Шарлотта

Я чуть не упала в обморок, увидев спускающегося по лестнице Ноя: в бейсболке, солнцезащитных очках и с тростью.

На нем были стильные потертые синие джинсы и черная рубашка с длинными рукавами, сидящая прямо по фигуре и подчеркивающая каждый мускул на торсе. Я стояла в гостиной на втором этаже, пораженно открыв рот.

– Ты смотришь на меня, да? – спросил Ной. То же самое он спросил при нашей первой встрече. Однако сейчас в его голосе не было горечи, и на губах играла легкая улыбка.

– Будто на тебя можно не смотреть, – отозвалась я. – Придется одалживать у тебя трость, чтобы отбиваться от женщин. Они же всей толпой набросятся на стоящее передо мной слепое очарование в надетой задом наперед бейсболке.

– Так и задумано! – ухмыльнулся он. – Ведь тот прыжок со скалы был изощренной уловкой для съема цыпочек.

Ной впервые говорил о несчастном случае столь беспечно. В сердце расцвела радость.

– Я против того, чтобы скрывать за очками твои потрясающие глаза, – заметила я, – но должна признать, выглядишь ты… сексуально.

– М-м, – Ной провел ладонями по моим обнаженным рукам. – Что ты надела?

– Синюю блузу без рукавов. Хлопковые бежевые алладины. Сандалии.

– Ты выглядишь изумительно.

Я бы поддразнила его, сказав, что он мне льстит, но видела: он действительно представлял меня красивой.

– Спасибо.

Ной наклонился поцеловать меня, и по спине пробежала сладкая дрожь. Поцелуй был нежным, но я готова была воспламениться от любого прикосновения Ноя.

Я с нервозным смешком отстранилась от него.

– Это… странно.

– Странно? Что именно?

– Снова быть с кем-то. Я к этому не привыкла. И к тому же мы живем вместе…

– Мы ведь решили не спешить, забыла?

– А как же наше «ты – босс, я – твой работник»? Мне не хочется говорить о нас в деловом ключе, но как быть с этим?

– Да, придется с этим разобраться. Но давай сначала просто сходим на наше первое свидание?

– С удовольствием, – засмеялась я. – Ты готов идти?

– Наверное, – нахмурился Ной. – Мы не будем есть? Мне кажется, едой из «Аннабель» я насытился до конца жизни.

– Мы идем в маленькую кондитерскую на Амстердам-авеню, но я обещала Энтони заглянуть в «Аннабель». Очень хочу познакомить вас друг с другом.

Он потер подбородок.

– Меня ведь там знают? Или наслышаны обо мне. Об идиоте-затворнике, вечно увольняющем своих помощников?

Я взяла его за свободную руку.

– Не нужно делать ничего, к чему ты еще не готов. Я могу в любой момент позвонить Энтони…

Ной поднял руку и провел подушечкой большого пальца по моей нижней губе.

– Ты же хочешь зайти в «Аннабель»? Значит, мы так и сделаем.

Казалось, сердце взорвется от чувств, и я постаралась совладать со своими эмоциями. Мне непросто будет привыкнуть к головокружительной эйфории, охватывающей меня оттого, что мной дорожат и обо мне заботятся. Я чувствовала себя беспечной, импульсивной и воодушевленной, как парашютистка за миг до прыжка с самолета.