11

– Ван, что-то не так? – спросила Мирла.

Ее улыбка сменилась озабоченным выражением.

– Нет, что ты, все хорошо, – проговорил Вандергер.

Галлюцинация – твердил внутренний голос. Но все было так реально, чуть ли не реальнее, чем в жизни…

Мирла взяла его за руку, заглянула в лицо:

– Ты так резко остановился… И выглядишь встревоженным…

– Мирла… Случилось кое-что странное.

Вандергер, окинув взглядом дорожку, повел девушку к скамейке, усадил и сам сел рядом. Его сердце стучало громко и ровно.

– Что именно, Ван?

– Я видел сон… Или… Это сон, да?

– Расскажи мне.

Он поведал свою историю.

– Я был там, – закончил Вандергер. – Всего мгновение назад. А потом фьють – и я здесь.

– Странный сон, Ван. С другой стороны, это просто сон. А мы реальны.

– Правда, Мирла? Годы обучения тоже мне приснились? Я до сих пор отлично помню, как сажать «Модель-9» на девяти унциях реакторной массы! Помню математику, запах охладителя, когда патрубок лопается при повышении гравитации, помню имена людей, которые первыми ступили на Плутон, и тех, кто высадился на Церере. Помню…

– Ван, это всего лишь сон! Тебе привиделось…

– Какой сегодня день? – перебил он.

– Первое мая.

– Первое мая две тысячи седьмого года. В этот день взорвался главный купол марсианской станции-один, погибло двенадцать человек. Среди них был агроном Мэйфилд. – Вандергер не смог усидеть и вскочил. – Я не видел газет, Мирла, ты знаешь. Мы гуляли ночь напролет.

– По-твоему… ты хочешь сказать, что…

– Давай найдем газету. Новости уже опубликованы или вот-вот будут.

По дорожке они пересекли парк и миновали пустынную улицу; десять минут спустя из окна круглосуточного кафе донеслась речь диктора:

– Только что узнали по дальней связи. Среди погибших – полковник Марк Спенсер, комендант марсианской базы…

– Ошибка, – поправил Вандергер. – Его ранило, но он выжил.

– …Доктор Грегор Мэйфилд, известный своими работами по экологии пустынь…

– Мэйфилд! – воскликнула Мирла. – Ван, ты знал!

– Да.

Вандергер неожиданно заговорил совершенно бесстрастно:

– В отсутствие материи космос не существует. Время есть функция пространства, это средство, благодаря которому происходят события. В отсутствие пространства не бывает движения и не может быть времени. Все становится единым целым: прошлое, настоящее и будущее. Я могу быть там и здесь…

– Ван! – стиснула его ладонь Мирла. – Мне страшно! Что все это значит?

– Я должен вернуться.

– Вернуться куда?

– Ну как ты не поймешь, Мирла?! Я не могу бросить свой корабль, напарника и программу, которой посвятил всю жизнь. Не могу позволить, чтобы ЭИМ записали в провалы, в неудачу, стоившую жизни двум пилотам. Это наверняка окончательно погубит нашу программу.

– Я не понимаю, Ван. Как ты можешь вернуться в сон?

– Не знаю, Мирла. Но я должен попытаться. Должен, и все.

Он мягко высвободил руку и заглянул девушке в глаза:

– Прости меня, Мирла. Мы стали свидетелями чуда. Быть может…

Продолжая смотреть на нее, он зажмурился, вообразил отсек управления ЭИМ, постарался ощутить давление ремней безопасности на тело, заново испытать – мысленно – тошнотворную невесомость, почувствовать запах пота в тесном помещении, вернуть боль…