Глава 23
«Не дай Бену провести тебя… Значит, Найджел, Бену нельзя позволять обманывать меня, а тебе – можно?» – с горечью думала я, пытаясь дозвониться до Найджела. Может быть, он умер, но никто не сообщил мне об этом? А где же в таком случае Глория? И их дети?
Если он уехал отдыхать вместе с семьей на деньги, добытые нечестным путем, и оставил меня один на один с Грэмом и другими неприятностями, то я убью его.
Меня все еще трясло после разговора с Тревором. Он появился на моем пороге без предупреждения и сунул начищенный черный ботинок в щель, чтобы я не захлопнула дверь перед его носом. Судя по выражению лица, Тревор был разъярен.
– Тревор! – удивленно воскликнула я.
Он был решительно настроен и сразу же перешел к делу, не тратя время на любезности.
– Когда вы оплатите счет, который я вам представил?
– Найджел…
– Но вы говорили, что будете сами за все платить.
– Да, но Найджел…
– Черт возьми, я не занимаюсь благотворительностью, мне нужны деньги!
Не занимался благотворительностью и банк, расположенный на центральной улице города. Предприняв отчаянную попытку одержать верх над действительностью, я вложила кредитную карточку в щель банкомата. «Пожалуйста, обратитесь в Ваш филиал!»– прочитала я на дисплее, и начала лихорадочно нажимать на разные кнопки, надеясь, что автомат одумается и выдаст мне деньги. Люди, стоявшие позади меня в очереди, нетерпеливо переминались с ноги на ногу, вздыхали и вытягивали шеи, чтобы увидеть, в чем дело и почему банкомат не выдает мне наличные.
Я громко вздохнула, давая понять окружающим, что произошел какой-то технический сбой и меня это выводит из терпения. Повернувшись, я направилась в банк, делая вид, что вовсе не испытываю смущения и хочу обратиться к руководству, чтобы уладить недоразумение. Однако в действительности я собиралась всего лишь походить по залу, повертеть в руках бланки и рекламные проспекты для начинающих бизнесменов, а потом, когда толпа у банкомата рассосется, незаметно выйти и отправиться домой.
Но банк был пуст. Половина его клиентов сидела на тротуаре у банкомата, ухмыляясь над моим злосчастьем, а внутри не было ни души.
Когда я вошла, сразу две сотрудницы подняли на меня глаза и приветливо улыбнулись – им, должно быть, было скучно в безлюдном клиентском зале, – а одна даже заверещала как заведенная:
– Доброе-утро-чем-я-могу-вам-помочь?
Вот так всегда. А если я куда-нибудь спешу и хочу, чтобы меня побыстрее обслужили, служащие начинают обсуждать друг с другом свои личные дела и не обращают на меня внимания.
Я остановилась с разбегу, лихорадочно размышляя о том, как мне выйти из этого неловкого положения, не став посмешищем в глазах тех, кто наблюдал за мной с улицы. И тут я вдруг вспомнила о депозитном счете. Он был открыт на два имени – мое и Мартина. На него поступали доходы от ценных бумаг, которые его обожаемая матушка покупала для «своего дорогого мальчика». Мартин, таким образом, мог использовать мои льготы при выплате подоходного налога, а я не получала никакой выгоды от этого счета.
Я подошла к той сотруднице, которая заговорила со мной. Как было бы чудесно, если бы Мартин, одержимый своим влечением к Шэрон, забыл о существовании этого счета. А вдруг на нем окажется несколько тысяч фунтов, о которых он никогда не говорил мне? Во всяком случае, у меня был отличный повод обратиться к служащей банка и поговорить о счете, не имеющем ничего общего с моими проблемами превышения кредита.
– Доброе утро! – сияя улыбкой, поздоровалась я. – Мне хотелось бы узнать баланс моего депозитного счета.
Служащая не перестала улыбаться даже тогда, когда я сообщила ей, что не знаю номера счета. Она попробовала найти его в своем компьютере, а потом отправилась за помощью к коллеге, сидевшему за столом в глубине служебного помещения. Они о чем-то долго говорили, и коллега, в свою очередь, поискал информацию о моем счете в стоявшем на его столе компьютере.
Вернувшись, девушка с улыбкой протянула мне бланк, на котором было напечатано, что на нашем совместном счету осталось четыре фунта семьдесят два пенса. Я все еще улыбалась, когда она сообщила мне, что у управляющего банком есть свободная минута, и спросила, не могла бы я встретиться с ним, коль скоро все равно оказалась здесь.
Сначала я хотела упасть в обморок в надежде, что меня увезут отсюда на машине «скорой помощи» и таким образом я смогу уклониться от встречи с управляющим банком. Однако в конце концов я смирилась с неизбежным и отправилась в офис Грэма. Сев напротив его стола, я сжала в руках сумочку, чтобы он не заметил, как дрожат мои пальцы.
На этот раз Грэм ни разу не улыбнулся. Мне казалось, что даже его семья осуждающе смотрит на меня со снимка, стоявшего на письменном столе. Я разглядывала эту фотографию, пока он, перебирая документы, предъявлял мне обвинения в том, что я задерживаю выплаты в счет погашения кредита и не отвечаю на его звонки.
– Мне очень жаль, – промолвила я. – Но у меня возникли проблемы.
– В таком случае, вам следовало поставить нас в известность об этом, – строго сказал Грэм.
Я попыталась внимательно слушать то, что он говорил, но меня отвлекали пузырьки слюны в уголках его губ. Я с ужасом как завороженная смотрела на то, как они появлялись и лопались.
– Вы вышли за рамки установленных нами критериев…
Хлоп! Пузырьки лопнули.
– Двадцать пять фунтов за каждый день просрочки…
Хлоп!
– Мы ожидали, что у вас к этому времени появятся доходы…
Хлоп!
Все мои внутренности свела судорога, в маленьком кабинете было душно, и мне хотелось в уборную.
– Платежи из муниципального совета задерживаются, надо немного подождать, – выпалила я. У меня комок подступил к горлу, и в носу защипало. Мне хотелось плакать.
Грэм приосанился, расправил плечи и сложил ладони, как священник во время молитвы. Приставив кончики пальцев к подбородку, он тяжело вздохнул и уставился на меня своими маленькими холодными глазками.
– Между нами существует договоренность, мисс Кэррингтон, – угрожающим тоном произнес он, – согласно подписанному вами заемному письму…
Меня бросило в жар.
– …и тем не менее в течение двух месяцев вы не произвели ни одной выплаты…
У меня голова шла кругом. Что же мне делать? Может быть, признаться ему во всем и отдаться ему на милость? Или потянуть время, посулив Найджеловы две тысячи, а тем временем постараться найти этого засранца? Я могла также сказать Грэму, что незамедлительно выставляю дом на продажу. Но удовлетворит ли его такая перспектива? Что сказал бы Грэм, если бы увидел Гэри?
– У этого банка есть обязательства, – повысив голос, продолжал он и перегнулся через стол с грозным выражением лица. – Обязательства не только перед акционерами, вкладчиками, клиентами… – Грэм пристально смотрел в одну точку, расположенную где-то над моей левой бровью, – но и перед вами, мисс Кэррингтон! – взревел он, и я вздрогнула всем телом.
Глаза Грэма вспыхнули мрачным огнем, и он продолжал зловещим тоном серийного убийцы:
– Мы должны удостовериться, что вы ведете свои дела должным образом, мисс Кэррингтон. Я прошу вас оставить у меня вашу чековую книжку.
У меня тревожно сжалось сердце.
– Я намерен сегодня же в судебном порядке потребовать, чтобы вы погасили кредит, – закончил Грэм.
У меня перехватило горло, я попыталась сделать глубокий вдох, но это не помогло. Слезы набежали у меня на глаза. Я порылась в сумочке в поисках бумажных носовых платков.
Грэм резко встал и начал задавать мне малопонятные вопросы о моих источниках дохода, о доме и почему-то о заработках Мартина.
Всхлипывая и смахивая слезы, я напомнила Грэму, что Мартин давно уже ушел от меня. Эти слова вызвали новую волну слез, что, должно быть, смутило моего собеседника. Заглянув в большой ежедневник в черном кожаном переплете, он заявил, что наш разговор окончен.
– Несколько дней меня не будет в банке, – добавил он так, словно это должно было огорчить меня, – таким образом, я появлюсь здесь не ранее пятницы. В десять часов утра мы встретимся в принадлежащем вам доме. – Он захлопнул ежедневник. – К этому времени все работы должны быть завершены.
Он говорил со мной тоном, не терпящим возражений.
– Нам осталось выполнить кое-какие отделочные работы… – пролепетала я.
Грэм открыл дверь и заявил:
– Они должны быть закончены к пятнице. Я поспешно вышла.