* * *

За три дня до этого вечера – во вторник, в одиннадцать утра – Ральф Дентон открыл дверь своего нового офиса на седьмом этаже здания в Ленгли и вышел в устланный коврами коридор. За ним следовали Ной Холл и Мэри Петтерсон. Ральф подошел к расположенному на этом же этаже конференц-залу и, подмигнув своим давним соратникам, повернул дверную ручку.

– Доброе утро, – сказал он, обращаясь к сгрудившимся вокруг круглого стола высокопоставленным сотрудникам ЦРУ.

Заместитель директора Уильям Кокрэн незамедлительно сделал несколько шагов навстречу новому боссу. «В списке управления он второй по должности, но в сердцах сотрудников, конечно же, первый», – подумал Дентон. Его заместитель был одним из тех редко встречающихся людей, которые ничуть не теряли достоинства, когда их называли уменьшительными именами. Уилли или Билли Кокрэн, кроме того, мог и в такой день, как этот, вполне обходиться без своей генерал-полковничьей летной формы. Будучи среднего роста, он выделялся среди собравшихся подтянутой фигурой. Он носил толстые очки в черной металлической оправе.

– Сэр, – сказал Билли, – могу ли я представить вам сотрудников?

– Конечно, – спокойно ответил Ральф, давая Билли возможность развернуться на этом поприще.

Исполнительный директор. Пять заместителей директора. Единственный человек среди них, которого знал Ральф, был Август Рид III – заместитель директора по тайным операциям. Свое мастерство он отточил еще в 1953 году, осуществляя заговор ЦРУ, в результате которого в Иране к власти пришел шах. Та операция, кстати, показала, что американцы способны действовать независимо от британской разведки. Прежние заслуги помогали Риду в его достаточно преклонном возрасте избегать отставки.

Дентон подумал, что они с Ридом – единственные руководители в конференц-зале, которые во время второй мировой войны были взрослыми людьми. Если, конечно, можно было считать Дентона, проходившего в те годы военную подготовку в лагере для новобранцев, взрослым человеком. В шестидесятые годы старший сын Ральфа раздражал его тем, что, выходя из дома и маршируя вокруг него, распевал: «Какие же настали времена! Они меняются, не оставляя следа!» И Дентон вспомнил эту песню сейчас, увидев в конференц-зале лица людей, чье мировоззрение сформировалось уже в другую эпоху.

– Старший ревизор, генеральный инспектор, старший консультант, – продолжал Билли церемонию представления, называя имена высоких должностных лиц.

«Евнухи, следящие за невинностью управления» – так отзывался об этих людях Ной. Ревизор был единственным чернокожим в конференц-зале. Среди собравшихся были две женщины: одна – начальница Отдела по связи с общественностью, другая – директор Департамента по вопросам научных разработок и технологий.

– А это – глава Отдела подрывных операций, – сказал Билли.

Дентон уже задумал назначить на этот пост своего человека, так что смещение нынешнего босса грязных делишек было всего лишь вопросом времени.

– Мне будет приятно работать с вами, – сказал Дентон главе Отдела подрывных операций.

– Надеюсь, вы ничего не имеете против того, что я пришел сюда вместе с Тимоти Джонсом, – вмешался Август Рид III. – Тим возглавляет наш центр контрразведки.

Дентон просиял, пожимая вялую руку Джонса. Список приглашенных в конференц-зал составляли они вместе с Ноем, но Джонс в список включен не был.

– Очень рад видеть вас здесь, – сказал Дентон. Он посмотрел на Ноя, а потом на человека № 2 в руководстве ЦРУ. – Я действительно рад этому, Билли.

– Конечно, директор, – отвечал Билли. – А теперь разрешите представить вам генерала Прентиса из Национального совета по делам разведки, – продолжал он.

Этот совет состоял из представителей других разведывательных ведомств: Национального агентства безопасности, Группы военной разведки и иных служб, которые зачастую были больше и разветвленнее, чем само ЦРУ.

– Прентис – глаза и уши наших вышестоящих боссов, – прошептал Дентон Ною. – Сделай так, чтобы они видели и слышали только то, что нужно нам.

Дентон обменялся еще несколькими рукопожатиями. По предложению Ноя он специально пригласил на эту встречу руководителей отделов финансов и ведомственной безопасности. Необходимость их присутствия Ной аргументировал тем, что оружия и денег всегда не хватает.

Симпатичный мужчина лет тридцати пожал руку Ральфа.

– Я отвечаю за связи с законодателями и поддерживаю связи с Белым домом.

– Значит, мы оба имеем к этому прямое отношение, сынок. – Дентон ухмыльнулся.

Все присутствующие поняли, что это всего лишь шутка, и рассмеялись.

– Где бы вы хотели сесть, сэр? – спросил Билли. Конференц-зал представлял собой каменный мешок без окон. У конца стола в глубине зала стояла трибуна для выступающих. Ральф прошел сквозь толпу приглашенных к другому концу стола.

– Чепуха, Билли, сегодня это не имеет никакого значения.

Улыбка все еще блуждала по лицу Дентона, пока могущественные в своей конкретной области руководители чинно рассаживались за столом. На их фоне Билли выглядел скромнягой. Он тихо сел в центре стола. Ной и Мэри выбрали стулья у стены.

Ральф посмотрел на часы.

– Шестьдесят три минуты назад, – сказал он, – наш президент прибыл на вертолете в Белый дом.

В этот момент Ральфу казалось, что он слышит стрекот лопастей двух президентских вертолетов. Один – для самого президента, в избрании которого некоторое время назад Ральф уже начал было сомневаться. Второй же использовался как приманка для террористов, которые – Ральф очень надеялся на это – все же не будут вылезать на свет во время его пребывания в должности предводителя американских шпионов.

– Президент назначил меня на пост директора ЦРУ, – продолжил Ральф. – Все сотрудники, имевшие соответствующий допуск, присутствовали на церемонии приведения его к присяге. – Сегодня я пригласил вас, руководителей различных подразделений нашего управления, чтобы еще раз попросить вас обеспечивать бесперебойную работу ЦРУ во время всего срока моего пребывания в должности его директора. Я бы так сказал: нам надо постоянно находиться в гуще событий. Что же касается меня, то я всегда буду открыт для обмена мнениями по поводу этих событий. Вы получаете информацию со всего мира, и я бы просил вас незамедлительно докладывать мне обо всем самом важном. Таков мой стиль руководства. Это одновременно означает, – Ральф сделал небольшую паузу, – что отныне вы, Билли, становитесь моей правой рукой.

Кабинет заместителя директора располагался как раз справа от нового офиса Ральфа.

– Я сделаю все, что от меня зависит, – спокойно сказал Билли.

«Посмотрим, посмотрим», – подумал Ральф и продолжал:

– Обращаю ваше внимание на самое главное. Жизненно важные вопросы ни в коем случае не должны быть скрыты от меня в чаще ежедневных проблем. Вы обязаны докладывать обо всем, что мне необходимо знать по роду моих служебных обязанностей, и обо всем, что я хочу знать. Это становится отныне непреложным правилом. И не вздумайте оберегать меня от знакомства с информацией, которую я вдруг прочитаю – но уже как скандальное сообщение – на первой полосе «Нью-Йорк таймс».

Дентон помолчал и заговорил теплым, отеческим тоном:

– Я вижу здесь сегодня лица отличных людей… Я чувствую, они встревожены тем, что в любой момент история или конгресс могут отнять у них бутерброд с маслом…

Улыбнулся только Билли.

– Впрочем, я и сам сел в это кресло не для того, чтобы его вышибли из-под меня по той, видите ли, причине, что некоторые считают разведку роскошью в наше время, когда рушатся берлинские стены.

– Директор говорит дело. Слушайте и наматывайте на ус, – вмешался Август Рид III.

– Прежде чем я сел в это кресло, наши друзья на Капитолийском холме и в средствах массовой информации подготовили почву для моего назначения. И когда в следующий раз мы потратим миллионы долларов на то, чтобы с потрохами купить панамского диктатора, у меня должны быть стопроцентные гарантии, что он никуда от нас не ускользнет!

В зале раздался одобрительный смех. Ральф посмотрел на Билли: вид у генерала был непроницаемый.

– Мы должны доверять друг другу, – продолжал директор. – Работать рука об руку. Но руководить всем буду я! У меня есть свои подходы к делу. Это не подходы Энди Сойера – царство ему небесное! – и не подходы других руководителей.

В зале воцарилась полная тишина.

– Я сказал практически все из того, что хотел сказать. Мне остается теперь задать только один вопрос. Отбросив в сторону обычную текучку, можете ли вы прямо сейчас поставить передо мной проблему, о которой я обязательно должен знать? Проблему, которая оказалась нерешенной из-за смены руководства?

«Удочку я забросил, – подумал Ральф. – Конечно, вряд ли кто-нибудь клюнет на эту наживку, они ведь знают, что я их сейчас внимательно изучаю. Но вдруг?»

– Гм, – робко послышалось с другого конца стола.

«А! Опять этот нарушитель правил. Тимоти… как его? Кажется, он имеет отношение к контрразведке. Интересно, с чьего голоса он запоет свою песню?»

– Слушаю вас, Тим. – Ральф ободряюще улыбнулся.

– Есть одно происшествие, – сказал Джонс и с облегчением вздохнул.

Ральф посмотрел на Билли. Не на Тимоти. Медленно, очень медленно толстые, как донышко бутылки кока-колы, очки Билли повернулись в сторону решившегося вдруг заговорить сотрудника.

– Вообще-то это не мой участок работы, – неуверенно пробормотал Джонс, – скорее это сфера деятельности Майка, – Джонс кивнул в сторону главы Службы внутриведомственной безопасности, – но… все-таки и контрразведка имеет к этому отношение…

– Тимоти, – суровым тоном сказал Дентон, – что произошло?

– У нас был телефонный звонок, – отвечал Джонс. – Вчера утром. Звонили дежурному в Отделе экстремальных ситуаций.

– Кто звонил? – спросил Дентон.

– Я думаю, это был кто-то из наших агентов. Он… он был пьян. Возможно, все это выеденного яйца не стоит, но… все-таки странно.

– Так в чем же суть дела? – спросил директор ЦРУ.

– А в том, что вы хотели узнать, не произошло ли чего-либо необычного. Время от времени нам звонят по неотложным проблемам, хотя бывают ошибки с набором номера, иногда названивают и люди с расстроенной психикой… Однако этот случай какой-то особый…

– Какие действия предприняты после звонка? – спросил Дентон.

Джонс сделал судорожный глоток:

– Этим делом занимается отдел Майка. У меня же пока нет доказательств, что звонивший – второй Ли Ховард.

В 1985 году Ли Ховард – аналитик ЦРУ, известный своим пристрастием к алкоголю и наркотикам, – сначала продал известные ему секреты, а потом, уже находясь под неусыпным наблюдением Федерального бюро расследований, преспокойно сбежал в Советский Союз.

Дентон повернулся не к Майку Крэмеру – руководителю Службы внутриведомственной безопасности, а к Августу Риду III, являвшемуся начальником и Джонса, и Крэмера.

– Что скажете по этому поводу, Август?

– Естественно, мы держим под контролем эту ситуацию, – отвечал тот.

– А в чем суть ситуации? – продолжал наступать новый директор.

– Это всего лишь появление старого блуждающего призрака, – бесстрастно сказал Август. – К тому же пьяного. Ничего серьезного не произошло, тут заниматься нечем.

На лице Дентона снова появилась улыбка. Он медленно перевел взгляд в сторону своего заместителя и спросил:

– А вы, Билли, что думаете по этому поводу?

– Я думаю, – спокойным тоном сказал Билли, – что по крайней мере сейчас мы должны оставить в покое потревоженных привидений, духов и призраков.

Дентон перевел взгляд с затемненных очков Билли на бесстрастное лицо Ноя. Минутная стрелка часов завершила еще один круг. С начала встречи прошел ровно час.

– Остались ли у нас еще вопросы?

Все молчали. Дентон улыбнулся:

– Совещание окончено.