать из страны, как он теперь понимал, была только иллюзией. Рано или поздно он оказался бы за решеткой. Ему суждено доживать оставшийся срок в тюрьме. Он жалел только о об одном — что втянул Арден во все это.

Дэн думал, что Морто уснул, но охотник неожиданно завозился на своей койке и сказал:

— Так какого черта делает здесь эта девица?

— Она считает, что где-то в этих краях живет знахарка, которую зовут Спасительница. И Арден верит, что она может убрать с ее лица это родимое пятно.

— Знахарка? Как Орал Роберте?

— Боюсь, она не так известна. И гораздо беднее. Впрочем, сам я не верю в такие вещи.

— А я тем более. Вымогают денежки у дураков, и все дела.

— Но Арден в отчаянии, — сказал Дэн. — Она поехала со мной сюда даже после того, как узнала, кто я такой. У нее нет ни денег, ни машины — ничего. Она потеряла работу. Она верит, что если отыщет Спасительницу и уберет с лица это пятно, ее несчастья окончатся и жизнь изменится к лучшему.

— Для тебя это отчаяние, для меня — безумие, — сказал Флинт.

— Люди часто склонны верить в странные вещи.

Флинт молчал. Внезапно из соседней комнаты раздался рокот бензопилы, сопровождаемый гудением пчел в закрытом ведре. Это храпел Пелвис.

— Да, я знаю — такое бывает, — вздохнув, заметил Флинт. Он заворочался, стараясь устроиться поудобней. Он устал, его измотала жара, но мозг продолжал работать и не давал ему уснуть. — Ламберт, а куда ты собирался бежать?

— Не знаю. Куда угодно, лишь бы не в тюрьму.

— Поражаюсь, как тебе удалось уехать так далеко. Твое описание было во всех газетах, во всех выпусках новостей. А почему ты убил того парня в мотеле? Он хотел тебя сдать?

— Я уже говорил тебе, что не убивал его. Это сделала его жена.

— Ну-ну, рассказывай. Теперь тебе можно быть со мной откровенным.

— Я не убивал его, клянусь Богом.

— Угу, — сказал Флинт с понимающей улыбкой. — То же самое я слышал от других преступников. — Он припомнил, что говорила в парке Бэзил бывшая жена Дэна. Это была самозащита, он не безжалостный убийца. — А почему ты не пристрелил меня? У тебя в руках был мой пистолет, а я валялся на земле и не мог даже встать. Почему ты не вышиб мне мозги? Ты не хотел убивать меня на глазах у своей семьи, верно?

— Нет. Неверно. Я просто не хотел тебя убивать.

— Но ты же был должен! Будь у меня пистолет, а ты бы охотился за моей шкурой, я бы выстрелил непременно. Во всяком случае, прострелил бы тебе ногу. Разве ты не подумал об этом?

— Нет.

Флинт повернул голову и поглядел на Дэна. Из двух десятков преступников, которых Флинт переловил за те семь лет, что работал на Эдди Смотса, этот был каким-то особенным. В Ламберте было что-то такое, чего он не мог понять, и это тревожило Флинта. Если Ламберт действительно убил человека в мотеле, перед тем как приехать в парк Бэзил, если он был просто бешеным псом-убийцей, как говорил Смотс, — что помешало ему прострелить ноги Флинта и Избавиться от погони? И почему Ламберт не оставил себе пистолет? Почему у него вообще не было никакого оружия? Почему он даже не пытался сделать из этой девки заложника? Все это выходило за рамки понимания Флинта.

Это была самозащита, он не безжалостный убийца. «Безжалостный или нет, подумал Флинт, но он все равно убийца. Может быть, Ламберт слишком спешил — да мало ли что еще. Может быть, он и не собирался идти в банк, чтобы кого-то убить, но факт остается фактом: Ламберт стоит пятнадцать тысяч долларов и ему. Флинту, нужна часть этих денег. И суть только в этом».

Ламберт дышал глубоко и ровно. Флинт подумал, что он, должно быть, уснул — но все равно не стал убирать пистолет. От наручников Ламберту не освободиться — но он, может сделать попытку сдвинуть кровать и напасть на Флинта. Такое уже бывало. Преступники — люди чокнутые, и самый тихий вдруг может оказаться самым буйным.

Флинт закрыл глаза. Храп Пелвиса перешёл в грохот бетономешалки, и даже Мамми начала негромко повизгивать во сне.

Какое удовольствие было бы навсегда сказать «пока!» этой парочке. Этот жирный придурок со своей шавкой нужны ему как четвертая рука.

Потом Флинт подумал о музыкальных способностях Пелвиса, которые любитель таких кошачьих концертов, несомненно, оценил бы, и о бармене, который сказал: «Ох, стать бы, мне его менеджером! Уехать к чертям из этих болот, разбогатеть и никогда не оглядываться назад».

А затем Флинт понял, что должен уснуть, чтобы увидеть во сне тот чистый белый особняк.

Вот и он: чудесная изумрудная зелёная лужайка, окно на фасаде, четыре трубы. Дом, где он родился, который был где-то рядом, в этой стране, и в то же время бесконечно далеко. Флинт пошел по лужайке к дому, но, как всегда, не смог дойти до него. Дом всегда отодвигался, независимо от того, как быстро шел Флинт во сне. Он даже слышал звук собственных шагов — шорох лакированных черных туфель, приминающих мягкие стебли травы. Он чувствовал на лице теплый летний ветерок и видел собственную тень, двигающуюся впереди него. Ему нужно спешить. Но белый особняк опять отступил, словно в насмешку. В этом доме жили его мать и отец, и если бы ему только удалось войти в дверь, он мог бы попросить их принять его, он мог бы сказать им, что простил их за то, что они отказались от него, когда он был трехруким ребёнком с дополнительной безглазой головой на боку. Он мог бы показать им, каким он стал» — воспитанным и рассудительным, — и сказать, что любит их, и что если они возьмут его в этот дом, он обещает… он клянется Богом… что им никогда не будет за него стыдно, и…

БУ-У-У-М!

Грохот вырвал Флинта из сновидения. Он сел на кровати, сжимая пистолет в побелевшей руке. Его первой мыслью было, что Ламберт свихнулся и пытается сдвинуть кровать, чтобы подтащить ее к нему. Флинту, и придушить его свободной рукой.

Дэн тоже сел; оглушенный этим грохотом, он плохо соображал. Наручник врезался ему в запястье. Они с Флинтом взглянули друг на друга, и каждый был озадачен. Мамми залаяла, а Пелвис забормотал что-то бессвязное, возвращаясь из глубокого сна.

В эту минуту в комнату кто-то вошёл.

— Они здесь! У него пистолет! — крикнул вошедший и бросился на Флинта. У того не было времени решиться на выстрел; а в следующее мгновение на его плечо обрушился тяжелый удар, и боль пронзила руку до кончиков пальцев. У него отняли пистолет, и чья-то жилистая рука схватила его за горло. Флинт начал отбиваться, но рука сжалась крепче, и он обмяк. В комнату вошёл еще один человек — мужчина в грязной желтой рубашке и синих джинсах:

— Именно этот сукин сын подстрелил Вирджила.

Эй, Док! Это он!

При упоминании, этого имени Флинт похолодел. Вошел Док. Легким прогулочным шагом. Он по-прежнему был в своей гарвардской футболке, но джинсы сменил на модные летние брюки, а тёмные очки — на очки с обычными стёклами. Док улыбнулся, обнажив гнилые зубы. Его длинные волосы были собраны в хвостик и перетянуты резинкой.

— Ну, теперь ты уже не надеешься провернуть свое «бей и беги»? — сказал он, приподняв Флинту подбородок. Флинт не ответил; он не мог вымолвить ни слова. По-прежнему улыбаясь. Док огляделся и увидел Дэна в наручниках.

— А это что еще такое? Кто ты, приятель?

— Дэн Ламберт. — Дэн еще не совсем пришёл в себя, и происходящее казалось ему продолжением сна.

— А я — Док. Рад познакомиться. Монти, приведи сюда старину Пелвиса!

Через несколько секунд Пелвис влетел в дверь и рухнул на четвереньки. За спиной у него показался кряжистый человек с узкими, как щелки, глазами, коротко стриженный, с колючей каштановой бородкой и небольшими усиками. Он держал за шкирку рычащую Мамми.

— Взгляни, что я себе подыскал!

— Пожалуйста… — Лицо Пелвиса было искажено от страха, глаза опухли со сна. — Пожалуйста… Это моя собака.

— Нет, — нагло сказал Монти. — Моя.

— Он не ел собак с прошлой недели, когда как-то ночью проголодался. — Док поставил ногу в армейском ботинке Пелвису на плечо. — Лежи, мальчик!

— Мое… горло, — задыхаясь, просипел Флинт человеку, который держал его за шею. — Ты… раздавил мне… гортань.

— Ай-ай-й-й-й-й, наш приятель Флинт едва может говорить! Это что, жалоба? — Док покачал головой, изображая жалость. — Ну, облегчи его участь.

Хватка немного ослабла.

— Мы не хотим причинять никому из вас никакого вреда, мои чудные парни, — продолжал Док. — До тех пор, пока не получим возможность сплясать на ваших яйцах, я имею в виду. А потом придумаем еще что-нибудь.

— Что происходит? — спросил Дэн. — Кто вы?

— Я это я. А кто ты?

— Я уже сказал. Меня зовут…

— Нет. — Док приложил палец к губам Дэна. — Кто ты, в том смысле, почему на тебе наручники?

— Послушай, — сказал Флинт и услышал, как дрожит его голос. — Просто выслушай меня, хорошо?

Док склонился над ним и приложил к уху сложенную чашей ладонь.

— Произошла ошибка, — сказал Флинт.

— Он говорит, ошибка, — пояснил Док остальным.

— Чертовски большая ошибка! — сказал человек в желтой рубашке. — Ты ранил нашего друга. Сделал его калекой. Теперь не жди ничего хорошего.

— Тссс, — прошептал Док. — Дай человеку сплести себе петлю, Митч.

Пришло время решать, что дороже. Мелкие капли пота блестели на лице Флинта. Он сказал:

— Я — охотник за наградой. Из Шривпорта. Точнее, мы оба. — Он кивнул в сторону Пелвиса. — А человек в наручниках — убийца, которого разыскивает полиция. Награда за его голову составляет пятнадцать тысяч долларов. Мы преследовали его от самого Шривпорта, а теперь везем его обратно, — Ага, сначала ты был космонавтом, а теперь стал мастером «взять живым или мертвым». — Док взглянул на Дэна. — Это правда?

Дэн кивнул.

— Я не могу расслышаааать те-е-бя-а-а-а!

— Это правда. — Дэн видел, что этот человек накачан наркотиками, но это было еще не так страшно. Гораздо больше его пугал автоматический пистолет сорок пятого калибра у Дока за поясом. Здоровенный бородатый сукин сын по имени Монти носил на бедре кобуру, из которой торчала перламутровая рукоятка 38-го, а через плечо у того, кто держал за горло Флинта, был переброшен автомат системы «инграм». Пистолет Флинта он взял в свободную руку.

— Ты кого-то убил? — брови Дока поползли вверх.

— Двух человек, — ответил за Дэна Флинт. — Там, на пристани… я звонил человеку, на которого работаю. В Шривпорт. Хотел сообщить ему, где мы находимся.

— Где вы находитесь, — негромко повторил Док. — На нашей территории, вот где вы находились! — рявкнул он. Пелвис снова попытался подняться; его глаза, полные слез, смотрели на Монти. — Лежи, я сказал! — Худые щеки Дока побагровели; он вновь прижал Пелвиса к полу. — Лежи, пока я не разрешу тебе двигаться! Где тот чертов газ, который ты пустил в меня, говори быстрее? Я выдерну тебе кишки через задницу, слышишь меня? Слышишь?

— Да-да, сэр. — Пелвис мелко затрясся.

— Где вы находились, — повторил Док, обращаясь к Флинту. — Вы находились в неподходящий момент в неподходящем месте. Хорошо, пусть! — опять взорвался он. — Пусть я ошибся! Доволен? Я принял тебя за другого. Но когда этот подонок сунул мне под нос баллончик с газом, а ты покалечил одного из моих друзей, вы стали моими врагами. Этого я простить не могу. — Он пожал плечами. — Так уж я устроен.

— Я думал, что вы хотите убить меня! — сказал Флинт. — Что спрашивается, мне оставалось делать?

— Тебе оставалось делать то, что мы говорили, Флинти. Если бы ты признался нам, кто ты такой на самом деле, вместо того чтобы палить из этого чертового пистолетика, то сейчас ты не сидел бы в этом дерьме, так или нет? — Док протянул руку:

— Ключ.

— Какой ключ?

— От наручников. Шевелись, доставай его. Флинт колебался. Док неторопливо вытащил пистолет, щелкнул предохранителем и прижал ствол ко лбу Флинта. На полу застонал Пелвис. — И без резких движений, — сказал Док. Его глаза за стёклами очков казались ледяными. — Или тебе будет больно. Выбирай.

Флинт сунул руку в карман…

— Мееедленее, — предупредил Док, и Флинт медленно опустил ключ в его ладонь. Док повернулся к Дэну и сунул ключ в замок наручников. Дэн услышал, как щелкнул механизм. — Лети свободно, братец, — сказал Док.

Дэн снял наручник с запястья. На лице Флинта читалось страдание.

— Послушай… Он же стоит пятнадцать тысяч баксов.

— Не для меня. Мне он не стоит ничего. И никому из нас. — Док открыл второй замок и бросил наручники Митчу. — Послушай, приятель, мы тоже идем по этой дорожке. По этой длинной кривой дорожке. И мы ни куска дерьма не дадим ни полиции, ни тюрьме. Ни охотникам за наградой. Вставай.

Человек, который держал Флинта, поднял его с кровати. Док снова приставил ствол пистолета ко лбу охотника. — Митч, обыщи-ка его.

— Под правой рукой пустая кобура, — доложил Митч, обыскивая Флинта. — И еще у него… Боже праведный! — Митч отскочил, словно обжегшись; глаза у него были выпученные. — Оно движется! — Он сунул руку за пазуху и вытащил отливающий синевой пистолет.

— Движется? Что движется? — Док рванул пиджак Флинта и распахнул его.

В следующее мгновение все увидели это: что-то, похожее на змею, извивающуюся под рубашкой Флинта.

Док протянул руку, чтобы разорвать и рубашку, но прежде чем он успел это сделать, Клинт вырвался на свободу: молочно-белая безволосая рука со сжатыми в кулачок малюсенькими пальчиками.

В комнате наступила мгновенная тишина.

Пальцы Клинта хватали воздух. Флинт знал, что будет дальше; сейчас с него снимут рубашку. Не дожидаясь этого унижения, он расстегнул пуговицы и сам ее снял; лицо его исказилось от ярости: в глазах этих бандитов он увидел знакомый блеск, который много раз видел, когда участвовал в шоу.

— Черт побери! — прошептал Док. — Так он еще и урод!

— Это мой брат Клинт, — бесцветным голосом сказал Флинт. — А вот его голова. Видите? — он раздвинул рубашку, чтобы продемонстрировать размером с кулак опухоль у себя на боку — безглазое лицо Клинта. — Обычно я работал на ярмарках. Живой, живой, живой. — Флинт раскланялся во все стороны, и мрачная улыбка расколола его рот.

— Никогда такого не видел, — заявил Монти. Он все еще держал за загривок Мамми, которая уже перестала рычать, но все еще дрыгала лапами, пытаясь освободиться. — Видел девицу с тремя сиськами, но такого — ни разу!

— Она не настоящая! — Человек, который держал Флинта за горло, отпустил его и попятился. — Это какой-то фокус!

— А ты потрогай ее и узнаешь! — рявкнул Митч. Док ткнул руку Клинта стволом пистолета, и Флинт вздрогнул. Пальцы Клинта неожиданно сомкнулись вокруг ствола, и Док негромко рассмеялся.

— Способный! — Он осторожно высвободил пистолет. — Ему это нравится, а?

Он сам закончил обыскивать Флинта и, убедившись, что у того нет другого оружия, крутанул свой 45-й вокруг пальца и сунул его за пояс.

— Поднимайся, Элвис. Мы поедем кататься на лодке. Митч, соедини их наручниками.

— Нет! Я не дотронусь до этого сукиного сына! Док взял наручники и защелкнул их, приковав левую руку Пелвиса к правой руке Флинта. Ключ он положил в карман брюк.

— Куда вы их уводите? — спросил Дэн, поднимаясь с кровати.

— А тебе, братец Дэн, знать это вовсе не обязательно. Считай это подарком и сматывайся. Кстати, если бы я был в твоих башмаках… — Док покачал головой. — Я прихватил бы что-нибудь поновее. И на твоем месте я бы долго здесь не крутился. Это будет неблагоразумно.

. — Можно мне взять свою собаку, ну, пожалуйста? — Пелвис был готов разрыдаться. — Ну, пожалуйста, можно мне ее взять?

— Я уже сказал — теперь это моя собака! — рявкнул Монти. Он поднял Мамми и встряхнул ее. — Пожарим ее с парой яиц, когда рассветет.

В одно мгновение Пелвис превратился в пустой мешок из потемневшей кожи, а в следующее — подпрыгнул, рванулся вперёд, скрипнув зубами, и протянул свободную руку к горлу Монти.

Монти отдернул Мамми и ударил Пелвиса, быстро и сильно, прямо в зубы. Голова Пелвиса дернулась назад, колени его подогнулись, и, падая, он потащил за собой и Флинта. Митч рассмеялся дробным смешком, Мамми вновь зарычала, а Док сказал:

— Вставай, Элвис! — Он сгреб его за волосы, потянул вверх — и остался с париком в руке. — Вот дерьмо! Да этот прохвост распадается на части!

Пелвис стоял на коленях, наклонив голову; капли крови падали на доски пола. Дэн задохнулся от ярости. Но что он мог сделать? Он даже не знал, есть ли хоть что-то, что он может сделать. Флинт бросил короткий взгляд в сторону Дэна, который говорил: Вот, смотри, во что ты втянул нас, затем нагнулся к Пелвису и сказал:

— Поднимайся. Поднимайся, быстрее.

— Подними-ка его, охотник. — Док водрузил парик на лысую голову Пелвиса. — Пошли!

— Оставь его в покое! У него с головой не все в порядке, разве не видишь?

— Ты хочешь сказать, не все в порядке с зубами, — сказал Монти и рассмеялся.

Не имея возможности добраться до глотки этого мерзавца. Флинт больше ничего не мог сделать.

— Давай, вставай, — сказал он Пелвису. — Обопрись на меня.

Он едва не упал под тяжелой тушей Пелвиса, но в конце концов тот поднялся. На его лицо было страшно смотреть. Пальцы Клинта и рубашка Флинта были измазаны кровью.

— Выходим, — сказал Док, и Монти махнул им в сторону выломанной задней двери. Дэн смотрел, как они уходят; голова у него кружилась, перед глазами все плыло. Док вышел последним.

— Среди тех, кого ты убил, был хоть один коп? — спросил он от двери.

Не было никакого смысла объяснять, что он убил только одного человека, да и то случайно.

— Нет.

— В следующий раз постарайся шлепнуть копа. — Док вышел в темноту, насвистывая веселый мотивчик. Дэн остался один.