Глава 4

Шли мы долго. Очень долго. Я не жаловалась на трудности перехода. Для меня их не существовало. Как – то раз, года три назад мне удалось встретиться с гостем с системы Ас – Саухи. Невысокий человечек с остроконечными подвижными ушками и кошачьей грацией был вынослив на редкость, и на всякий пожарный, я сохранила в памяти код его ДНК. В общем, перестроив свой организм, я переняла и его выносливость. Да, Хариолан косился на диковинный мой облик, но вслух претензий не предъявлял.

На его месте я б тоже на себя косилась. А вы представьте себе существо чем-то напоминающее человека, но с мягкой, гладкой, наподобие кошачьей, шерсткой по всему телу, не исключая и лицо, но ходящее все ж на двух ногах. Хотя «ходящее» – слово не совсем верное. Скорее уж – прыгающее. Плюс у меня вырос роскошный длинный хвост для поддержки равновесия. И это все это вместе здорово облегчало мне жизнь. Карабкаясь через поваленные стволы деревьев, Хариолан не раз чертыхался. Я же просто перелетала их одним махом.

В итоге, и через пять – шесть часов путешествия я была свежа, как водяная лилия. А Хариолан, порвавший свой костюмчик о кусты, потерял лоск и выглядел порядочно уставшим. Но на все мои попытки оказать ему помощь, отвечал мягким, но решительным отказом.

– Все, – проговорил он, выбредя на достаточно ровную и большую поляну, – привал.

– Надолго? – поинтересовалась я.

– До утра, – заметил он. – Скоро стемнеет. А в темноте я далеко не уйду.

Я согласно наклонила голову. С этим спорить я не собиралась. Не обладая моими способностями, он потерял много сил. И ему отдых был жизненно необходим. К тому же, люди плохо видят в темноте. Я могла б идти. Но идти одной мне не хотелось. И ко всему, не могла я его покинуть. Человек так беззащитен! Нелогично, но я за него боялась.

В общем, я растянулась на поваленном стволе дерева, поросшего мягким пушистым мхом. Спать я не собиралась. Прикрыв глаза и навострив ушки, я слушала, как Хариолан срывает с деревьев ветки, что б устроить себе ложе. Потом он принес сухого хвороста и сложил его в кучу.

– Дьявол! – произнес он с чувством, убедившись, что при себе у него не имеется ни спичек, ни огнива, ни банальной зажигалки.

– Что случилось, любовь моя? – спросила я с иронией.

– Нечем разжечь огонь, – заметил он. – А ночи здесь прохладные.

– Если хочешь, могу прилечь рядом, – заметила я невинно. – Не заморожу, это – факт.

– Спать бок о бок с дикой кошкой? – заметил Хариолан удивленно. – Дорогая, а ты уверена, что не выпустишь ночью когти?

– Во-первых, – с достоинством отвечала я, – кошка, что послужила образцом для подражания, очень даже не дикая. У аборигенов Ас – Саухи считается дурным тоном выпускать когти и показывать свое неудовольствие. Даже во сне. А во-вторых, данная цивилизация к кошачьим отношения не имеет. Это все же приматы, хоть и специфического облика.

– А, приматы, – протянул он. – Но хоть здесь и сейчас ты можешь стать не просто приматом, а человеком?

– Нет, любовь моя. Мне так теплее. Ты умудрился сохранить костюмчик, я – нет. А шкурки лишаться – нет желания. Боюсь, комарики закусают.

Хариолан вздохнул, поудобнее устраиваясь на своем импровизированном ложе. Несколько минут в тишине слышно было, как шелестят деревья листвой над нашими головами. Я лежала, слушая лес.

Диковинный мир. Если б я не была им очарована, так просто б могла сойти с ума. Все, что я знала о пиратах, было в корне неверно. Знал бы Эдвард! Впрочем, он – то, может, и знал, да помалкивал. Союз Атоли известие о техническом превосходстве Эвира не перенес бы. Без потрясений – точно!!!

Этот корабль был так велик! Если вспомнить, что видели мои глаза, то выходило, что корабль куда больше любого, даже самого колоссального из известных мне астероидов. У кораблика был планетарный масштаб. Мама моя! В Атоли создать нечто подобное и не мечтали. Пока. Так откуда же это чудо у пиратов? Изгоев, по сути.

Выходило по всему, что нападать на наши планеты, города, корабли им просто не было необходимости. Тот, кто способен поставить под парус планету, просто не нуждается в наших скромных сырьевых ресурсах. Слишком скромных. Ну, в самом – то деле, что они могут от нас получить? Только моральное удовлетворение от собственного превосходства.

Я вспоминала все увиденное мною – гигантскую ячеистую структуру паруса, ловящего звездный ветер, вытянутые эллипсоиды корпусов несущегося в пространстве колоссального катамарана. Здесь, на планетоидах, существовала привычная и милая человеческому сердцу смена дня и ночи, хоть поблизости и не было светил. Видимо, какие – то штучки с ионизацией верхнего слоя местной атмосферы. А может, и нет. Кто их знает, этих, с Эвира?

– Хильда, ты спишь? – произнес Хариолан. Я не ответила. Не хотелось.

Потом вновь шелест ветвей означил его движения. И шаги, его шаги. Он подошел ко мне. Рука легла на мое плечо. Его пальцы гладили мех, мягко, нежно, перебирая волоски. Он присел рядом на мох.

– Хильда, Хильда, несмышленыш мой, – проговорил он негромко. – Милая, любимая.

Открыв глаза, я посмотрела в его лицо. В глазах Хариолана стояли слезы. Непостижимо. Мужчины не плачут. Демоны – тем более. Вот и он старался не обронить этих слез на щеки.

– Я не хочу потерять тебя, – обронил он глухо. – Пусть ты оборотень, да будь ты кем угодно, милая, только не уходи. Я, дурак, обидел тебя.

– Не привыкать, – ответила я так же глухо. – Оборотни – не люди. Как-нибудь переживу.

– Ты рвешь мне сердце, – ответил Хариолан. – Прости меня. Если можешь, прости.

Я прикусила губу. Стоило разбиться, что б услышать эти слова. Стоило упасть с высоты, стоило! Но почему же там, тогда, на вышине он не сказал ничего, подобного этому? Отчего? Неужели так трудно было успокоить мое сердце? Да, я оборотень, но сердце мое – не железное. Может, это и атавизм, но оно умеет любить, надеяться, сострадать. И страдать оно тоже умеет.

– Я люблю тебя, – ответила я, потянувшись губами к его губам.

– И я люблю.

Поцелуй, долгий, словно вечность. И вновь наши сердца бились в такт. Мы смотрели друг другу в глаза. Долгий взгляд. Словно опутанные ловчей сетью, мы не могли оторваться друг от друга. Что – то властно, застилая разум пеленою, толкало нас друг к другу. И все ж у меня хватило самообладания оторваться от его губ.

– Я люблю, – повторила я. – Только, если б могла, я б не любила. Слишком больно.

Он прикоснулся губами к моему, мохнатому лбу. Мимолетная ласка, но от нее оттаяло сердце. Оттаяло и застучало сильно, ровно и глубоко, разгоняя замерзшую кровь по жилам.

– Расскажи мне о себе, – попросила я. – Я ведь ничего о тебе не знаю. Знаю только, что ты взял меня в плен. Знаю только что ты мил моему сердцу. Знаю, что у тебя есть сестра. Вот и все.

Мой демон устало вздохнул. Его рука легла на мое плечо, прижимая к себе. Я не смотрела на него. Я молчала и ждала. Ветер гнал волну по кронам деревьев. Листья перешептывались друг с другом. Хариолан молча прижимал меня к себе. И было то время – вечность.

– Я чужак в этом мире, Хильда, – проговорил он. – Такой же чужак, как и ты. Мне было пятнадцать лет, когда на мой мир обрушился огонь с неба, превратив наш дом, мой маленький мирок в пепел. Ты слышала о колонии Парастан? Я родом оттуда.

– Говорят, пираты не пощадили никого…

– Только то были не пираты, – тихо заметил Хариолан. – То были корабли Атоли. Они целенаправленно наносили удары. Сначала уничтожили энергостанции, потом плантации, шахты и поселки. Защищаться мы не могли. У нас не было ни армии, ни флота. Обзавестись не успели. Понимаешь ли… Парастан был богатой колонией. Но на налоги Атоли уходило все. И люди решили, что дешевле будет платить подать Эвиру, только вот флот Адмирала опоздал. Когда корабли Эвира пришли к планете, там был только пепел. Пепел на месте селений, сожженные плантации, взорванные шахты. Меня и Хариэлу пираты, как ты называешь их, подобрали вместе с теми, кто умудрился уцелеть. А таковых было немного. С тех пор моя родина – Эвир. Точнее, корабли Эвира.

Вот и все. Оказывается, мы были родом из одного мира, из мира Атоли. Если б судьба была милостива к нему, мы могли б встретиться и при других обстоятельствах. Впрочем, кто знает наверняка? Но вот одна вещь мне покоя не давала.

И почему я раньше верила всему, что мне говорили? Ведь если хорошо подумать, то не так уж я сама и миролюбива. Да, разумная. Холодная рассудочная тварь, что везде выискивала свою выгоду. И у меня инстинкты хищника. Всегда настороже, всегда готова выпрыгнуть из засады, и нанести удар. Разве не так? Я вспоминала все свои проделки и наставления Эдварда. И сама себе становилась противна. И почему я так верила в мирные намерения Атоли?

А Хариолан замолчал. Трудно говорить, когда горло сжимает ком! Как я его понимала. Сейчас понимала. Приникнув лбом к его плечу, я молчала. Что тут сказать? Если боль не усмирили годы, словами сочувствия ее не избыть. Его рука легла мне на голову. Его пальцы гладили мою шерсть. Нежность! Он все же меня любил. Любил, несмотря на то, что я была с миров Атоли, несмотря на то, что я была оборотнем.

Что творилось в этот миг в моей душе? Я знала лишь одно – покоя мне не будет долго. И за что мне это? И что оно – наказание или награда? Более счастливой, чем с ним рядом я не была. Но и ударить больнее, чем он не смог бы никто. Только его слова для меня значили так много. И только он один владел моими помыслами, намерениями и душой.

А история, рассказанная им. Что ж, я не так мало просидела штанов в архивах, что б не знать о нападении на Парастан. И кровь закипала в жилах, когда я читала сводки. Ненависть ко всему чертовому этому племени меня едва не сжигала дотла. Немного мне не хватило решимости, что б вместо того, что б гнить в дипкорпусе, стать служкой СБ. Верной, преданной, как собачка и обманутой.

Щека моя дернулась. Как хотелось мне увидеть Эдварда Кассини и посмотреть ему в глаза. Как хотелось накостылять ему по шее за всю ложь, которую столько лет я почитала правдой. Если б я смогла – размазала б его по стенке. Нет – так, по крайней мере, выложила б ему в лицо все, что о нем думаю. Сколько подобных мне отдали жизнь, защищая ложь? Сколько еще одураченных оборотней ходит под небом?

– Хариолан, – проговорила я, – так ты здесь давно?

– Семнадцать лет, – ответил демон, чуть подвинув уголки губ к улыбке. – Так случилось, что подобрал меня сам Адмирал, и больше не выпустил из своего поля зрения. Я взрослел под его опекой. Он показал мне корабль. Он сделал из меня пилота. Как оказалось, дар у меня был. И хоть я был волен, появись такое желание, уйти, я остался. А куда мне было идти? К тому же жажда мести – она не остыла. Если б я знал, кто отдал тот приказ о бомбардировке – я б достал эту сволочь из-под земли. С самого дна океана достал бы.

– Я помогу тебе, – обронила я. – Слово оборотня. Я узнаю и помогу найти этого нелюдя. Можешь на меня рассчитывать.

– Нет, – тихо ответил он. – Войны – дело мужчин. Женщинам негоже обагрять руки кровью. У женщин – совсем иная суть.

– Иная суть, – отозвалась я эхом.

Отчего – то ком горького разочарования подкатил к горлу. Вновь предложенную мною помощь он отклонял. Мягко, деликатно и настойчиво. Что ж, оставалось одно средство.

– Будь я мужчиной, ты б принял мое предложение? – спросила я.

– Ты же женщина, так что и говорить не о чем, – возразил Хариолан.

– Я – оборотень, дьявол тебя дери! И если ты не перестанешь отгораживаться от меня, от моей помощи, от желания быть с тобой, то мне останется лишь одно средство – стать мужчиной, что б получить возможность помогать тебе! Хочешь ты этого?

Он воззрился на меня, словно увидел в первый раз, в черных провалах зрачков сияло изумление. Я решительно кивнула, в который раз за день прибегая к мимикрии. Что ж, где не помогают слова, стоит применить действие.

Я отказывалась от своей изящной женственности, принося ее в жертву. Зная, что в зрачках моих глаз полыхает вызов, я превращалась в мускулистого, крепкого мальчишку – дерзкого, огненного, задиристого и злого уличного гамена.

Мои губки сложились в насмешку, когда я увидела растерянность на лице моего демона. Он смотрел на меня, как смотрят на внезапно разверзшуюся под ногами землю, как смотрят на гадюку, вынырнувшую из густой травы.

– ыяяНу? – сорвалось с моих губ. – Что скажешь на это?

– Хильда, – проговорил Хариолан и внезапно смутился, замолчав, словно кто – то перекрыл ему кислород, он отодвинулся от меня.

Хариолан чуть заметно покачал головой и повторил.

– Хильда, не шути так больше. Не надо.

– Какие шутки? Я без шуток!!! Ну?

– Дьявол! – вздохнул Хариолан. – А ты что, действительно…

– Я – оборотень!!! – взревело все мое существо. Ну, как прикажете объяснить все этому блаженному?!! – Я сейчас парень, и я же в любой момент могу стать девушкой. Я могу быть кем угодно. Двоякодышащей рыбой и пернатой рептилией. Я могу менять облик и пол. Я могу дышать кислородом и усваивать метан. Я могу питаться как человек и получать энергию способом фотосинтеза. Я даже массу свою могу мгновенно менять. В разумных пределах. Для меня ненапряжно в пару минут набрать десяток – полтора кило, усвоив элементы окружающей среды и так же их потерять, скинув в ту же среду. Я могу быть леди. Но я могу привыкнуть быть парнем. Так что жду твоего ответа.

Хариолан наклонил голову. Несколько минут он молчал, потрясенный увиденным. Я тоже не нарушала тишины. В тишине как – то лучше думается, я не хотела мешать усваивать ему только полученные знания о моей персоне.

– Для тебя так важно помогать мне? – спросил Хариолан негромко.

– Да! – ответила в той же тональности. – Если я боюсь родить ребенка, это еще не значит, что я тебя не люблю. И я не хочу с тобой разлучаться. Для меня любить, значит – быть с тобой. Всегда. Везде. Телом и мыслями. Стремлениями и душой.

Я подняла глаза, посмотрев в глаза моего демона. То, что я в них увидела, придало мне надежды. Тепло. То тепло, которое я считала угасшим.

– Ты – дьяволенок, – мягко произнес Хариолан, – маленький, непослушный дьяволенок, которому безразличны условности.

– Я – оборотень, – мягко, но настойчиво повторила я. – Всего лишь оборотень. Возможно, так случайно оказалось, что у меня не отняли стремления любить. Только и всего.

И вновь он заглянул в мои глаза. Рука его легла на мое плечо. Меня било током от этих прикосновений, и волновалась душа, словно я была уже не я. Я потянулась к нему, но вдруг наткнулась на стену. Он не подпускал меня к себе, не позволял слиться нашим губам.

– Хильда, дорогая, – усмехнувшись и озорно блеснув глазами, заметил мой демон. – Ты кое – что забыла, детка.

– Что же? – изумленно спросила я.

– А как ты думаешь? – спросил Хариолан, сдерживая смешок.

– Что же? Не понимаю!

– Шкурку смени, – проговорил Хариолан мягко.

– Шкурку?

Ну да, он был прав. Смутившись, я отвела взгляд. Наверное, никогда раньше я не менялась так стремительно. Я возвращала себе привычный облик – кольца золотых, длинных волос, плавную мягкость нежных изгибов и женскую суть. А еще мне хотелось смеяться.

Я уткнулась в плечо Хариолана, едва сдерживая этот жизнерадостный смех! Как мало надо человеку для счастья, для хорошего настроения, для того, что б пить эту жизнь, как радостную чашу. Его руки зарылись в ливень моих волос. Мы стояли рядом, прижавшись друг к другу, и наслаждаясь минутами покоя. Казалось – солнечный луч ворвался в нашу жизнь и освещал мир вокруг, раскрашивая его оттенками старого золота.

Не было более мирного и покойного вечера в моей жизни. И когда мы сидели на груде ветвей, что служили нам ложем, то томная нега блаженства наполняла и мысли, делая их особенно неспешными и полновесными.

Я смотрела на темнеющее небо, на котором проявлялся причудливый узор звезд. Зрением оборотня я видела ускользавшие от внимания человека, несущиеся в пространстве далекие кометы и пылевые облака. Откинувшись на ветки, прижавшись боком к боку Хариолана, я впитывала минуты, яркие настоль, что должны были отпечататься в памяти моей навек.

Дыхание любимого, голос ветра, биение сердец – рядом. Где – то в вышине – музыка сфер, великолепная мелодия мудрости мироздания. А меж далью и ближним – особое, неуловимое, что дрожью на кончиках пальцев тянуло нас друг к другу, заставляя забывать обо всем. Воля миров. Приказ звезд, отмечавших каждый шаг нашего пути. Мне казалось, пели, свиваясь в особый узор, нити наших судеб.

– Я люблю тебя, – прошептал Хариолан рядом.

Я, промолчав, коснулась рукой его руки. Ровное дыхание сказало, что он почти спит. Спи, любовь моя, я буду охранять нас двоих.

По траве тек туман, словно белая, молочная река. Я лежала, впитывая прелесть мира, слушая, как звенит в зените мелодия судьбы.

Я не собиралась спать, но, все же, кажется, заснула. Что разбудило меня? В сердце была тревога. Сердце билось сильно, полно и глухо и все волоски на коже встали дыбом. Я была готова к бою, но, несмотря на это, не могла пошевелить и пальцем, даже вздохнуть поглубже мне не удалось.

Будь я человеком – непременно запаниковала бы, но человеком я не была, и все ж, даже будучи оборотнем, я испытывала непреодолимый дискомфорт. Неприятно ощущать себя куклой – без воли, разума и чувств или возможности воплотить чувства и решения в действия.

Туман белесой волной подкатил ко мне. Он лизал мои ноги и руки. Не знаю отчего, но мне было это неприятно. Вся напряженная, словно струна, я ждала. Ведь должно же было существовать хоть какое – то объяснение нынешнему моему состоянию! И я дождалась.

Из тумана выдвинулась белесая фигура. Белый плащ стекал с головы и прятал лицо, плечи, руки. Он скрывал всю эту призрачную фигуру, что медленно и неспешно текла ко мне. Именно текла – иначе не скажешь! Несмотря на тонкий слух, я не слышала шагов, просто фигура становилась ближе.

Некто подступил ко мне вплотную, возвышаясь бесцветной, туманной, белесой горой над моим скованным, словно парализованным, телом. Потом белесая фигура нагнулась надо мной и откинула капюшон. Под капюшоном оказалась та же, туманная субстанция. Словно скатанные из ваты или облаков нерезкие черты лица, и поразительно яркие, как два прожектора, сияющие сквозь туман, глаза. Их зеленоватый фосфорический свет нагнал на меня жути.

Едва не захлебнувшись собственными эмоциями, чувствуя полное свое бессилие, я могла только ждать. Прохладная рука легла на мою шею, рыхлые пальцы коснулись цепочки, подаренной мне неведомой пифией, погладив синие раковины. Потом, выпустив амулет, эта рука легонько коснулась моей щеки. Только она не была уже такой холодной, словно под тонким слоем ваты таилась мерзлота. Чуть заметное тепло отогрело длань странного существа, и погас жутковатый зеленый огонь в глазах.

Покачав головою, существо поднялось надо мною вновь. Мое скованное состояние прошло вслед этому. И хоть ватная слабость все еще жила в теле, двигаться я уже могла. Повинуясь жесту существа, я поднялась на ноги. Насколь хватало глаз, по лесу тек молочной рекой туман. Группы белесых существ окружали поляну плотным кольцом. Вернись ко мне моя сила, я и то б не сумела сбежать. Но мне не хотелось уходить, оставляя Хариолана одного, спящим в этом диком лесу, полном неведомых опасностей.

– Ты – оборотень, – ударом ветра прозвучало в моей голове.

Я озиралась удивленно, ища источник этого внутреннего звука, столь же явного, как явны бывают в тишине человеческие слова.

– Оборотень, – устало, так же, мыслью единой отозвалась я. – А ты? Кто ты? Где ты?

– Исполняющий желания. Я тут, перед тобой.

Я посмотрела вновь на белесую фигуру, склонившую голову жестом, подтверждающим догадку.

– Мы не любим оборотней.

– Я не причиню вам вреда! – взвилась я мыслью, что, долетев до неба, разбилась на тысячи звенящих осколков.

– Не причинишь, – откликнулся мой собеседник. – Не сможешь.

Я опустила голову. Их сила мне была уже известна. Стоя рядом, я просто не смогла не просканировать существо, что стояло рядом. Ни малейших следов белка, какой – либо иной структуры, кроме воды, сложно структурированной банальной Аш – два – О! Чистейшей, словно хрусталь воды, без малейших примесей! И все ж я не могла ими не налюбоваться. Вода!

Вода бывает разной – мертвой и живой, пустой и словно воронка, выпивающая силы и полной света, сияния и огня, рождающего и поддерживающего жизнь. Их вода несла обе составляющие. И тьма и свет переливались в туманной зыби, как две рыбки инь – ян, ловящие друг друга.

Их мощь опутывала меня, потому что они как – то влияли и на воду жизни моей, и на воду жизни Хариолана, не позволяя ему проснуться в этот, неурочный час. Если б они захотели – я б упала тотчас, здесь, бездыханной. Но они не спешили. Это странное сборище смотрело на меня не без интереса, исследуя так же, как я исследовала их. И вдруг, словно вспышка сверхновой засияли неисчислимым множеством звезды – глаза. Синий звездный огонь осветил лес, упав пуховым покрывалом на мои плечи.

Небытие? Меня влекло сквозь черные стволы колдовского леса, по белому туману. Меня рвало на части, выворачивая наизнанку. Меня омывали синие волны теплого океана, и арктические льды, окружали торосами. Что это было?

Я парила над планетой – кораблем, каким – то странным образом оторванная от своего многомогущего тела. Я и мой спутник неслись на немыслимой высоте, так что отсюда корабль казался немногим больше утленькой лодчонки.

– Кто вы? – еще раз спросила я, разглядывая его изменившуюся суть. Если раньше он казался туманом, то теперь, это была сияющая капля, похожая на сияющий, не граненный, а гладко окатанный и полированный алмаз, чем – то схожий с человеческой фигурой.

– Исполняющие желания, – пронеслось в моей голове с интонациями, чем – то напоминавшими мне иронию. – Хозяева и Боги Эвира. Если тебе так будет удобнее.

– Оборотни? – съязвила я.

– Нечто вроде. Но мы не такие, как ты. Мы – иные.

– И охота Вам исполнять желания?

– Не всегда и не все, – отозвался мой спутник. – Но твое, я, пожалуй, исполню.

– У меня есть желание? – искренне удивилась я.

– Жить, дышать, любить, – глубокомысленно и тихо отозвался сияющий призрак. – Быть собой. Не так уж и дурно. Живи, дыши, люби. Обычно мы сразу же уничтожаем оборотней, как только они появляются на поверхности, – еще тише добавил он. Это было похоже на угасающий огонь, на тишайшее эхо… – Но ты приглянулась пифии. И ты прошла испытание. Так что… живи…

А потом мне показалось, что я стремительно лечу вниз, прорывая кисею облаков. В ушах свистел ветер. Удар соприкосновения, размазал меня по земле пленочкой, толщиной в пяток ангстрем, не более. Это была хорошая встряска. Просто прекрасная! Мне казалось – молнии сверкают в моей голове, и бьют набатом колокола.

Поднявшись с ложа, я, чувствуя, что еле стою на ногах и все существо мое, словно б раскачивают в диапазоне от пяти метров под землей до пяти в высь, и, испытывая настоящее головокружение от этой безумной качки, кое – как добралась до ближайшего дерева.

Туман уползал прочь, как шлейф платья королевы, цепляясь за сучки, коряги и деревья, волочась по кочкам. Закусив губу, я смотрела на это, понимая, что произошедшее на сон не похоже. Глубоко вздохнув и разрывая дурман, я заглянула в небо.

Живи, дыши, люби. Не так и худо! Прикоснувшись руками, к тонкой цепочке на шее, я поднесла амулет к губам, благодаря неведомую мне пророчицу за этот, своевременный подарок. Отчего – то в голове не было даже тени сомнения, что если б не это покровительство или заступничество неведомого мне человека, в эту ночь и закончился б мой путь оборотня.

– Куда ты собралась? – раздался голос Хариолана.

– Никуда, – ответила я.

– Тогда иди сюда, – позвал он. – Что за интерес тебе бродить ночью в потемках одной?

– Туман течет, – ответила я, возвращаясь к нему.

Присев на наше импровизированное ложе, я посмотрела в его встревоженное лицо.

– Хариолан, любовь моя, – проговорила я тихо. – Чего ты боишься?

– Не важно. Главное, я с тобой. Так что, не бойся.

Я улыбнулась. Он не мог видеть в этих чернильных потемках моей улыбки, он не оборотень, которому ночь полна света. А мне тревога в его глазах сказала о многом.

– Расскажи мне об исполняющих желания, – попросила я.

– Что?

– Я видела их, – отозвалась я. – Призрачные фигуры, наделенные нечеловеческой силой. Кто они?

– Аборигены Эвира, – проговорил Хариолан негромко, помолчав для порядка несколько секунд.

– И это все, что ты можешь сказать? – протянула я разочарованно.

Вздох Хариолан был мне ответом. Поднявшись с ложа, он притянул меня к себе, обняв так крепко, как лишь можно. Я слышала стук его сердца.

– Главное не это, – прошептал он, – главное, что ты жива, любовь моя! Что они ничего – то с тобой не сделали!

– Так ты знал о них!

– Знал, но надеялся, что они не придут. Надеялся и молился. Нет толку предупреждать, с ними нельзя сразиться! А упоминать о них – все равно, что призывать их, на свою голову.

Заглянув в его глаза, я отчаянно пыталась выплыть! Столько в них было нежности и надежды. И ругаться, ссориться, предъявляя претензии ему за молчание я уже не могла. Было не до того. Мне хотелось лишь одного – что б вот так, как в этот миг, всегда я могла б читать в его глазах эту безмерную любовь, убивающую все сомнения на корню!

Я прижалась к его плечу, обвив его руками, слушая его дыхание.

– Прости меня, Хильда.

– Не надо, – ответила я. – И не за что. Давай спать. Если глаза меня не обманывают – рассвет уже скоро.

С рассветом мы покинули привал, и двинулись в путь. Идя, я вглядывалась в сумрачную, туманную мглу, ожидая вновь увидеть светлые фигуры исполняющих желания. Но и к полудню, когда мы вышли на берег полноводной, широкой реки, медленно катящей свои волны от истока к устью, не заметила и следа их.

– Нам на тот берег, – проговорил Хариолан.

– Поплывем, любовь моя?

– Нет. Тут немного выше по течению, есть мост. Пойдем.

Мы шли по ровной полоске золотого песчаного пляжа. Иногда приходилось перелазить через поваленные стволы деревьев, и все ж то был не лес. То была увеселительная прогулка, а не сплошной экстрим – бросок. Даже не хотелось менять облик. Я только заплела волосы в две косы да малость отрастила шерстки на голом теле. С утра было прохладно, потом проснулись кровососы, а сейчас она пригодилась, как зашита от набиравшего силу зноя. И если честно, мне было жаль, что Хариолан не обладает моими способностями.

До моста мы добрались менее чем за час. Он внезапно вынырнул из-за поворота, прекрасный, как и многое в этом странном мире. Мост вырастал из песчаного берега, возносясь над рекою широкой медовой лентой, ажурной и слегка сияющей на просвет. Там, за этой лентой, на другом берегу, вдали, укутанные дымкой, карабкались высь холмы. А если меня не подводила память, то за теми холмами вновь должен был начинаться лес, а в лесу – термитник города, из которого мы начали путь. Всего – то ничего. Треть пути, уже пройденного нами. И торная, вьющаяся лентой золотого цвета, тропа. Путь, многими исхоженный.

Группу людей, идущих нам на встречу, мы встретили на мосту. Вздохнув, я обернулась к Хариолану. Среди встречавших был и Аниду со своей гаденькой улыбочкой.

– Как прогулка? – спросил он, рассматривая потрепанный вид Хариолана и мою рыжую шерстку. – Одичали вы братья. Словно век в лесу жили. Спасибо пифии, сказала, где вас искать.

– Да не стоило беспокоиться, мессир, – ответила я, отвешивая церемонный поклон. – Хариолан был столь любезен, что согласился мне показать местные дебри. Право слово, они очаровательны.

– Нда? – усмехнулся Аниду. – Даже ночью?

– А ночью мы спали, – отозвалась я, не желая ему уступать ни пяди. – И снились нам мирные сны. В вашем мире на редкость сладкий воздух, аж приторный!

– И никаких кошмаров? – заметил юнец, иронично и вопросительно вздернув бровь.

– Никаких, – ответила я.

Что случилось в этот миг? Мне показалось, будто мост зашатался под моими ногами. Хариолан бросился к Аниду, и я, не рассуждая, последовала за ним, видя, как призрачные фигуры туманом поднимаются от поверхности реки, сиявшей под нашими ногами.

Я не знала почему, я не имела на это ответа, но откуда – то знала, что Аниду здорово не поздоровится, если мы будем просто стоять в стороне. Разрывая набат, гудевший в голове, я налетела на Аниду, чуть не сбив его с ног!

Бедный глупенький нетопырь! Он едва мог глотать воздух, сиявший вокруг нас радужными переливами северных сияний. И как бы я ни ненавидела его ублюдочное величество, стоять в стороне было выше моих сил. Заключив его в объятья, словно он был самым дорогим для меня человеком, несмотря на противодействие самого вопящего воздуха, я не желала расставаться с ним. Потом подоспел и Хариолан.

А потом – пошло – поехало. Нас валило с ног, люди валились на медовую ленту моста, как снопы. Призрачные фигуры Богов Эвира носились в воздухе, беспрестанно меняя очертания.

– Зачем?! – прозвучал в голове тихий – тихий знакомый голос. – Отпусти его, отойди!

– Ни за что! – ответила я, выставляя колючки. – Это ты отойди! Прочь! Прочь отсюда!

На меня навалилась тяжесть десяти тысяч тонн. Меня сбило с ног. Аниду вцепился своими руками в мои плечи.

– Хильда, – сдавленно произнес он, – не уходи.

Я только кивнула.

– Прочь! Прочь! Прочь! – пел туман на разные голоса. – Оставьте его, оставьте…

Я упрямо мотнула головой. Сил мне придавала близость Хариолана, одной рукой державшего мою талию, второй за ухо удерживавшего Аниду.

– Не надо, – мысленно взмолилась я, откуда-то зная, что отойди мы с Хариоланом, и исполняющие желания разорвут Аниду на тысячу маленьких мессирчиков. – Исполните и его желание! Он же тоже желает жить! Как и все! Ну же, я прошу вас!!!!

Тишина, штиль, темнота. И в этой темноте – словно сосущая воронка пустоты. "Лишь один раз, – по каплям выдавила я из себя, не зная, что за затмение на меня нашло – просить за Аниду! – Дайте ему шанс, дайте время. Он юн и глуп. Так юн…"

Так юн! Я смотрела в бледное лицо, в котором не осталось и кровинки. Бледные губы. Светлые волосы. И куда девалась его ироничная усмешечка? А этот неподвижный взгляд светлых, бледно – голубых глаз!

Вздохнув, я потянулась кончиками пальцев к его руке, ища пульс. И боясь, ужасно боясь! Перед моим внутренним взором встало лицо Хариолана – бледное и осунувшееся. Откуда – то я знала, что если Аниду отошел в мир иной, то и Хариолан не задержится в этом, лучшем из миров. Если наследник Адмирала мертв, и мертв из-за нашей авантюры, то ждет нас мало чего хорошего! Я не успела додумать. Пальцы, более чуткие, чем у людей, уловили слабое биение. И вздохнув с немыслимым облегчением, словно свалилась с моих хрупких плечиков тяжесть сотни скал, я обернулась к поднимавшимся на ноги людям и негромко произнесла.

– Жив.