Глава 30

Полтергейст в епископском замке

Утреннее солнце недолго любовалось землей. Повисев немного в небе, оно спряталось за серой облачной пеленой, явно недовольное увиденным. Бондарь тоже был не в восторге от красот эстонского края, но ему деваться было некуда.

Единственное, что доставляло ему хоть какое-то удовольствие, – это управление безотказной шведской машиной. «Вольво» нравилась ему во всех отношениях. Любой «чайник» с недельным опытом вождения жестяного «жигуленка» сумел бы справиться с двадцатитонным грузовиком без всяких хлопот.

Кабина с двумя спальными местами была просторна и удобна, как капитанская каюта. Наличие трех ступенек (одна из которых была складной) не требовало от водителя акробатических трюков. Услужливая механика поднимала сиденье на оптимальную высоту. Для этого существовал целый набор клавишей, расположенных слева под подушкой. Можно было устроиться в любой, самой экзотической позе – запаса регулировок хватило бы даже для непоседливого йога. Опробовав клавиши, Бондарь обратил внимание на маленький дисплей, показывающий температуру за бортом, уровень моторного масла и расход топлива. Грузовик представлял собой не только чудо техники, но и чудо электроники.

Бондарь слегка расстроился, завидев впереди домишки Каапсалу. Не только потому, что близилось расставание с умницей «Вольво». Просто где-то рядом находился епископский замок, где его ожидал отнюдь не гостеприимный прием. Снова стрельба, гарь, кровь. Снова смерть – чужая ли, своя ли. Душу заволокли тучи тягостного предчувствия.

Городок на Бондаря впечатления не произвел: проезжая через него к морю, он не заметил никаких отличий между Каапсалу и Пярну, а Пярну не оставил о себе добрых воспоминаний. Опять цветные домики, опять заборчики, газончики, маленькие человечки на таких же маленьких велосипедиках. Страна Лилипутия, промелькнувшая за окнами «Вольво» так быстро, что он не успел докурить сигарету.

Притормозив на склоне, Бондарь без труда обнаружил тот самый мыс, на котором высились постройки епископского замка. Мыс, заканчивающийся лесистым холмом, вдавался в море примерно на километр и находился на приличном расстоянии от города. «Это хорошо, – подумал Бондарь. – Никто не услышит пальбу, без которой вряд ли обойдется». Подумав так, он выбросил окурок и покатил по дороге, ведущей к замку. Она была идеально гладкой и пустынной, но, добравшись до поворота на мыс, Бондарь сделал новую остановку.

Ехать дальше по прямой было опасно. Протянувшееся через низину до вершины холма шоссе прекрасно просматривалось из окон замка. Маловероятно, что воинственные обитатели не осуществляют круглосуточного наблюдения за единственной дорогой, ведущей к своему форпосту. С другой стороны, сомнительно, что они выставляют заградительные дозоры в прилегающем лесу. Воевать – не селедку в бочках солить. Для этого требуется не только вооружение, но и опыт, а откуда он у эстонских «борцов за свободу»?

Прежде чем свернуть с дороги, Бондарь глянул в оба зеркала заднего обзора, но не увидел там ничего, кроме безлюдного ландшафта и пустого кузова своего грузовика.

«Ни пуха, ни пера, с богом!.. К черту!..»

Подлесок с шорохом поглотил «Вольво». Сначала поверхность была ровной. Красный грузовик резво вилял между соснами, утробно урча всеми тремя шестицилиндровыми дизелями, – только песок да сухая земля летели из-под колес. Руль в руках Бондаря крутился с бешеной скоростью. Его глаза беспрестанно выискивали просветы и просеки, ведущие к вершине холма.

Он не трудился объезжать невысокие кусты и чахлые кривые деревца, торчащие на пологом склоне. Мощный грузовик с одинаковой легкостью подминал тонкие стволы осин и крушил толстые еловые сучья, попадающиеся на пути. Иногда скаты «Вольво» проскальзывали на откосах, покрытых коврами хвои, и махину заносило в сторону. Тогда Бондарь переключал передачу, колеса с новой энергией вгрызались в землю, и грузовик, переваливаясь на манер зубра из Беловежской Пущи, полз дальше.

Коробок передач у «Вольво» было двенадцать – шесть стандартных ступеней и «половинки» между ними, почти как у «КамАЗа». Но совершенная гидравлика позволяла переключаться на любую коробку без умопомрачительного скрежета и чудовищной вибрации, которые сопутствуют вождению российских грузовиков. Не было никакой нужды накрывать двигатель ватной телогрейкой, просовывая рычаг в рукав, как поступают шоферы «КамАЗов», дабы не растрясти все мозги по дороге. Кроме того, турбонаддув не производил того адского посвиста, который преследует русских водителей даже во сне. Одним словом, Бондарь имел возможность прочувствовать разницу, и она, эта разница, пришлась ему по вкусу.

Чем дальше он продвигался вперед, тем круче становился подъем; земля раскачивалась под машиной, словно палуба попавшего в болтанку корабля, норовящая уйти из-под ног. Кусты вырастали все выше, деревья подступали все ближе, коварные валуны так и напрашивались на лобовое столкновение. Порой склон поднимался под углом в сорок пять градусов, и тогда Бондарь, уперев ногу в педаль газа, всем телом навалился на руль, как будто это могло облегчить задачу «Вольво».

Труднее всего оказалось продраться сквозь заросли можжевельника на ближних подступах к дороге. Прокладывая просеку, грузовик едва не заглох и преодолел последние метры со скоростью раненого зверя, уползающего в чащу. Но, когда он вырвался на относительно открытое пространство, до шоссе оставалось не больше трехсот метров.

Двадцать секунд спустя грузовик вывалился на узкую асфальтовую полосу, ведущую прямиком к замку. Давя на педаль газа, Бондарь сунул в рот сигарету и закурил, не ощущая вкуса дыма.

Впереди стояла серая, с прозеленью мха, стена, вздымающаяся на высоту четырех метров. Над ней торчала круглая башня и хаотично расположенные черепичные крыши, похожие на шляпы великанов, притаившихся за монастырской оградой. Она простиралась далеко вправо и влево, теряясь в зарослях, росших вокруг деревьев. Несмотря на проломы и местами осыпавшуюся кладку, было ясно, что когда-то эта стена надежно защищала монахов от рыскающих по всей Европе разбойников. Времена переменились. Теперь разбойники засели внутри, совершая вылазки под покровом ночи.

Один из них охранял вход в замок, жалкий и нелепый в своей мышиной форме пехотинца СС. Несмотря на автомат, часовой не представлял собой сколько-нибудь серьезного препятствия на пути Бондаря. Не выпуская часового из виду, он оценивающе поглядывал на двустворчатые ворота, обитые ржавым железом. Они выглядели внушительно. Часовой на их фоне смотрелся неубедительно.

– Сматывайся, пока не поздно, – посоветовал ему Бондарь, избавляясь от окурка. – Беги домой, придурок.

Разумеется, часовой его не услышал.