на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



4

Девчонки из Чувашии действительно оказались толковыми. Подполковник их недооценил – все они прошли курсы Осоавиахима, и физически были довольно крепкими, насколько это позволил скудный тыловой паёк. На фронтовом довольствии все быстро поправились. А 37-миллиметровая пушка всё же требовала меньше физической силы, чем 85-миллиметровое орудие. Проблема была в частых перебазированиях, когда пушку и имущество приходилось тащить чуть ли не на себе. Да и бытовые условия не были рассчитаны на женщин.

Вместе с семерыми своими подчинёнными Мария осваивала 37-миллиметровую зенитную пушку. Занятия с ними проводил зампотех полка – пожилой дядечка, которому погоны достались только по причине войны. Звали его капитан Озеров, но все обращались к нему не по уставу – Тимофеич. До войны он был мастером на заводе, и в совершенстве разбирался в ремонте всяческих механизмов, но вот командовать у него никак не получалось. Но все и так слушались его охотно – не только из-за умения починить всё, что сделано из металла, но и по причине справедливого и добродушного характера.

Мария на занятиях по мат. части слушала Тимофеича снисходительно – пушечка калибра небольшого, разработка ещё довоенная (Мария отсчёт времени всё ещё вела от своего 1968 года), и этим придётся воевать? А может, её знания о будущем как-то смогут помочь? Ведь за двадцать с лишним лет, прошедшие после войны, техника сильно продвинулась вперёд.

Однажды уже после занятий на традиционные слова Тимофеича «Вопросы будут?» она поднялась с места.

– Сержант Климова. У меня такой вопрос – сколько снарядов надо выпустить из этого орудия, чтобы сбить хоть один вражеский самолёт?

Тимофеич на мгновенье задумался.

– Я думаю – порядка тысячи, может – больше.

Мария вспомнила рассказы лейтенанта Ковалёва про полигон – ещё оттуда, из своей прошлой жизни. Он рассказывал, что для гарантированного уничтожения самолёта нужно всего три зенитных ракеты. А тут тысячи снарядов! Может, её знания из будущего чем-то помогут?

– Это что же – мы в основном будем стрелять в белый свет как в копеечку? – недовольно спросила она. Девчонки из её расчёта с интересом слушали.

– Именно так! – невозмутимо кивнул капитан.

– Как это?! – поразилась Мария. Её девчонки возмущённо зашумели.

– А вот так! – Тимофеич хитро прищурился. – Вот у тебя медаль на груди. Слышал я историю, за что ты её получила. Только прямое попадание в самолёт – это большое везение для зенитчика, которое случается очень редко. А обычно зенитчики ведут заградительный огонь, а не по самолётам.

– А почему так? – уже с меньшим напором спросила Мария.

– Вот ответь – какая твоя главная задача, как командира орудия? – вопросом ответил Тимофеич.

Девчонки замолчали, слушая, что ответит их командир.

– Ну как это? Отражать налёт вражеской авиации, – неуверенно ответила Мария.

– Вот сейчас правильно говоришь. А ещё точнее – не допустить причинения ущерба защищаемому объекту. Вот за это ты медаль и получила – что переправа целой осталась. А если бы всю переправу разнесли, то хоть пять самолётов ты сбей, получается – немцы свою задачу выполнили. Снабжение наших войск нарушено, планы командования сорваны. Понятно тебе?

Мария пристыжено молчала. Оказывается, всё продумано и упорядочено, а она-то хотела всех уму-разуму научить! Но всё же, просто так стрелять в воздух, а не по самолётам – это расточительно.

– А почему нельзя точнее стрелять по самолётам? – не сдавалась она. – Чтобы меньше снарядов расходовать.

– Это ты будешь своему наводчику говорить, – Тимофеич кивнул на притихших девчонок и усмехнулся. – Вот смотри, ты получаешь целеуказание – курс цели, высота, скорость. Вычисляешь точку упреждения, и туда палишь. Всё правильно пока?

– Да, – кивнула Мария, ещё не понимая, куда капитан клонит. Тимофеич продолжил:

– Дальше снаряд вылетает из ствола, и от тебя больше ничего не зависит. А зависит вот от чего: вес и качество пороха, точность изготовления снаряда, износ ствола орудия. Дальше – от температуры воздуха, от скорости ветра на разных высотах. Всё это влияет на точность стрельбы. И чем выше летит самолёт, тем сильнее это влияет. А когда самолёт летит низко, то его угловая скорость относительно орудия такая большая, что у тебя наводчики ручки крутить не успеют. Поэтому остаётся заградительный огонь с учётом возможного направления появления самолёта противника. Ясно?

– Если бы нам ещё целеуказание вовремя давали! – поняв, что из-за своего незнания попала впросак, Мария рассердилась и потеряла осторожность. – Вот если бы у нас были радиолокационные станции, которые обнаруживают самолёты хотя бы за сто километров.

Но капитан не смутился.

– Слышала звон, да не знаешь – где он. Такие радиолокационные станции стоят у нас в полку, и не только в нашем. Так и называются – радиоулавливатели самолётов, РУС. Вот по их показаниям тебе звонят – Климова, воздушная тревога!

– То есть, оказывается, всё не так просто? – окончательно растерялась Мария.

– Там, – Тимофеич показал пальцем в потолок, – не дураки сидят. Не одна ты такая умная.


предыдущая глава | Времена выбирают | cледующая глава