27

Аллигатор очухался на удивление быстро, и Элен с облегчением вздохнула.

— Как ты меня напугал, — Элен готова была расплакаться. — Никогда больше так не делай.

«Вот те на! — подумал Аллигатор. — Я-то тут при чем?»

— Прости, киска, вероятно, подскочило давление.

Девушка с подозрением посмотрела на Бронсона и топнула ножкой:

— Не говори ерунды! Ты здоров, как конь.

— Ну уж… — Аллигатор поднялся. — Конь о четырех ногах, и то спотыкается.

Элен обиженно отвернулась.

— Не держи меня за дуру, — всхлипнула она. — И вообще, кто ты такой?

«Приехали, — подумал Аллигатор. — Начались расспросы».

— Видишь ли, — проворчал Бронсон, — у меня сейчас черная полоса. А вообще я славный малый.

Элен надулась еще больше:

— Если ты мне не доверяешь, так и скажи!

— Нет, что ты, — застонал Аллигатор, — я во всем тебе доверяю.

— Как же, — проворчала Элен, — что-то я не вижу.

Гарри попытался поцеловать мисс «оскорбленное самолюбие», но получил по щеке и отпрянул:

— Не лезь ко мне, понял! — Элен относилась к тем женщинам, которым гнев был к лицу.

Бронсон недоуменно молчал. Конечно, Элен перенесла нервный шок, но это было слабым утешением.

— Знаешь, ты мне все равно не поверишь, — сказал Бронсон, глядя перед собой невидящими глазами. — Моя жизнь слишком напоминает историю болезни.

— Думаю, тебе следует попробовать.

— Видишь ли, — внутренне усмехаясь, начал Бронсон, — я — искусственно созданный человек, обладающий телепатическими способностями. Я родился в секретной лаборатории ЦРУ и получил свободу всего четыре года назад по той причине, что проект «универсальный солдат» свернули. То, что происходит сейчас в США, связано с интригами военных чиновников, жаждущих власти. Я единственный, кто может остановить поток насилия, и поэтому на меня открыт сезон охоты. Наибольшую опасность для меня представляет Рик Симпсон — моя генетическая копия. Сегодня он вторгся в мое сознание. Вкратце зто все.

— Идиот! — крикнула Элен, влепила Бронсону еще одну пощечину и заплакала.

«Она, вероятно, решила, что вместо лица у меня боксерская груша, усмехнулся Бронсон. — В корне ложное умозаключение».

— Прекрати меня бить, — заявил Бронсон. — Сколько можно?

Элен разрыдалась пуще прежнего:

— Прости, Гарри, я не хотела. — Бронсону вновь захотелось ее поцеловать. — Пообещай, что больше не будешь меня пугать.

— Все, что я сказал, — правда, — заявил Аллигатор, — какой бы ужасной она ни казалась.

Элен пристально посмотрела на Аллигатора и заключила, что он не похож на сумасшедшего.

— Но это же невозможно, — проговорила девушка. — Ерунда какая-то.

— Знаешь, — сказал Бронсон, — думаю, для нас будет лучше, если ты не станешь забивать себе этим голову.

— Ты прав, милый. — Элен прижалась к Аллигатору. — Мне… нам так хорошо вместе!

Подкрепив перемирие долгим поцелуем, парочка проследовала на кухню. Элен приготовила кофе и тосты с сыром, а Бронсон перемыл гору грязной посуды, накопленную, наверное, за целый год.

— Спасибо, Гарри, — сказала Элен, разливая кофе по чашкам.

В ее голосе все еще слышалась обида, но истерика не предвиделась.

— Скажи, Элен, у тебя есть компьютер? — спросил Бронсон, хрустя поджаристым хлебом.

— Конечно, в соседней комнате.

Гарри с удивлением отметил, что квартира Элен состоит не из одной только спальни.

— М-м… а нейротранслятор?

— Ну, что ты как маленький? — засмеялась Элен. — Это же в порядке вещей, как еще, по-твоему, можно путешествовать по сети — щелкая по клавишам?!

— Некоторые предпочитают этот способ.

Девушка раздраженно пожала плечиками:

— А зачем тебе компьютер, Гарри?

— Ну, мне нужно кое-что выяснить, — замялся Бронсон. — Так, пустяки.

— Опять тайны, — Элен укоризненно покачала головой. — Не доведет тебя все это до добра. (Что именно не доведет Гарри до добра, Элен не знала, фраза сорвалась с язычка сама собой.)

— Позволь мне часок поработать, — попросил Аллигатор, — а потом мы что-нибудь придумаем.

Элен взяла Бронсона под руку и, прижимаясь к нему всем телом, повела на рабочее место.

— Ты не передумал? — томно сказала девушка. — Нет?! Ну, пока.

Бронсон включил компьютер и, надев нейротранслятор, откинулся на эргономическом кресле. Перед внутренним взором возникла картина мегаполиса. Бронсон несся над городом с огромной скоростью. При использовании нейротранслятора сеть визуализировалась в сознании и человек видел то, что было ему ближе по эстетическому восприятию. Кто-то оказывался в джунглях, кто-то — в открытом космосе, а Бронсон — мчался над Нью-Йорком.

Создавая сеть, ученые долго спорили, какой способ перемещения использовать. Открытие нейроволн решило вопрос в пользу пси-энергии. Человек посылал в сеть пакеты нейросигналов, закодированных при помощи специального устройства, и сеть «отвечала» тем же. Серьезной проблемой было приведение ответа сети к форме, распознаваемой человеческим сознанием. В путеводителе по сети было сказано: «Первые „путешественники“ нередко сходили с ума, но впоследствии трудности были устранены и виртуальные путешествия стали не более опасны, чем утренние пробежки…» На деле фраза была не что иное, как рекламный трюк — сеть все еще таила в себе существенную опасность, особенно для людей с тонкой психической конституцией — даже после того как разработчики установили всевозможные ловушки и блокираторы, бедняги умудрялись оставлять сознание в киберпространстве. Во избежание проблем кибервояджерам рекомендовалось принимать перед путешествием особый транквилизатор — стоперомон, притупляющий остроту психических реакций и усиливающий внутренний эго-контроль. Однако данный способ повышения безопасности не получил особого распространения — сетевики чувствовали себя, как вареные мухи, и нередко вместо того, чтобы продвигаться к реализации замыслов, засыпали прямо под кибершлемом.

Бронсон выбрал темную точку на карте города и стал стремительно снижаться. Нейротранслятор передавал сигналы от мозга Аллигатора в сеть, и нейрополе, генерирующее визуально-психический отклик, развернуло в сознании Бронсона красочные реалистичные картины. Скорость и отсутствие физических ограничений делали сеть идеальным местом для проверки психики на прочность.

Аллигатор чувствовал себя так, будто несется на горных лыжах по крутейшей трассе: неверное движение — и шея сломана. Здание стремительно приближалось. Аллигатор знал: если что, здоровья не прибавится. Виртуальный удар может разрушить сознание и даже вызвать остановку сердца, но тем не менее Бронсон шел на оправданный риск — иного выхода не было.

Постоянно повторяя себе, что в сети законов гравитации не существует, Бронсон с грохотом рухнул на крышу супернебоскреба. Сознавая, что нарушает все возможные правила перемещения по сети, Бронсон ждал с минуты на минуту появления киберополиции. Если бы его застукали, то вышвырнули бы ко всем чертям и заблокировали нейрокод до судебного разбирательства. Подобный финал Аллигатора не устраивал. Он огляделся и увидел вентиляционную шахту. «Вот черт!» — выругался Бронсон — воздухозаборник находился со стороны стены здания.

Внизу, на бесконечном удалении, мелькали тысячи и тысячи огней — мозг Бронсона воспринимал поток информации, как транспортный поток. Для того чтобы проникнуть в шахту, нужно было пройти по узкому карнизу.

Бронсон ступил ногой на бетонный выступ и зажмурился — пропасть затягивала, влекла, заставляла отказаться от собственного «я». «Ну, давай, — подбодрил себя Бронсон. — У тебя есть только два выхода. Первый дождаться киберполицейских и забыть о своем плане на веки вечные. И второй — преодолеть этот чертов карниз и проникнуть в секретное хранилище ЦРУ».

Аллигатор собрался с духом и очутился рядом с воздухозаборником. «Слава богу, что не закрыт решеткой», — подумал он, балансируя на одной ноге. Аллигатор изогнулся всем телом и нырнул в шахту.

Несясь головой вниз, Бронсон вспоминал все хорошие и дурные дела, что совершил за свою жизнь. Ускорение нарастало. «Интересно, мозги действительно серые? — Бронсон обдирал боками жестяную трубу. — Кто бы мне рассказал».

Долетев до самого низа, Аллигатор представил, как изо всех сил хватается руками за железные скобы. Почувствовав резкий удар, он обнаружил, что вцепился в какую-то арматуру, выпирающую из стены. «Лучше бы парашют затребовал», — проворчал Бронсон.

Аллигатор разжал пальцы и упал на бетонный пол.

Потирая ушибленный локоть, он подумал о том, что, вероятно, слабо себе представлял конструкцию вентиляционной шахты: «Не хватает только гремящего лифта».

С мыслями следовало быть поосторожнее — лифт не замедлил появиться.

— Нет! — закричал Бронсон и, раскрошив кулаком бетонную стену, выбрался наружу.

Секретное хранилище находилось на пятидесятом этаже.

— Теперь вверх тащиться, — проворчал Бронсон. — Нет мне покоя.

Он поплелся по какой-то странной винтовой лестнице, шаг за шагом преодолевая нарастающее напряжение. По мере подъема дышать становилось все труднее — включилась система безопасности локального сегмента сети.

Добравшись до бронированной двери, Гарри перевел дух.

— Эту дверку башкой не проломишь, — заключил Бронсон, — крепкая, чертовка!

Кодовый замок оказался как нельзя кстати. Гарри положил пальцы на кнопки блокиратора и с бешеной скоростью принялся перебирать их. Через несколько минут дверь со скрежетом распахнулась.

Бронсон вошел в полутемное помещение. Красноватые лампы контрольного освещения встречались лишь изредка, и Гарри приходилось пробираться наощупь. Огромные стеллажи, заполненные папками, простирались во все стороны.

Найти нужную информацию среди этой свалки было попросту невозможно, и Бронсон бесцельно бродил по переулкам хранилища. Десятки тысяч «дел» пылились на железных полках, и только одно-единственное содержало в себе ответы на вопросы Аллигатора. «Следуй за своими чувствами, — вспомнил Гарри слова японца, — доверься себе». Внутренний голос молчал. «Как отморозило», — усмехнулся Аллигатор.

В глубине души он знал, что способен выполнить задуманное, удалось же ему проникнуть в святая святых Центрального разведывательного управления. То, что мешает, находится в нем самом. «Правда в том, — сказал себе Аллигатор, — что я боюсь знать». Перспектива получить документацию по проекту «Универсальный солдат» пугала Бронсона. Кто знает, что еще выплывет на поверхность? Судьба, как обычно, не оставляла ему выбора, но каждая клетка тела кричала: «Нет, не трогайте меня!» Аллигатору порой безумно хотелось забыть обо всем и превратиться в нормального обывателя: ходить на работу, вечером в кругу семьи просиживать за гологравизором, раз или два в месяц выбираться в театр. Только жестокая необходимость заставляла его следовать по тернистому пути поиска и сомнений.

«Отпусти свой разум, — Бронсон закрыл глаза, — расслабься, позволь чувствам пронизывать тебя». Преодолевая огромное внутреннее сопротивление, Бронсон вышвырнул вон страх и сомнения. Информация заполнила сознание тут же, словно воспользовалась образовавшимися пустотами.

Аллигатор прошел чуть вперед и дотянулся до заветной папки.

«Теперь читай». Бронсон перелистывал лист за листом. В папке содержалась исчерпывающая информация о секретном проекте. Десятки, если не сотни людей, имевших к нему касательство, были представлены на истертой временем бумаге. Среди прочего Аллигатор отметил, что проект финансировался из резервных правительственных фондов, а это означает полную конфиденциальность финансовых трансакций.

— Проследить миграцию денежных средств от счета к счету практически невозможно, — процедил Аллигатор сквозь зубы. — Черт побери!

Папка содержала массу интересного. Оказалось, что проект закрыли не только по причине снижения финансирования. Основанием для свертывания работ главным образом послужило то, что практически все «универсальные солдаты» рано или поздно выходили из подчинения и превращались в безумных маньяков. Особенное место в документах отводилось процедуре прекращения исследований. В рамках циркуляра № US232 министерства обороны США в сентябре 2005 года была проведена «стерилизация» сознания опытных образцов, которая заключалась в перепрограммировании биологической памяти. Естественные воспоминания были заблокированы и вместо них внедрены синтетические. Гарри до последнего момента питал надежду, что история дядюшки окажется не более чем старческим маразмом, а выходило, что Чарльз Гримз говорил правду. Стиснув зубы, Бронсон принялся читать дальше.

Перепрограммирование сознания не дало надлежащих результатов. Оказавшись вне стен секретной лаборатории, солдаты сперва вели себя, как вполне нормальные люди, но по прошествии двух-трех лет проявляли немотивированное насилие. Бронсон тут же вспомнил историю избиения бармена и поежился.

Создавалось впечатление, что им давалась какая-то команда, выполняя которую они превращались в исчадия ада. В настоящий момент многие «коллеги» Бронсона содержались под стражей — время работало против мутантов.

Добравшись почти до самого конца, Аллигатор прочел заголовок «Рик Симпсон», но вместо ожидаемого текста увидел лишь чистые страницы — кто-то стер файл с информацией. Сведений о себе Бронсон также не обнаружил.

«Дело» производило странное впечатление — информация, содержащаяся в нем, носила слишком общий характер. Единственное, что открыл для себя Гарри, заключалось в том, что у него мало времени, — он так же, как и остальные, рискует сойти с ума, если только… «Если только что?» — спросил себя Аллигатор. Он даже не знал наверняка, является ли сумасшествие мутантов следствием воздействия внешней силы или оно обусловлено естественными физиологическими факторами. Когда впереди тебя ожидает мрак безумия, многое теряет смысл, и Гарри ощутил в себе возрастающее безразличие. «К чему устраивать тараканьи бега? — уныло размышлял Аллигатор. — От судьбы все равно не уйдешь».

Впрочем, Бронсон не верил в судьбу — ему всегда было приятно думать, что он сам контролирует свою жизнь.

— Да идите вы к черту! — рявкнул Аллигатор, обращаясь к невидимым врагам. — Мы еще посмотрим, кто кого.

На душе сразу стало легче. В конце концов, он всего лишь оказался перед новой неопределенностью. «В ситуации „или-или“ выбирай смерть» вспомнил он слова японца.

«А он прав, — Бронсон осознал идею старика, — нужно выбирать трудный путь, тогда по крайней мере не придется винить себя за малодушие». Взглянув на ситуацию со стороны, Аллигатор даже усмотрел в ней комизм — он представил, как с диким воем носится по Манхэттену, распугивая прохожих, и расхохотался.

«Сойду я с ума или не сойду — дело десятое, — заключил Бронсон, главное, чтобы Элен меня любила». Аллигатор решил придерживаться ранее намеченного плана.

Сперва он изловит Симпсона и докажет свою непричастность к убийствам, а потом решит по обстоятельствам.

«Еще повоюем, — подумал он, водружая толстенную папку на место, — но не пора ли сматывать? Что-то мне здесь не нравится».

Вероятно, все силы ЦРУ были брошены на дестабилизацию социальной системы США и «Служба сетевой безопасности», оставшись без надлежащего контроля, на радостях перепилась. Как иначе мог бы проникнуть Бронсон в информационную Мекку разведывательного управления, если только…

«Если только это не хорошо подстроенная ловушка, — подумал Бронсон, а тогда мои страхи и вовсе напрасны».

Пробираясь к точке выхода из сети, Гарри не заметил ничего подозрительного. «Похоже, я угадал, — решил он, — мне подсунули „куклу“. Но в каждой лжи есть доля правды».

Бронсон старался вести себя так, чтобы цэрэушники решили, будто он принял все за чистую монету. Он понуро прошел к нейротелепортатору и вдавил до упора изумрудную кнопку пси-переноса. Аллигатор нырнул в кибертуннель и восстановил психокинетические связи с реальным миром. Ощущая неприятную тяжесть во всем теле, Бронсон стянул нейрошлем и встал с кресла.

Элен вошла как раз в тот момент, когда Аллигатор изо всех сил старался настроить вестибулярный аппарат на условия земной гравитации — перемещения в сети вызывали приступ головокружения.

— У меня плохое предчувствие, — сказала Элен, — мне кажется, случится беда.

Бронсон обнял девушку за плечи и, не говоря ни слова, повел в соседнюю комнату…