Глава 80

Мир перевернулся вверх дном

Один из людей полковника Эша также донес весть о том, что в середине мая состоится конгресс в округе Мекленберг, чтобы объявить о независимости данной территории от власти британской короны.

Джейми знал, что многие лидеры движения, внезапно объявленного «повстанческим», все еще относятся к нему с некоторым недоверием. И это несмотря на личную поддержку Джона Эша и некоторых преданных друзей. Однако все равно решил принять участие в конгрессе.

Роджер не мог упустить шанс стать свидетелем важнейшего события, вошедшего в хроники, и, едва скрывая волнение, тоже загорелся желанием пойти.

За несколько дней до выезда произошло еще кое-что, заставив нас отвлечься от мыслей об истории и вернуться к делам насущным: вскоре после завтрака к порогу дома прибыла семья Кристи в полном составе.

Судя по их виду, случилось нечто серьезное. Алан Кристи раскраснелся от возбуждения, Том был мрачный и хмурый, как старый волк, Мальва выглядела заплаканной, ее щеки то бледнели, то розовели. Я поздоровалась с ней, однако девушка отвела взгляд. Джейми пригласил гостей к себе в кабинет и предложил присесть.

– В чем дело, Том?

Он мельком взглянул на Мальву, поскольку, похоже, именно она стала причиной для беспокойства родственников, но обратил свой вопрос к ее отцу, как к главе семьи.

Том Кристи так крепко сжал губы, что они почти скрылись в аккуратно стриженой бороде.

– Моя дочка ждет ребенка, – сухо бросил он.

Джейми снова посмотрел на девушку, которая стояла с опущенной головой в чепце, крепко сцепив пальцы на руках, а затем перевел растерянный взгляд на меня.

– Ну… что ж, бывает, – произнес он и добродушно улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку и успокоить напряженных членов семейства.

Новость меня не удивила, хотя, конечно, обеспокоила. Мальва всегда пользовалась успехом у противоположного пола, и, хотя отец с братом бдительно пресекали явные посягательства ее поклонников, единственно эффективный способ выявить всех ухажеров – запереть девушку в башне и подождать, пока под ней соберется толпа.

Интересно, кто же стал счастливчиком… Обадайя Хендерсон? Или Бобби? Один из братьев Макмарчи? Лишь бы не оба, упаси Господь!.. И это только те кавалеры, что не скрывали своих чувств, а ведь были еще и тайные воздыхатели.

Том Кристи встретил шутливое замечание Джейми гробовым молчанием. Алан попытался улыбнуться. Как и сестра, он был бледен.

Джейми кашлянул.

– Итак, чем могу помочь, Том?

– Она говорит, что назовет парня только в вашем присутствии, – угрюмо пробурчал Кристи, сверля дочь недобрым взглядом, а затем с неприязнью воззрился на Фрэзера.

– В моем присутствии?

Джейми вновь смущенно кашлянул, догадываясь об истинной причине такого пожелания: Мальва опасалась, что брат с отцом поколотят либо ее саму, либо любовника, а присутствие лендлорда поумерит их пыл. Такой страх показался мне обоснованным, и я повнимательнее пригляделась к Тому Кристи. А что, если он уже попытался выбить из дочери правду, но безуспешно?

Несмотря на присутствие Джейми, Мальва пока не проявляла намерения объявить отца своего ребенка. Не поднимая глаз, она беспрестанно теребила передник.

Я спросила:

– Какой… кхм… какой у тебя срок, милая?

Дрожащими руками она разгладила фартук, и под тканью обозначился округлившийся живот – гладкий, как арбуз, и уже довольно большой: шесть месяцев или около того. Я оцепенела. Девушка, очевидно, тянула до последнего и рассказала отцу о беременности, лишь когда сей факт стало невозможно скрывать.

Повисла неловкая пауза. Алан заерзал на стуле и утешительно зашептал:

– Все будет хорошо, Мэлли. Говори же, не тяни.

Она судорожно вздохнула и подняла голову. Ее покрасневшие глаза были по-прежнему прекрасны, но полны тревоги.

– О, сэр… – проговорила она и замолчала.

Эта сцена стала тяготить Джейми не меньше, чем гостей, однако он старался не терять дружелюбия и произнес как можно мягче:

– А мне расскажешь, девица? Тебя никто не тронет, обещаю.

Том Кристи раздраженно рыкнул, словно хищник, защищающий свою добычу от посягательств. Бледная Мальва не сводила глаз с Джейми.

– О, сэр…

В ее тихом, но звенящем, как колокольчик, голоске звучал упрек.

– О, сэр, зачем говорите такие слова, если сами прекрасно знаете правду?

Прежде чем кто-то успел опомниться, она повернулась к отцу, подняла руку и указала прямо на Джейми.

– Это он!

Хвала небесам, что, когда прозвучали эти слова, я смотрела на мужа. У него не было возможности подготовиться и проконтролировать свою мимику. Он, собственно, даже не пытался. Его лицо не выражало ни гнева, ни страха, отрицания или удивления. Лишь ошалелая оторопь и полное непонимание.

– Что? – спросил он и моргнул.

Наконец до него дошел смысл сказанного.

– ЧТО? – рявкнул Джейми во весь голос.

Удивительно, что звуковая волна не опрокинула маленькую потаскушку на ее лживую задницу.

Девушка заморгала и потупила глазки, олицетворяя собой стыдливую невинность. Изобразив, что не в силах вынести тяжелый взгляд Джейми, она отвернулась от него и протянула ко мне дрожащую руку.

– Мне жаль, миссис Фрэзер, – прошептала она, и на ее ресницах заблестели горестные слезы. – Он… мы… мы не хотели причинить вам боль…

Словно со стороны я с интересом наблюдала, как моя рука поднялась в воздух, размахнулась и, принеся чувство странного удовлетворения, отвесила Мальве такую смачную пощечину, что девушка отшатнулась, запнулась о стул и свалилась на пол. Хлопковые юбки задрались до самой талии, а ноги в шерстяных чулках нелепо взметнулись вверх.

– Боюсь, не могу похвастать тем же.

Слова сорвались с моих губ сами собой, выскочили одно за одним, как крепкие звонкие камешки.

И тут я пришла в себя. За секунды, на которые я выпала из реальности, корсет, казалось, еще туже сжал ребра, отчего стало труднее дышать. Изнутри распирало так, будто все жидкости моего организма – кровь, лимфа, пот и слезы – вот-вот меня разорвут. Задержав дыхание, я бы, наверное, просто лопнула, как разбившийся о стену спелый помидор.

Мое тело обмякло. Но не воля. Только она помогла мне устоять на ногах и добрести до двери. Я не помнила, как миновала коридор и вышла из дома. Лишь заметила, что вокруг внезапно посветлело и расплывчатыми пятнами зазеленел палисадник. Затем я бросилась прочь, словно все демоны ада гнались за мной по пятам.

Собственно говоря, никто и не подумал меня преследовать. Однако я бежала все дальше и дальше, нырнув с тропы в лес. Скользила по еловым иголкам, лавировала между камнями, едва не покатилась кубарем по склону, больно ударялась о бревна, продиралась через колючий терновник и валежник. Почти обессилев, я наконец остановилась у подножия холма, в темной лощине, окруженной со всех сторон высоченными зелеными кустами рододендрона. Тяжело дыша, села – почти рухнула – на землю. Перед глазами все плыло, и я откинулась на пыльную бежевую листву лаврового дерева.

В голове эхом отдавалась мысль, заглушаемая моим шумным дыханием: «Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним»^[527]. Моя совесть уж точно чиста. Джейми тоже не виноват – я это просто знала, и все тут.

Но Мальва-то беременна. Значит, кто-то все же нагрешил.

От бега в глазах затуманилось, и солнечный свет заискрился, превратив облачное небо и горные вершины в смазанные разноцветные пятна, пестрыми вихрями кружившие надо мной.

Я крепко зажмурилась, и к вискам потекли сдерживаемые до сих пор слезы.

– Черт, черт, черт побери, – глухо простонала я. – Что же дальше?