23

Из шума дождя ко мне вернулся его поучающий голос. Как мягкий голос диктора из фильма, он вернул меня в настоящее:

— …и мое прошлое, Хольден! Да, разумеется! Я должен быть с вами предельно откровенен. И не потому, что надеюсь на ваше взаимопонимание, — в конце концов, я же вам плачу. А просто потому, что вы должны это знать, если вам придется мне помогать…

Проехали разрушенный мост через автобан. Придорожные рекламные щиты были мокрыми от дождя. Народное предприятие «Цейс-Йена» рекомендовало свою продукцию. Лейпциг приглашал на выставку.

— Да, в том числе и у меня… и у меня есть свое прошлое, и у меня также нет двойника, который взял бы его на себя…

Двойников просто не бывает.

— …нет злого Юлиуса Бруммера-второго, на которого я мог бы все свалить…

Я должен подумать. Я обо всем должен подумать, но позже, когда останусь один.

— Они у меня за спиной, Хольден. Они хотят меня заложить в суде…

— Кто, господин Бруммер?

— У меня есть враги. Я добился успеха. Поэтому у меня есть враги. Они пытаются возбудить против меня дело, вот уже несколько месяцев. Уважаемые господа, известные бизнесмены, видные граждане. А вы знаете, что я сделал в ответ?

— Что, господин Бруммер?

— Я сказал себе: у этих людей есть свое прошлое! Это моя теория. У каждого есть прошлое. Это обошлось мне в уйму денег, но сейчас оно у меня есть.

— Что у вас есть?

— Прошлое моих обвинителей. В фотографиях и документах, в тексте и картинках. А знаете где?

— В украденной папке.

— Правильно.

— Но ее у вас нет.

— Будьте уверены, я ее верну! В Драйлингене, у западного шлагбаума, меня ждет приятель господина Дитриха. Господин Дитрих мой друг, потому что я ему дал денег. А друг господина Дитриха — мой друг, так как ему даст денег господин Дитрих. Я верну папку, у меня будет еще больше денег и у меня будет еще больше друзей, в том числе и вы среди них, Хольден. — Его голос понизился до шепота: — Тот, кто владеет этой папкой, — самый могущественный человек в городе. А может быть, и во всей стране. Никто не осмелится представить его перед судом! Против него вообще не может быть никакого процесса! Против него никто не скажет ни одного злого слова! А что это было? Опять заяц?

— Это была шоколадка, господин Бруммер. Она упала с сиденья.

— Какая шоколадка?

— Для детей в советской зоне.