Глава 4

Бир

Всё – хорошее и плохое – когда-нибудь проходит. Опять полнолуние, ливни перешли в дожди, а потом и они прекратились. Выглянуло солнце, от земли, пересыщенной влагой, стали подниматься испарения. Влажность высокая, как в джунглях, видимости никакой, ибо за десять – двадцать шагов всё скрывается, как в тумане. Но после месяца дождей природа пробудилась. Травы вымахали в пояс, на деревьях за листвой веток не видно. Птицы летают, зверьё бегает.

А Борис продолжает надоедную уже работу по обыску помещений. Если бы что-нибудь нашёл, был бы интерес, а то месяц поисков – и бесполезно. Оставался неосмотренным один небольшой корпус в два этажа. Судя по обстановке – будуар или гарем для наложниц, хотя мусульманской веры, как и любой другой, здесь не было, одно язычество.

В каждой комнате этого корпуса – кровать под балдахином, на одних шторы из красивой ткани. Правда, всё уже грязное. Этот корпус себе облюбовали в качестве казармы воины. Гигиена скверная, да ещё и в одежде на постели ложились. Но именно здесь Борис обнаружил тайный ход, ведущий в подземелье. Вероятно, корпус был построен для других целей, ибо кто же доверит тайный ход гарему? Борис уже глаз и руку набил в осмотре и запросто мог работать таможенником или в полиции, искать схроны. Он сразу обратил внимание, что коридор короче, чем последняя комната. Простучал торцевую стену коридора, звук показывает за стеной пустоту. На самой стене никаких ручек, фигурок, которые могли бы служить ключом. На боковых стенах железные держатели для масляных светильников. Повернул один и отскочил в сторону в испуге. Что-то щёлкнуло громко за стеной, и вся она стала поворачиваться. Потянуло сквозняком, стало быть – есть второй выход. Борис автомат с плеча перевесил на грудь, загнал патрон в патронник, на предохранитель не ставил. Случись неожиданное нападение, и даже секундная задержка может стать роковой. Для такого случая в брючном кармане китайский фонарик со светодиодами. Луч света сильный, яркий, а батарейки расходуются экономно. Хороший фонарь, но выкинуть придётся, как батареи сядут, новых-то здесь ни за какие деньги не купить.

Осторожно двинулся вперёд. И под ноги светил, и вверх. Под ноги, чтобы не нарваться на ловушку, устраивали такие. Наступил, а земли под ногой нет, провалишься вниз, а там – острия ножей. А ещё копья, скорее дротики из-за короткого размера, могут висеть над головой. Наступил неаккуратно на замаскированную дощечку – и получи в темечко и плечи пару-тройку дротиков. Средневековый люд на выдумки горазд! Подземный ход постепенно под уклон шёл, да ещё циркуляцию описывал. И упёрся в запертую на здоровенный замок дверь. Сбить бы его кувалдой, да нет под рукой. Отошёл на пять шагов, выстрелил из автомата. Выстрел оглушил в тесном пространстве. Зато у замка дужка отвалилась. Открыл дверь, посветил фонарём. Настоящая «оружейка». На стеллажах – пучки стрел, копья стояли у стены, на стенах развешано холодное оружие – мечи, боевые топоры, кинжалы. Борис не сторонник мечей. Тяжёлое оружие, им надо учиться фехтовать. То ли дело – автомат. Пальнул в противника издалека – и одержал победу. А для близкого боя есть пистолет, граната. Караульного бесшумно снять – есть штык-нож.

Но помещение решил обойти. В конце обнаружилась ещё одна дверь. Толкнул её ногой, отворилась со скрипом, и тут же сверху рухнуло короткое бревно, утыканное острыми железными шипами. По коже мурашки пробежали. Представил, что стало бы с его головой, если бы сразу вошёл. Фонарь осветил небольшую комнату, по периметру стеллажи с кожаными мешочками. Борис сразу подумал – деньги. Развязал один мешочек, тускло блеснуло серебро. Высыпал на ладонь, какая-то надпись по кругу, в центре – мужской профиль. Ссыпал несколько монет в карман. Надо будет поинтересоваться потом у старейшины Мано – что за деньги? Самого Бира или других земель? Прикрыл за собой дверь. Замок бы не помешал, всё же денег много. Ему деньги не нужны, воин добудет себе пропитание мечом. Но можно нанять наёмников, целую армию. Вероятно, так и сделал Бир, когда пошёл набегом на Агалык. И взял бы его, кабы не Борис на «Тигре». Вышел из подземелья, прикрыл дверь, со щелчком захлопнулся засов.

Поднялся в башню. Припомнились мысли о наёмной армии. А для чего она ему? Завоёвывать другие земли, свергать тамошних правителей? Как-то не хочется, не такой он кровожадный. Бир – он агрессор, получил по морде, и в ответ против него предпринят был поход. Но это лишь зеркальный ответ. И успокоится Борис, когда увидит мёртвого настоящего волхва, а не двойника. Уйди сейчас Борис с воинами, Бир наймёт армию и двинется на земли Фараза. Не сможет Бир успокоиться. Как же! Чужеземец разгромил его армию, самого волхва в плен взял, этим унизив. За такое требуется смерть, причём желательно прилюдная, чтобы свидетели сами видели мучительную смерть посягнувшего на власть волхва. Так что Борис иллюзий не имел. У него с волхвом война – кто кого? До смерти, волхв отмщения желает. Ибо по мордасам не получал ранее. Сезон дождей кончился, и волхв может начать боевые действия в любую минуту. И в первую очередь для наёмной армии нужны деньги. Пустым обещаниям, не подкреплённым звонкой монетой, никто не поверит. Стало быть, волхв или его доверенное лицо придёт к подземному хранилищу, и если устроить растяжку да ещё засаду, то есть шанс одолеть волхва.

Тянуть не стал, в этот же день поставил растяжку перед дверью «оружейки». А перед тем поставил на место сломанный замок. Он не запирался, но при взгляде со стороны, да в темноте, выглядел нетронутым. Пусть не насторожит волхва, пусть подойдёт, зацепит ногой за бечёвку.

Следующим днём прибыл обоз из селения Барыс во главе со старейшиной, привезли налог, как и сказал Борис, – половину от прежнего. Но даже половина – это десяток телег. Воины и возничие разгрузили продукты в подвал, а Борис достал из кармана пару серебряных монет, показал Мано.

– Это чьи деньги?

– Бира, его земли монета. Да вот его профиль.

– Что можно купить за одну такую монетку?

– Коня, или три коровы, или десяток овец.

Борис подкинул на ладони монету. Лёгкая, наверное, и трех граммов веса нет.

– Мано, где может скрываться Бир? Я думаю, что кроме замка у него были другие дома?

– Были, даже три.

– Показать сможешь?

– Он меня убьёт, а семью изведёт под корень.

– Я его убью, скоро придут мои воины. Ты только молчи.

– Хорошо, господин!

Ещё через день караульные со стены предупредили, что к замку приближается войско со стороны земель Фараза. Знамя есть, но различить невозможно, слишком далеко.

Сразу сыграли тревогу. Охотничьим рогом. Борис обнаружил его на стене одного из залов. Никто из воинов на него не покусился. Обычно из такого рога подают сигналы на охоте. Борис попробовал дунуть в рог сам. Получилось оглушительно громко, заунывно, но с другими звуками не спутаешь. Он приспособил его для воинских нужд. На рёв рога из здания выбегали воины, строились.

– К нам приближается войско, – сказал Борис. – Мыслю – Узам воинов ведёт. Однако пока не разглядим, не опознаем в точности, держать оружие наготове и занять места.

Ещё до сезона дождей Борис для каждого нашёл наиболее выгодное место. Двум лучникам – места повыше, на полуразрушенных башнях у въезда в замок. Двум – у моста, остальным – на стене.

Сам взобрался на стену с оптическим прицелом, он переменной кратности. Всмотрелся. Нет, далековато, лиц не разглядеть. По приблизительной прикидке – около трёх сотен Узам собрал. Это хорошо. Взят только один замок, всю землю Бира не осматривали. Не исключено, что он уже новую армию собрал. Через четверть часа уже стал виден флаг и сам Узам во главе войска. Борис рогом дал отбой, спустился со стены.

– Встречайте знакомых и родственников! Узам с воинами идёт!

Обрадовались воины. Как же! Не битва предстоит, а встреча. Для многих – с родственниками. А если родни нет, всё равно расскажут о новостях в селении.

Узам с войском добрались до замка через полчаса. Воины в замке успели на кострах воду подогреть для узвара, ещё немного, и каша сварится. После перехода всегда кушать хочется. С лошадьми после сезона дождей проще, травы зелёные, сочные, по пояс стоят. На любом лугу или поляне пастись могут. Под наблюдением караульных коней пастись отвели, иначе во дворе замка навозу полно будет. Объятия, разговоры. Месяц с небольшим не виделись, а новостей накопилось много.

Уже и за стол рассаживаться пора, за разговорами каша поспела, да караульные на стенах тревогу подняли, рог ревёт короткими сигналами. Борис тут же вскричал.

– Защиту надеть! К оружию!

А сам в бронемашину забрался. Пока неясно, какой враг, численность, пеши или конно? Не угадал. Раздался шум, причём сверху как-то потемнело. Это сверху враги. Десятка два полуженщин-полуптиц, прозываемых гарпиями. Само олицетворение жадности, жестокости, ненасытности. Имеют лицо женщины и бюст, когти грифа, крылья птиц с перьями. На лицо смотреть невозможно без содрогания – горящие дикой злобой глаза, спутанные грязные волосы и отвратительный запах.

Борис сразу понял – Бир послал тварей, причём по прибытии войска, ещё не успели обосноваться. Донести, даже если в войске предатели были, никто бы не успел. Борис вспомнил о хрустальном глазе. Где-то оставил его волхв и теперь видит, что творится во дворе замка. Чтобы уберечь воинов от потерь, Борис крикнул:

– Всем в зал, в трапезную. Оборонять окна! Лучники – занять позицию у обоих входов! Засыпать тварей стрелами!

В условиях внезапного нападения, когда растерялись немного, испугались жуткого вида, нужны громкие и чёткие команды. Воин, привыкший исполнять приказы, бросится выполнять. Так и получилось. Когда увидели гарпий, закричали некоторые от страха. Никто до этого не сталкивался с кровожадными летающими тварями, ужас обуял. Пока воины, отбиваясь копьями от нападающих сверху гарпий, сдерживали их, большая часть успела забежать в трапезный зал, выставили копья в проёмы окон. Такой частокол и гарпии преодолеть не под силу.

Борис, стоя в открытом люке, успел сделать несколько выстрелов из автомата. Пулемёт был в кабине. На время сезона дождей Борис его убрал, а поставить не успел, угрозы не было.

Гарпия крупнее человека, ростом метра два с небольшим, но автоматные пули валили их запросто. Короткая очередь в два-три патрона – и упала, визжа истошно, дёргаясь в агонии. Трёх тварей успел убить и вынужден был спрятаться в «Тигре», задраив люк. Налетела сзади тварь, рванула когтями. Но голова в каске, а бронежилет не поддался. Решил не искушать судьбу. Гарпия в бессильной ярости стала скрести когтями броневую сталь. Скрежет раздавался противный, как ножом по сковородке. Потом разглядела через бронестекло Бориса, попыталась схватить. Видит, а цапнуть не может. В бессильной злобе визжит, в глаза смотреть страшно, тело мурашками покрылось. Лицо твари совсем близко, но никаких чувств, кроме отвращения и страха, не вызывает. Несколько секунд Борис в прострации сидел, потом открыл бойницу, вставил автомат. Как только гарпия показалась в секторе обстрела, дал очередь. Визг, переходящий в рёв, удары когтистых лап по машине. Но три пули в брюхо кишки переварить не могут. Упала, подёргалась и сдохла. Другие гарпии атакуют окна и двери. Перед дверьми лучники пускают стрелу за стрелой, перед ними уже по паре гарпий валяется. Ещё несколько перед окнами, из тел копья торчат. Видимо, всадили оружие со всей силы, а вытащить не смогли.

Борис перебрался в десантный отсек, сменил магазин у автомата, открыл бойницу. Приходилось ловить момент, чтобы гарпия не была на одной линии огня с воинами. Взмыла вверх, выше окон, получи очередь в спину между крыльями. Ещё троих убил, столько же осталось. Но скудным своим умишком поняли – людей им не одолеть. С визгами, работая крыльями, взмыли над замком и улетели на закатную сторону. Борис и воины выждали с четверть часа. Вдруг у гарпий обманный финт? Вылетят из укрытий и нападут. Не видно мерзких тварей. Воины трапезный зал покинули. Каша в котлах уже дошла давно, её бы с огня снять вовремя, а не сделали. Вода выпарилась, каша в пудинг превратилась, ножом резать надо и кусать, а не ложкой зачерпывать. А не до еды. Раненых перевязать, убитых собрать. На мёртвых раны страшные, гарпии когтями вырывали у жертвы большие куски тела. Лошадей пару десятков пригнали, верёвками трупы гарпий лошадьми за стены замка вытащили, ибо смердели жутко. Очистили двор, принялись за погребальный костёр для павших воинов. Обошлось малой кровью, всего полтора десятка убитых. Могло быть намного больше. От крылатых тварей спас трапезный зал. Стены кирпичные, сверху второй этаж, а окна прикрывали воины. Но настроение в войске скверное, среди воинов в первый день понести потери – плохое предзнаменование, весь поход может оказаться несчастливым. Тёмные здесь люди, верили в предзнаменования, в гадание на костях, на куриных потрохах, да на чём угодно. Была целая куча примет, добрых и недобрых знаков. Борис над всем этим в душе посмеивался, но открыто сомневаться в этих суевериях не спешил, воинов можно от себя оттолкнуть.

Пока воины собирали погребальный костёр, Борис вышел в центр площади, осмотрелся. Если у Бира есть хрустальный глаз, то он должен находиться на самой высокой точке строений замка для хорошего обзора. И место это – башня, где была библиотека, где раньше был кабинет и личные покои волхва, а ныне спал сам Борис. По винтовой лестнице взошёл на последний этаж, потом по узкой вертикальной на крышу, откинув люк. Подошёл к краю крыши. Тут каменный парапет – и вот он, хрустальный глаз. Приклеен к камню древесной смолой, дабы ветром не сорвало. С трудом отодрал глаз от камня, повернул к себе, надеясь, что Бир наблюдает. Показал фигу, сказал:

– Лучше скройся в какой-нибудь дыре и сиди тихо! Я тебя всё равно найду и убью!

Помнил, что Узам говорил – глаз видит, но не слышит. Но всё равно высказался. Но слова до адресата дошли, Бир легко читал по губам, как это делают глухие. Скривился волхв. С этим чужеземцем ему откровенно не везёт. Сначала его армию уничтожил, которую он собрал и лелеял год, вложил кучу монет чистого серебра. Потом успешно отбился от гаргулий, а ныне – от гарпий, что почти никому не удавалось. И войско его не бежит в панике. Надо похитрее действовать, подослать к чужеземцу красивую женщину. От медовой приманки редко кто из мужчин уходил. Вот тогда отравить его можно, подсыпать в пищу яд, да такой, чтобы помучился перед смертью. А главное – не должно существовать противоядия. Уже три полных луны Бир не хотел ничего сильнее, чем уничтожить чужеземца. Это желание владело им целиком, без остатка. Поквитаться за унижение пленом, убить, и неважно, какой ценой. Он готов отдать все свои деньги. Деньги – это всего лишь призрачный эквивалент богатства и власти. Его рудники смогут добыть ещё серебра и начеканить монет. Он должен править этой землёй, а не прятаться. Он победил предшественника и правит более ста лун, срок очень большой. Он чувствует в себе силы и способности держать бразды власти и далее. Что для «посвящённого» сто тридцать лун? В других землях и по три сотни правили. В конце концов он силён в магии, смог призвать на службу, подчинить своей воле существ злобных, никогда не исполнявших волю простых людей, тварей из пограничного мира – между миром живых и мёртвых. Две неудачи, бывает, но схватка только началась. Интересно, кто подослал чужеземца? Это мог сделать любой из «посвящённых», кто возжелал его земель. Между правителями дружбы нет, временные союзы во время войн, не более.

Сегодняшняя неудача с гарпиями – мелочь, но она отнимает силы. Каждый сеанс чёрной магии отнимает много энергии, и часто прибегать к могуществу тёмных сил невозможно. Да ещё этот чужеземец нашёл единственный в замке хрустальный глаз, и теперь волхв лишён возможности видеть всё, что там происходит. Да ещё и глаз этот последний. Надо посылать кого-либо к мастерам. Но это далеко, и вояж получится долгим. Да ещё и дорого, а основной запас денег он хранил в замке, надеясь на его неприступность. Оказалось – зря, каменные стены не устояли под ударом неведомого оружия чужеземца. Однажды ночью он подобрался к самодвижущейся железной повозке этого воина. Заклинанием пытался открыть двери, но замки не поддались, видимо, сильный маг защиту поставил.

С утра Борис отправился с несколькими воинами в Барыс.

– Мано, – обратился он к старейшине. – Сможешь ли ты нарисовать мне карту земель Бира?

– Что такое карта? – не понял его Мано.

– Расположение рек, селений, крепостей на землях волхва. Ну, скажем, прутиком на пыльной земле.

– Это можно.

Старейшина отломил веточку с дерева, довольно толково нарисовал очертания земель, ткнул прутиком в центр.

– Это замок. Есть ещё три селения, кроме нашего. Здесь, здесь и здесь.

Старейшина показывал прутиком местоположение.

– А ещё три небольшие крепости, где может проживать волхв. Здесь, тут и тут. Я как-то отвозил продукты в одну крепость. Два десятка воинов, каменная стена, дубовые ворота. Что в других – мне неведомо.

– Благодарю.

Борис отдал старейшине серебряную монету. Глаза воинов при виде денег алчно блеснули. Для них и одна монета – богатство.

Борис всмотрелся в нарисованное на земле. Нарисовать бы карандашом на бумаге, да нет её. Посожалел, что сожгли все манускрипты. Некоторые листы были исписаны с одной стороны, их надо было вырвать, сейчас бы они пригодились. И на телефон снимок не сделаешь, аккумулятор сдох. Уже три недели как без подзарядки.

Закрыл глаза, вспомнил увиденное, опять посмотрел. Запомнил точно. Вот теперь можно приступать к решительным действиям. Не отсиживаться в захваченном замке, это признак нерешительности, боязни противника из-за малочисленности своего войска. Отныне он гонять будет волхва по его землям, пока не убьёт. На сопредельные территории Бир уйти не может, насолил соседям набегами, и на тех землях его радостно никто не встретит, а будут стараться или заковать в железные оковы, или убить. По разговорам воинов земли Бира не так велики, два дня пути на коне с полуденной стороны на полуночную и три дня, если скакать с восхода на закат. Один день – это в среднем сорок километров, можно и пятьдесят, но тогда лошадь загнать можно, падёт. Вот и получается по современным меркам земли Бира – восемьдесят на сто двадцать километров, как небольшая область средней полосы России. Борис вздохнул. Было бы у него с десяток бойцов и хотя бы три-четыре бронеавтомобиля, с волхвом было бы покончено за два-три дня. Главный недостаток его воинства – нет разведки и связи. Хотя… Не стоит торопиться и гонять всё войско по землям волхва. Подозвал Узама.

– Подбери самых толковых и глазастых. По два человека конно разошли во все стороны. Пусть выведают, вызнают всё. Меня интересует, где прячется волхв и сколько при нём воинов. Как только найдут, галопом ко мне. Кто первый сообщит, получит десять серебряных монет.

Можно было бы расщедриться и на сто, всё равно деньги не свои. Но стимул искать – хороший, а много денег до добра не доведут.

Когда узнали о хорошем призе лазутчикам, желающих проехать по землям волхва нашлось много. Риск, конечно, есть. Но так и в бою погибнуть можно, как с гарпиями. Причём без всяких денег.

Два десятка дозоров, в каждом по два бойца, разъехались. Борис взобрался на башню с оптическим прицелом, смотрел, по каким дорогам и куда направились дозоры. На одном из плоских камней парапета кончиком пули нацарапал схему земель, как он её запомнил, и пути схематически, прерывистыми линиями, по которым ускакали дозоры. Вполне можно отмечать районы, которые обследованы. Белых, необследованных участков остаться не должно. Не стратег он, и военного образования нет, кроме школы сержантов да службы в войсковой разведке, где получил какое-то представление и азы службы. Знания пригодились.

За делами день пролетел незаметно. Борис ожидал, что первые дозоры начнут возвращаться через сутки-двое. Это кому выпало обследовать участки не очень далеко от замка.

Однако уже на следующий день немного за полдень примчался первый дозор.

– Волхв в полудне пути! – заявили дозорные.

– Сами видели?

Воины переглянулись.

– Нет, селяне сказали.

– Сам съезжу, хочу убедиться.

Воины переглянулись. Борису показалось – соврали, хотели приз получить. После сезона дождей Борис брал уроки верховой езды у воинов. Машина – это хорошо, но рано или поздно, когда закончится горючее, она превратится в недвижимость и сгодится только как ДОТ. И второе обстоятельство. Учитывая, что дороги развиты слабо, машина пройдёт не везде. Так что лошадь сподручнее, и передвижение скрытное.

И лошадь себе подобрал, и седло, доставшиеся от убитого гарпией воина.

– Ты останешься, – ткнул пальцем в одного дозорного Борис. – А ты покажешь.

Дозорные дали задний ход. Признаться, что соврали, не хотелось, стали юлить.

– Мы не видели, его может там не быть.

Дозорный должен докладывать только то, что видел или слышал лично, иначе может подвести всё войско. Пресекать такие попытки надо в зародыше, на корню и прилюдно. Борис распорядился собрать войско, выступил с обращением.

– Эти два воина были с дозором, причём вызвались добровольно. Сами не видели, говорили с чужих слов. Такие сведения не приму, предупреждаю всех. Как наказать?

Одни кричали – простить на первый раз. Видимо, односельчане, жалко своих-то. Другие требовали наказать, как положено за обман – битьём кнутом. Третьи – изгнать из войска. Оба воина не ожидали столь жёсткой оценки своего проступка. Борис жестокой расправы не жаждал, но и прощать нельзя, ибо тогда урок впрок не пойдёт. Посоветовался с Узамом.

– Что делать будем?

– Бить кнутом, только не увечить. Они нам в походе нужны.

Борис поднял руку, шум в войске стих.

– За первую провинность наказание – битьё кнутом, десять ударов. Бить будет один из группы.

На воинов набросились, сорвали защиту – железные пластины, нашитые наподобие кожаных безрукавок, – уложили на лавку. Один воин придерживал ноги, другой – руки. Вперёд вышел пожилой воин с кнутом. Для серьёзного битья за серьёзный проступок применялся кнут с хлыстом из бычьей кожи, предварительно вымоченный в солёной воде. Хлыст получался жёстким, кожу сдирал, раны долго не заживали. Для нынешней экзекуции хлыст подобрали полегче. Важен был эффект моральный. Не столько физическую боль причинить, сколько показать всем: за ложь последует наказание. Наказанным от односельчан неудобно. По возвращении обязательно кому-нибудь расскажут, разговоры пойдут.

Исполняющий наказание бил всерьёз. Кожа на спине вспухала, становилась багровой, но не кровила. Подвергшиеся наказанию от ударов вздрагивали всем телом, но молчали. Кричать от боли – вовсе себя опозорить. Удары считали всем войском громогласно.

– Один! Два!.. Десять!

Битого воина отпустили, он встал. Лицо багровое от унижения прилюдного, боли. Оделся и затесался в войско. Начали стегать второго. Надо было показать всем воинам, что за ложь обязательно накажут. По мнению Бориса, хромала в войске дисциплина. Одно радовало – не проявляли трусости. В бою бились стойко, никто не бросал оружие, не бежал, бросая товарищей. Узам как-то обмолвился, что за трусость в бою и бегство наказание одно – беглеца закапывали в землю живьём, а его семью изгоняли из селения, обрекая на странствия и смерть либо от диких животных, либо от голода.

К вечеру, когда сумерки сгущаться стали, прибыл первый дозор, который в самом деле обследовал выделенный ему район. Чётко и внятно доложили о виденном – река есть, узкая и неглубокая, можно легко перейти вброд. Селений два, небольшие, жителей в каждом человек по сто. Борис уже знал, что детей считать не принято, только взрослых. Стены вокруг селений есть, бревенчатые, тыном. Тыном – это когда брёвна врыты в землю, стоят вертикально. Вроде всем хороши деревянные стены, материал под боком, в лесу, возводятся стены быстро, но и уничтожить легко – поджогом. Конечно, лучники из защитников легко подойти не дадут, но всё равно подбирались и жгли, а потом врывались через прогоревший участок стены. Каменные стены надёжнее, но затрат и времени на возведение требуют больше. Любая кладка держится на растворе, иначе камни скрепить между собой нельзя. А для раствора сначала известь добыть надо, погасить в яме с водой, и уходит на это не менее года. А ещё песок привезти, который ещё не в каждой местности есть.

Для себя Борис отметил, что дозорные толковые.

– Как звать?

– Мангут из Тара.

– Молодец! – похвалил Борис. – Что надо, углядел и рассказал толково!

Воин от похвалы стушевался. Борис заметил, что хвалить в войске не было принято. Он же считал – каждое дело положено оценивать. Плохо сделал – указать на недостатки, а хорошо – тоже отметить. Человек знать должен, как его труд, даже ратный, оценён. Борис же решил отбирать воинов толковых, способных вести разведку, быть лазутчиком. Не всякому это дано. Надо обладать многими качествами – наблюдательностью, осторожностью, способностью анализировать и делать выводы, да той же честностью. Борису остро не хватало подготовленных воинов, которые могли бы не только мечом работать, но и головой. Людей надо отбирать, учить. Но дело это долгое, скрупулёзное, а времени не было, цейтнот жёсткий. Тем более Борис выступал на чужом поле, где волхв имел преимущество.

На следующий день прибыли ещё три дозора. Один дозор доложил сведения интересные. В одном дне пути в полуденную сторону обнаружили большое озеро, в центре – его остров, на котором подобие небольшой крепости. Стены бревенчатые, на смотровых площадках караульные находятся. Подобраться поближе возможности не было. На берегу ни одной лодки, а у пристани острова их несколько привязано.

Плавать, как выяснилось ранее, никто из воинов не умел. Да что с них взять? Степняки! Реки форсировали только неглубокие и вброд, переплыть – уже проблема. Да и не было больших рек. Да и об озере старейшина Мано умолчал. Сам не знал или специально? Борис наведаться к озеру решил. По описанию – очень удобное место, где мог скрываться волхв. А ещё на эту мысль наталкивало, что волхв через подземный ход спустился к реке и уплыл на лодке. Не к этому ли озеру направился?

Непонятного Борис не любил, решил сам посмотреть, дал дозорным ночь на отдых, а утром, после завтрака, уже выезд. Вместо себя главным оставил Узама. Ехал на коне, из оружия – верный «калашников» и шесть магазинов в разгрузке. Но в полном боевом облачении – бронежилет, шлем. Небольшой запас продуктов у каждого в перемётной суме за седлом. Селения обходили стороной. Периодически делали остановки. Лошадь – не машина, ей отдых нужен, водопой, да травку пощипать, силы восстановить. Старались двигаться скрытно. К вечеру вышли к озеру. На берегу – небольшая роща. Коней там оставили, Борис и один из воинов на берег вышли. Борис на дерево взобрался, из кармана разгрузки оптический прицел вытащил. Смотрел долго, до рези в глазах. Стены укрепления бревенчатые, подходили к самому урезу воды, чтобы противнику высадиться было некуда. На углах стены – дозорные башни под навесами. За стенами видны крыши зданий, крытых гонтом. Гонт – плашки из дерева, крышу ими кроют на манер черепицы. От дождя или непогоды укрывает хорошо. А если из дуба или лиственницы сделан гонт, так и вовсе вечный. Дуб или лиственница от воды только крепче становятся, не гниют. Хорошо бы на стену взобраться, посмотреть – сколько воинов внутри крепости. А лучше всего пленного взять, допросить. Если на острове волхва нет, то и смысла штурмовать тоже нет. Может, на острове кто-либо из его приближённых. Должны же быть у правителя разные чиновники: кто-то – управлять хозяйством, людьми, ибо не дело волхву самому заниматься налогами, пополнением припасов в замке, воодушевлением воинов и прочим. Так что исключить наличие чиновника на острове нельзя. Лучший вариант узнать ситуацию – это взять пленного. Можно подождать, пока кто-нибудь отплывёт от острова на лодке, и перехватить его на берегу. Но ждать можно день, а то и неделю. А потом окажется, что волхва на острове нет, и время упущено впустую.

Когда наступила темнота, Борис сказал воину:

– Ближе к полуночи я на остров поплыву. Как назад возвращаться буду, знак подам – филином гугукну. Ты отзовись.

В темноте, да среди деревьев на берегу, без сигнала найти воина и оставленную при нём одежду, оружие будет затруднительно. С собой решил взять только штык. Хорошо бы ещё пистолет, но ему по табелю не положено было.

Подождали немного, Борис даже вздремнул. Потом разделся донага, зубами стиснул ножны со штык-ножом. Медленно, чтобы не плеснуть, вошёл в воду. Вода за день нагрелась, тёплая. Плавал он неплохо. Ещё бы, рос на берегу Оки, все мальчишки в их городке плавали, как рыбы. Летом, на каникулах, почти всё время проводили на берегу.

До острова метров триста с небольшим, течения нет, грёб саженками, добрался быстро. Выбрался на берег. Полоса суши между урезом воды и стеной – узкая, где-то полметра, где немного шире. Но отдышаться, перевести дыхание вполне можно. Пять-десять минут отдыхал, прислушивался. Один раз наверху, по смотровой площадке прошёлся караульный. Стук его сапог слышался отчётливо, а ещё побрякивало железом оружие. Борис, прижимаясь к стене, прошёл до угла. Там выступали венцы брёвен, по ним взобраться на стену удобно. Зажав ножны в зубах, залез на верх стены. В этом месте – сторожевая башенка. Слышно, как топчется караульный, что-то тихонько напевает. Вроде смолк. Борис осторожно приподнял голову над стеной. Караульный стоял, отвернувшись от озера, всё внимание к постройкам внутри. Слышатся смех, громкие голоса. Похоже, возле башни компания собралась. Для Бориса так даже лучше, отвлекают караульного. Он перелез на смотровую площадку башенки очень осторожно, не издав ни звука. В правой руке штык-нож зажал, не снимая ножен. Компания внизу начала уходить, судя по голосам. Караульный обернулся, и Борис ударил его по темени рукоятью штыка. Караульный молча осел. Борис успел подхватить тело, чтобы стука не было. Минута прошла, вторая, пятая, а караульный – без сознания. Не перестарался ли Борис? Если рукоятью голову проломил, караульный помрёт, не приходя в себя. Такой исход Бориса не устраивал. Если караульный умрёт, караулы сразу усилят, будут на башенках стоять по двое. Слегка по щекам похлопал, уши потёр ладонями. Караульный замычал, потом открыл глаза. Но полностью в сознание пришёл через несколько минут. Увидев над собой незнакомое лицо, дёрнулся. А у самых глаз клинок сверкнул. Борис к губам палец приложил.

– Тс-с! Жить хочешь? Молчи!

У караульного меч на боку в ножнах, а вытащить его шансов нет. Караульный кивнул. А Борис шепчет:

– Кто в селении главный?

– Старейшина Баланг.

У Бориса настроение упало. Доведись до него, прятался бы именно на таком острове, ибо подобраться трудно, как и штурмовать.

– А волхв Бир?

– Он не старший, он правитель, ему всё принадлежит.

– Так он здесь?

– Здесь. Давно, одна полная луна и ещё половина.

Вот же бестолковый.

– Где живёт?

– У него свой дом, каменный, на острове один такой.

– Охрана есть?

– Десять человек, все чужеземцы, темны лицами и высокие, мечи кривые.

– С острова волхв часто выезжает?

– Бывает.

– Лодкой до берега, а дальше?

– За ним возок приезжает и четвёрка конных в железных доспехах.

– Ночной дозор на острове есть?

– Даже два, ходят без перерыва всю ночь.

Борис задумался. К дому Бира подобраться сложно, да пока будешь с охраной биться, все воины острова сбегутся. Нет, надо выжидать волхва на берегу, сразу стрелять на поражение по Биру, потом – по охране. И не тащить с собой всё войско, его скрыть тяжело, Бир с острова выезжать поостережётся.

Молчание Бориса стражник понял по-своему.

– Не убивай, я тебе ничего плохого не сделал.

– Считай – договорились. Промолчишь, так и начальник не накажет. А поднимешь шум, так я тебя найду и сдеру с живого шкуру. Я сейчас через стену перелезу, а ты полежи, не вставай, не зли меня.

– Всё сделаю, как скажешь.

Воину Борис не верил. Сейчас он пообещает всё, что угодно, только бы остаться в живых. А как угроза минует, станет вопить, созовёт лучников, те стрелами закидают.

Как говорил капитан, командир разведроты:

«При рейде во вражеский тыл, если тебя заметили, убей свидетеля. Не жалей ни старика, ни женщину, ни ребёнка. Они тут же донесут, группу окружат и уничтожат. Тут либо ты, либо тебя».

И убить бы стражника надо. Так ведь если обнаружат убитого стражника, последний дурак на острове поймёт, что ночью враг посещал, насторожатся, караулы усилят, Бир выезжать перестанет. Придётся рискнуть.

Борис штык в ножны вернул, взял их в зубы, перелез через стену – и по венцам вниз. Ступив на берег, медленно вошёл в воду, поплыл, стараясь не плеснуть. Через десяток-другой метров на стену развернулся. На сторожевой башенке никого не видно. Хотел бы стражник тревогу поднять, уже бы вскочил, орал благим матом. Так и добрался до берега. Прислушался, потом филином гугукнул. Тут же отозвался воин, оказался недалеко. Борис отклонился в темноте всего на полсотни шагов. Оделся на мокрое тело, часы на запястье застегнул. Времени почти три часа, темень.

– Отдыхаем. С утра за островом по очереди наблюдать будем.

Утром над озером – лёгкий туман, зябко стало. Умылись, перекусили вяленым мясом и чёрствой лепёшкой. Когда солнце пригревать стало, туман рассеялся. Отчалившую от причала острова лодку заметили не сразу. Какое-то время она была скрыта стеной, а появилась уже на середине дистанции, между островом и берегом. Борис сразу на дерево полез, к оптике приложился. На вёслах два гребца и есть пассажир. Но кто он? Не видно из-за гребцов. Лодка ткнулась носом в берег. Пассажир с лодки ступил на доску, чтобы ноги не промочить, с неё – на берег. Обернулся отдать гребцам указания, стало отчётливо видно лицо. Бир! Сам, своей персоной! У Бориса аж руки зачесались. Пальнуть бы в него из «калашникова», да далеко, не меньше пятисот метров, если судить по сетке прицела. Можно промахнуться, волхв уйдёт, ищи его потом.

Из леса выехал возок-одноколка, за ним четверо всадников. Железные доспехи переливаются под солнцем, как рыбья чешуя. У всадников мечи, копий нет. Копья хороши для атаки противника в конном строю, лавой. В повседневной жизни только мешают.

Бир уселся в возок, и все уехали.

– Берём коней, надо осмотреть берег, где лодка причалила.

Пока ехали, прячась за деревьями, лодка уплыла на остров. Выходить из-за деревьев не хотелось, только себя обнаруживать. Судя по наезженной колее, просёлочной дорогой пользовались регулярно. Борис оставил своего коня воину, обошёл местность окрест причала, обнаружил удобное место для засады. Большое, поваленное бурей дерево, за которым отделение солдат укрыться может. В полусотне шагов за ним неглубокий овраг, где удобно поставить лошадей. Овраг скорее всего был руслом высохшего ручья. В сезон дождей в озеро по нему стекала бурным потоком вода. Плохо, что автомат калибром 5,45 мм, а не 7,62. Против доспехов более тяжёлая пуля имела преимущество, но должно получиться, дистанция не так велика. Оба воина с конями укрылись в овраге, Борис занял место за поваленным деревом. Зелёные ветки перед собой в кору воткнул, сделав штыком надрезы. Зашёл со стороны – маскировка хорошая. Теперь только ждать. Самое противное – неизвестность. Вернётся сегодня волхв или через несколько дней? И вернётся ли вообще? Как говорил старейшина Мано, у Бира три жилища, где он мог находиться. И не факт, что Бир приедет сюда, а не заночует в другом доме. Но Борису оставалось только ждать и надеяться.

Час шёл за часом, в полдень солнце уже изрядно припекало. В бронежилете, разгрузке – жарко, обмундирование влажное от пота. Около шести вечера от острова отплыла лодка. Оба гребца прежние. Лодка пристала у мостика, гребцы на берег не сходили. У Бориса настроение поднялось – видимо, лодка за Биром пришла. Послышался нарастающий топот копыт, на берег выехали два всадника, за ними – повозка с возничим и волхвом, следом за одноколкой – ещё два всадника. Медлить нельзя. Борис снял автомат с предохранителя, отвёл затвор назад, но не бросил, а медленно довёл до прежнего положения, чтобы лязга не было. Прицелился во всадников, прикрывающих волхва сзади. Один выстрел, второй! От грохота выстрелов птицы взмыли. Один всадник с лошади упал, другой откинулся на круп коня. Борис выстрелил в спину Бира. Но то ли дёрнулся волхв, то ли Борис поторопился, но убил возничего. Лошади – животные пугливые. От громких звуков стрельбы лошадь одноколки встала на дыбы, возок опрокинулся, из него выпали тело возничего и волхв. Лошадь одного из воинов шарахнулась в сторону, упала с берега на лодку. Мелко у мостков, не больше метра, а воин барахтается на илистом дне, пытается подняться, а железо не даёт, ко дну тянет. Зато второй воин из уцелевших коня пустил вскачь прямо на Бориса, выхватил меч, почти лёг на шею скакуна.

У Бориса вариантов нет, надо спасать свою жизнь. Очередь в грудь коня, животное с разбегу грохнулось, воин упал и здорово грудью приложился. Борис ждать не стал, пока поднимется его противник. Перескочил чрез ствол дерева, подбежал к воину. Тот падением оглушён, пытается встать, а глаза на Борисе сфокусироваться не могут. Но очухается, ибо и руками, и ногами двигает. Борис выстрелил ему в голову. Если враг вооружён и не сдался, его следует уничтожить и никогда не оставлять за спиной, если выжить хочешь. Это командир роты внушал бойцам. Ротный знал, что говорил. Время мирное, а у него на груди два боевых ордена, такие за выслугу лет не дают. То ли в Сирии воевал, то ли ещё где. Мало ли в мире локальных конфликтов?

Подбежал к возку – нет Бира! От злости, что упустил, выматерился, зубами заскрипел. Обоих гребцов на лодке застрелил и воина в доспехах, который всё же сподобился на колени в воде подняться. Бах! Удар по голове. Кабы не шлем, лежать бы ему убитым. Отскочил, развернулся, в паре метров перед ним волхв с крепкой палкой в руке. Откуда он появился? Вроде не было его нигде. На ловца и зверь бежит, есть такая поговорка. Тут уж Борис волю чувствам дал.

– Сдохни, гад!

И очередь волхву в брюхо. А тот стоит и подленько хихикает. Борис удивился. Боевыми патронами стрелял, не холостыми. Волхв никаких движений не совершал – не кричал, не двигал ногами, а вдруг оказался левее метров на пять. Борис автомат довернул, ещё очередь дал. На волхве железных доспехов нет. Пули пробили доспехи на его воинах, вон они лежат убитые, в крови. А этот гад уже вторую очередь в брюхо получил и стоит. Пули его не берут?

– Зря стараешься, чужеземец! – изрёк волхв.

Фигура волхва стала нечёткой, начала бледнеть, дёрнулась. Очень на голограмму похоже, видел как-то такое Борис в музее современной техники. Моргнул, изображение и вовсе пропало. Семь убитых есть, а волхва – нет. В самом деле голограмма? Да не может быть, по развитию ремёсел, оружия, рукописных книг, одежды, сейчас уровень XIV–XV веков, какие голограммы? Морок на Бориса навёл? Ведь смог же магией послать на воинов мерзких тварей? Всё потому, что чернокнижник! Борис удручён был. Если при каждой встрече волхв будет голограмму вместо себя выставлять, то как его убить? И сразу другой вопрос возникал. Сможет ли волхв в таком виде ему, Борису, вред причинить?

В опрокинутом возке – плетёная корзина, в ней какие-то ветки с мелкими цветочками. Борис крикнул своих воинов. Надо уходить. Волхва не убили, так себе вылазка, уничтожили семерых, можно сказать – пощипали. Воины появились быстро, лошадей за собой вели. Борис к острову повернулся. Выстрелы, особенно над гладью воды, разносились далеко, и там наверняка тревогу подняли? И точно. На смотровой площадке стены видны фигуры, много, с полсотни. Отвлёк его возглас одного из воинов.

– Сержант, мы за этим охотились?

И держит в руке плетёную корзинку.

– Что это?

– Мурайя! Её аромат дарит вечную молодость и долголетие. Цветёт всего три дня в году, и вдыхать её аромат имеют право лишь избранные богами.

Каждый день какие-то открытия. То волхв с голограммой, то какие-то ветки. Впрочем, волхв за дрянью ездить не будет. Знает, что на его земле воины Фараза, и рискнул. Насколько Борис мог понять Бира, волхв – не тот человек, что клюёт на пустышку.

– Хорошо, беру!

Воин отдал с поклоном. Вскочили в сёдла. Защитники острова уже видели, что на берегу чужие, будут службу нести ревностно и на берег высаживаться не станут. Потому Борису с войском здесь делать нечего. Остров так просто не взять, можно положить не за понюшку табака всё войско. Лучше обследовать другие дома, где может быть волхв. В том, что он был на острове, Борис после увиденной голограммы уже сомневался.

До замка добрались, когда уже стемнело. Порадовали воины в карауле. Не спали, бодрствовали, их обнаружили ещё на подъезде.

– Стоять! Кто такие?

Борис рот не успел открыть, как воин из его сопровождения закричал:

– С нами всемогущий Сержант! Разве ты не чувствуешь пребывающую с ним силу?

Опа! Это уже похоже на начинающийся культ личности. Улыбнулся, смолчал. Зато воины в карауле приветствовали Бориса радостными возгласами. Похоже, им был нужен вождь, кумир, удачливый воин как пример.

Устал за день Борис. Долгое ожидание волхва, короткий бой и утомительная дорога. Без опыта верховой езды ноги растер. Поднялся к себе в башню, корзинку с ветками поставил у изголовья кровати. Запер двери, разделся. Как хорошо без бронежилета, разгрузки, оружия! Уснул сразу глубоким сном. Что занятно, сны видел яркие, какие-то праздничные. Проснулся с ощущением бодрости, силы. Неужели мурайя так подействовала?

За завтраком Узам доложил, что дозоры вернулись все и возможные места пребывания волхва обнаружили.

– Однако трудность есть, – прожевав кусок мяса, сказал старейшина. – Представляешь, небольшая гора, скалы отвесные, голые камни. На вершине – крепость. Невелика – сто шагов на двести, а попробуй её взять, если подходов нет. Ни тропы, ни дороги.

– Погоди! А как же воины туда поднимаются? Жители, провизия, дрова для отопления?

– Ворот у них наверху есть. Несколько человек его вращают и поднимают большую корзину с грузом или людьми.

Крепость на горе Бориса заинтересовала. Чем неприступнее убежище, тем выше шансы, что именно там скрывается волхв. И тем интереснее решить задачу, как взять эту крепость. Не каждый сможет её решить, своего рода вызов. Было бы у него военное образование, а лучше военно-инженерное, наверняка нашёл бы подсказку в истории войн. Ведь были уже в древности великие полководцы – Ганнибал, Александр Македонский. И даже не в древности. Тот же русский Суворов с его переходом через Альпы. Смог же! Борис слышал, что где-то в Греции есть монастырь, куда можно попасть именно на таком подъёмнике, старом, допотопном, с ручным приводом в несколько человеческих сил.

– Оставляем в замке два десятка воинов для охраны, остальным готовиться к походу, в полдень будем выступать.

Воинам надо коней покормить – напоить, взять запас провизии, распределить по перемётным сумам. А ещё точат и смазывают клинки, натягивают тетиву на лук. Когда нет боевых действий, тетиву снимают, иначе сам лук «устаёт», как сжатая всё время пружина. Заботы мелкие, но необходимые, сборы в поход любого войска – дело хлопотное. К полудню выстроились конно и оружно.

– Больные есть? Нет? Выступаем.

Впереди шёл дозор, те воины, которые обнаружили крепость на горе. К вечеру, ещё не стемнело, прибыли на место. Действительно, крепость озадачила. Почти отвесные стены из камня, высотой метров тридцать. Наверху видны стены из камня, в человеческий рост. Узам засмеялся.

– Это чтобы с высоты не упасть.

Из крепости выступает бревно, на конце его – колесо, через которое верёвка переброшена. К одному концу плетёная корзина из прутьев подвешена, размера приличного, как на воздушных шарах – монгольфьерах, четыре-шесть человек вместить может. А ещё тонкая верёвка свисает. Узам скомандовал одному воину:

– Дёрни за верёвку!

Воин дёрнул, за стеной крепости звякнул колокольчик. Ага, понятно, вроде вызова. Подать сигнал, чтобы ворот начали вращать, поднимая гостей. Да ещё сверху видно – жданный гость или непрошеный. Вот и теперь на звон колокольчика выглянула волосатая рожа. А внизу войско стоит. Рожа исчезла, и быстро появились трое. Один крикнул:

– Кто такие? Зачем пожаловали?

– Сержант с войском пришёл. Выдайте волхва, и мы уйдём!

Наверху совещание, потом ответ.

– Нет у нас волхва, не удостоил чести.

Кабы не совещались, можно было поверить. А коли совещались, значит, решали, что говорить. Врать или признать правду и отказаться выдать. Собственно, Борис и не думал, что волхва выдадут.

– Если его нет, пустите одного человека вашу крепость осмотреть.

Снова совещание.

– Не пустим! – был ответ.

– Тогда штурмом возьмём! – крикнул Узам.

Наверху издевательски засмеялись.

– Не было ещё такого воина, кто силой крепость Важани взял!

– Мы будем первые!

Переговоры кончились, рожи исчезли за забором. Узам вздохнул.

– Лучше уйти, не позориться. Никто не сможет взобраться. Зато о неудаче узнают быстро во многих землях.

– А об удаче ещё быстрее!

Мысль пришла ещё во время переговоров. Рядом с горой, на которой крепость, стоит высокий холм, поросший лесом. С него лучники могут обстреливать крепость, выбивая одного защитника за другим. А ещё для морального давления пусть закидывают крепость горящими стрелами. Хоть какую-то постройку подожгут. Воды наверху мало, потушить не получится. Можно даже не рисковать, просто плотно обложить гору, благо она в окружности невелика, чтобы и мышь не проскочила. Даже если в крепости полно провизии, рано или поздно кончится вода, сезон дождей будет не скоро, пополнить запас живительной влаги не смогут. Величайшая жажда заставит их сдаться. Только времени на осаду уйдёт много – месяц, а то и больше. По местному исчислению – полная луна. Есть другой способ, именно штурм. Тогда и слава будет большой, ибо осада много чести не добавит. И время сэкономится. Всё же держать три сотни воинов и столько же коней – накладно. Им кушать надо, харчей не один обоз понадобится.

Есть план, одного не хватало – железных скоб.

– Узам, где можно раздобыть железные скобы?

– Одну, две?

– Полагаю, не меньше сотни.

– Сотни? А зачем?

– Деревьев вокруг полно. Срубить, очистить от веток и сделать деревянную башню для штурма. С неё перекинуть мостик на стену крепости. Полагаю, защитников не очень много, они не смогут противостоять.

– Попробовать можно.

По голосу чувствовалось – не верит Узам в задумку. Не делал никто раньше башен для штурма, а предки не дурнее были. Однако если получится, часть славы достанется и ему.