И вкусы, и запросы мои странны,

Я экзотичен, мягко говоря,

Могу одновременно грызть стаканы

И Шиллера читать без словаря.

Во мне два я, два полюса планеты,

Два разных человека, два врага,

Когда один стремится на балеты,

Другой стремится прямо на бега.

И я борюсь, давлю в себе мерзавца.

О, участь беспокойная моя.

Боюсь ошибки, может оказаться,

Что я давлю не то второе я.

Когда в душе я раскрываю гранки

На тех местах, где искренность сама,

Тогда мне в долг дают официантки

И женщины ласкают задарма.

Но вот летят к чертям все идеалы,

Но вот я груб, я нетерпим и зол,

Но вот сижу и тупо ем бокалы,

Забрасывая Шиллера под стол.

И суд идет, весь зал мне смотрит в спину,

И прокурор, и гражданин судья.

Поверьте мне, не я разбил витрину,

А подлое мое второе я.

И я прошу вас строго не судите,

Лишь дайте срок, но не давайте срок.

Я буду посещать суды, как зритель,

И в тюрьмы заходить на огонек.

И я клянусь вам искренне, публично,

Старания свои утрою я,

И поборю раздвоенную личность,

И не мое мое второе я.

Я больше не намерен бить витрины

И лица граждан, так и запиши,

Я воссоединю две половины

Моей больной раздвоенной души.

Искореню, похороню, зарою,

Очищусь, ничего не скрою я.

Мне чуждо это е-мое-второе,

Нет, это не мое второе я.