Диалоги с природой
Велел везти меня в загородное.
Обнаружил много интересного. Лично открыл новый вид одуванчиков. Озимые одуванчики. Которые умудрились под снегами октября как-то проклюнуться, окрепнуть, а теперь стоять пушистыми. Среди опавшей листвы.
Умилялся над таким одуванчиком и так, и эдак. Ворковал, глядя на его полуоблетевшую седую головку. Зря меня выпускают из лечебницы, судя по всему. И сопровождающие мои подумали: «Зря!» И природа моя загородная тоже что-то мыкнула про «зря».
К природе своей загородной я отношусь тяжело. Ревную её.
– Кто к тебе тут прибегал? – резко спрашиваю, неожиданно распахнув ворота.
– Никто! – врёт природа, шурша под моими сапогами, в которых я мечусь в поисках улик реальной измены.
– А заяц?! А прошлогодний заяц! – ору я, сотрясаясь. – Зайца забыла?!
– Он уж и сам позабыл про меня, – шепчет природа, неумело кидая мне в лицо труху. – Ох и горяч он был, конечно… Неопытен, но ловок! Такой заяц раз в жизни у приличной встречается. Один на миллион. Как вбежал, глаза туда-сюда – я просто обмерла… Я сама не поняла, как всё получилось…
Прерываю природу криком. Не выношу этих рассказов.
– Говорили, видели лису на участке, – берусь я за топор. – Она бегала тут и всячески всё нюхала, потом у соседей собачку пыталась утащить. Твоя идея, старая? Твоя?! К тебе скоро приличным и заходить будет зазорно. Ты опустилась! Что за крысиный выводок обнаружили у тебя недавно? Тут бывают дети, да что там дети, я сюда Никаноровну привожу! К крысам?! К крысам я, получается, её привожу, да?
– Это очень дружная и интеллигентная семья. Они из города сюда. Устали жить на Хлебной площади, условия жуткие… Сюда перебрались. Она – красавица, он – очень сдержанный, корректный такой. Чистенькие оба. Гнездо аккуратное – в твоем старом диване. Детки очень сообразительные. Гоняли недавно тут хомяка. Яблоки подобрали почти все. Кто подобрал все яблоки? Они!
Природа не может мне никак простить эти яблоки. Которые я считаю падалицей и не жру. А природа считает, что я холодный, что я равнодушный, что я к ней остыл и разлюбил, раз не бросаюсь на попадавшее и не жру это всё, давясь и всхлипывая от вкусноты. Раз под деревом жадно не обкусываю вокруг подгнившего – значит, всё, охладел!
– Молчи, – кричу, – неблагодарная! Скоро все сюда потянутся. Крысы, жабы, бомжи, бродячие существа всех видов и свойств. А чего ж нет, раз тут такая безотказная доброта?! Всех зови!
Топор так и пляшет в руке.
И так в диалоге с красотой про то, про сё весь день.
В сарае дровяном, кстати, живёт теперь крошечный сыч. Суровый.