Глава 12

– Сорок часов, – это было слишком оптимистично.

Эрмон подошел к левому борту рубки, протянул Маттеру большой морской бинокль. Князь махнул рукой, морщась; далеко на юге в сизой утренней высоте одна за другой плескали золотые ломаные молнии. С рассвета корабль пересекал уже третью полосу ливня, но подняться выше туч Маттер все еще не решался. «Даамир» и так шел на всех пяти двигателях, проламываясь сквозь встречный ветер. Попытки галсировать не привели ни к чему, на средних высотах свистело везде, и всегда – строго на восток.

– Надо идти вверх, командир. Или – на север, к суше, и тогда еще двадцать часов над Рашеро, постепенно забирая к юго-западу.

– Кто знает, что там, наверху? – задумчиво дернул плечом Маттер.

– По крайней мере, там нет дождя. Корабль отяжелел. Хоть обшивка и непромокаема, мы все равно несем большой лишний вес. К тому же радиаторы полностью опущены в поток, а это дополнительное сопротивление. Считайте, мы тащим пять воздушных тормозов, что ни делай, но с этим ветром движки скоро начнут греться.

Князь повернул голову, чтобы поглядеть на моторный щиток. Тахометры показывали обороты чуть выше средних, однако стрелки на указателях температуры головок угрожающе придвинулись к опасной зоне. Еще немного, и выдвинутые радиаторы не помогут.

– А если обледенение? Лед на корпусе мы еще выдержим, но если «схватит» топливную аппаратуру, моторы начнут глохнуть один за другим. Нет, Ян. Доворачивай на север. Пойдем над Рашеро, я даже без оптики вижу, что грозовой фронт идет к югу от нас. Над сушей, может быть, и пасмурно, но нет этого проклятого ливня.

– Под облаками наше черное брюхо увидят за десятки лонов.

– И что? Пеллийский торговый корабль. Я вообще думал садиться в Этмуре для дозаправки, собственно, если дело так пойдет и дальше, то лучше будет сесть.

Маттер охотно принимал возражения своего навигатора, между ними давно повелось так, что Эрмон спорил отнюдь не ради утверждения своего мнения, а для выработки оптимальных решений. Так и сейчас, присев за столик, Ян покрутил кольца штурманской линейки, потом закатил глаза, все еще прикидывая:

– С этим ветром мы достигнем суши через два часа. Насколько я вижу по карте, нас вынесет в дельту реки Фракко, а там – города и густонаселенная местность. Мне казалось, что эту экспедицию вы считаете секретной…

– Поворачиваем, – решительно приказал Маттер. – В низинах Фракко я бывал не раз и не два. Рашеро, в конце концов, нам пусть и не союзник, но вполне обычный торговый партнер. Мало кораблей они над собой видят?

Входная дверь рубки ушла в сторону, и появился Инго, которого, к удивлению князя, сопровождала Влира. Сейчас юная мэнор была одета намного теплее, чем вчера, поверх комбинезона на плечи был наброшен короткий плащ с меховой оторочкой, а голову скрывал желтый вязаный шлем, оснащенный смешными шариками над ушами.

– Доброе утро, господин князь! – почти хором сказали Влира и принц.

– А! – поднял руку Маттер. – Вижу, господин Инго наконец взял на себя труд исполнить мой приказ и как следует выспаться. Вы завтракали?

– Нас накормили до отвала, – ответила Влира. – Мне дали половинную порцию мяса с овощами, но я, хоть и очень старалась, одолеть ее так и не смогла.

– На борту изрядный холод, – сказал Маттер, глядя на посмеивающегося Эрмона, – так что вам следует нажимать на еду, пока не треснете. Можете считать это приказом… И молите богов, чтобы нам не пришлось подниматься выше. Впрочем, мы тут посовещались и решили доворачивать к северу. Пойдем над Рашеро до самой границы с Рамлой.

– Рашеро?!

Помимо воли принц уставился в окно на правом борту рубки и посмотрел вниз, но не увидел ничего, кроме серого сумрака дождя. Даже океанская волна оставалась невидимой, только дождь…

– Пока мы не выйдем из ливня, смотреть там не на что, – хмыкнул Маттер. – К югу от нас – сильнейшие грозы, и почти на всем маршруте – встречный ветер. Особой опасности нет, и все же тратить топливо на бессмысленную борьбу я не хочу. Мы пойдем над сушей, где ветра гораздо более предсказуемы. Эта часть юга Рашеро низменна, так что полет над ней совершенно безопасен. Если погода не улучшится, время в пути увеличится часов на двадцать, но для нас это не имеет особого значения…

– Как жаль, – грустно потерла свой крохотный носик Влира, – а я надеялась увидеть океан сверху. Что ж, пойду читать старинные пьесы. Когда погода улучшится, позовите меня, пожалуйста.

– Можете считать, что вам повезло, – ухмыльнулся в ответ Маттер. – Господин наш Инго – заядлый театрал, хорошо знающий пеллийскую драматургию изнутри, так сказать… Н-да, именно что изнутри! Надеюсь, ему не составит труда поработать вашим комментатором. А?

– М-мне? – сглотнул принц. – Что вы имеете в виду, господин Маттер?

– Именно то, что вы слышали. Госпожа Влира хочет научиться говорить по-пеллийски без переводящего аппарата. Если она не против вашей кандидатуры…

– Нет, я не против, – быстро заявила мэнор, глядя на Инго снизу вверх с огромным любопытством.

– Стало быть, идите с ней и читайте старинные пьесы, да толкуйте при том сюжет как следует, не ленясь. Можете считать, что таково мое вам наставление на сегодняшний день.

– Однако в старинных пьесах может встретиться такое… – Инго поскреб затылок и скептически посмотрел на Влиру. – Нет, я, конечно, постараюсь обойти острые углы, но все же… не знаю даже, что и сказать.

– Госпожа Влира будет читать сама, – отрезал Маттер. – И не думайте, что она ребенок. К вашему сведению, она успела закончить военную школу. Идите! Как только прояснится, я пошлю за вами.

Когда дверь рубки закрылась, князь сел в невесомое плетеное креслице рядом со штурманским столиком и повертел в пальцах пустую трубку. Взгляд его был задумчив.

– Как много пассажиров на борту, – меланхолично заметил Эрмон, крутя в пальцах свой красно-синий карандаш.

– Не скажи, – мотнул головой Маттер. – Я имею на этого парня некоторые виды, так что общение с мэнор станет для него важнейшим уроком. Его поколение родит детей, которых ждет огромный мир, полный великих и прекрасных тайн… Уже скоро мы начнем исследовать нашу планету на совсем другом уровне, да, на другом уровне техники и другом уровне познания. Открытия, которые будут сделаны, вызовут шок. Безумный шок, Ян! Кто-то должен быть к этому готов, не так ли?

– И этот кто-то – один из пеллийских принцев.

– Трон ему не занять, там есть другие кандидатуры. Но в целом я понимаю, что ты хотел сказать… Его Кровь не денется никуда, и он всегда будет влиять на пеллийскую политику в той или иной степени. А теперь он – один из нас. Я никогда не решился бы сыграть в ту игру, которую начал покойный Зейд-Алла. Но знаешь, Ян… Сейчас, глядя на Инго, я понимаю, что старик умел смотреть намного дальше моего. Этот парень – именно то, что нам нужно.

– И вам не страшно? – очень тихо спросил навигатор, поднимая на князя немного удивленные глаза.

Маттер побарабанил пальцами по стеклу. По его взгляду Эрмон понимал, что сейчас командир думает о чем-то далеком от сиюминутной реальности.

– Он способен правильно воспринимать все то, что видит сейчас и увидит в будущем, – сказал Маттер. – И конечно, общение с Влирой тут весьма к месту. Сейчас он шокирован и не знает, как себя вести, но скоро это пройдет. А потом наш принц станет мудрее…

Сменив курс, корабль пошел строго на север. Через час ливень стал заметно тише, а потом впереди появились окошки светлого неба. Маттер, много раз ходивший здесь еще на «Бринлеефе», отлично знал погоду этой части великого Океана Запада, не ошибся он и сейчас.

– Ветер ослабел, – доложил ему Ларкаан. – Более того, дождь видится мне почти отвесным.

Маттер глянул на указатель горизонтальной скорости, потом наклонился над картой. Готовый к его немому вопросу, Эрмон упер в бумагу острое жало карандаша.

– Через час с мелочью появится мыс Филдро, – объявил князь. – Над ним мы снова повернем к западу. Если с двигателями все будет в порядке, следует набрать восемь лонов высоты – я хочу пройти над низиной Фракко, привлекая как можно меньше внимания. Высоко идущий корабль забудется через пять минут, я знаю этих людей… Всего три десятилетия тому сюда не заходил ни один пеллийский корабль, а страной правили безумные фанатики. Сейчас все изменилось, но память у этих людей по-прежнему очень короткая. Они помнят сотни молитв, зато забывают все, что произошло сегодняшним утром.

Эрмон понимающе кивнул. Рашеро он воспринимал как абсолютно дикую страну, слабо реагирующую на огромные, стремительные изменения, происходящие в окружающем ее мире. Бесконечные плодородные степи уже давно не принадлежали монастырям, однако землепашцы гнули спину с тем же отстраненным фатализмом, что и тысячи лет назад. Гудящий в сером небе корабль вряд ли вызовет у них какие-то эмоции – тупой взгляд, вздох – и на этом все.

– Когда-то у меня были там друзья, – произнес Маттер, глядя вперед, в постепенно светлеющее небо. – Но никого из них уже давно нет в живых. Эту часть континента трясли войны… вроде бы короткие и не очень заметные на фоне географических масштабов, но они забрали лучших. Тех, кто хотел перемен, не понимая, что на это нужны годы. Кое-что я видел собственными глазами, – добавил он с горечью, – и некоторые из моих друзей умерли у меня на руках, а я ничего не мог для них сделать.

– Ну, развитие торговли их все же немного цивилизовало, – заметил Эрмон.

– Их цивилизовали пушки, проданные пеллийцами и лавеллерами, – фыркнул князь. – Два миллиона монахов разнесло в клочья, и на этом все кончилось. Но что началось, мне до сих пор не очень понятно. Нет смысла открывать школы, если родители не пускают своих детей учиться.

Эрмон не ответил ничего, только покачал головой. Долгие странствия в свите Посредника Маттера открыли ему многое из того, что было недоступно обычному человеку. Планета, в воздушном океане которой неторопливо плыл «Даамир», уже не казалась ему такой огромной и таинственной, как прежде. Этот мир населяли множество народов, в основной своей массе – темных, диких, погруженных исключительно в выживание любой ценой. Миллионы умирали от голода, нехватки воды и болезней, ураганы сносили города, расположенные в прибрежной зоне, а иногда после «Большой волны» океан навсегда пожирал целые острова вместе с жившими на них людьми. Ян видел далекие страны, где работорговля считалась совершенно обычным делом, а на алтарях каждый день приносились кровавые человеческие жертвы. У любого нормального пеллийца все это могло вызвать рвоту, но Эрмон не удивлялся уже ничему. Помочь всем этим людям было невозможно, только время, только медленные и постепенные изменения могли изменить мир к лучшему.

Семья Яна, чьи предки еще двести лет назад ходили за плугом, традиционно поклонялась богине полей и злаков Дайенн и Старому Ондо, повелителю равновесия. Ондо отвечал за смену сезонов и поколений, обещая каждому свое место в Вечности, от него Эрмон научился немного отстраненному взгляду на мир, тогда как Милостивая Дайенн одарила его тягой к солнцу и жизнелюбием. Без этих качеств, впитанных им в отчем доме, навигатор «Даамира» вряд ли смог бы идти за князем Маттером, пути которого часто выглядели совершенно непостижимым зигзагом…

– Светлеет, – громко произнес Ларкаан. – Мы вышли из дождя, ваша милость.

Маттер открыл глаза, он незаметно задремал в своем креслице, но никто из находившихся в рубке людей не решился тревожить его покой, и, пройдя мимо пульта рулевого, поднял на шкворне бинокулярный дальномер. Это прибор установили всего две недели назад: знаменитый инженер граф Илро, владеющий фирмой по производству сложных оптических приборов, имел привычку угощать своего друга князя Маттера винами собственного изготовления. По итогам очередного ужина – нанят был модный повар, приглашены изысканные дамы, весьма требовательные по части мужской удали, – Илро отправил в Гэтисс своих людей, и те заменили старый дальномер новым, с линзами особой полировки. Раздвинув в стороны гнутые стекла передней части рубки, Маттер выдвинул две толстые трубы вперед. Встречный поток, ударивший ему в лицо, был влажен, пахнул пенной волной, но дождь и впрямь остался за кормой.

Князь подкрутил колесики настройки. Могучая оптика словно бы швырнула его вперед… Не видя еще низкого здесь берега, он отчетливо различил слева по курсу тоненькую риску маяка.

– Рули на подъем! – Маттер сложил дальномер, повернулся к Ларкаану и широко улыбнулся: – Мы вышли именно туда, куда и следовало. Можно добавить газу. Когда поднимемся на пять лонов, втянуть радиаторы!

Хлопнув рулевого по плечу, Маттер вышел из рубки. Каюта Влиры находилась в переднем торце грузового отсека, слева от каморки, построенной для госпожи Элиды. Найти на корабле какое-либо другое место для двух женщин было невозможно, не позволяла силовая схема, возведенная вокруг колоссальной хребтовой трубы. Хребет «Даамира», склепанный из четырех частей, тянулся от скругленного носового конуса к заостренному хвостовому, заканчиваясь там «балкончиком», на котором стояла легкая автоматическая пушка и, чуть ниже, спарка крупнокалиберных пулеметов. Далеко на востоке, в небе над берегами островного княжества Саас, «Даамир» уже пережил две попытки атаки на курсах догона. Легкие корабли с моторами из Ла-Велле пытались прижать серебристо-черного гиганта, вынуждая его сесть, и все они погибли вместе с экипажами, уничтоженные огнем кормовой установки.

Сейчас корабль шел вверх, и, двигаясь по плетеному из лозы коридору, Маттер ощущал его крен весьма отчетливо. Князь прошел мимо балластного поста, спустился по гибкой лесенке вниз, над головой у него оказался один из кубриков: рифленая металлическая переборка вибрировала звоном киннары, исполняющей старинную любовную мелодию, – потом снова перепрыгнул через три ступени из лаковой лозы и наконец остановился у сдвижной дверцы-гармошки. Дамские каюты имели замки, позволяющие запираться изнутри, но Маттер предусмотрительно оставил ключи у себя.

– …Следовательно, страсть юного барона была столь сильна, что он не стал жалеть лошадь, предоставленную ему дядюшкой, – услышал вдруг Маттер голос Инго.

– И ему… не было жалко такое преданное животное? – Влира говорила без своего механического переводчика, и князю почудилось в ее голосе волнение.

– Ну, э-ээ… в те времена к животным относились без особого трепета. Да и то, госпожа моя, вас привлек бы юноша, неготовый пожертвовать ради вашей улыбки транспортным средством, стоящим ему совсем недорого?

Юная мэнор чуть пискнула в ответ:

– Я еще не думала об этом, господин принц.

«Вот тебе и так, – сказал себе Маттер, – а вот тебе и эдак. Вот тебе мальчишка, воспитанный изящными актрисками! Кажется, я сильно разогнался на этом курсе…»

Он постучал по серебристому металлу костяшками пальцев, а потом, не дожидаясь ответа, сдвинул гармошку двери в сторону.

Каюта Влиры представляла собой низкий и тесный пенал, вытянутый в длину. Слева располагалась койка, слишком большая для мэнор, под ней – рундуки из все той же плетеной лозы, справа находился сплошной стенной шкаф. В противоположном от двери торце находился низкий столик, рядом с которым стояло миниатюрное вращающееся креслице с парой подушек, над столиком к оклеенной соломенной плетенкой металлической переборке приделаны были две лампы.

– Мы над сушей, господа мои, и небо светлое.

Влира сидела в своем крохотном кресле, а Инго – на застеленной кровати с книгой в руках. Вид он при этом имел самый что ни на есть целомудренный и даже задумчивый: ни дать ни взять студент на заработках в богатом доме. При виде Маттера принц вскочил, захлопнул книгу и неловко оправил на себе теплый вязаный жилет.

– Госпожа Влира читала Ститса, – сообщил он, показывая обложку, – «Легенды Блесских равнин».

– Весьма познавательно, – хмыкнул Маттер, – в отношении нравов тысячелетней давности. Я даже не смотрел, что мне там напихали в книжном магазине. Дорогая Влира, вам не холодно? Мы набираем высоту и пойдем на пределе, позволяющем дышать без включения в кислородную систему.

– Я вполне готова к этому, господин Маттер, – весело ответила Влира. – Вот, смотрите!

Она чуть расстегнула ворот своего комбинезона, сунула под ткань два пальца и вытащила сплющенную прозрачную трубочку с каким-то шариком на конце.

– Дыхательный аппарат всегда при мне, – сообщила мэнор. – И патронов хватит на восемьдесят часов. С этой штукой я могу даже нырять в воду, если будет нужно.

– Великолепно! – восхитился князь. – Нам приходится таскаться с переносными баллонами, которых хватает ненадолго. Впрочем, это не важно. Идемте в рубку, а скоро уже подоспеет обед.