Глава 38

Когда Фокс добрался до главного управления полиции Стерлинга, количество репортёров у входа не убавилось и вооружённые офицеры с пристрастием изучили его удостоверение. Он послал Элисон Пирс сообщение следующего содержания: «Передайте Джексону, что я внизу».

Через десять минут представитель полиции безопасности уже стоял перед ним. Фокс не спеша поднялся с того самого стула, на котором сидел в прошлый раз.

— Какого дьявола вам здесь надо? — прорычал Джексон.

— Ну что, обвинение уже предъявлено? — как бы между делом осведомился Фокс.

Джексон скрестил руки на груди и ничего не сказал.

— Вчера вечером мы неплохо поболтали с госпожой начальницей территориального управления полиции, — продолжал Фокс. — Мне очень жаль, что она не сочла нужным посвятить вас в подробности нашей беседы.

Джексон шумно выпустил воздух через ноздри. Его мобильный телефон пискнул. Он достал его и проверил, кто послал ему сообщение. Фокс подождал, пока тот снова сосредоточит на нём своё внимание, а затем продолжил:

— Вам знакомо имя Крис Фокс?

Джексон некоторое время пристально смотрел на него, а потом едва заметно кивнул.

— Интересно, как вы до него докопались… — пробормотал он. — Ну что ж, идёмте…

Та же администраторша, что и накануне, выписала Фоксу гостевой пропуск. Он прошёл следом за Джексоном по коридору, потом спустился вниз по лестнице. Ещё один коридор, но теперь охраняемый вооружённым офицером, тщательно проверившим их документы. Две допросные, одна напротив другой. По обе стороны каждой двери — два офицера в пуленепробиваемых жилетах. Джексон рывком распахнул одну из дверей.

— Вот, взгляните, — сказал он.

Стоя в дверном проёме, Фокс увидел сидевшего за столом человека. Тот был в наручниках и, несмотря на появление двух незнакомцев, не поднял головы. Слегка загорелое лицо, густая вьющаяся шевелюра, под глазами чёрные круги, один глаз заплыл. Джексон закрыл дверь и посмотрел на Фокса.

— Сначала преимущественно военные и политические мишени, потом гражданские — супермаркеты, футбольные стадионы, даже больницы. Его не волновало, сколько народу погибнет, до тех пор, пока мы реагировали.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Фокс.

— Я хочу сказать то, что на данный момент имеет место реально существующая угроза и с нашей стороны было бы неразумно копаться в прошлом. — Поняв, что охранники слышат каждое его слово, Джексон прошёл дальше по коридору, мимо детективов в рубашках с засученными рукавами; они кивками приветствовали его. В конце коридора была дверь, ведущая в небольшой пустой кабинет. Джексон отворил её и подождал, давая пройти Фоксу.

— Закройте дверь, — скомандовал он. Фокс так и сделал, и они оказались лицом к лицу. — Реально существующая угроза, — тихо повторил Джексон. — Мы делаем всё возможное, чтобы она не стала явью.

— Я спрашивал вас о Крисе Фоксе.

— Я так и подумал. Когда я наткнулся на это имя в архивах… Я подумал, что здесь наверняка существует какая-то связь.

— И когда мы беседовали в кафетерии?

— Я уже знал, — подтвердил Джексон. — И, честно говоря, я был слегка удивлён, почему вы о нём умолчали. Я даже начал подозревать, что, быть может, вам есть что скрывать.

— Например, что?

Джексон пожал плечами.

— Он ваш родственник? Кем он вам доводится?

— Двоюродным братом. Как его имя попало в секретные архивы?

— А вы разве не знаете? — Джексон был искренне удивлён. Фокс увидел, что тот мысленно прикидывает, сколько информации он может ему выдать.

— Строго между нами, — пообещал Фокс.

Джексону потребовалось ещё некоторое время, чтобы принять решение.

— Он был шоп-стюардом — радикальным шоп-стюардом. Ярый пикетчик, возмутитель спокойствия, обожал всячески подстрекать людей к неповиновению. Действительный член Коммунистической партии — в Файфе таких было немало. Но потом он примкнул к сепаратистам. В ранние годы они с Фрэнсисом Верналом водили дружбу, вместе планировали марши протеста и демонстрации, приурочивая их к визитам коронованных особ. Хватило бы одного безумца с оружием в руках… — Джексон запнулся. — Тогда, по сути, была та же ситуация, что и сейчас, — реально существующая угроза…

— И ваши сотрудники сделали всё возможное для того, чтобы угроза не стала явью?

Джексон смерил Фокса тяжёлым взглядом.

— Мы не убивали Криса Фокса.

— Почему вы так в этом уверены?

— Парень разбился на мотоцикле, трагическая случайность, не более. Так что если это всё, что вы хотели узнать…

— Нет, не всё.

— Тогда что?

— Мне не нравится, когда людям сходит с рук убийство человека.

— Ну, по крайней мере в этом мы с вами солидарны. — Джексон немного помолчал. — Что вам сказала начальник полиции вчера вечером?

— Ничего, что она хотела бы донести до вашего сведения. Или она предупредила бы меня.

— Её брат зол на вас как собака.

— Ничего. Как-нибудь переживу.

Джексон опустил глаза и уставился на носки собственных ботинок.

— Он ведь выглядит вполне нормальным, правда?

— Кто?

Джексон повёл рукой в сторону коридора.

— Они всегда производят впечатление «вполне нормальных». Просто какие-то слишком уж зацикленные, что ли…

— Зацикленные? И на чём же они зациклены?

Джексон мог только пожать плечами в ответ.

— А что с ним случилось? — спросил Фокс. — Я имею в виду заплывший глаз.

— Сам себе дал в глаз. Чтобы когда фотография с его рожей наконец попадёт в СМИ, всё выглядело бы так, будто сотрудники полиции применяли к нему методы физического воздействия. — Он снова поднял глаза на Фокса. — Не беспокойтесь — ваш департамент уже уведомлен, заявления приняты.

— Тогда всё в порядке.

— Ваш брат Крис… Мы держали его под колпаком. Однако ничего серьёзного. Он не представлял для нас реальной угрозы.

— Кто же тогда представлял для вас реальную угрозу? Вернал? Дональд Макайвер? Или кто-то из рядовых? Соколиный Глаз, например?

— А кто такой Соколиный Глаз, если без церемоний?

— Неужели вы никогда раньше не слыхали о нём? — Фокс с недоверием наблюдал за тем, как Джексон качает головой. — Тогда советую вам ещё раз наведаться в ваши архивы.

— Проще спросить об этом вас.

— Я понятия не имею, кто он.

— Едва ли теперь это имеет значение, — сказал Джексон. — Кем бы он ни был, если он представлял реальную угрозу, мы брали его в разработку.

Фокс возмущённо посмотрел на него.

— Я желаю поговорить с теми, кто преследовал Вернала в тот вечер, когда он погиб.

— Это исключено.

— Так постарайтесь — если хотите, чтобы я от вас отцепился.

— Они скажут вам то же, что уже не раз говорил вам я — они не имеют никакого отношения к его смерти.

— Мне необходимо услышать это из их уст.

— Зачем?

— Так надо.

Казалось, Джексон некоторое время обдумывал его слова, но потом всё равно решительно покачал головой.

— Это не аргумент, инспектор, — сказал он и отворил дверь, давая ему понять, что пора уходить.

— Мой дом ограбили, — сообщил ему Фокс. — Вы не боитесь, что лет этак через двадцать кто-нибудь наведается в ваши бесценные архивы и найдёт там упоминание об этом инциденте?

— В наши дни подобное случается каждый день.

— С этим не поспоришь, — признал Фокс.

Они возвращались по коридору, минуя допросные и охранников у дверей.

— Надеюсь, ваш отец в скором времени пойдёт на поправку, — сказал Джексон, когда Фокс возвращал администратору свой пропуск.

— Благодарю вас.

На прощание Джексон протянул Фоксу руку:

— Помните, как бы там ни было, мы с вами на одной стороне, — подчеркнул он. — Прошу вас, не забывайте об этом.

— Когда вы собираетесь возвращаться домой?

— Завтра или послезавтра. Но если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.

— По правде говоря, — сказал Фокс, — я искренне надеюсь, что больше никогда не увижу вас.

В тот же вечер, в восемь часов, Фокс сидел в больнице у постели отца. Джуд убедили поехать домой и немного поспать. Митч тоже спал. По дороге Фокс заехал в «Лодер Лодж», чтобы забрать кое-какие мелочи, но в результате привёз только коробку из-под обуви с семейными фотографиями. Он просмотрел все до одной, мысленно задаваясь вопросом, какую историю они хотят ему поведать. Обыкновенная семья двадцатого столетия, ничем не отличающаяся от прочих. Крыша над головой и обед на столе. Поездки к морю и рождественские утра. А вот и он, Малькольм в своей любимой футболке — волосы чуть длиннее, чем одобрил бы отец, — нетерпеливо срывает упаковочную обёртку с подарочной коробки. Вот Джуд красуется вместе с матерью в театральном зале. Наверняка это был какой-нибудь мюзикл — к ним у матери была особенная страсть. В такие вечера отец и сын неизменно оставались дома, предпочитая смотреть по телевизору сериалы о буднях американских полицейских.

Снова Бернтайленд, Крис Фокс с малышкой Джуд на плечах. А вот ещё одна, где он с гордостью демонстрирует свой мотоцикл. В одной руке — тряпка для наведения глянца. Радикал… Ярый пикетчик… Возмутитель спокойствия… Жаль, что мне не довелось застать его, подумал Фокс. Если бы отец бодрствовал, он, быть может, и попытался бы задать ему несколько вопросов. Дыхание старика было прерывистым. Время от времени он, казалось, начинал задыхаться, несколько раз покашливал, но не просыпался. Малькольму показалось, что его щёки совсем ввалились. Его по-прежнему кормили через капельницу. Когда он был в сознании, он не смог самостоятельно проглотить пищу. Фокс старался не смотреть на трубку катетера, которая, извиваясь змеёй, тянулась из-под простыни к мешку, висящему на металлической спинке кровати.

Он хотел сказать отцу: то, чем я занимаюсь, это тоже нормальная полицейская работа. Хорошо это или плохо, но это моя работа…

Его телефон завибрировал. Фокс взглянул на экран. Номер звонившего абонента не определился. Фокс встал и, шагая мимо поста дежурной медсестры в сторону коридора, ответил:

— Алло?

— Это Малькольм Фокс? — Звонивший явно был чем-то раздражён.

— Да.

— Мне передали, что я должен о чём-то с вами поговорить.

— О…

В трубке откашлялись; Фокс подумал, что его собеседнику хорошо за шестьдесят.

— В тот вечер я был там. Мне передали, что вам позарез необходимо услышать подробности.

— Фрэнсис Вернал? — Фокс остановился как вкопанный. — Вы в тот вечер пасли его?

— Что? Да, мы его пасли.

— Извините, но я вынужден вам перезвонить. Позвольте, я запишу ваш номер…

— Может, я и пенсионер, но не идиот.

— Тогда имя…

— Как насчёт Колин? Или Джеймс? А может, Фред?

— Значит, имя своё вы тоже не назовёте? — догадался Фокс.

— Не назову, — подтвердил голос в трубке. — Я уже давно не у дел и, уж конечно, ничего никому не должен, так что слушайте меня внимательно — вы должны выслушать это один-единственный раз. — В трубке замолчали в ожидании реакции Фокса.

— Хорошо, — согласился Фокс.

— Вернал гнал как безумный. Прежде чем выехать из Анструтера, он напился до беспамятства.

— Он провёл там весь уикэнд?

— Со своей любовницей, — подтвердил голос. — Если бы на той дороге в тот вечер было хоть какое-то движение, всё могло обернуться куда хуже. Мы услышали звук удара ещё до того, как увидели, как он врезался. Прямёхонько в дерево на обочине.

Вся передняя часть всмятку, а он с несколькими выбитыми зубами в обмороке на водительском сиденье.

— В обмороке?

— Да. Но он ещё дышал… Пульс был стабилен. Если кто-нибудь из проезжавших вздумал бы остановиться и увидел бы нас… Сами понимаете, нам это было ни к чему.

— Но вам, однако, хватило времени, чтобы обыскать машину?

— Грех было упускать такой шанс.

— Но ни сигарет, ни его денег вы не тронули?

— Нас уже тысячу раз об этом спрашивали.

— Может, ваш напарник…

— Нет.

— А он сам может это как-нибудь подтвердить?

— Год назад он скончался. Причина вполне естественная, если вас это интересует.

— Примите мои соболезнования. А куда, по-вашему, исчезли его сигареты и счастливая пятидесятифунтовая банкнота?

— Понятия не имею.

— А когда вы обыскивали машину, то револьвера там, конечно, не обнаружили?

— Он мог спрятать его где угодно.

— Кроме того, он где-то спрятал тридцать — сорок тысяч наличными.

— Меня предупредили, что вы этого коснётесь.

— По всей вероятности, он хранил их в багажнике.

— Багажник мы не открывали.

— Вы в этом уверены?

— Мы знать ничего не знали ни о каких деньгах.

— Но ведь вы не спускали глаз с Вернала. И наверняка видели, как он посещал собрания «Чёрной жатвы» — как он выходил за чем-то к машине, а потом возвращался назад?

— Мы никогда не видели денег у него в руках.

— И ваш крот ни разу об этом не упоминал?

Он ещё немного помолчал, прежде чем ответить.

— Я рассказал вам всё, что знаю сам, — заявил он.

— Докажите мне, что вы там были.

— Что?

— В противном случае как я узнаю, что это правда?

На том конце линии снова установилась долгая пауза.

— Причина, по которой мы так быстро скрылись, — сказал наконец голос, — заключалась исключительно в том, что он начал приходить в сознание. Первое его слово было «Имоджен». Для нас это было неожиданно.

— Вам было известно, кто такая Имоджен?

— Она была его женой. Ему явно было больно, и она была той, кого он хотел видеть в ту минуту. Не Элис — Имоджен.

— Но вы просто оставили его там — вам даже в голову не пришло вызвать «скорую помощь»…

— Нас срочно вызвали в штаб, Фокс. Так мы и сделали — и звонок в службу «скорой помощи» всё равно не спас бы его, правда? — Фокс промолчал. — Ну что, мы с вами всё выяснили?

— У вас под колпаком когда-нибудь находился некто по имени Соколиный Глаз?

— Активный член «Чёрной жатвы». Скользкий как угорь, изворотливый ублюдок.

— В каком смысле изворотливый?

— Несколько раз наши люди пытались сесть ему на хвост, но он либо исчезал как по волшебству, либо вычислял их. — Он ещё немного помолчал, затем повторил свой последний вопрос: — Так мы с вами всё выяснили?

— По правде говоря, я с трудом представляю, как вы с этим живёте, — признался Фокс.

— Значит, всё, — заключил невидимый собеседник и отключился. В трубке раздались короткие гудки. Фокс стоял, опираясь о стену коридора. Он прислонился затылком к прохладной её поверхности и уставился на литографию в рамке на стене напротив. Потом он отыскал у себя в телефоне номер Элисон Пирс и позвонил.

— Что ещё? — раздражённо отозвалась она.

— Хотел поблагодарить вас за то, что уговорили Джексона на беседу со мной.

— Несмотря на это, вы продолжаете донимать меня своими звонками.

— Мне только что позвонил один из двух агентов, преследовавших Вернала в тот вечер.

— Да?

— Я просто подумал… Наверняка вы с ними встречались?

— Нет.

— Значит, вы не были знакомы?

— У нас никогда не было прямых контактов. Они были тайные агенты, шпики, а я — младший офицер полиции. Это всё, что вы хотели выяснить?

— Коль скоро я до вас дозвонился…

— Да?

— Меня беспокоит одно маленькое совпадение — я прихожу к вам домой, а немногим позже кто-то вламывается домой ко мне.

— Мне искренне жаль. У вас что-то пропало?

— Ноутбук, флешка, книга профессора Мартина…

— Понятно.

— Вы думаете, я параноик?

— А кто, по-вашему, это сделал?

— Без малейшего понятия. Может, вы ненароком, вскользь, упоминали обо мне кому-нибудь из вашей агентуры?

— Агентуры? Фокс, это вам не Джон ле Карре.^[90]

— Значит, вы ни с кем обо мне не разговаривали?

— Хотите — верьте, хотите — нет, но у меня и без вас дел по горло.

Она ненадолго замолчала, а затем справилась о здоровье его отца.

— Спасибо, конечно, но это не ваше дело.

Фокс услышал, как кто-то позвонил в дверь, и догадался, что Элисон Пирс сейчас дома.

— По всей вероятности, это мой брат, — сказала она, подтверждая его догадку. — У нас с ним деловой разговор. Мы можем завершить нашу милую беседу, прежде чем я открою ему дверь?

— Ради бога.

— Я полагаю, нам нечего больше сказать друг другу, так? Хотя погодите, не кладите трубку… — Он услышал, как она открыла дверь и сообщила министру юстиции: — Это опять он, уже второй раз за сегодня…

Фокс почувствовал, как телефон передали министру, и Эндрю Уотсон начал свою назидательную речь. После восьми или девяти слов Фокс отключил телефон и вернулся к постели отца.