5
Обстановка супружеской спальни, подсвечиваемая ночником, с раскрытой постелью, малыми и большими зеркалами, располагала к откровенной беседе.
Клавдия Сергеевна нежилась под простыней, чистая и надушенная. Иванов, в халате и домашних тапочках, полулежал в мягком кресле рядом. Открытая пышная грудь жены не волновала его. Терзали иные мысли, далекие от сексуальных наслаждений.
— Когда торги? — откусывая крепкими зубами пластинки шоколада, осведомилась Клавдия Сергеевна. — Надоело ожидать…
— В четверг утром. Держат в секрете, но Сидоров предупредил. Молодец! Все организовал по первому классу — не подкопаться. Деловой мужик, на него можно надеяться…
— Ты хотя бы аванс получил?
— — Даже не один, а два. Твой Русланчик отвалил десять кусков. Коломин не поскупился — столько же… Жалко, пришлось поделиться с Сидоровым…
— Зря поделился. Твой Сидоров еще и рубля не заработал… Одни обещания… Перехватит кто-нибудь магазины — лопнут и коттеджи, и твои выборы в Думу…
— Типун тебе на язык! — перепугался Иванов. Даже приподнялся в кресле. — Такое не случится…
— Почему? — поддразнивала его жена. — Твой Сидоров возьмет да и сговорится у тебя за спиной с другим покупателем…
У Федора Федоровича отвалилась челюсть… А ведь она права! Люди пошли бесчестные, каждый думает о своем кармане. Тот же бывший коллега по партии…
— Закрой рот — кишки простудишь, — насмешливо посоветовала Иванова. — Коммерсант из тебя, как из слона певчая птичка. Надо было подстраховаться, продумать все до мелочей, а не лезть, будто танк на минное поле… Сколько отвалил Сидорову?
— По три куска с каждого… Всего — шесть, — подавленно признался депутат. — Ни за что не соглашался на меньшее…
Клавдия Сергеевна огорченно вздохнула. Поднялась с постели и стала расхаживать по спальне. Сквозь тонкую ночную рубашку просвечивается холеное тело, в глубоком вырезе подрагивают полные груди.
Иванов отвернулся. Видеть то, чем он не может воспользоваться, обидно. Походит на едкую насмешку.
— Как думаешь, не мог Сидоров состыковаться в обход тебя с другими покупателями?
— Мог…
Зря он занялся посредничеством, не создан для разного рода махинаций. Куда спокойней сидеть на думских заседаниях, читать газеты или втихомолку похрапывать… Но платят за это гроши, а аппетиты у него и у супруги растут с каждым днем, обгоняя инфляцию и рост цен.
То хочется приобрести нательный крест с бриллиантами, то новую машину, то заменить обстановку в квартире, то купить коттедж в престижном дачном поселке, то…
— Сегодня — вторник, — высчитывала по пальцам Клавдия Сергеевна. — Кстати, завтра ночевать дома я не буду…
— Как это не будешь? — набычился ревнивый муж, склонив на пухлую грудь плешивую голову. — А где переночуешь?
В подтекст — не где, а с кем.
— У любовника, где же еще? — спокойно, будто речь шла о визите к подруге либо в музей, проворковала Клавдия Сергеевна. — Не затевай, Феденька, один и тот же разговор. Надоело. По-моему, мы все уже обсудили и пришли к определенному решению… Ты — импотент. Я — страстная женщина. Поэтому у нас с тобой — чисто деловые отношения. Или излечивайся от полового бессилия, или позволь мне добирать на стороне то, чего ты лишаешь меня в супружеской постели.
Как всегда, Иванов поник. Клавочка права, возразить нечего. Да и нужно ли возражать, когда неизвестно, кто больше вносит в семейный бюджет: он или жена.
— В среду я должна получить солидную сумму, — будто подслушав сомнения мужа, проинформировала Клавдия Сергеевна. — Сидорову больше — ни рубля… Понял?