Борт космического корабля «Квагмор». Район туманности Шмеля. Воскресенье, 23 февраля

ИИ на любом из судов Академии звали Биллом. Его поведение и внешний вид менялись от корабля к кораблю в зависимости от его отношений с капитаном, адаптируясь к конкретному экипажу и локальным обстоятельствам. Он мог держаться покровительственно в лучшем смысле этого слова, быть спорщиком, сочувственным, настойчивым, тихим и незаметным, даже угрюмым. Иногда Билл был юным и энергичным спутником, иногда серым кардиналом.

Версия «Квагмора» напоминала Терри Драфтсу его болтливого глуповатого дядю Клета. ИИ воспринимал все происходящее очень серьезно и, казалось, проявлял некоторую поверхностность. Терри спал, когда Билл разбудил его и попросил подняться на мостик. Джейн ждала.

– Что это?

В штате Академии Терри Драфтс был самым старшим физиком из тех, кто активно работал, пытаясь решить различные проблемы, связанные с Омегами. Он был в группе Фрэнка Карсона во время первой встречи и наблюдал знаменитую атаку облака на фигуры-приманки, которые Карсон подготовил на безжизненной планете, теперь известной как Дельта.

Терри был так очарован тем, что увидел, что посвятил жизнь Омегам. Он выступал перед конгрессом, давал интервью, написал фундаментальный отчет «Омега», породивший некоторую шумиху, – все в надежде заручиться поддержкой общественности.

Однако проблему отделяла от человечества тысяча лет, и это расстояние он не смог преодолеть. В конце концов Терри сдался и успокоился на том, что тратил время на мониторинг. Именно Терри открыл, что облака используют нанотехнологию, он показал, что Омеги применяют для передвижения гравитацию, что их главная цель вовсе не уничтожение городов. «Ужасная трата ресурсов впустую, если это все, что они должны делать, – заявлял он в „Омеге“. – Девяносто девять и девять десятых процента этих созданий никогда не увидят цивилизации. Они – что-то иное...»

Но что, он не знал.

Терри, высокий, спокойный, скромный, верующий, был родом из Берега Слоновой Кости, где в его честь назвали школу и научное крыло в Абиджанском университете. Он так и не женился, поскольку, как однажды признался интервьюеру, ему нравились все.

В начале своей карьеры он определился с амбициями: какие премии надеялся получить, какого жизненного уровня хотел добиться, чего достичь. Все это сузилось до единственного неугасимого желания – найти способ затормозить облака.

Одно из них сейчас было на экранах корабля – вместе с чем-то еще.

– Понятия не имею, что это, – сказала Джейн. (Объект смахивал на невероятных размеров репей или ежа. И был по сравнению с «Квагмором» гигантским.) – Заметила буквально несколько минут назад.

Джейн Коллинз, капитан корабля, была вторым – и последним – человеком на борту. Такие, как она, Терри нравились, хотя он затруднился бы объяснить почему. Ей шел шестой десяток, где-то у нее были внуки. Их портреты украшали мостик. Джейн хорошо знала свое дело, он мог доверять ей, и с ней было приятно общаться.

– Похоже, он искусственный, – заметил Терри.

Объект не походил ни на один корабль или модуль, из тех какие ученый когда-либо видел. Отовсюду торчали шипы, прямоугольные, сконструированные с геометрической точностью.

– Тут есть кто-то еще. – Терри едва сдерживал возбуждение. – Кого-то еще потревожили Омеги.

– Там есть слабое магнитное поле, – сказал Билл. – И оно идет тем же курсом, что и облако.

– Ты уверен, Билл? – спросила Джейн.

– Без вопросов.

– Оно подает какие-то сигналы?

– Ответ отрицательный, – ответил Билл. – По крайней мере ничего, что я мог бы определить.

– Странно, – заявила Джейн. – Расстояние до облака, Билл?

– Шестьдесят тысяч километров. – Позади них. – И вот еще что. Это движется с той же скоростью, что и облако. А если нет, то с очень близкой.

– Идет за ним.

– Да. Похоже на то.

– Кто-то за этой штукой наблюдает, – сказал Терри. – Билл, может облако в ближайшем будущем войти в какую-нибудь систему?

– Я проверял. Не вижу, чтобы оно представляло непосредственную угрозу кому-либо.

– А в дальней перспективе?

– Ответ отрицательный. Насколько можно верить моим данным слежения, ни на траектории, ни вблизи нее не видно ни одной звездной системы.

– Насколько долгосрочные прогнозы ты можешь делать? – спросила Джейн. – С уверенностью?

– На один и две десятых миллиона лет.

Тогда что здесь делал этот «шар»? За полстолетия не удалось встретить хоть кого-нибудь, открывшего возможность звездных перелетов. Люди вообще с трудом нашли живых существ.

– Билл, что дают сенсоры?

– Снаружи объект каменистый с примесью никеля, – отозвался ИИ, – но пустотелый. – Он вывел изображение на экран. Выступы оказались затупленными треугольниками разнообразных размеров и очертаний, но в чем-то схожие: одни узкие, другие широкие, но все плоские на вершинах. В общем, этакий еж с усеченными призмами вместо иголок.

– Можешь определить, что внутри?

– В общих чертах. Кажется, основу составляют две камеры. Есть еще полости в шипах. Сверх этого не могу различить никаких деталей.

– Шипы? – спросила Джейн.

– Некоторые из них чуть длиннее двух километров. – Выше, чем самый высокий небоскреб. – Если рассматривать это как шар, считая, что верхушки самых длинных шипов обозначают границы его объема, диаметр составляет шесть с половиной километров. В центре площадь сечения около двух километров. – На экране появился Билл, сидящий в кресле. Хотя он мог транслировать любое изображение по своему выбору, обычно он выбирал обличье землевладельца средних лет. Бежевый пиджак с заплатанными локтями, холодные темные глаза, черная кожа, серебряная трость, седая шевелюра с залысинами. – Это полиэдр. А точнее – ромбикосидодекаэдрон.

– Что?

– У него двести сорок граней.

– Странное совпадение, – сказал Терри.

– Что именно?

– Облака обрушивают огонь и серу на все, что имеет прямые углы, верно?

– Да.

Терри наставил указательный палец на картинку посреди экрана.

– Эта штука начинена прямыми углами. Вот что это: огромный комплекс прямых углов.

Исследователи переглянулись.

– Неужто это спроектированная мишень? – спросила Джейн. – Или облака специально предназначены убивать эти штуки?