БУФЕТЧИЦА ОТРИЦАЕТ ВСЕ
Через три дня приехал Василий Иванович. На взволнованный вопрос Андрея: «Как Таня?» майор рассказал то, что было ему известно.
— Несчастье с Таней — это не случайность, а очередное звено в цепи преступлений. Врагу мало было убрать Таню из поля зрения следователя. Ее решили убить, как опасного свидетеля. Она долго не приходила в сознание, пораженная тяжелой контузией. Врачи запретили обращаться к больной с какими-либо вопросами. В этой борьбе за жизнь может выручить только молодой здоровый организм. Удалось установить, что, не доезжая до областного центра, она выходила в тамбур подышать свежим воздухом и после этого не вернулась. Ее попутчики подняли тревогу, а по прибытии на станцию сообщили об исчезновении пассажирки. Однако на станции было уже известно о находке переездного сторожа, и туда была направлена «скорая помощь».
Голубев рассказал еще Андрею, что Кленова, учитывая его прошлую безаварийную работу и высокие производственные показатели, приговорили к двум годам тюремного заключения условно, с лишением права управления паровозом. Из Чкаловской области поступил ответ от родителей Лапина. Единственный их сын — студент Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта — погиб перед самым окончанием института в Отечественную войну в Ленинграде во время блокады.
— Выходит так, что его документами воспользовался какой-то проходимец, который до сих пор не обезврежен и где-то затаился.
Когда Голубев досказал городские новости, на допрос привели буфетчицу Софью Георгиевну Блажевич, арестованную Андреем сразу же, как только им была обнаружена конспиративная переписка в папиросном мундштуке.
В кабинет ввели полную женщину средних лет. Даже находясь под арестом, она не изменила своей манере казаться для посторонних глаз моложе своих лет. Секрет кажущейся молодости заключается в злоупотреблении косметикой.
Тщетно Блажевич старалась скрыть белилами и румянами следы бессонных ночей и тревоги. Темные круги под глазами проглядывали из-под слоя пудры, выделялись морщины на лбу и в уголках глаз.
Слушая вопросы Голубева, буфетчица делала изумленное лицо и все отрицала. Гражданина, заходившего за папиросами, она видела впервые.
— Мужчина приезжий. Видимо, заскочил с поезда.
Описывая его внешность, она не смогла вспомнить у него особых примет.
— Человек как человек. Ни изящества, ни эффектности.
Обыск на квартире Блажевич и осмотр оставшихся в буфете папирос ничего дополнительного не дал.
Голубев, извинившись за горячность младшего лейтенанта Василькова, освободил буфетчицу из-под ареста.
— Поспешил, товарищ Васильков! — недовольно заметил Голубев после ухода Блажевич. — Забыл о нашей тактике: внешне вести следствие по ложному следу.
— Вы думаете, товарищ майор, что этот случай имеет отношение к нашему делу?
— К нашему делу имеет отношение любой случай нарушения норм поведения со стороны этих людей. Но не в этом дело, — ответил Голубев. — Обнаружив преступный факт, оперативник никогда не должен обнаруживать себя. Это условие запомни раз и навсегда. Блажевич — связующее звено, персонаж далеко не первостепенный. Взять ее никогда не поздно: деваться ей некуда. Надо было держать ее как приманку и на этого живца подловить рыбу покрупнее. Теперь, когда стало известно, что Блажевич находилась под арестом и подверглась допросу, вражеская агентура не станет больше пользоваться ее услугами связной.
Внезапно дверь распахнулась, и в нее влетел Костя Кротов — кочегар, обнаруживший письмо в мундштуке.
— Здравия желаю, товарищ майор. Прибыл по вашему вызову, — четко отрапортовал он.
Голубев попросил Костю рассказать, как выглядел человек, которого он угостил папиросами.
Костя все дни ожидал этого вопроса, и все же он поставил его в тупик: наблюдательность в тот день изменила ему.
— Встретил бы я его сейчас, сразу бы узнал. Как зыркнул он на меня очкастыми шарами да рявкнул...
— Что ж ты молчал, что он был в очках?
— Точно. В очках. Это я только что вспомнил.
Больше у Кости вытянуть ничего не удалось.
Рассказывая друзьям-паровозникам о своей хмельной забывчивости, Костя Кротов сокрушенно качал головой и говорил, что у него после беседы с товарищем майором Голубевым было такое ощущение, словно по его вине проехали красный светофор.
— Пить я теперь бросил окончательно. А этого гада век не забуду, — грозно восклицал он.
Вечером сотрудник управления капитан Дамбаев привез расшифровку записки. В ней сообщалось: «Петля затягивается, рвите ее. Дальнейшие инструкции следующей почтой».
Перед отъездом Дамбаев заходил к Тане в больницу. Придя в себя после глубокого обморока, она смогла написать несколько строчек Андрею.
Обрадованный Андрей вслух прочитал записку. «Я чувствую, что все будет благополучно и мы скоро встретимся. Береги себя. Жди».
Андрей ответил ей прочувствованным письмом, где сожалел о случившемся и желал ей скорейшего выздоровления. «Что бы ни случилось, я всегда рядом с тобой — твой надежный друг и защитник», — приписал он в конце.