В зоне активной политики

Нет ничего удивительного в том, что после распада СССР и восстановления независимых государств Прибалтики пересматривается история. Проблема в том, что делается это довольно своеобразно.

На открытии мемориала эстонским эсэсовцам вице—спикер Эстонского парламента Туне Келлам произнес, указывая на заросшую кустарником линию окопов 8–го Эстонского стрелкового корпуса: «Там могилы наших врагов». Интересно, знал ли он, что в составе этого корпуса 80 % бойцов были этнические эстонцы? Их он тоже считает врагами? Опять логика гражданской войны. В СССР довоевывали с Русской армией Врангеля. Туне Келлам довоевывает с эстонцами, признавшими советскую сласть.

Михаил Горбачёв «ничего не знал» о штурме спецназом телевидения в Вильнюсе в январе 1990 года. Он «никак не мог найти» текста пакта Молотова-Риббентропа. А президент Эстонии А. Рюйтель заявлял: «Я не располагаю данными, что эстонцы участвовали в расстрелах евреев и что они вообще совершали такие дела в Эстонии». Какая разница, простите? Он тоже «не может найти» неудобных для него документов.

Если верить многим текстам современных прибалтов, советская оккупация больше всего напоминала «нашествие марсиан» в описаниях мистера Уэллса.

Эстонская Академия наук еще в 1989 году определила число репрессированных советской властью эстонцев в 200 тысяч человек ^[54]. Март Лаар утверждал, что не более 5 % репрессированных осталось в живых ^[55]

Примерно такую же цифру, 180 тысяч убитых и умерших от голода и болезней, назвали, в «Белой книге», первоначально изданной за рубежом ^[56]

В Эстонском парламенте в 1995 году всерьез обсуждался вопрос: какого рода компенсацию можно потребовать от СССР? Пришли в выводу: за каждого из 180 тысяч покойников Эстония вправе потребовать от России 75 000 долларов. А плюс к тому еще 4 миллиарда долларов — за экономический и экологический ущерб. Всего 17,5 млрд долларов. Эстонцы понимали, что такую сумму им никто и не подумает отдать. Тогда пусть платят натурой! «Пусть в наше пользование отдадут, например, Новосибирскую область, в которой в течение определенного ряда лет мы могли бы делать лесозаготовки», — такое предложение звучало совершенно серьезно.

Правда, через 5 месяцев Эстония отказалась от каких—либо финансовых претензий. Вообще. Официальная причина: доброта и кротость эстонцев, их нежелание обижать Россию и вообще ворошить прошлое. В реальности все проще: никакими силами невозможно доказать право эстонцев на получение компенсаций.

В великолепной книга А. Дюкова очень убедительно показано: в 1942 году в ГУЛАГе содержалось не более 7 тысяч эстонцев. К 1944–му — порядка 4 тысяч. Умерла почти половина?! Да, и это ужасно. Но ведь не 80, и не 90 % ^[57].

Точно так же 2199 убитых «лесных братьев» при ближайшем рассмотрении превращаются в 11 (Там же.).

Число расстрелянных можно документировать до последнего человека: до лета 1941–го расстреляно 184 гражданина Эстонии. Вопреки утверждениям эстонцев об убийстве 1950 человек.

«Конечно, казнь даже 184 невинных людей — преступление. Однако между казнью 1950 и 184 человек все—таки существует весьма существенная разница…. Если бы разницы не существовало, у эстонских историков не было бы нужды на порядок завышать численность расстрелянных. Кроме того, почему всех этих казненных следует считать невиновными?» ^[58]

В меньшей степени, но фальсифицируются и масштабы послевоенных репрессий.

Эстонцы утверждают, что с 1944 года по 1953–й арестовано и выслано до 53 тысяч эстонцев. Реально — 22–23 тысячи.

В 1940–м — репрессировано 9159, из которых 3178 арестованы, а остальные — на спецпоселении. 600–700 расстреляно.

В общей сложности репрессии затронули 5–6% населения Эстонии затронули репрессии, и вернулось 90 %. Вопреки утверждениям «Белой книги» о том, что репрессировано было 23 % населения и не вернулся почти никто.

Что же касается виновности… Во время национальной войны убивают солдата и расстреливают шпиона вражеской армии. Не согласно Уголовному кодексу и не из соображений высшей справедливости. А по законам войны.

Из 184 расстрелянных в 1939–1940 годах 1 убит за шпионаж против СССР. Этот человек «виновен» только в том, что он выполнял служебный долг как сотрудник разведывательной организации.

В гражданской войне убивают политического врага тоже не за «вину». А очень часто просто за принадлежность к «враждебной» группе населения.

Из 184 эстонских граждан (из которых четверть — этни–1 ческие русские) за «участие в белогвардейских организациях» убито 13. За бегство из Красной Армии — 6. За «аресты и казни коммунистов в независимой Эстонии» — 56 человек. За военные преступления времен Гражданской войны — 42. За антисоветскую деятельность — 11 человек.

Как видно, соотношение потерь национальной и гражданской войны — 1:183.

В число репрессированных эстонцы включают и примерно 3000 «лесных братьев», истребленных между 1945 и 1949 годами. Но какие же это «репрессированные»? Это либо военнослужащие вермахта, либо партизаны, поддерживающие вермахт. Люди в форме вражеской армии, убитые в ходе военных действий.