1

Закончив с похоронами Ван Жэньмэй, уладив дела с домашними, я спешно вернулся в часть. Месяц спустя пришла еще одна телеграмма: мать при смерти. С этой телеграммой я пошел к начальству просить об отпуске и одновременно быстро подал рапорт с просьбой о демобилизации.

Вечером после похорон матушки ясно светила луна, заливая двор серебристым блеском. Дочка спала на соломенной циновке под грушевым деревом, отец веером отгонял от нее комаров. На бобовых подпорках звонко стрекотали кузнечики, доносился плеск воды с реки.

– Поискал бы кого, – вздохнул отец. – Дом без женщины не дом.

– Подал уже рапорт с просьбой о демобилизации. Погоди, вернусь, а там поговорим.

– Ведь как славно жили, а тут глазом моргнуть не успел, вон как вышло, – снова вздохнул отец. – И не знаешь, кого винить-то.

– Ну и тетушку винить нельзя, – сказал я. – Никакой ее ошибки нет.

– Я ее и не виню. Это судьба.

– Таких преданных делу людей, как тетушка, уже и нет, а каждую политическую установку государства разве выполнишь?

– Так-то оно так, – согласился отец, – но почему всегда одна она? У меня тоже душа болит, как вспомню, как ее пырнули, кровищи целая лужа. Двоюродная сестренка все-таки, родня.

– Тут уж ничего не поделаешь, – сказал я.