Замок Кремль
Парадокс ахматовских стансов – попытка справиться с парадоксом большевизации Кремля. С тем, что новейшие тираны предпочли Кремль другим холмам Москвы, зеркально предпочтениям Ивана и Петра.
Чтобы микробы зверства могли кишеть в Кремле, Ленин впервые сделал его замком. Просто запер Кремль и в нем себя. Зеркально грозненскому опыту Кремля как города без государева двора, ленинский Кремль впервые перестал быть городом, став только «государевым» двором. Черта «двора» впервые совместилась с чертой Кремля. В ней не осталось ни монастырей, ни службы в главных храмах города и царства. В нем появились капища новейшей придворной веры. Кремль стал точкой овладения, а Ленин – новым Рюриком, пришедшим, чтобы овладеть землей, великой и обильной.
Недавняя и современная история Кремля – это история борьбы двух принципов, двух состояний: города и замка. Открытие Кремля по смерти Сталина было победой города, неполнота открытия – победой замка. Город Кремль распахивает Троицкие и приоткрывает Боровицкие ворота – з'aмок Кремль удерживает на замк'e Никольские, отчасти Спасские, а в Троицких и Боровицких ставит билетеров. Замок повышает цену на билеты, назначает санитарный день и вытесняет за ворота в пять часов.
Чтобы Кремлю стать городом, «двор» должен сократиться в нем до нескольких кварталов. Причем в отсутствие царя – владетеля страны по высшему, чем избирательное, праву – двор избранного президента, то есть первого чиновника, лучше держать не в Государевом дворце. Достаточно восточной стороны Кремля, с чиновным изначально зданием Сената.