3
Хлопуша с удивлением смотрел на вещь, которую Глеб с величайшей осторожностью достал из сундука.
– Что это? – спросил он.
Глеб завернул вещицу в мягкую тряпку и ответил, аккуратно засовывая ее в карман:
– Бомба.
– А зачем она?
– Эта штука может разорвать на куски пяток разбойников разом. А если повезет, то и больше. Эх, Хлопуша, знал бы ты, скольких усилий мне стоило смастерить ее в вашем диком мире. Да и рецепт я основательно подзабыл. Пришлось напрячься, чтобы вспомнить.
Хлопуша уставился на Глеба подозрительным взглядом.
– Ты чародей? – осторожно спросил он.
Глеб усмехнулся.
– Почти. Я бывший журналист. Писал когда-то статью о том, что рецепт бомбы можно легко найти в Интернете. И для примера скачал пару рецептов. – Глеб вздохнул. – Честно говоря, не думал, что это сработает. Но с год назад я швырнул одну такую в темных тварей.
– И как?
– Сработало, – просто ответил Глеб.
Хлопуша сунул в рот последний кусок хлеба с салом и заговорил с набитым ртом:
– Первоход, можно тебя спросить?
– Если про жратву, то нет.
Глеб проверил, хорошо ли лежит в кармане бомба. Затем снова склонился над ящиком.
– Ты чего молчишь, здоровяк? – спросил он спустя несколько секунд, пробуя пальцем лезвия метательных ножей.
– Ты сам запретил мне говорить, – прогудел за спиной Хлопуша.
– Я запретил говорить только про еду. Или других тем для тебя не существует? – Глеб сунул в ножны-соты три метательных ножа. Затем повернулся к сидящему на лавке Хлопуше и, выставив палец, назидательно изрек:
– Малыш, не делай из еды культа. И запомни: мы едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть. Уяснил?
– Уяснил, – ответил Хлопуша, грустно разглядывая тряпицу, в которую было завернуто сало. Вздохнув, он отложил тряпицу и посмотрел на Глеба. – Теперь мы отправимся в «кущи»?
Глеб качнул головой:
– Нет.
– Куда же мы отправимся?
– К одному моему другу.
– Зачем?
– Мне нужно у него кое-что забрать.
Глаза Хлопуши блеснули алчным огоньком.
– А у твоего друга есть…
– Конечно, – перебил его Глеб. – У него всегда есть чем перекусить.
Хлопуша резво поднялся с лавки и возбужденно поинтересовался:
– Так чего же мы ждем?