24
Члены Сосопа были ошеломлены. Командор как ни в чем не бывало вошел в Барсучий Дом, за ним по пятам шел хорек. Не успела госпожа Янтарь приладить стрелу к луку, а Белла — схватить кочергу, чтобы поразить врага, как Командор промолвил самым спокойным и дружелюбным тоном:
— Товарищи, не надо суетиться на палубе. Этот хорек на самом деле выдра. Познакомьтесь с моим братом, Маской.
Маска низко поклонился. Сняв завязки с ушей, он лишился кусков коры, делавших его морду длиннее и острее, вытащил изо рта хищные клыки и отцепил накладной хвост. Белла забарабанила по креслу лапами:
— Изумительно! Это и в самом деле выдра. Добро пожаловать в Барсучий Дом, господин Маска.
Аббатиса Жермена усадила гостя и поставила перед ним еду и питье.
— Значит, ты — Маска. Я прожила долгую жизнь и много видела необычного, но никогда еще не встречала ничего столь удивительного!
Маска сердечно пожал лапу аббатисы:
— Возможно, в мире и в самом деле много необычного, сударыня, но, говоря откровенно, я никогда не встречал таких дружелюбных и милых мышей, как ты и твоя свита в странных одеяниях.
Командор погладил Маску по спине:
— Друзья, вы не поверили бы своим глазам, если бы видели Маску в кое-каких нарядах, в которых он мне показывался.
— Расскажи нам о них, Командор! — Колумбина от нетерпения не могла усидеть на месте.
Командор отхлебнул сидра из кружки Маски.
— Рассказывать о всех превращениях, на которые этот вот умелец способен, даже и начинать не стоит — все равно никогда не кончишь. Но для примера я вам расскажу, как он от меня в лесу ускользнул. Где я только его не искал! А этот старый обманщик тем временем преспокойно стоял совсем рядом, притворившись — вы только представьте себе! — куском древесной коры!
Пика и Пози крепко вцепились в одеяние Колумбины и широко раскрытыми глазами уставились на странную выдру.
— Неужели это правда, господин Маска? — спросил Пика.
Маска усмехнулся и протянул каждому ежонку по яблоку.
— Ну конечно. Но это ведь такое незамысловатое превращение! Все, что требуется, — это кусок старой коры с тебя ростом и подходящее дерево. Нужно просто стоять и думать те же мысли, что и дерево, — и дело в шляпе!
— А еще кого ты можешь изобразить? — полюбопытствовал Пози.
— Ну, лисицу, горностая, белку, ежа — вот вроде тебя, да кого хочешь!
— А в птицу ты мог бы обратиться? — спросил Пика.
— Гммм… скажем так, я этому пока учусь. На аббатису Жермену искусство Маски произвело сильное впечатление.
— Ты говоришь, что можешь прикинуться горностаем или даже лисицей? Маска подмигнул:
— В самом деле могу, сударыня. Потому-то я и пришел.
Тени раннего вечера потянулись по долине. Динни взглянул на горы, видневшиеся на горизонте, и оценил расстояние до них.
— Завтра мы подойдем к тем вон горам, Мартин. Тот посмотрел на скалистую гряду:
— А вот как мы через них переходить будем, ума не приложу. Посмотри, какие они громадные.
— Не волнуйтесь, товарищи, — уверенно сказал Гонф. — Мы проделали такой длинный путь, что какой-то там каменный холм вряд ли заставит нас повернуть вспять. Кроме того, нам больше незачем беспокоиться о хищниках, которые шли за нами по пятам. Лебеди с ними, я думаю, разделались.
Динни поднял нос к небу:
— Я снова воду лапами чую. На этот раз вода текучая.
Гонф первым заметил широкий ручей. Он был недостаточно велик, чтобы считаться рекой. Воришка спустился к воде и продекламировал, обращаясь к волнам:
И над равниной золотой
Крылом я в небе бью
И под собою зрю теперь
Сишощую змею.
Мартин взглянул на противоположный берег:
— Вид у этого ручья вполне приятный, но он слишком широк. Мы тут заночуем, а утром поищем подходящее место для переправы.
Приятно было провести у воды теплый весенний вечер. Динни выкопал круглое углубление для костра. Мартин сначала наточил хорошенько свой сломанный меч, а потом тем же кремнем разжег огонь. Гонф починил свою удочку и вскоре вытащил из воды жирного подлещика.
Все трое уселись у костра, наблюдая, как рыба печется на решеточке, сложенной из зеленого тростника. В круглых блестящих глазах Динни плясали отблески пламени.
— Тепло, хрррш. Люблю тепло, право. Гонф воткнул в рыбу свой нож:
— Скоро изготовится, товарищи. По куску поджаренного хлеба на душу, немного водяного кресса из реки, кружка свежей проточной воды — что еще нужно, чтобы уютно провести ночь?
Ручей с бульканьем нес свои воды к далеким горам, баюкая усталых путников, расположившихся на мягком мшистом берегу.
Ломонос и Чернозуб брели без цели. Лишившись руководства Поскребыша, они окончательно заблудились. Ночь застала их на равнине под открытым небом, усталых, голодных и страдающих от жажды. Ломонос лег на землю, в полусне стараясь потеплее свернуться на траве. Чернозуб засыпать не собирался.
— Не хочу снова ночевать под открытым небом. Здесь где-нибудь должна найтись какая-нибудь нора или пещера. А может, и жратва — кто знает?
— Ложись и отдыхай, — пробормотал Ломонос в полусне. — Ты ничуть не лучше Кладда или Поскребыша. Поспи, утром разберемся что к чему. Я никуда не пойду. Может, даже долго спать буду.
Чернозуб встал, собираясь идти дальше:
— Правильно. Оставайся здесь. Если найду что-нибудь, я вернусь. Могу поклясться, что недалеко отсюда течет вода. Пойду посмотрю.
— Смотри, как бы тебя лебеди не съели, — предупредил его Ломонос, не открывая глаз.
Чернозуб вернулся неожиданно быстро. Он пританцовывал от радости и тихонько хихикал:
— Эй, Ломаный, просыпайся! Угадай, что я нашел? Горностай недовольно заворчал:
— Двух лягушек, я думаю, да одуванчик в придачу. Отвали, понял? Я спать хочу.
Хорек едва справлялся со своим ликованием:
— Я нашел большой ручей, лагерь, огонь и еду. А кроме того, двух мышей и крота!
Ломоноса такая новость заставила проснуться.
— Где?
— Недалеко. Вон там. Слушай, если мы подкрадемся неслышно, мы сможем взять их в плен! Горностай так и подпрыгнул:
— Здорово! Ты говоришь, что у них есть огонь и еда?
— Да, половина жареной рыбы, а еще мешки, набитые всякой вкуснятиной.
— Мы отведем их в Котир.
— Представь себе, какая рожа будет у старины Кладда, когда мы вернемся с тремя пленными! Повелительница, наверное, сделает нас генералами. Уж я тогда этого Кладда малость погоняю! Он у меня взвоет!
Фортуната направилась в глубь Леса Цветущих Мхов, зная, что из высокого окна своей комнаты Цармина внимательно глядит ей в спину. Лисица сняла с себя роскошные одеяния Котира и переоделась, как встарь, в поношенный плащ знахарки. На плече она несла сумку с целебными травами и тяжело опиралась на ясеневую клюку. Эта роль больше подходила характеру Фортунаты: открытой войне она предпочитала хитрость. Вдобавок обещанная награда была весьма заманчивой.
Цармина отошла от окна и позвонила в колокольчик. Вошел Кладд, отдав честь щитом и копьем:
— Слушаю, госпожа.
— Прикажи кому-нибудь убрать в этой комнате. Здесь слишком грязно. Муштруй войско и держи его в готовности. Я их не затем держу, чтобы они меня без толку объедали. Да, кстати, организуй отряд фуражиров. Нам необходимо пополнять кладовые.
— Будет исполнено, госпожа.
Дикая кошка свернулась в своем любимом кресле. Теперь правила игры требовали терпеливо выжидать.
Колумбина несла дозорную службу на своем посту и тихонько грызла недозрелый орех. Густой кустарник скрывал ее от посторонних глаз. Молодая мышка частенько добровольно отправлялась в дозор, надеясь, что первой увидит отряд Мартина, когда они будут возвращаться в Барсучий Дом. Этот повеса Гонф! Он, наверное, будет шагать, распевая во все горло:
К тебе, Колумбина, Вернулся я снова Во имя свободы Народа лесного!
Или что-нибудь в том же духе.
И тут она заметила лису! Одета лисица была как странствующая знахарка. Она шныряла из стороны в сторону, принюхивалась, рассматривала опавшие листья… Похоже, лиса что-то ищет. Колумбина ползком выбралась из своего укрытия и стремглав помчалась в Барсучий Дом.
Был час второго завтрака. Мыши из Глинобитной Обители подавали на стол монастырский ореховый пудинг с травяным соусом. Колумбина прямиком бросилась к Белле.
— Лиса! Сюда идет лиса! — вымолвила она, с трудом переводя дыхание.
Командор успокаивающим жестом положил лапу на плечо Колумбины:
— Тише, тише. Что за лиса? Откуда идет?
— Там, в лесу. Идет с северо-запада, принюхивается и все осматривает. Она скоро доберется сюда, если мы ее не остановим.
Госпожа Янтарь собрала хлебной коркой соус с тарелки.
— Лисица, да? Ты ее узнала, Колумбина?
— Конечно! Это Фортуната. Правда, она изменила свой наряд.
— На ней, наверное, старый потрепанный плащ с капюшоном? — перебила ее Белла. — Сумка с травами и клюка? Пора бы ей что-нибудь новенькое придумать, а, Маска?
Тот поднял глаза от своей тарелки с пудингом:
— Как вы собираетесь с ней поступить? Госпожа Янтарь взялась за колчан.
— Метко пущенная стрела избавит нас от нужды спорить об этом, — сказала она.
Командор крепко сжал лапой пращу:
— Да, стрела или тяжелый камень, который стукнет ее по бушприту.
Маска встал, поглаживая себя по набитому животу:
— Сударыня барсучиха, почему бы не предоставить это дело мне? Может, я сумею вызволить наших пленников.
— Давай, Маска, расскажи, что ты придумал. Тот уже обернулся ко всем спиной и подбирал себе наряд.
— Вот моя мысль: пусть лиса придет сюда, пусть увидит все, что хочет, только не говорите ей, кто я такой. Уверяйте ее, что я только недавно к вам пришел.
Когда Маска повернулся лицом к членам Сосопа, он и впрямь выглядел необычно для обитателя Барсучьего Дома. Выдра превратилась в старого седого лиса с такой зловещей мордой, какой никто из присутствующих и представить себе не мог!
Маска удалился в кабинет Беллы, чтобы довести свое превращение до совершенства.
— Подберу подходящий хвост, вотру бурой глины в шкуру да еще кое-какие мелочи подправлю. Она меня от своего дедушки отличить не сможет, когда я закончу!
— Попались! И не пытайтесь штуки выкидывать, а не то мы в этом кроте дырок понаделаем!
Мартин открыл глаза. Хорек и горностай стояли над Динни, приставив копья к его шее. Чернозуб довольно ухмыльнулся:
— Я буду крота под копьем держать, Ломаный. Погляди в их барахле, может, какую веревку найдешь. Ломонос отошел и стал рыться в мешках.
— Еще лучше веревки, приятель. Смотри, канат! — крикнул он.
— Давай его сюда да наставь копье на крота. Проткни его, если шевельнется! — С этими словами Чернозуб обмотал пленников канатом. Связав их всех вместе, он подергал за один конец, чтобы убедиться в прочности пут.
— Теперь мы с вами рассчитаемся за то, что вы нарушили законы Котира и заставили нас гоняться за вами! Стоять смирно!
Ломонос тем временем вытряхивал мешки с провизией:
— Смотри-ка — яблоки, хлеб, сыр… ммм… Пирог!
Чернозуб подбросил дров в костер и с волчьей жадностью набил свою пасть едой. Это занятие не мешало ему угрожать пленникам копьем.
— Это повеселее будет, чем раньше, Ломаный! — торжествующе воскликнул он. — Иди сюда, погрейся у огня. Гонф подмигнул Мартину и прошептал:
— Положись на меня, товарищ. Я с этими дураками справлюсь.
Чернозуб резко дернул за канат:
— Придержи язык! Еще одно слово услышу, пожалеешь, ясно?
Гонф пожал плечами, насколько канат позволял это сделать.
— Не беспокойся, командир. Вы нас взяли в плен, тут спорить не приходится. Но не съедайте все наши запасы. У нас больше ничего нет, мы умрем с голоду.
Ломонос швырнул в Гонфа огрызком яблока и откусил кусок сыра.
— Да не ной ты! Мммм, вкусный сыр. Ого, фруктовый пирог! Клянусь когтями, мне это по нраву.
— Эй, мне полагается половина! — Чернозуб ткнул Ломоноса копьем.
— Еще чего! Ты вон сколько себе заграбастал, жирнопузый! — возразил Ломонос.
— Ах ты, жадный червяк!
— Ой! Прекрати тыкаться копьем!
— Так, правильно, товарищ, — одобрительно крикнул Гонф. — Докажи ему, что командовать положено горностаям.
Чернозуб уже поднял копье, чтобы пронзить Гонфа, но тут Ломонос ткнул его в зад.
Мартин принял сторону Чернозуба:
— Не давай ему над тобой издеваться, хорек. Ткни-ка его!
Динни был за Ломоноса:
— Он же просто наглец! Стань ему на глотку, горностай!
Чернозуб треснул Ломоноса по голове древком копья. В ответ Ломонос поранил острием лапу Чернозуба.
Трое друзей подзадоривали обоих громкими криками:
— Заколи его!
— Вот так! Не давай ему встать!
— Перегрызи глотку!
— Пихай его в костер!
В слепой ярости горностай и хорек дрались, перемещаясь по всему лагерю. Они катались по костру, падали в мелкие прибрежные лужи, наталкивались на пленников, позабыв все на свете, кроме ненавистного противника.
— Грррр, вот тебе, поганец!
— Ахррр, тебе больше не придется меня гонять, хорьковая рожа! Получай!
Чернозуб повалился, пронзенный копьем противника. Ломонос тут же отскочил на мелководье и погрузился в воду. Чернозуб из последних сил поднялся и, пошатываясь, пошел на врага, выставив копье вперед. Ломонос зашел в воду еще глубже. Теперь он был без копья и умоляюще протягивал лапы:
— Не надо, Черный… Я не хотел…
Хорек неверными шагами забрел в воду, поднял копье, готовясь метнуть его, и упал замертво.
Ломонос, будто под гипнозом, продолжал отходить назад:
— Я не хотел, Черный… Честное слово. Возьми себе половину…
И он исчез! На поверхности был виден лишь Чернозуб, лежавший в воде мордой вниз.
Трое друзей повалились на землю. Они лежали, не имея возможности пошевелиться, и смотрели во все глаза на то место, где за мгновение до того стоял Ломонос.
— Ямы на дне, товарищи, донные ямы, полные жидкой грязи, — объяснил Гонф. — Надо иметь их в виду, когда станем переправляться.
Динни принялся извиваться в путах:
— Надо бы как-нибудь развязаться! Мартин повернул голову к Гонфу:
— У тебя есть мысли на этот счет? Воришка только улыбнулся в темноте:
— Лежи спокойно. Я могу дотянуться до кинжала. Разве я никогда тебе не говорил, товарищ, что я Король Освободителей?
Мартин почувствовал, как острое лезвие перепиливает канат. Вскоре разрезанный канат упал на землю. Они принялись подсчитывать потери. Мартин отшвырнул в сторону растоптанный сыр:
— Они сгубили все наши запасы! Большая часть еды вместе с ними упала в воду. Смотри, они даже рыбу уронили в костер! — Мартин показал обгоревший скелет.
Гонф спихнул мертвого Чернозуба в быстро текущую воду.
— Все могло и хуже кончиться, товарищи. Главное — мы живы.