12. ПАПИЙОН

Когда конкистадоры впервые увидели маленькие жёлтые томаты, восхищению их не было предела. Огромные, загорелые дядьки в доспехах перекатывали в ладонях невиданные плоды и возводили глаза к небу, попробовав на вкус. Немедленно родилось и название — помми доро — золотое яблоко. Удивлённые ацтеки, всю жизнь добавляющие томаты в яичницу или использующие их, как немудреную закуску под текилу, удивлённо пожимали плечами.

Приблизительно так же отнеслись альпийские пастухи к внезапно разразившемуся буму на крошечных горных папийонов. Папийоны, в переводе с французского «бабочки», с начала времён населяли зелёные склоны Альп, а название своё получили из-за странной любви к огню. Стоило пастухам развести на ночь костёр, как нему немедленно сбегались смешные лохматые пёсики и рассаживались вокруг, зачарованно глядя в огонь. Своего рода ночные мотыльки. Разумеется, никому из пастухов никогда не приходила в голову мысль принести домой, на равнину одного из папийонов. Какой от них мог быть прок? Ни дом сторожить, ни на охоту пойти…

Так бы и жили себе крошки-папийоны на цветущих альпийских лугах, если бы не немецкий парфюмер Карл Краузе. Сей славный муж случайно наткнулся на семейство папийонов, собирая на каникулах гербарий где-то в отрогах Альп.

— Чей цопачка? — для вида спросил он, воровато озираясь и складывая пушистых малышей в корзину. — Ничей цопачка. Тогда это мой цопачка. Карл отвезёт пиосик в город. В город, для богатый человек!