29
Детской медсестре, — ее зовут Ильина, — солдату и водителю автобуса сделаны успокоительные уколы. В окровавленной одежде они сидят в столовой, вокруг них — кольцо операторов с кинокамерами и журналистов с магнитофонами. Миша стоит рядом с Левой, и всем слышно, что говорит медсестра Ильина в микрофон…
— …между нашей организацией помощи «Детская миссия», сербским руководством и Красным Крестом шли переговоры… — Она говорит запинаясь, у нее плохой английский, она все время останавливается и плачет, а у солдата рядом с ней дрожат руки. — В детдоме было 148 детей, мы взяли только самых маленьких… 53… больше не поместилось в автобус… Нам дали гарантию, что автобус пропустят… Это дети хорватского и мусульманского происхождения, самой маленькой, Дрите, всего восемь недель, солдаты нашли ее завернутой в бумажный пакет в корзине для мусора… Так вот, мы выехали, и все шло хорошо, пока мы не оказались на Аллее Партизан…
— Где? — переспрашивает шеф съемочной группы NBC. Офицер «голубых касок» вполголоса поясняет:
— Это улица, связывающая центр Сараева с аэропортом. Она пересекает кольцо блокады… Там высотные дома, а за окнами этих домов и на крышах — снайперы. Они постоянно обстреливают все, что движется по улице. Поэтому, — говорит офицер «голубых касок», не скрывая гнева, — командование войск ООН отказалось дать вооруженное сопровождение автобусу с детьми.
Теперь все камеры направлены на офицера; все микрофоны обращены к нему.
— И вот вам последствия! Это безумие!
— Что знает господин офицер о безумии! — прерывает его Ильина. — Здесь вся страна — вопиющее безумие, и нужно либо помочь его прекратить, либо помолчать!
Наступает тягостная тишина.
— Значит, это началось на Аллее Партизан, — прерывает молчание один из журналистов. — Сверху начали стрелять…
Ильяна тяжело дышит, пот стекает со лба по ее щекам, покрытым запекшейся кровью.
— Я крикнула детям, чтобы они пригнулись, но было слишком поздно… Водитель нажал на газ, и автобус помчался на полной скорости… Только благодаря этому убитых и раненых больше не было… Пожалуйста, — говорит Ильяна, — пожалуйста, господа, давайте сейчас закончим… Я больше не могу…