НЕЛЬКА

С Нелькой и с ее хозяином Алешей Чабаном я познакомился на Южном побережье Крыма.

Это случилось в одно сентябрьское утро, замечательное тем, что пролетные перепела в большом числе остановились на дневку, превратив бедные дичью холмы в богатейшие охотничьи угодья. С рассвета на холмах собрались, вероятно, почти все алуштинские охотники. Если кто-либо из них в это утро вынужден был остаться в городе, он, прислушиваясь к беспрерывной стрельбе, безусловно, не был способен ни на какую полезную деятельность.

Около восьми часов стрельба резко сократилась. Охотники спешили домой, чтобы, наскоро переодевшись и проглотив завтрак, успеть на работу. На холмах осталось два-три человека. Однако выстрелы продолжались довольно долго. Но вот сентябрьское солнце поднялось высоко, напоминая, что Крым — не Север, пора, наконец, и собакам, и людям поискать живительной тени.

Я спустился с холма в долину и у гремящего ручейка, под шапкой векового грецкого ореха, столкнулся с Алешей Чабаном и его Нелькой.

Если бы я был знатоком собачьих пород, я сразу бы обратил на Нельку внимание. Но я ничего не смыслю в этом вопросе, и только год спустя совершенно случайно выяснил, что Нелька — самых чистых кровей кофейно-пегий пойнтер. Но тогда это не имело для меня значения. Если бы мне сказали, что она беспородная дворняга, я не изменил бы о ней своего мнения. В моих глазах Нелька была незаменимым помощником серьезного охотника, скромной и сообразительной собакой.

Необходимо сказать, что Алеша Чабан сравнительно недавно пристрастился к охоте, а Нелька в то время уже достигла семилетнего стажа полевой работы. К Алеше она попала не щенком, а уже взрослой, хорошо натасканной и испытанной собакой. Ее хозяин был средним стрелком, но из-под стойки стрелял с выдержкой и редко делал промахи. Нелька обладала изумительным верхним чутьем, прекрасной стойкой и широким поиском. Оба спокойные, неторопливые, на охоте они удивительно подходили друг к другу. Недостатки сравнительно молодого стрелка скрашивались превосходной работой собаки, и Алеша всегда возвращался с охоты обвешанный дичью. Обычно серьезный охотник своей выдержкой постепенно прививает собаке хорошие полевые качества. Здесь же, по-видимому, было обратное явление: безупречной работой Нелька постепенно воспитала в хозяине выдержанного, спокойного охотника.

— Что ты, Чабан, на голом шифере уселся — вальдшнепа, что ли, высиживаешь? — иногда посмеется над ним приятель.

— Ничего, это вам через кусты продираться приходится, мне ноги бить не надо, у меня Нелька есть, — отшучивался Алеша. И действительно, вскоре из заросшего оврага крадучись появится Нелька. Как-то особенно взглянув на хозяина, она осторожно подводит его к найденному вальдшнепу и делает стойку.

— Пора, Нелька, — спокойно подает сигнал Алеша, удобно встав и приготовившись к выстрелу.

— Ну и спуделял! — с невозмутимым спокойствием качал иной раз головой Алеша, действительно бессовестно промазав по зайцу. С таким же спокойствием Нелька провожала глазами зверя и, убедившись, что он невредим, вновь приступала к отыскиванию другой дичи. Как-то на охоте Алеша выстрелил в перепела. Он летел над глубокой балкой и после выстрела свалился на дно, в густую дубовую поросль.

— Подождем, а пока закусим, — обратился ко мне Алеша, вытаскивая ломоть белого хлеба и две кисти винограда «чауша».

Мы уселись на шифер и, болтая о всякой всячине, не заметили, как вернулась собака. А она нет-нет да ткнет носом хозяина в спину и опять стоит сзади, так как мы сидим над крутым склоном и подойти спереди к нам неудобно.

— Да что тебе, Нелька? — начал было охотник и вдруг вспомнил. — Ах да, перепел, — взял он изо рта собаки убитую птицу и сунул ее в сумку.

— Как человек, — невольно кивнул я на собаку.

— Умна, что и говорить, — согласился мой спутник.

Но один замечательный случай особенно врезался в память — я его никогда не забуду.

Как-то зашел я к Алеше, чтоб договориться с ним о предстоящей охоте. Я застал его в кухне. Разложив на широком дубовом столе всякие банки, мешочки, мерки, пыжи, он заряжал патроны. Кроме Алеши в квартире никого не было.

— Давай помогу, — подсел я к столу, и мы, распределив между собой работу, вспоминали сроки прошлогоднего прилета вальдшнепа, места высыпок, наши удачные выходы.

Скрипнула наружная дверь.

— Кто там? — окликнул хозяин. Но вместо ответа, громко стуча по деревянному полу когтями, в квартиру проникла Нелька. Обойдя пустые комнаты, она подошла к Алеше, ткнула его в руку носом и уселась рядом.

— Ладно, ладно, иди спать, — погладил он собаку и, повернувшись к ней спиной, вновь занялся делом.

Но Нелька и не подумала уходить от хозяина. Сидя около его стула, она то дремала, свесив свою голову, то осторожно тыкала его носом и вновь погружалась в дремоту.

Прошло около получаса. Домой возвратилась жена Алеши и также приняла участие в нашей беседе.

— Да что тебе нужно? — вдруг с некоторым раздражением обратился Алеша к собаке. — Тычет и тычет мокрым носом — иди-ка на место.

— Не кипятись, — заступилась за Нельку жена Алеши. — Посмотри-ка лучше — она что-то во рту держит.

— Ну, что у тебя там? — едва смягчив раздраженный тон, обратился к собаке Алеша. И, обрадованная тем, что на нее, наконец, обратили внимание, Нелька сунула в руку Алеши какой-то комочек.

— О… рубль! — с удивлением развернул Алеша смятую, мокрую от собачьих слюней бумажку.

— Ты знаешь, Алеша, ведь это, наверное, мои деньги, — оживилась его жена. — У меня сегодня два рубля ветром унесло, когда я на базар шла. Посмотри-ка, нет ли у нее второго рубля во рту. — Но Нельке, видимо, хотелось спать, и возня с рублем ужасно ей надоела. Не ожидая приказания, она вытолкнула языком вторую замусоленную бумажку на руку хозяина.

— Вот и второй твой рубль, — протянул Алеша жене вторую кредитку. — Молодец, Нелька, — трудовую копейку беречь умеешь!

А Нелька, скромно выразив свое удовольствие, поспешила в сени и растянулась там на прохладном полу.