8

– Расступись! – это был голос Дотанагелы.

Несколько минут, проведенных им в полутьме рыбацкой хижины, изменили его почти до неузнаваемости. Эти изменения можно было проследить не только в манере держаться, не только в выражении глаз. Казалось, его волосы теперь были белы не потому, что седы, а потому, что перестали быть волосами, превратившись в серебряные нити. Дотанагела даже стал выше ростом. На полголовы, если не на голову.

Вербелина, знавшая пар-арценца немного лучше других, смотрела на него в замешательстве – похоже, она тоже не видела ничего подобного раньше.

Меч пар-арценца наливался нервным гудением. На груди Дотанагелы горел амулет, который мог бы соперничать в яркости с утренней звездой.

«Вот она, очередная Измененная вещь во всем своем великолепии! Куда ни плюнь, всюду Измененная материя. Всюду не-бытующее. Похоже, чем дальше от Пиннарина и Жерла Серебряной Чистоты, тем больше магии. Если верить досужим рассказам, тут на Циноре даже малую нужду никто не справит, не прочтя заклинания!» – так думал Эгин, наблюдая за Дотанагелой.

Пар-арценц смело выступил вперед и остановился там, где заканчивалась дорога, по которой спускались всадники.

Перед тем как его нога коснулась первого гладкого голыша, которыми была мощена дорога, Дотанагела в неуверенности обернулся к Знахарю. Как будто в поисках совета. Эгин впился глазами в Шотора. Где же он, совет?

– Дотанагела! Я что-то не вижу их пока! Не знаю, что это. Ты бы лучше пока ничего не предпринимал, может разве Солнечную Засеку устрой, на всякий случай, – бросил встревоженный Знахарь.

Все сказанное Шотором показалось Эгину немного странным.

Во-первых, почему Знахарь отговаривает опытного Дотанагелу от действий и взамен советует ему сомнительную Солнечную Засеку? Так назывался один из запрещенных фокусов – огненная линия, которая якобы помогает против нежити, выставляя на пути последней непреодолимую преграду. К фокусникам, которые горазды проводить такие линии, всегда испытывал жгучий интерес Свод Равновесия.

Сызмальства Эгин был уверен – а именно эту уверенность в нем и поддерживали наставники и начальство – в том, что Солнечная Засека – это просто красочный иллюзион, в действенность которого никто не верит. Собственно, так же, как никто не верит в нежить. На примере Солнечной Засеки наставники объясняли пути искусного обмана, рассчитанного на богатых простецов. Обмана, который рядится в одежды магии.

Вот тот, что якобы старается отогнать не-бытующее, делает взмах мечом, во время этого взмаха искусно рассыпает перед собой эффектно горящий порошок, что-то вроде «горячей каши» в твердом состоянии. Порошок загорается, пламя высвобождает некий первоэлемент, который вызывает легкое помутнение в мозгу, а затем наступает расслабление всех мышц, а потом – наоборот, бодрость, и все такое прочее…

Во-вторых, недоумевал Эгин, кого это Знахарь «не видит»? Смегов – полным-полно. Они наглы и не считают нужным скрываться. Всадники тоже видны отлично. Чтобы окончательно увериться в этом, Эгин восставил руку ко лбу – гости находились против солнца. И, о Шилол, о тысячу раз Шилол, он не увидел никого. Всадников не было. Были только кони.