Ной

Валентина прижалась ко мне, и я уперся спиной в бетонную стену. Ее ладони легли мне на щеки, теплое дыхание коснулось лица, а потом нежные губы накрыли мои в настойчивом поцелуе.

У нее был не тот запах и не тот вкус. Все в ней было не то и в то же время очень знакомо. Я двигался словно в замедленной съемке. Обхватил ее запястья, чтобы оттолкнуть, но тут ее пальцы в моих волосах нашли рельефные шрамы.

Вздрогнув, Валентина вскрикнула. «Шарлотта никогда бы так не сделала, – подумал я вяло. – Никогда…»

– Вал, нет, – я пытался оттолкнуть ее, но мне не хватало сил. Я чувствовал себя выжатым как лимон и бесформенным как желе. Прислонившись к стене, я просто держал Валентину за руки, пока она не положила их мне на грудь. – Ты должна уйти. Оставь меня. Нельзя, чтобы Шарлотта увидела…

– Шарлотта? – Валентина отпрянула. – Дикон сказал, что она просто твоя помощница, – короткая пауза. – Он солгал?

– Да, солгал, – я закрыл глаза, но разве это имело значение? – Ты видишь ее? – боже, она видела наш поцелуй? Дикон подстроил все это?

– Ее здесь нет.

Я помотал головой, пытаясь подумать.

– Это Дикон. Он глумится надо мной.

– Думаю, ты прав, – тихо согласилась Валентина. – Он сказал, что ты хочешь увидеться со мной. Что ты скучаешь по мне и… хочешь начать все сначала.

Ложь. Сплошная ложь.

– Что еще он тебе сказал? Где он?

От отвратительного, мерзкого предчувствия скрутило внутренности. Я чувствовал себя виноватым за боль в голосе Вал, но за Шарлотту я испытывал страх, близкий к панике. Я ругнулся на себя за количество выпитого. Мне нужна была ясная голова, но я не мог сейчас мыслить, не мог понять, что задумал Дикон. «Ты не оставишь меня больше с Диконом наедине», – заставила меня пообещать Шарлотта.

– Боже, помоги мне, Вал. Помоги найти Шарлотту. Происходит что-то плохое.

– Да, держись, – она подала мне руку, жилистую, в отличие от мягкой руки Шарлотты.

Валентина шла слишком быстро для моего пьяного состояния, и в то же время недостаточно торопливо.

В тишине лифта я почти физически ощущал тяжесть ее рухнувших надежд. Она всегда хотела большего от меня, когда мы были вместе, а я всегда был одной ногой за дверью.

– Вал, я знаю, я закончил наши отношения… плохо.

– Ты их не закончил, – ответила она. Никаких обвинений, но ее голос пронизывала старая боль. – Ты просто… перестал общаться со мной. А после Акапулько ты исчез.

Боже, неужели так все и было? Я сделал это? Так же Кит поступил с Шарлоттой. Меня замутило. Я еще никогда не чувствовал себя таким потерянным, брошенным на произвол судьбы во мраке, без Шарлотты, за которую можно держаться.

– Мне очень жаль, Вал. Прости меня.

– Все нормально, – в ее голосе слышалась улыбка. – Сейчас не лучшие обстоятельства, но мне приятно видеть, что ты любишь кого-то.

Люблю, да поможет мне бог. Люблю. Я люблю Шарлотту, но еще ни разу не сказал ей об этом.

Двери наконец открылись, и Валентина проводила меня в банкетный зал.

– Ее здесь нет, – сказала она.

– Дикон?

– Его я тоже не вижу.

О боже!

– Вниз. Наверное, Шарлотта ушла, – я надеялся на это. Хотел верить, что сейчас она сидит в такси. Ненавидит меня, но находится в безопасности. «Пожалуйста, – взмолился я, когда Вал повела меня обратно к лифтам. – Все что угодно. Я сделаю все что угодно, лишь бы ей ничего не грозило».

Казалось, мы ждали лифта целую вечность.

– Похоже, он застрял, – проговорила Валентина.

В этот момент включилась сигнализация, громкий несмолкающий звон, идущий из лифтовой шахты. Я весь заледенел.

– Шарлотта.