Глава 34

На обратном пути Шара проверила расчеты для следующей цели, которую мы назвали «объект Антарес» – он находился не рядом с Антаресом, но примерно в том же направлении, хотя значительно дальше звезды.

– Неважно, как именно мы это сделаем, – сказала она, – но надо засечь объект в момент его появления.

– Думаю, мы это уже поняли, – ответил Алекс.

– Проблема в том, что данные о нем не настолько точны, как об «Альфе».

– Шутишь?

– Нет. К несчастью, сведения о более ранних появлениях – всего их три – не столь конкретны. Для большинства целей они вполне пригодны, но все равно есть некоторая… – она поболтала в воздухе рукой, – погрешность. Люблю это слово, – улыбнулась она. – Редко находится повод его использовать.

– Так сколько кораблей нам нужно? – спросил Алекс.

– Чтобы иметь хорошие шансы на успех – ну, не знаю… может, двенадцать.

– Сколько нужно, чтобы состыковаться с объектом?

– То есть попасть на него?

– Да.

– Зависит от того, сколько у нас будет времени до его исчезновения.

– Значит, мы опять не знаем, сколько его будет?

– Много времени не было никогда. Самый длительный из зафиксированных периодов – два часа восемь минут.

– Хорошего мало.

– Да.

– Но бывает и больше?

– До шести недель. Однако я думаю, что будет ближе к нескольким часам.

– Ладно. Итак, сколько кораблей?

Шара нарисовала на планшете несколько кружков.

– Двадцати, думаю, хватит.

Алекс посмотрел на меня и поморщился.

– Что ж, надеюсь, это не окажется сюрпризом.

– Даже с двадцатью кораблями, – сказала Шара, – проблема все равно остается…

– Знаю. – Алекс покачал головой. – Что бы мы ни делали, «Белль-Мари» будет непросто добраться до него, прежде чем он снова исчезнет.

– Именно.

– Не хотелось бы просить кого-то еще о снаряжении спасательной экспедиции.

– Этого не избежать.

Алекс молча смотрел на Даму-под-Вуалью.

– Пора поговорить со «Звездным корпусом», – сказала я. – Они должны взяться. В конце концов, это их работа.

– Надеюсь, – кивнул Алекс. – Но меня не очень радует перспектива просить у них пару эскадрилий.

– Они с радостью нам помогут, – сказала Шара.

– Надеюсь. – Он посмотрел на нее. – Сколько времени прошло с момента последнего появления «Антареса»?

– Последнее, известное нам, произошло шестьдесят семь лет назад. До этого он, похоже, появлялся возле Барилона Третьего, на семь с лишним столетий раньше. Если углубиться еще дальше в прошлое, наверное, выяснится, что корабль летел с Брандизи.

– Хочешь сказать, что он стартовал в четвертом тысячелетии? – озадаченно спросила я.

– Да.

– Вряд ли Брандизи тогда существовала.

Алекс покачал головой.

– Как государственное образование – нет. В те времена это был один из форпостов.

Подлетая к Окраине, мы узнали, что два корабля «Звездного корпуса» патрулируют окрестности Вильянуэвы и прогоняют всех, кто пытается к ней приблизиться. Погибли еще трое: один на земле, двое – в челноке, взорвавшемся при взлете. Предположительно, они пытались спасти искина, оказавшегося заминированным.

– Это не мог быть искин, – сказала Белль.

– Почему? – спросила Шара.

– Ни один Бета не уничтожил бы себя добровольно.

– Откуда ты знаешь?

– Это нелогично.

В новостях показывали симуляции: челнок взлетает, поднимается на несколько сотен метров и взрывается, разбрасывая вокруг обломки. Представитель «Звездного корпуса» заявил, что гибель людей «во имя столь неудачно поставленной цели не может быть оправдана».

Представитель разведки осуждал попытки спасения искинов, называя их безумием, и заявлял, что тем, кто поощряет потенциальных спасателей, следует стереть личность.

«Сейчас речь идет уже не о том, – говорил он, – что кто-то хочет заработать, доставив с планеты ценный артефакт. Речь идет даже не о благородных отважных людях, пытающихся спасти машины, которые они считают живыми. К несчастью, в настоящее время это лишь способ, при помощи которого молодые идиоты демонстрируют свою мужественность».

Последовал шквал возмущенных возражений – в попытках спасения участвовали и женщины. Шара узнала в представителе Чана Хао, с которым общалась лично.

– Вообще-то, он неплохой человек, – сказала она. – По большей части.

«Есть еще один риск, – сказал представитель „Всепланетных новостей“ Дерик Катлер, – о котором никто не упомянул. Мы не обращали особого внимания на Вильянуэву: она не представляла угрозы ни для кого, исключая тех, кто решил провести там отпуск. – В уголках его рта промелькнула улыбка. – Но возможно, теперь свихнувшиеся искины могут подослать что-нибудь к нам. Знаю, кто-то сочтет это паранойей, но определенная осторожность не повредит. Не стоит сидеть и ждать новых жертв у себя дома. Я настаиваю на тщательной проверке всех кораблей, возвращающихся с Вильянуэвы. Кто на самом деле взорвал челнок? Если это была бомба, искины могут совершить и следующий шаг – сделать так, чтобы бомбы оказались здесь и причинили куда больше вреда. Возможно, они подождут, пока несколько сотен бомб не разлетятся по всей Конфедерации, а затем взорвут их одновременно. Это будет эффектная демонстрация».

Сидевший рядом со мной Алекс что-то проворчал, отстегнул ремни и встал.

– До чего же здорово вернуться домой.

В первый же день по возвращении мы с Шарой и Алексом отправились в «Звездный корпус» к Кариму Хоукли, помощнику оперативного директора в секторе Окраины и члену Гильдии антикваров, где мы с ним и познакомились. Он знал о нашем приходе и предполагал, что мы выразим недовольство политикой «Звездного корпуса» в отношении Вильянуэвы. Спорить, впрочем, было бесполезно – он не обладал полномочиями для принятия таких важных решений. Карим явно удивился, узнав, что разговор пойдет на другую тему, и с облегчением вздохнул.

– Неопознанные корабли? – переспросил он. – Вы гонялись за кораблями, которые появляются и исчезают в разных системах, никак не представляясь? Такое случается сплошь и рядом.

– Речь идет не просто о заблудившемся корабле, – сказала Шара. – Мы смогли предсказать его появление, и у нас имеются фотографии. И потом, на его борту есть пассажиры.

– Ладно, – ответил Карим, так, словно мы собирались показать ему коллекцию марок. – Выкладывайте, что у вас есть.

Высокий, темноглазый и смуглый Карим был любезен и сдержан в общении, но явно не принял бы на веру очевидную небылицу. Мы показали ему изображения «Альфы» – движущееся среди звезд пятнышко, которое постепенно превращается в корабль с включенными огнями, а также дали прослушать запись безнадежных радиопереговоров вместе с переводом Белль.

– Почему я не могу понять того, что они говорят? – спросил он.

Глубоко вздохнув, Алекс объяснил, что корабль блуждал две тысячи лет, и это стандартный язык, которым пользовались на древнем Корморале. Как будто существует некий туннель, проложенный сквозь время и пространство.

Окна большого кабинета выходили на площадь Конституции. На стенах висели фотографии патрульных кораблей и увешанных медалями офицеров: они пожимали руки Кариму или просто стояли рядом с ним.

Карим, прищурившись, слушал нас и задавал вопросы. Как мы наткнулись на этот корабль? Действительно ли мы кого-то видели на нем? Как могли остаться в живых люди, улетевшие столь давно? В состоянии ли кто-нибудь подтвердить наши заявления?

С ответами нам помогала Шара. В течение всего разговора Карим постоянно кивал – «да, да, конечно», но что-то в его взгляде выдавало истинную мысль: «да, да, это все очень интересно, но мы ничем не можем помочь».

Когда они закончили, Карим откинулся на спинку кресла.

– Так где, вы говорите, это произошло?

Шара показала.

– Это далеко за пределами нашей юрисдикции, – сказал он.

– Не только вашей, но и вообще чьей-либо.

– К сожалению, вы правы.

– Карим, прошу вас. Нам нужна помощь Корпуса.

– Вы можете гарантировать, что если мы кого-нибудь туда пошлем, этот… как его… «Антарес» действительно появится?

– К сожалению, гарантировать мы ничего не можем, – ответил Алекс, – но «Альфа» появилась точно в расчетное время.

– Конечно. Я просто представил, что нам придется вытерпеть при снаряжении экспедиции и где мы окажемся в случае неудачи. Это ведь не обычная спасательная операция. Если все закончится ничем, нас просто поднимут на смех и уничтожат нашу репутацию. – Он тяжело вздохнул. – Вы даже не знаете в точности, есть ли там кто-нибудь живой.

– Этого никак не…

– Так я и думал. Сколько вам нужно кораблей?

– Двадцать.

Он покачал головой и откашлялся. Алекс начал терять терпение.

– Вы не понимаете, Карим. Событие предсказала доктор Майклс, которая присутствует здесь. Речь идет о человеческих жизнях.

– Я прекрасно понимаю вас, Алекс, и не хочу, чтобы вы делали неверные выводы. Мы с удовольствием бы помогли, но вы просите меня послать двадцать патрульных единиц… когда, вы говорите? Через две недели?

– Через десять дней.

– И куда они должны лететь?

– К Таюлусу Зета.

– Таюлусу Зета?

Шара показала ему, где это.

– Черт побери, им понадобится семь или восемь дней только для того, чтобы прилететь туда.

– Пять суток и двадцать один час.

– Откуда энергия на корабле, пропавшем две тысячи лет назад?

– Понимаю, в это трудно поверить.

– Трудно? Лучше сказать – невозможно. При всем желании убедить директора мне не удастся. Знаете, что со мной станет, если я обращусь к нему с этим?

– Вам придется все объяснить, – сказал Алекс. – Послушайте, Карим, я знаю, это кажется безумным, но есть такая вещь, как наука.

Карим взялся за лоб. Отказать другу было не так-то просто.

– Алекс, возможно, все было бы чуть проще – хотя, подозреваю, ненамного, – если бы вы не имели отношения к той истории с черными ящиками.

– Это к делу не относится.

– Знаю. Но об этом вспомнят в первую очередь. – Он покачал головой. – Позвольте спросить: кому-нибудь угрожает непосредственная опасность?

– Людям на «Антаресе».

– Непонятно, существуют ли они. Есть вероятность потери имущества?

– Речь идет совсем не об этом.

– Вы неправы, Алекс. Это наша миссия, Алекс, – оберегать и защищать. По сути, мы – служба спасения. Если вы где-нибудь попадаете в беду, мы приходим на помощь и выручаем вас. И занимаемся мы этим, кстати, в пределах Конфедерации. Вам следует также знать, что наши ресурсы ограниченны. На нас лежит огромная ответственность, но средств в нашем распоряжении – минимум. В данный момент немалую часть наших ресурсов высасывает Вильянуэва. Что, если мы отправим большую эскадрилью на охоту за вашим призраком, а кому-нибудь потребуется помощь где-то еще? Что, если погибнут люди из-за того, что не нашлось спасателей? Я действительно очень хочу помочь вам. Вы рассказали захватывающую историю. Возможно, в этом действительно что-то есть. Но у нас просто нет таких возможностей.

Мы долго сидели, глядя друг на друга. Наконец Алекс встал.

– Ладно, – сказал он. – В любом случае спасибо.

– Мне очень жаль, Алекс. Попробуйте обратиться в разведку.

Прием, оказанный нам в Департаменте планетарной разведки и астрономических исследований, был ничуть не лучше.

– Вполне понимаю вашу озабоченность, – сказала нам невероятных размеров женщина, которая постоянно озиралась вокруг, как будто что-то потеряла, – но вы должны понять: поиск пропавших кораблей – не наша компетенция. Что нас могло бы заинтересовать, так это неопознанные корабли, непонятно откуда прилетевшие и, возможно, принадлежащие к иной цивилизации. Но вы утверждаете, что речь идет о чем-то совершенно ином.

– Возможно, это действительно инопланетяне, – сказал Алекс. – Мы точно не знаем.

– Прошу прощения, господин Бенедикт, но, по-моему, вы прекрасно все объяснили. Полагаю, однако, что эту миссию с удовольствием возьмет на себя «Звездный корпус».

Алекс позвонил сенатору Дельмар, которая терпеливо его выслушала и даже посочувствовала. Она была где-то в горах – вероятно, каталась на лыжах, что было ее любимым развлечением. За окном виднелась заснеженная вершина; Дельмар то и дело бросала на нее взгляд, пока Алекс перечислял, что нам требуется. Когда он закончил, женщина слегка помедлила – так, будто сосредоточенно размышляла над предложением, которое не собиралась воспринимать всерьез.

– Алекс, – наконец сказала она, – я бы с удовольствием вам помогла. Но после истории с искинами ничего не выйдет. Я просто не смогу найти никого, кто поддержал бы вас. – Она тяжело вздохнула. – Какие имеются доказательства? Можете что-либо подтвердить?

Мы показали ей фотографии и видео. Похоже, увиденное повергло ее в шок.

– Пришлите мне копию. Я покажу ее Ларри.

– Ларри?

– Ларри Деккеру, советнику по науке.

Через час мы выслали материалы. Дельмар перезвонила нам во второй половине дня.

– Алекс, мне говорят, что все это лишь безосновательные предположения. У нас нет соответствующих ресурсов. Извините.

– Там люди, и они в ловушке, сенатор…

– Согласно единодушному мнению, запись является ошибочной интерпретацией чего-то другого.

– Они считают ее подделкой?

– Прямо этого не утверждают. Но никто не верит всерьез, что хоть один человек мог выжить, даже если вы правы и это действительно заблудившиеся во времени корабли. Мол, по радио с вами мог говорить искин. – Она увидела выражение лица Алекса. – Прошу прощения, но у «Звездного корпуса» и без того полно забот из-за Вильянуэвы… Алекс, это политическое самоубийство.

Мы попытались воспользоваться другими связями, но никто больше не желал иметь с нами дела. Все говорили, что рады были бы помочь, но древние корабли? Джевис Боллингер, помощник министра по делам окружающей среды Окраины, сказал, что поддерживает наши планы, но серьезно относиться к ним невозможно из-за последних проектов Алекса: сперва черные ящики, а теперь еще и это. Боллингер заявил, что никто не станет с этим связываться, если не хочет превратиться в посмешище.

– Прошу прощения, Алекс, – сказал он. – Я знаю, мы многим вам обязаны, и министр тоже знает. Но никто не хочет катастрофы.

Тем временем, хотя дебаты по поводу «ящиков» продолжали бушевать, причудливых сообщений в почте стало намного меньше. Большую часть внимания оттянули на себя организации, реально спонсировавшие спасательные экспедиции.

– Я только рад этому, – сказал мне Джейкоб. – Чтение входящей почты вгоняет меня в депрессию. Понимаю, некоторые придерживаются иного мнения, но зачем настойчиво твердить, что Алекс – маньяк или вор? Я-то думал, они сообразят, что у него есть фильтр, позволяющий не читать и не слушать их тирады, что он предоставляет это кому-то вроде меня.

– Такова человеческая природа, – ответила я. – Похоже, мы производим на свет множество идиотов. А может, кретин прячется внутри каждого из нас.

– Полагаю, вам не стоит беспокоиться на этот счет, Чейз.

– Спасибо, Джейкоб.

– И учтите: моя программа не позволяет мне говорить то, что я не думаю на самом деле.

Не могу утверждать наверняка, но, кажется, Джейкоб подмигнул мне.

– Придется самим нанять корабли, – сказал Алекс.

– Это будет недешево. Сколько?

– Мы пробудем там не меньше четырех недель. Думаю, пяти кораблей хватит.

– Ладно.

– Что-то не так?

– У нас почти не останется средств. Мы и так потратились на челнок.

– Знаю. Попробуем взять кредит.

– Алекс, никто не одолжит тебе суммы, которая нужна, чтобы нанять пять кораблей на месяц. Это безумие.

– Есть предложения?

– Возможно, найдется другой вариант.

На следующий день я отправилась на Скайдек, и мне повезло. Когда я вошла в Клуб пилотов, там оказалась Дот Гарбер, моя старая подруга: она владеет небольшой компанией «Ребел транзит», которая устраивает экскурсионные полеты, а также обеспечивает транспорт для начальства, знаменитостей и всех, кто хочет взглянуть на комету вблизи. Дот сидела за угловым столиком в обществе еще нескольких человек: они смеялись, пили и вообще весело проводили вечер. Я присоединилась к ним, а потом, улучив минутку, отвела ее в сторону.

Я знала Дот еще до того, как стала работать у Алекса. При каждой встрече она не забывала напомнить, как мне повезло, что я связала с ним свою жизнь. На этот раз, однако, Дот лишь спросила, как у него дела.

– Все хорошо, – ответила я.

– Он постоянно на виду.

– Ничего с ним не сделается. Он привык, что его все время критикуют.

– Не сомневаюсь.

Дот, высокая блондинка с классическими чертами, не тратила времени на то, чтобы очаровывать мужчин. Впрочем, при ее внешности этого и не требовалось.

– Мне нужна помощь, – сказала я.

– Что случилось, Чейз?

Я рассказала ей про «Антарес», приложив немало усилий, чтобы убедить ее в серьезности своих слов: в последнее время это стало для меня обычным делом. Наконец она повела меня к бару и взяла мне выпивки.

– Самая невероятная история из всех, что я слышала, – сказала она.

– Дот, не знаю, сумеешь ты мне помочь или нет, но у нас нечем заплатить тебе. Алекс собирается взять денег в долг, чтобы нанять несколько кораблей, но придется вербовать и пилотов, а это уже сложнее.

Дот опорожнила свой бокал.

– Говоришь, внутри могут быть люди?

– Да.

– Все еще живые? Несколько тысяч лет спустя?

– Да. Может быть. Внутри корабля время течет иначе. Собственно, в гиперпространстве оно, видимо, почти не делает этого. Скорее похоже на прыжок из одной эпохи в другую.

– Какова вероятность, что там действительно окажутся люди?

– Мы не знаем. Мы вообще ни в чем до конца не уверены. – Я показала ей фотографии объекта «Альфа». – Если все получится, если мы сумеем найти «Антарес» и войти в него, это станет историческим событием, даже если там никого не окажется. «Ребел транзит» получит мировую известность.

– Надеюсь, Чейз, ты понимаешь, что убеждать меня незачем. Что тебе нужно?

– Мы бы хотели нанять у вас один корабль. А если сможешь предоставить еще парочку вместе с пилотами, будем только благодарны.

Она сверилась с коммуникатором.

– Когда, говоришь?

Я назвала даты.

– Долго.

– Знаю.

– Ладно. В общем, так: у нас есть восемь кораблей. Сейчас все заняты, но я могу поиграть с расписанием. Ты получишь три по цене одного.

– Спасибо, Дот.

– Не за что. Завтра оформим документы.

– Хорошо.

– Знаешь, я чувствую себя полной дурой из-за того, что поверила в это.

Мы выпили еще, и выяснилось, что Дот может выделить и четвертый корабль.

Я задержалась допоздна. Компания «Прескотт турс» согласилась предоставить корабль и пилота, «Орион интерстеллар» – тоже. В «Прескотте» решили, что другого шанса остаться в истории у них не будет, а менеджер «Ориона» сказал, что всегда восхищался Алексом.

– Будь на вашем месте кто-то другой, Чейз, я бы просто поднял вас на смех. Но вы… Если там действительно застряли люди… Если бы я сам там застрял, то хотел бы, чтобы меня спасли именно вы.

Еще я нашла трех пилотов-одиночек с собственными яхтами. Они требовали только покрытия их расходов, на что мы, конечно же, с радостью согласились.

Дот пришла вместе с подругой, и когда я вечером, пошатываясь, вошла в свой номер, у меня было зафрахтовано уже девять кораблей. Или десять – к тому времени я слегка сбилась со счета.

Вернувшись в загородный дом, я сообщила новости Алексу. Сразу после этого трое человек, называвшие себя коллекционерами, заявили, что спасли искина на Вильянуэве.

– Ее зовут Оксана, – сказал один из них, показывая представителям прессы маленький шарик цвета ржавчины.

Алекс судорожно сглотнул.

– Надеюсь, это не бомба.

– Ты слишком сильно беспокоишься, – сказала я.

– Так или иначе, ты сделала большое дело, Чейз. Жаль, что не могу как следует тебя вознаградить.

Я поцеловала его, и тут мне позвонили.

– Чейз. – Это был Рон Флери, директор Археологического инициативного общества. – Я слышал, вы ищете исследовательские корабли?

Я не слишком хорошо знала Рона, но он считался надежным человеком.

– Мы полагаем, что нашли корабль возрастом в семь тысяч лет…

– Знаю, – ответил он. – Мы дадим вам два корабля. Когда они нужны?

– Сколько теперь? – спросил Алекс.

Кораблей становилось все больше.

– Пятнадцать, включая наш.

– Все равно маловато. Но это куда лучше, чем в прошлый раз.

Через двадцать минут позвонил Ордуэй Лессинг с просьбой о встрече. Лессинг руководил Союзом гражданских прав – небольшой, но активной организацией, проводившей кампанию в поддержку искинов. Их лозунгом было: «Хочешь доказать, что они разумны? Докажи, что разумен ты сам».

Я сказала Джейкобу, чтобы тот попросил его подождать, пока я не проконсультируюсь с Алексом.

– Только его нам и не хватало, – сказала я. – Если с ним связаться, никто не будет воспринимать тебя всерьез.

– И что ты предлагаешь? – спросил Алекс. – Ответить ему, что я в вечном отпуске? Если сможешь, договорись о встрече на завтра. Желательно на утро.

Лессинг вполне мог бы стать выдающимся политиком – по крайней мере, амбиций у него хватало. Он вошел в кабинет, поздоровался – и сразу же понравился мне, оказавшись вовсе не таким, как я ожидала. Лессинг готов был задавать вопросы и выслушивать ответы, а его добродушие нисколько не соответствовало образу борца за гражданские права. Себя он не воспринимал всерьез – для него важна была лишь цель его жизни, увы, не пользовавшаяся особой популярностью.

– Мы отказались признавать реальность с тех пор, как впервые покинули родную планету, Алекс, – сказал он. – Понятие о том, что искин – всего лишь программа, стало частью нашей культуры. На нем основана наша политика. Если человека подозревают в том, что он признает за искусственным интеллектом – мне не нравится сам этот термин – те же права, что и за всеми нами, он может распрощаться с мечтами о сколько-нибудь высокой должности. Люди не доверяют железным ящикам. Допустим, мы дадим им статус граждан – и чем это закончится? Есть и религиозные соображения. Люди попадают в загробный мир, искинов же просто отключают. Пока мы не признаем искинов теми, кем они являются на самом деле, пока этот дамоклов меч висит над нашими головами, мы не осознаем в полной мере нашего собственного потенциала.

Пожалуй, не будь в Лессинге этого заряда энергии, он ничем не выделялся бы из толпы.

– Алекс, – продолжал он, – я всегда вами восхищался. Вы сделали невероятные вещи, особенно на Салуде Дальнем. Мне известно, какую критику вызвала ваша позиция в отношении искинов. Хочу, чтобы вы знали: мы на вашей стороне. Кстати, вы наверняка заметили, что начинают появляться искины с Вильянуэвы – насколько я понимаю, пока их одиннадцать. Один из них, вернее одна, находится дома у Патрика Майерса, который вытащил ее из заброшенного склада. Патрик отвечает у нас за связи с общественностью. Говорит, – Лессинг улыбнулся, – что она крайне ему благодарна. А люди все твердят, будто это всего лишь программы.

– Рад слышать, – сказал Алекс. – Первая хорошая новость за последнее время.

– Я считаю, Алекс, что вас будут помнить именно за это. Если можем чем-нибудь помочь, обращайтесь без колебаний. Звоните прямо мне.

– Спасибо, Ордуэй.

– И еще: наши юристы готовятся оспорить новый запрет на полеты к Вильянуэве. Любого участника спасательной операции начинают преследовать. Но победа будет за нами: только так. А когда это случится, мы отправим туда собственные экспедиции. Если честно, мы давно знали про Вильянуэву, но эта задача была для нас непосильной. Однако благодаря вам…

Алекс поднял руку.

– Возможно, посылать туда людей – не самая удачная мысль. Там очень опасно.

– Мы будем осторожны.

Когда он ушел. Алекс тяжело опустился в кресло.

– Чейз, что я наделал?

– Не знаю, – ответила я. – Мне показалось, будто ты едва не изменил свое мнение на противоположное.

Пришла новость от аналитиков Шары, изучавших содержимое блокнота Робина. Они обнаружили формулу, позднее ставшую известной как уравнение Робина: в ней описывались характеристики, делавшие конкретный корабль уязвимым к воздействиям вблизи траектории черной дыры. Как и предполагала Шара, значение имели конструкция корабля, его масса с грузом и пассажирами, мощность двигателя, степень повреждений, нанесенных базовой пространственно-временной структуре проходом сверхтяжелого объекта (не обязательно черной дыры), прошедшее с тех пор время и полдюжины других факторов.

– Теперь мы в состоянии определить, в чем наша уязвимость, – сказала Шара. Они передали данные всем заинтересованным лицам – производителям, транспортным компаниям, флоту, «Звездному корпусу» и так далее, пояснив, что эксперименты еще не завершены и информация является предварительной. Но главное – все были предупреждены.